Последний солдат (джен)

Я последний. Я знаю это. Таких, как я, больше нет вот уже.… Тысячу? Две тысячи лет? Я, признаться, и сам уже не помню с той поры, как закончилась та страшная война. Даже сейчас, спустя столько лет, меня не покидает горечь и боль от сознания того, что мы натворили. Я до сих пор так и не могу понять, как мы могли поверить этому выскочке Морготу? Как докатились до того, что стали его безропотными слугами, а позже и верными, безжалостными солдатами?

Я и сам никогда даже не думал, что стану воевать. Как, наверное, и все мы. Да и кто тогда мог предположить, ослепленный сладостными речами Моргота, чем для нас в конечно итоге обернется служение падшему айнуру. Вместо обещанного могущества и величия, вместо того, что заслужили, мы получили лишь долгие годы жестокой войны, платя своими жизнями за слепые идеи кровавого безумца. Какими же глупцами мы тогда были…

Я всегда считал, что с рождения мне было уготовано нести свет в этот мир, помогать всем, кто в этом нуждался, быть учителем у нуждающихся и целителем для страждущих. Но в конечном итоге проклятая судьба сыграла со мною злую шутку, по злой иронии сделав тем, кем я хотел быть меньше всего. Солдатом Моргота. И по той же злой иронии, я продолжаю нести это тяжкое бремя и по сей день, только хозяин теперь у меня теперь другой. Саурон! При упоминании этого ненавистного моему слуху имени на моих губах на миг мелькает горькая усмешка. Кто бы мог подумать, что последний из рода барлогов будет прислуживать бывшему тюремщику! Действительно, насмешка судьбы, по-другому и не скажешь!

Я часто вспоминаю своих боевых товарищей, тех, с кем мне плечом к плечу пришлось пройти через всё горнило войны. Я помню их всех. Всех до единого. Они как живые до сих пор стоят передо мной, их чувства, их мысли, их образы, словно и не прошли тысячи лет с их последней гибели, но особенно, я помню её.… Ту, что мне никогда не забыть, как бы ни старался я этого сделать. Порою мне кажется, что само провидение или судьба прислали мне её для того, чтобы придать моей жизни хоть какой-то смысл. И этим смыслом навсегда стала она. Моя верная боевая подруга.

Она всегда, словно пламенный ангел хранитель, находилась подле меня. Через сколько битв и сражений прошли мы вместе, сколько смертей и боли видели, и всегда её рука поддерживала мою, даря телу тепло огненного сердца. И я всегда в ответ дарил ей тепло своего, глядя в её глаза, такие бездонные, прекрасные, цвета вечного пламени, в которых хотелось утонуть без остатка. Она была единственной, кто не давал моей душе сгореть в том адском пекле войны. Она была тем, кто подобно яркому лучу света освещал мой путь в кромешной тьме, и она была тем, кого я искренне и по-настоящему любил. Любил…

Настоящее счастье, как и любовь, никогда не бывают вечным. Мне ли это не знать. И как бы ты ни старался, как бы ни пытался обмануть судьбу, она всё равно всегда всё сделает по-своему. Рано или поздно, но её жернова перемелют всё то, что ты любил, к чему стремился, чего хотел. И ты никак не сможешь этому помешать. Не смог помешать этому и я.… В тот страшный день битвы возле горы, я потерял её. Свою возлюбленную. Навсегда. Она так и умерла у меня на руках, пронзенная копьем майяра, успев в последний момент прикрыть меня своим телом. Копьем, которое предназначалось мне. В тот миг, я, наверное, в первый и в последний раз моей жизни словно сошел с ума, полностью обезумев от переполняющего меня чувства ярости, горя и безудержной боли, словно клещами раздирающего меня изнутри. Я крушил своих врагов, не обращая внимания на десятки ран, покрывающих меня, я искал смерти в битве, но она так и не пришла ко мне.

В тот день я остался один. Последним из своего рода. Единственным, кто уцелел. Весь израненный, почти умирая, я смог скрыться в глубинах подземных пещер, навсегда похоронив себя здесь, под землею, где никто и никогда не смог бы меня найти. Я тогда не умер от ран, каким-то чудом сумев выжить, мое тело с годами полностью восстановилось, но вот сердце… Сердце так и не смогло ожить. Оно умерло, в тот страшный день. Умерло вместе с её сердцем, навсегда, и ничто на свете уже никогда не сможет его вновь воспламенить.

Да этого уже было и не нужно. Оставшись один, я больше не думал о жизни. Я лишь хотел, чтобы меня все забыли, мечтал закончить свой путь в забвении, но разве может забыть тот, кто пришел на смену Морготу? Нет! Про таких, как я, не забывают! Мне ли об этом не знать! Бывший солдат падшего айнура. Для меня вновь нашлась новая работа и новый приказ, который я должен был немедленно выполнить. И теперь, шагая по гулким коридорам огромных пещер, я пристально всматриваюсь в маячившие впереди несколько маленьких фигурок, огненными отпечатками просвечивающие сквозь древние камни. Для моего огненного зрения здесь нет преград, и мне не составило большого труда рассмотреть находящихся недалеко от меня существ.

