Солнце (гет)

Жители деревеньки, раскинувшейся у самого подножия гор, скрывающих собой старинный замок, любят рассказывать историю об опальном наследнике престола, проклятом и давно забытом, должном вечно находиться в стенах собственного дворца без возможности покинуть зачарованную территорию, которая ранее, если верить тем же легендам и сказаниям, процветала и представляла собой изумительное и необычайное в своём великолепии и неповторимости место, призванное восхищать и вселять даже в самые мрачные и тёмные сердца надежду и любовь.

От каждого пожилого человека можно услышать занимательную сказку, как около трёхсот лет назад правивший мудро и справедливо король, тяжело переживавший смерть супруги, подарившей ему сына, влюбился в прекрасную юную девушку, женился на ней и тем самым попал в коварно сделанную ловушку: под красотой скрывались злоба и пожирающая всё хорошее жажда власти, и вскоре двор понял, что правитель возвёл на трон ведьму, о жестокости которой ходили слухи. Пожелав покончить с рассадником бед и невзгод, король повелел схватить и прогнать прочь девушку, чьи козни грозили разрушить мерный и спокойный уклад жизни жителей маленького королевства. Однако когда приказ вступил в силу и в покои ведьмы ворвались, желая поймать злодейку, она прокляла юного принца, обрекая его вечно томиться в стенах замка. Шли годы, и всё былое забылось, превратилось в легенду, которую читают детям перед сном; как бы ни пытались найти замок, старания не увенчивались успехом, и вскоре история начала передаваться из уст в уста, обретая новые подробности и детали.

Сейчас никто не воспринимает всерьёз события, давно минувшие, и все просто рассказывают то, что слышали от своих отцов и матерей. Некоторые путешественники и историки специально проделывают долгий путь, чтобы обойти горы вдоль и поперёк и попытаться найти легендарное место, но лишь тратят время впустую, отыскивая забытые в спешке вещи предыдущих жителей, собственно, не повествующие ничего о владельцах или возможных событиях прошлого. К сожалению или счастью, — ведь неизвестно, что случится, окажись легенда истиной, — всё тщетно.

Однако это не мешало детям, любящим находить приключения и подвергать свои жизни минимальной, возможной в горах и лесах, опасности, каждый год в последний день первого зимнего месяца, когда на небе звёзды выстраиваются в один ряд, собираться группами и идти исследовать горное пространство, надеясь отыскать мелкую щель, неизведанную тропу или потайную дорогу, могущую привести к таинственному дворцу.

Разумеется, Джейр со своими друзьями тоже любила заниматься поиском, провозгласив себя начинающим Искателем, и не страшилась, одевшись потеплее и взяв нужный запас провизии для дневного путешествия, отправиться так далеко от дома навстречу неизведанному, — как казалось ребёнку, искренне верившему в чудо и желающему осуществить невозможное, ведь взрослые разучились мечтать; они могли пропустить или не придать никакого значения тому, на что обратит внимание юный человечек, поспешивший с неподдельной радостью изучить обнаруженное. И каждая неудача только усиливала стремление добиться желаемого.

Вот и сейчас, улыбнувшись родителям и пообещав вернуться до того, как солнце скроется за горизонтом, перестав, на сегодняшний день, дарить свет и тепло, рыжая девчушка с лазуритовыми глазами, перевесив через плечо сумку и натянув капюшон шубы, на пару размеров большей, чем нужно, приветственно махнула друзьям, собравшимся у выхода из деревни, и поспешила к ним.

Небесное светило только-только начало показываться, освещая начинавшую кипеть жизнью деревушку, а дети, полностью уверенные в том, что сегодня они точно расскажут своим родственникам что-нибудь интересное и занимательное, уже ступили на тропу, ведущую высоко в горы, и, переглянувшись, весело рассмеялись и, обсуждая возможные находки, отправились в путь. Ничто не могло сломить их решимость, и Джейр улыбнулась: сегодня она шла вместе с остальными первый раз, и чувства предвкушения, возбуждения и ожидания полностью овладели восьмилетней девочкой.

