Gap year (джен)

В восемнадцать Гарри с трудом понимал, что такое отношения.

Дурсли, Уизли… вот и все семьи, которые он знал. И ни магглы, ни родители лучшего друга не казались ему подходящей моделью для копирования. Собственно, до «семьи» Гарри ещё откровенно не дорос, но и просто перейти от дружбы к чему-то большему казалось слишком сложным — опыта даже в виде наблюдений у него не было.

С Джинни он расстался уже в июне — несмотря на влюблённость и желание, Гарри быстро осознал, что они не подходят друг другу, слишком уж они были разными, слишком уж по-разному смотрели на одни и те же вещи: любимая дочь из огромной семьи и никому не нужный сирота. Мирного расставания не вышло, Джинни припомнила, что ждала его целый год, Гарри огрызнулся, что не на пляже прохлаждался… Оставалось надеяться, что эта ссора не перечеркнёт его дружбу с Роном и отношения со всеми остальными Уизли.

Недостатка в поклонницах у Поттера не было, поэтому уже через неделю у него появилась новая девушка — он даже не понял, как это вышло. Сам бы он вряд ли сумел «подкатить», но Лаванде Браун не была свойственна излишняя стеснительность, так что за первым шагом дело не стало. Чувствовать себя желанным было приятно, но кроме желания — Лаванда не вызывала ничего. Не слишком умная, гиперэмоциональная, желающая быть в центре внимания и пытающаяся затащить Гарри на приёмы в Министерстве… Неудивительно, что она продержалась даже меньше Джинни: за пару недель Гарри понял, что не желает связывать себя отношениями с той, кому интересен не он сам, а Мальчик-Который-Выжил.

Третья девушка оказалась и вовсе охотницей за кольцом на пальце, так что Гарри едва унёс ноги.

Как ни хотелось ему быть нормальным — завести отношения, целоваться дни напролёт, романтично держаться за руки и всё такое, он понимал, что сейчас никто не воспринимает его как Гарри, для всего магического мира он был Мальчиком-Который-Выжил, победителем Волдеморта и героем. А ему хотелось покоя и тепла.

Гермиона, которой он попытался пожаловаться на свою неустроенность, посоветовала «быть проще» и помириться с Джинни, так что Гарри замял тему, не желая выслушивать критику своего поведения и тем более мириться с Джинни. Некоторое время он ещё пытался найти девушку, которая смогла бы соответствовать его скромным запросам, но кроме Луны, мечтательно рассказывающей несусветную чушь, больше ни с одной он не смог провести больше получаса — либо начинал зевать, либо раздражался.

Школа авроров ненадолго отвлекла Гарри от попыток устроить личную жизнь, но стоило кадетам втянуться в новый ритм, и проблема вновь возникла на горизонте. К тому моменту Рон успел разругаться с Гермионой и составил лучшему другу компанию в категории холостяков. Рон же и затянул в новый виток поисков.

Впрочем, трёх увольнительных, проведённых в ночных клубах с алкоголем и вешающимися на шею девушками, Поттеру хватило, чтобы окончательно смириться, что в ближайшем будущем ему ничего не светит на любовном фронте: он не желал в личной жизни быть тем-самым-Поттером, а оставаться инкогнито не выходило совершенно. Но и признаваться в своём фиаско казалось лишним, так что когда приятели шли в бар или устраивали вечеринку, Гарри ретировался с многозначительной улыбкой, делая вид, что отправляется на свидание, а сам аппарировал в маггловский Лондон. Сначала он просто гулял по незнакомым улицам, знакомясь с городом, а как-то, спасаясь от дождя, завернул в бар…

Первые семнадцать лет Гарри прожил как маггл. Да, он учился в Хогвартсе десять месяцев в году и проводил половину каникул в мире магии и всё же жил как маггл — но при этом ничего не знал об их мире. О мире вообще. Посещение бара стало откровением.

