Почти даром (джен)

Трудно быть богом, депутатом и сантехником. Но сложнее всего приходиться коммивояжёрам. Это я вам как специалист с многолетним опытом работы ответственно заявляю. Пока репутацию приобретёшь да клиентурой обрастёшь, не одну пару обуви стопчешь. Семь потов с тебя сойдёт, пока свой товар очередному простаку втюхаешь. А в день таких клиентов десятками обслуживать приходится. Поначалу неимоверно трудно. Никому ни я, ни мой товар даром не сдался. Приходилось крутиться, как только мог.

Конечно до того, чтобы по улицам бегать и к прохожим нагло приставать: «Дяденька, купите мечту! Дёшево, почти даром!» — я никогда не опускался. Но с кем только мне работать не приходилось! Бомжи и нищие, проститутки и сутенёры, главари банд и их шестёрки, наркоманы и пушеры. Таким без мечты в нашем жестоком мире не выжить, поэтому раскупали отбросы общества мой товар весьма охотно, и к его качеству особых претензий никогда не предъявляли. Тем более, что цена у меня самая демократичная, даже последнему нищему «по карману». Да и платить не сразу, а только после того, как мечта исполнится.

Особым спросом, насколько я помню, всегда пользовались мечты о богатстве и власти, карьере и славе, мести и любви. О семье, детях, милом домике, утопающем в зелени тоже вполне востребованы. Да грех жаловаться, я любой товар всучить могу. Талант! Поэтому постепенно мои клиенты становились всё представительней и богаче, и уже не столько я уговаривал кого-то товар приобрести, а желающие приобрести мечту меня сами разыскивали да наиболее выгодные условия сделки предлагали. Слухами, как известно, земля полнится. А у меня за столько лет — ни одной жалобы от клиентов.

Сегодня у меня встреча с особым клиентом: мультимиллиардер, владелец заводов, машин, пароходов и половины земного шара. В ожидании его появления я лениво потягиваю абсент, переливающийся в высоком бокале в неверном свете стилизованных под старину светильников ядовито-кислотной зеленью и поглядываю на входную дверь, притаившуюся в застеклённой арке и задрапированную полупрозрачной бледно-зелёной органзой. Только такому ортодоксу и могло прийти в голову назначить встречу в старенькой кофейне на окраине Лондона города в пять часов утра, когда туман над Темзой словно побитая молью горжетка ещё укутывает близлежащие улицы, и хочется не бродить по кривым закоулкам, а нежиться в тёплой постели. Но желание клиента — закон. И вот я здесь. Глазею по сторонам и жду. Хорошо ещё, что выпивку здесь наряду с кофе наливают, а то я от скуки бы уже помер.

Особый клиент оказался высок, худ и лыс, как отшлифованный многолетним использованием шар оракула. Лицо его, словно вырублено из куска потемневшей от времени древесины неумелым подмастерьем плотника, настолько грубы и тяжеловесны нос, подбородок, надбровные дуги. Лишь глаза, пронзительные и зелёные, напрочь развеяли возникшие подозрение, что передо мной не живой человек, а талантливо выполненная каким-то самородком самодвижущаяся ростовая кукла.

— Мне много рассказывали о вашем товаре, — сходу немного скрипучим голосом начинает мультимиллиардер, опускаясь на потёртое сиденье старинного стула.

Ни приветствий, ни представлений. Вот что значит — деловой человек. Полностью понимаю и поддерживаю. Это не встреча давних друзей или потенциальных партнёров. Просто одноразовая сделка. Я — ему, он — мне. Но что предложить человеку, у которого и так всё есть? Разве что какую-нибудь завалящую безделицу, которая годами пылится у меня абсолютно никому не нужная.

Открываю чемоданчик с образцами, задумчиво перебираю разноцветные округлые капсулы. Известность, дружба, кругосветный круиз… Зачем ему подобная безделица? А вот это, пожалуй, подойдёт. Мелкая заболоченная речушка, кривое удилище, наскоро соструганное из ближайшего куста; сильно натянутая леска, на конце которой сверкающая на солнце крутыми боками только что выловленная рыбина. Мечта деревенского мальчишки, впервые взятого старшим братом на рыбалку. Сейчас чем проще, тем лучше.

Немного сомневаясь, протягиваю сидящему напротив меня человеку невзрачную серо-зелёную сферу. Тот осторожно, двумя руками, принимает её. По мимолётной улыбке, искрививший тонкие губы, понимаю, что я не ошибся. Клиент доволен.

— О цене, как я понимаю, упоминать не стоит? — на всякий случай уточняю я.

— Осведомлен и полностью согласен, — величественно кивает клиент, поднимается из-за столика и стремительно выходит из кофейни.

Обрадованный, что сделка состоялась, я подношу к губам бокал с алкоголем и делаю внушительный глоток. Огненная жидкость, обжигая пересохшее горло, горячей лавиной стекает в желудок. Приятное тепло окутывает меня. Но не надолго. Воспоминания, словно зимняя вьюга, захлёстывают и вымораживают меня напрочь.

Тёмно-зелёное сукно одежды и ножны для кинжала с ощетинившемся месяцем на поясе. Кинжал давно утерян в драке, но ножны ношу как талисман на удачу. Только удача в очередной раз поворачивается ко мне спиной, и я бьюсь в предсмертных судорогах...

Зелёная плитка душевой кабинки и тёмная, почти чёрная кровь, раковой опухолью расползающаяся по плиткам пола...

Длинный узкий коридор тюрьмы с железными решётками дверей камер и тусклый зелёный свет, в котором лица соседей по камере кажутся мёртвыми...

Мусорные баки в укромном углу городского дворика и копошащиеся в провонявших объедках жирные крысы...

Воспоминания прошлых жизней всегда накатывают неожиданно и болезненно, но к этому я давно привык. За всё надо платить, и за своё сбывшееся желание я расплачиваюсь до сих пор. Но оно того стоило.

Делаю ещё один глоток и решительно встаю из-за стола. У меня ещё столько дел. Ведь товар у меня ходовой. И цена самая демократичная: первое, что увидишь перед собой сразу после исполнения мечты.