Заснеженная тропа — белые хлопья покрывали большую часть гор, оставляя только маленькие островки земли — манила неизведанностью и таинственностью, и всем было хорошо известно, что путь безопасен. Хищников встретить можно было только в лесу, да и тот находился в нескольких километрах от деревни, так что единственной опасностью было заблудиться или сбиться с пути. Но и на такой случай путешественниками были оставлены метки, которые должны были помочь вернуться излишне любопытным путникам обратно в деревеньку; так что родители, поняв, что дети всё равно будут сбегать в горы, смирились с таким положением дел и отпускали своих отпрысков, не препятствуя детскому любопытству. В конце концов, ещё ни разу ничего плохого не случалось, и беспокоиться было не о чем.

Все переговаривались, обсуждали, куда следует пойти и как далеко можно уйти вглубь гор, где находится замок — или где он ранее возвышался, даря кров королевской семье и слугам, а также иностранным гостям. Мнений было много; и, как это часто бывает у детей, им хотелось всего и сразу же; только вот за один неполный день, когда, по легенде, и можно отыскать дворец, не воплотишь в жизнь сразу все идеи; придётся выбирать что-то одно.

Когда они достигли вершины тропы, Джейр обернулась и окинула взглядом представшую, словно на ладони, территорию: уютная маленькая деревенька, огороженная невысоким забором; спешащие по своим делам люди, с такого расстояния и такой высоты кажущиеся маленькими точками — мошками или муравьями; идущий из печных труб дым; и на фоне всего — поднимающееся на небосвод солнце, озарившее поселение своим ярким светом и раскрасившее его в ало-золотые цвета. Девочка приоткрыла от восхищения рот, стремясь навечно отложить в своей памяти столь красочную картину, однако тут же вернулась к остальным, заметившим её отставание и окликнувшим подругу.

Самой старшей из них было четырнадцать; Ринни не первый раз ходила высоко в горы и не первый раз возвращалась ни с чем, однако с улыбкой соглашалась составить компанию «воодушевлённой малышне» и следила за тем, чтобы никто не отстал и не потерялся. И сейчас, призывно махнув рукой, девушка сделала несколько шагов вниз по тропе и, взяв недовольно насупившуюся Джейр за руку, тепло улыбнулась и повела её за уже успевшими подняться ещё выше ребятами. Короткие чёрные волосы Рин торчали из-под шапки, напоминая иголки ёжика, а зелёно-карие глаза поблёскивали от слёз, выступивших из-за холода; чуть полноватая, со вздёрнутым кверху кончиком носа, — Ринни была из тех немногих, кто мог сделать всё ради друга или близкого человека. Не сказать, что в деревне все заботились только о себе, — жители всегда помогали друг другу, — но такой безвозмездной и искренней помощи не оказывал практически никто, за исключением, разве что, родителей юной девушки.

— Волнуешься? — поинтересовалась Рин, замедлив ход, когда остальные замерли у развилки и стали громко обсуждать, куда следует пойти. Справа тропа уводила дальше ввысь, и многие говорили, что именно туда нужно держать свой путь, ибо иным образом они только спустятся к другой стороне горы; слева дорога сначала плавно вела вниз, а после резко обрывалась, исчезая за поворотом.

Остановившись неподалёку от ребят, девушка присела рядом с Джейр на корточки и вопросительно на неё посмотрела; виднелись только глаза, остальную часть лица скрывал натянутый на нос шарф, широкий и явно очень тёплый. Ринни склонила голову к плечу и отпустила руку девочки, подперев подбородок.

— Немного, — та пожала плечами. — Я всегда хотела отправиться в путешествие, обнаружить что-нибудь, найти клад, — Джейр указала рукой в направлении развилки, — и теперь это может стать реальностью. Вдруг именно сегодня нам удастся найти замок и принца?

— Значит, ты хочешь стать Искателем, когда вырастешь? — Рин ненадолго задумалась. — Интересная и опасная профессия, Джи, будь осторожна с принятием таких решений.

— Но… — девочка обиженно надулась. — Что плохого в том, чтобы идти к своей цели и хотеть этого?

— Я искренне желаю тебе успеха в начинаниях, — Ринни поднялась и похлопала собеседницу по плечу. — Быть может, ты станешь известна, найдя что-нибудь эдакое. Никто не знает, что будет завтра. И раз ты собираешься идти к поставленной цели, значит, у тебя всё получится.

— Спасибо, Рин.

— Всегда пожалуйста, — девушка улыбнулась, о чём свидетельствовали появившиеся вокруг глаз морщинки. — А теперь пойдём к остальным, пока они не перешли от слов к делу.