Чистое и приятно пахнущее помещение с высокими потолками и приятной музыкой не имело ничего общего с барами магического мира — тёмными и грязными. А уж про выбор напитков и говорить было стыдно: огневиски и сливочное пиво — вот и всё меню. У магглов дело обстояло совсем иначе: водка, текила, коньяк, брэнди, ром, вина, ликеры и конечно же коктейли поражали разнообразием. Диковинные названия интриговали, и Гарри растерянно переводил взгляд со строки на строку, не в силах сделать выбор.

— Угостишь девушку напитком?

Недоумевающе повернув голову к устроившейся на соседнем стуле девушке, Гарри скованно кивнул.

— Секс на пляже, — бросила она бармену и вновь посмотрела на него. — Я Андреа, а тебя как зовут?

За одни эти слова Гарри готов был её расцеловать!

Общение с незнакомыми людьми всегда было для него испытанием, а уж с девушками и подавно — Гарри всегда смущался и не мог подобрать слов, но с этой магглой было легко и просто. Не нужно было напрягаться, притворяться, следить за словами — он наконец-то просто расслабился… И открыв утром глаза и обнаружив себя в чужой квартире голым, не испугался, а расплылся с счастливой улыбке.

Через неделю Гарри без колебаний отправился в тот же бар, в надежде продолжить столь приятно начавшееся знакомство, но встретил там другую милую девушку, которая тоже попросила заказать ей напиток… и следующее утро Гарри снова встретил в чужой квартире.

Новая жизнь определённо нравилась Гарри. За год учёбы в школе авроров у него было сорок семь женщин — почти каждый субботний вечер заканчивался совместным уходом из бара и сексом, — он наконец перестал комплексовать и смущаться, наконец-то смог расслабиться и не вздрагивал, когда кто-то касался его плеча или за спиной звучал громкий смех, и самое главное, он смог почувствовать себя просто Гарри — не героем, не тем-самым-Поттером, а просто Гарри.

И хотя ему нравилось так проводить досуг, где-то внутри копошился червячок сомнений. Знакомства на одну ночь перестали удовлетворять, вновь подняло голову желание быть любимым, почувствовать тепло близкого человека, довериться… Но с магглами он даже не рассматривал возможность завести отношения, потому что…

Потягивая какой-то коктейль с мудрёным названием, Гарри обводил ленивым взглядом посетителей очередного бара. Они были разными, он наконец понял это. Он был магом, они — магглами, и это ложилось огромной пропастью между ними. Гарри никогда не считал магглов ниже волшебников, однако сейчас уже непросто было согласиться с тем, что в смешанных браках нет ничего такого. Было «такое», ещё как было! Статут запрещал разглашать информацию, и это означало, что правда выплывала на свет только после заключения брака, и маггл не мог не почувствовать себя оскорблённым и обиженным, что от него скрывали столь важный аспект. И это уже не говоря о том, что не каждый маггл готов был принять такую «особенность» своего избранника.

Гарри представил, как это могло бы быть, и передёрнулся. Его дом был магическим, то есть пригласить к себе даже не просто девушку, а невесту, он не смог бы. Значит, ему пришлось бы отказаться от привычной жизни и притворяться магглом на протяжении всех отношений, лгать о месте работы и досуге, лгать о друзьях и семье, лгать об интересах и увлечениях, лгать о прошлом…

И это уже не говоря о том, каково будет маггле воспитывать ребёнка-волшебника, когда она окажется совершенно беспомощна против детских стихийных выбросов и сугубо магических заболеваний…

— Привет, угостишь девушку напитком?..

Гарри вздрогнул и резко обернулся на очередную желающую необременительного секса посетительницу бара.

— Нет! — бросил он, слезая со стула.

Пусть фанатики чистой крови руководствовались неверным посылом про загрязнение или разбавление магической крови, мыслили они в верном направлении: магу с магглом не по пути.

Сорок семь маггл спустя он наконец понял, что пора возвращаться в магический мир, искать девушку-волшебницу, жениться, заводить детей и наслаждаться жизнью в окружении магии, а маггловский мир навсегда оставить в стороне.