Человек-оркестр (джен)

Очередное собрание Ордена вынудило Северуса поменять планы на уикенд, и потому настроение, которое и без подобных внезапностей редко поднималось выше отметки «терпимо», сейчас барахталось на самом дне в слое желчных гримас и язвительных комментариев.

Иногда Северусу хотелось накричать на Дамблдора, совершенно не считавшегося с его планами, но гасить мимолётные желания он давным-давно научился, и потому, как и раньше, сейчас лишь скривился и промолчал. Сел в угол и сверкал оттуда глазами, пронзая злым взглядом каждого, кто смел к нему обращаться.

Вступая в Орден пятнадцать лет назад, он был уверен, что сотрудничество с директором Хогвартса не продлится долго — вот поможет он спасти Лили, и всё. Но «сотрудничество» обернулось едва ли не рабством, и сбросить ошейник-удавку не было никакой надежды. За верность Снейп не получил ничего, кроме презрения «друзей» и ненависти врагов. Зато должен был он с каждым днём всё больше и больше.

— Ты узнал, что планирует Волдеморт, Северус?

Конечно, кто, кроме него? Без него весь Орден — кучка любящих трепать языками обывателей, не способных ничего сделать. И даже всезнающий Дамблдор — не знает ровным счётом ничего, полагаясь только и исключительно на приносимые им, Снейпом, сведения.

— Ты сварил зелья для раненых, Северус?

Конечно, кто же ещё? Эти нищеброды не способны даже лекарственные зелья себе купить, и ладно бы речь шла о специфических составах, так нет же, банальное кроветворное и то от него требуют! Да если бы не он, Орден после каждой стычки лишался бы нескольких своих членов.

— Ты разобрался с проклятием, Северус?

Само собой, только он может это сделать, ведь остальные члены Ордена готовы сдохнуть от элементарно снимаемых тёмных чар, но не замарать руки и души, занимаясь Тёмной магией.

— Ты смог переубедить сомневающихся, Северус?

Разумеется, ненавистные остальным слизеринцы — это его головная боль. Ему ведь больше нечем заняться, как проводить душеспасительные беседы, уговаривая детей предавать собственных родителей.

— Ты же проследишь за Гарри, Северус?

Ну ещё бы! Пока все готовы целовать задницу Поттеру, именно Снейп должен следить за тем, чтобы мальчишка не пострадал, влезая в очередную неприятность. Всем остальным нужна любовь Поттера, и лишь Снейп не достоин хорошего отношения мальчишки, лишь он может изображать пугало и «злого копа».

— Ты подменишь на дежурстве Ремуса, Северус?

— Нет.

И словно пелена спала — все головы как по команде повернулись к нему, секунду назад доброжелательно галдевшие маги замолчали, осуждающе глядя на него, и добродушное выражение лица Дамблдора сменилось укоризненным взглядом и разочарованным изгибом губ.

— Северус, — предупреждающе произнёс тот, что не произвело ровным счётом никакого впечатления. — Ты единственный, кто свободен в воскресенье, — тон директора не предполагал отказа. Он уже начал поворачиваться, чтобы продолжить прерванный внезапным упрямством подчинённого разговор, когда Снейп хмыкнул.

— С чего вы взяли, что я свободен?

— В воскресение нет занятий, — язвительно выплюнул Грюм.

— По-вашему, других дел у меня нет? — мгновенно ощерился он.

— Северус, не нужно упрямиться…

— Я сказал «нет», — перебил он Дамблдора. — У меня другие планы на завтрашний вечер.

Со всех сторон прозвучали осуждающие возгласы, и внутри Северуса начала подниматься волна гнева. Хотелось резко встать, так, чтобы стул с грохотом опрокинулся, и высказать всё, что он думает про этих только и могущих что языками трепать людей… хотелось криком донести до них, что он ничего им не должен — даже Дамблдору, ведь тот не выполнил свою часть сделки и не спас Лили, — и потому относиться к нему, как к врагу, но при этом полагаться на него, как на лучшего друга, а требовать — как с раба, с их стороны по меньшей мере недальновидно. Хотелось объяснить, что он здесь единственный, кто делает что-то полезное, и все они именно ему обязаны тем, что до сих пор дышат — добываемые им с риском для жизни и здоровья сведения, а также дезинформация, которую он с ещё большим риском скармливал Лорду и Пожирателям — были единственной защитой обывателей и самих орденцев.