— То есть, не утопали?

— То есть, не разделились, — смеясь, произнесла Ринни, направляясь к ворчащим детям.

Джейр направилась следом, ещё раз обернувшись и напоследок кинув восхищённый взгляд на расцветающую деревеньку, в которой жила и которую любила всем сердцем. Здесь было всё, о чём только может мечтать ребёнок: простор для занимательных игр; широкие луга и поля, летом покрывающиеся ковром цветов и мелких кустарников; высокие деревья, на которые любят взбираться мальчишки, хвастаясь ловкостью и смелостью; библиотека, доверху уставленная старинными стеллажами с толстенными фолиантами в необычном переплёте. И, разумеется, здесь были лучшие на свете родители и друзья, так много значащие для детского сердца.

А ещё, если идти в сторону леса около пятнадцати-семнадцати минут, можно выйти к озеру, зимой покрывавшемуся коркой льда, на котором люди разного возраста любили кататься на коньках; летом же оно служило райским местом для пикников и прогулок, купаний. Вода была кристально чистой, и поговаривали, что в озере обитает нимфа, редко показывающаяся на глаза человеку и предпочитающая уединение на самом дне.

— …Вот что мы там найдём, кроме выхода к другой стороне горы? — когда Джейр подошла к отстаивающим своё мнение одногодкам, она услышала раздражённые голоса двух мальчишек, и раньше-то не славившихся тёплым отношением друг к другу. — Ты думай головой, когда что-то предлагаешь, Крис!

— Глаза разуй! — мальчик лет десяти, насупившись, указывал пальцем на левую тропу. — Здесь нет следов! Нет отметин! А это значит, что здесь никто не ходил!

— Именно! — его ровесник сжал ладони в кулаки и повысил голос на несколько октав. — Потому что они умные и знают, что это не дело — ходить кругами!

— Эван, ты дурак? — на полном серьёзе осведомился Крис, вздохнув. — Что нам нужно: тридцать три раза шерстить уже и так пройденный всеми, кому было не лень, путь или изведывать новое?

— Вот и иди один! Нас много, можем оставить кого-нибудь, чтобы они подождали, пока ты вернёшься с пустыми руками.

— Ну и пойду! — криком ответил мальчишка, развернувшись на девяносто градусов и уже собравшись претворить свои слова в жизнь.

— Возьми с собой группу поддержки, чтоб не разреветься от обиды, когда поймёшь, что был неправ, — вдогонку бросил Эван, но тут же вскрикнул, получив ощутимый подзатыльник от подоспевшей Ринни. — За что?

— За прескверный характер, — хихикнула ещё одна из компании и тут же стушевалась, словив на себе злобный взгляд мальчика.

— Крис, — Рин окликнула уже ступившего на тропу паренька, подождала, пока он соизволит, словно нехотя, обернуться, будто решая, стоит ли убежать прямо сейчас, и сделала призывный жест рукой, — иди сюда, не глупи.

— Нет, — тот отрицательно качнул головой. — Я уверен, что здесь мы найдём больше. Готовь извинения, — бросил он взвинченному оппоненту.

— Крис…

— Я пойду с тобой, — после недолгих раздумий и взвешиваний всех «за» и «против», Джейр сделала шаг вперёд. — Вдвоём будет сподручнее, — она искренне улыбнулась и двинулась в сторону удивлённого таким поворотом событий Крису.

— Джи… — Ринни прикрыла глаза. — Я так понимаю, переубеждать вас обоих бессмысленно? — девушка усмехнулась, когда увидела два одновременных кивка головами от самопровозглашённых экспертов по поиску. — Хорошо, только камни бросайте по пути, чтоб не заблудиться. Я сомневаюсь, что дальше есть отметины.

— С нами всё будет в порядке, верно? — Джейр хлопнула новоявленного компаньона по плечу и широко ему улыбнулась. — Что может случиться, если там всего лишь спуск?

— И то верно, — кивнула Рин. — Что ж, ребята, идёмте, — она напоследок открыла рот, явно желая что-то сказать отколовшимся от группы личностям, но покачала головой, пожелала успеха и пошла за двинувшимся отрядом, оставляя пару в одиночестве.