Их девять. Двое людей, среди них есть один эльф и гном, еще четверо низкорослых карликов, раса которых мне совершенно незнакома, но вот старик.… Этот высокий статный старец в широкополой шляпе сразу же привлек мое внимание, вернее, не он сам, а та мощная аура, что плотной дымкой окутывала его крепкую фигуру, и мне хватило одного единственного взгляда, чтобы сразу понять, кто находится передо мной. Теперь мне все стало ясно. И дело было вовсе не в этих жалких созданиях, что приказал мне убить Хозяин, нет. Настоящей целью был Он. Живой отголосок той незаконченной войны, истребившие мой народ. Как там его имя? Гэндальф, кажется? Не важно. Все равно уже всё было решено.

Хоть я и был солдатом Моргота, я вовсе не желал смерти этих хрупких созданий. Я никогда не был жесток и даже тогда, в чудовищном горниле древней войны я всегда старался не быть тем, кем меня хотели сделать. И, наверное, именно за это меня так любила она. За душу, что не была опалена пламенем багровых глубин. Но у меня нет выбора. Я солдат и вынужден подчиняться приказам, нравятся они мне, или нет. Будь ты проклят, Саурон! Надеюсь, когда-нибудь ты закончишь так же, как и твой бывший Хозяин! Это я тебе искренне желаю! Ну, а теперь, впереди меня ждет финальный бой. Мой последний бой.

Выйдя на широкий каменный мост, хрупкой половинкой нависающий над чудовищной бездной, я на мгновение останавливаюсь. Жалкие уродливые создания, из которых состоит почти вся армия Саурона, робко жмутся сзади меня, не решаясь подойти поближе, и я с презрением бросаю на них мимолетный взгляд. Как же они называются? Орки вроде? И с этими ничтожествами мой нынешний Хозяин собирается покорить всё свободное Средиземье? Ха! Как же это смешно и как одновременно жалко. Эти слизняки как раз под стать моему нынешнему Хозяину, такие же ничтожные, как и он сам. Как же ему не повезло с ними. И как же повезло, что остался еще последний настоящий солдат Моргота. То есть я. Хотя… Мне это не поможет.

Я поворачиваюсь и пристально окидываю взглядом фигурку старика, словно каменная статуя преградившего мне дальнейший путь. Мой противник силен. Очень силен. Догадываются ли его спутники, что под внешностью безобидного старика скрывается один из сильнейших майяров Средиземья? Вряд ли. Ты же никогда им об этом не расскажешь, верно, старик? Или кто ты там на самом деле. Марионеткам совершенно незачем знать свою судьбу, а уж управлять ими ты будешь по полной! Разве не в этом заключается вся ваша подлая суть? Тебе ведь на самом деле совершенно наплевать, что станет с этими существами, тебе, как одному из майяров важно лишь, чтобы они исполнили твою священную волю. Любой ценой. Ты даже этими карликами готов пожертвовать ради Власти Кольца, не так ли, старик?

Я спокойно шагаю к чародею, и тот, заметив моё движение, делает в мою сторону уверенный шаг.

— Я служитель вечного солнечного пламени! Огонь глубин здесь тебе не поможет! Ты не пройдешь! — его полный отчаянного гнева крик гулким эхом разносится по все пещерам, и я открыто усмехаюсь.

Лжец! Ты даже сейчас разыгрываешь перед своими марионетками спектакль, пытаясь казаться их спасителем, но я то вижу тебя насквозь! Несмотря на свой старческий облик, передо мной стоит истинный майяр и мы оба знаем, чем всё это закончится. Мне не выиграть этот бой, я это знаю, но сейчас это уже не важно. Я приближаюсь, и в моей руке появляется багровый меч, сотканный из языков пламени.

Не знаю, правда ли это, но как-то очень давно я слышал, что будто есть на свете другая сторона. Та, что ведет по ту сторону смерти. И будто бы там, всем нам дается второй шанс исправить все то, чего мы не смогли или не успели завершить в этой жизни. Я не знаю, так ли это, или нет, может, ты старик, расскажешь мне об этом? Я не боюсь смерти, и никогда её не боялся, я солдат и мне не страшно умирать. И если все же есть на свете другая сторона, если это правда, всё, чего я сейчас хочу, это лишь то, чтобы меня там встретили её глаза. Такие же, как и тогда, чистые, прекрасные, манящие к себе своей любовью. Ну, скажи же мне старик, что это правда! Ты же майяр, ты один из них, ты должен это знать! Хотя бы раз, перед лицом моей смерти, не смей мне лгать!

Роум! Роум! Каменные плиты моста содрогаются под моими тяжелыми шагами, высекая из под ног снопы огненных искр. Сверху с потока сыплются потоки камней, заставляя плетущихся сзади ничтожеств, смеющих называть себя воинами, визжать от страха, и багровые языки пламени, окутывающие мою огромную фигуру, в неистовой ярости лижут древний гранит, оставляя на нем черные полосы.

Ну, что ж, старик! Давай! Покажи мне, на что ты способен! Я не был рожден для смерти, но сегодня, я воплощу в жизнь все ваши худшие кошмары! Так как вы там меня все называете? Барлогом? Багровым ужасом под покровом тьмы? Демоном? Ну, что же! Да будет так! Готовься, старик, я иду к тебе!

— Я — Барлог!

— Я — Багровый ужас под покровом тьмы!

— Я — Последний солдат!