В конце концов хотелось расшвырять этих прекраснодушных идиотов парой заклинаний и выплюнуть в их лица, что он, Снейп, не мальчишка, которым можно помыкать, он сильный тёмный маг, способный за считанные секунды оборвать их жалкие жизни и даже не чихнуть…

Хотелось промолчать и просто уступить. Без споров кивнуть и отправиться завтра на никому не нужное дежурство, и будь что будет. Было любопытно, что они скажут послезавтра, кого обвинят: его — или наконец-то себя?

Но он не смог.

— Понимаю, — процедил он со всем возможным презрением, — никому тут нет дела до жизни магглорождённой девчонки и жалкой метаморфини, однако мне — есть. Я не собираюсь тратить своё время на ваши идиотские попытки создать видимость полезной деятельности. В отличие от вас, Грюм, я делаю то, что важно. Я не буду менять свои планы на завтра и, как бы вам это ни казалось лишним и неправильным, спасу жизни одной магглорождённой ведьме и одной полукровке-метаморфине, закончив зелья, нейтрализующее проклятия. А теперь прошу меня извинить, но у меня нет времени слушать всю эту чушь.

Спиной чувствуя их взгляды, Северус степенно шагнул к двери.

— Северус… — вина и сожаления отчётливо проступили в голосе Дамблдора, но он не остановился, вышел и мягко прикрыл дверь.

Пока все притворяются деятельными, кто-то должен работать, иначе всё пойдёт прахом. Снейпу не повезло быть этим кем-то. Потерянные два часа необходимо было компенсировать. Как это частенько бывало — жертвуя сном.

Но о сне он подумает позже, а пока необходимо было проверить зелье для Грейнджер, добавить сок чечевицы в бальзам для Тонкс, влить пиявочный сок в зелье для Уизли и погасить огонь под костеростом, в котором сейчас нуждался Лонгботтом, и бежать в Лютный за запрещённой кровью полувидима, иначе никакие их с Помфри совместные потуги не помогут спасти Грейнджер, нарвавшуюся на проклятие Долохова. Затем нужно будет проверить слизеринцев, обновить чары на двери в их гостиную, чтобы уберечь от ненависти гриффиндорцев и не допустить стычек — у него просто не будет времени на решение этих проблем, когда будет готовиться зелье для Грейнджер. Ночью нужно будет успеть сварить заказанные Лордом яд с противоядием… Причём время нужно рассчитать так, чтобы успеть на дежурство по школе. Параллельно проверить экзаменационные работы младшекурсников…

Северус давно жил в режиме нон-стоп, выступая в роли человека-оркестра. И не жаловался. Но иногда, вот как сейчас, он мечтал о том, чтобы где-нибудь в кустах появился рояль, и пианист лёгким движением пальцев снял бы с него хотя бы часть груза ответственности.

Он готов был продолжать шпионить, варить зелья, учить юных бездарей, спасать жизни Поттера и его безголовых друзей, но общение с членами Ордена было пыткой много хуже Круциатуса, — оно его убивало вернее гуманной Авады.

Руку кольнуло вызовом, и Северус сбился с шага. Пока губы беззвучно произносили ругательства, мозг уже просчитывал варианты, как минимизировать ущерб, нанесённый очередной проволочкой.

«Сначала спасти Грейнджер, потом — Тонкс, у неё больше времени до необратимых последствий. Лонгботтом пусть корчится от боли — нет на него времени. Уизли… тоже пусть помучается… Экзаменационные работы терпят… Зато яд можно отложить — Лорд же сам мешает мне работать…»

Летящая походка слизеринского декана была ровной, лицо невозмутимым, и лишь глубоко в глазах можно было разглядеть усталую тоску по пианисту. Северус ещё справлялся, но его силы были на исходе.