Джейр, позитивно настроенная, полностью уверенная в том, что хоть что-нибудь да найдёт, поудобнее передвинула лямку сумки на плече и, бросив ещё один взгляд в сторону деревеньки, повернулась лицом к Крису, тут же сталкиваясь с его подозрительным и не выражающим тёплых чувств взглядом: ни благодарности тому, что она встала на его сторону, ни ответной улыбки, ни хотя бы жеста одобрения.

— Что? — потеряв львиную долю оптимизма, поинтересовалась девчонка.

— «Что»? — переспросил курносый, коренастый обладатель рыжей шевелюры и тёмно-серых глаз. — Зачем тебе идти со мной?

— Вдвоём интереснее, — Джи неловко потопталась на месте, а после вздохнула. — Мы здесь весь день стоять будем? Время тикает.

— Только не отставай.

— Сам бы поспешил, — показала язык девчушка, улыбнувшись.

Паренёк на это лишь махнул рукой и повернулся к спутнице спиной, начиная идти вперёд, увеличивая расстояние от ушедшей в другую сторону компании и с каждым шагом отдаляясь от громких, весёлых голосов, оставляя надежду на возможность в скорости их нагнать; да он и не собирался этого делать, — только не после того, как его подняли на смех и сказали, что весьма разумные доводы не имеют никаких под собой оснований.

Джейр последовала за ним, вскоре поравнявшись и стараясь не отставать, и начала осматривать горные поверхности вокруг: сплошные камни, не тронутые человеком, в некоторых местах потрескавшиеся от времени; снег, покрывалом стелившийся под ногами; морозная свежесть тёплого солнечного зимнего дня и позволяющая погрузиться в ощущения и атмосферу тишина. Девчушка закусила губу, стянула с правой руки перчатку и коснулась кожей холодного камня, стряхивая осевшие снежинки и забавно морщась.

Несколько долгих минут они шли в молчании, пока младшей из «исследователей» не надоело ходить туда-сюда и всё разглядывать, со временем начиная понимать, что ничто из увиденного замком оказаться не может и смысла и дальше с таким же интересом осматриваться нет, и она не подошла к своему спутнику, сомневающимся взглядом окинув удивлённо приподнявшего бровь паренька. Коварно сверкнув глазами, хитро улыбнувшись и подмигнув, Джейр легко коснулась пальцами руки Криса и, сказав тому, что он водит, с негромким смехом помчалась вперёд, оглянувшись, чтобы посмотреть, следует ли за ней мальчишка.

Тот, несколько мгновений отходя от ступора, вскоре растянул губы в доброй усмешке и, картинно пообещав, что за такое поведение его спутница поплатится, побежал за ней; и вскоре на лице, хранившем остатки нервозности по отношению к Эвану, посчитавшему, что он ничего не отыщет, последние следы печали и грусти сошли на «нет», и он поддался тому заразительному веселью, которым обладала восьмилетняя девчушка, приостановившаяся, чтобы не поскользнуться на повороте и круто уходящей вниз тропе. По крайней мере, ничего плохого в том, что они выйдут к другой стороне горы, нет; возможно, будет возможность обойти и забраться с другой стороны, а там, глядишь, и дворец найдёшь, и путь к нему менее затратный в плане сил проложишь; во всяком случае, жизнь ведь на неудаче не заканчивается? Впрочем, хочется добиться успеха, но сейчас… Сейчас можно насладиться этой минутой счастья, подаренного постоянно не слушающейся учителей девчонкой. И паренёк был ей за это очень благодарен.

Джейр, заметив, что Крис приближается, ускорилась, едва умудряясь вписаться в очередной поворот, но тут же замерла на месте, с открытым ртом смотря на открывшееся взгляду место, загадочность которого поражала и давала волю воображению.

Впереди, на многие километры вокруг, находилось округлое пространство, со всех сторон окружённое непреступными горами, а в центре, громадный и завораживающий, высился старинный и в некоторых местах разрушенный замок, чьи башни устремлялись в небо, желая сравниться по своей высоте с пиками заснеженных великанов. Ранее прекрасные и величественные, теперь же статуи стояли блеклыми и серыми, своим ростом и видом лишь напоминая о днях минувшей славы, когда каждый, проходивший мимо, мог восхититься работой мастера, имя которого кануло в лету, как и само каменное строение. Тропинка из мрамора, ведущая к главному входу дворца, теперь почти вся заросла мхом, и девчушка поймала себя на мысли, как же это, должно быть, печально — каждый божий день служить тропою путникам, чтобы быть забытой.

Крис, заметив, что спутница остановилась, замедлил ход и, положив руку той на плечо, спросил было, почему она стоит, но перевёл взгляд вперёд и тоже замер, не в силах пошевелиться и отвести глаз от открывшегося пространства, ранее известного лишь по легендам и сказкам. Единственное, о чём успел подумать мальчишка, пока Джейр не вцепилась ему в руку и не потащила к огромным двустворчатым дверям, искусно разукрашенным резьбой, было то, что история о короле, ведьме и опальном принце, грех которого стёрся в воспоминаниях, отводя место главного злодея прекрасной правительнице, с этого момента перестала быть оной.

Джейр почувствовала, как от её хватки спешат освободиться, и расцепила кольцо рук, не замедляя ход; впрочем, паренёк последовал за ней, и спустя пару минут несколько раз срывавшейся на бег ходьбы они достигли главного входа, переглянувшись и толкнув двери. Те предупреждающе скрипнули, словно говоря, что это последний шанс путешественников повернуть назад, и распахнулись, являя двум ожидающим взглядам пыльное, брошенное в спешке, о чём свидетельствовали раскиданные вещи, помещение, ранее бывшее холлом. Каменный зал, два прохода, ведущие в иные части замка, и лестница, имеющая форму луны; только вот в центре, вместо ступеней, находился расколотый и не работающий уже столько лет фонтан.

С потолка свисала огромная хрустальная люстра, как ни странно, с зажжёнными свечами и освещавшая темень довольно неплохо сохранившегося для своих лет строения. Это свидетельствовало о том, что здесь до сих пор живут, и Джейр с Крисом переглянулись, думая об одном и том же: где хозяин?

Было тихо, и эхо шагов двинувшихся вглубь помещения ребят отразилось от стен и скрылось далеко в коридорах, возможно, достигнув второго этажа и слуха единственного должного остаться здесь обитателя.

— Что вы здесь делаете? — раздался за их спинами раздражённо-ледяной голос, и Джейр взвизгнула от неожиданности и испуга, тут же вцепившись в руку своего спутника.

Они медленно, словно оттягивая неизбежное, обернулись и встретились лицом к лицу с юношей. Чистая, без изъянов, фарфорово-бледная кожа, скульптурные черты лица — такие идеально-искусственные, ненастоящие; у живых людей, по крайней мере, никогда не было, — платиновые волосы, достающие лопаток и собранные в растрепавшийся пучок; и глаза: один нефритового цвета, чуть посверкивающий в полумраке и будто светящийся изнутри; второй — огненно-золотой, слишком яркий, чтобы можно было спокойно смотреть.

Девчушка приоткрыла в восхищении рот, не в силах отвести взгляд от столь прекрасного создания, когда-либо ступавшего на бренную грешную землю, и нескоро поняла, что молодой парень смотрел на них уничижительно, ненавистно, — как на врагов, пробравшихся в чужой дом с самыми чёрными целями, на какие только способен чёрствый, жестокосердный человек.

— Мы… — Джейр невольно пискнула и юркнула за спину Криса, когда холодный взгляд чудесных глаз обратился в её сторону. — Мы искали замок, — пробормотала она, выглядывая из укрытия.

Юноша был выше Криса на две — а то и три — головы, это при том, что среди своих сверстников мальчишка считался одним из самых высоких; здесь же подавляющим влиянием обладал тот, в чей дом они так варварски вломились из простого детского невинного любопытства.

— Вы его нашли, — сложил руки на груди блондин.

Девочка прищурилась. На одно короткое мгновение ей показалось, что на хрупких, тонких запястьях она увидела кандалы, но потом они исчезли так же быстро, как и появились, и Джейр мотнула головой, не понимая, привиделось ли ей то или же незнакомец не желает демонстрировать оковы.

— А теперь уходите, — сделав шаг в сторону, освобождая путь обратно, произнёс юноша и качнул головой.

— Что, за просто так? — Крис прищурился и ойкнул, когда девчушка ущипнула его за ухо.

Единственный обитатель столь роскошных, но давным-давно забытых комнат посмотрел в окно, на простирающуюся заросшую, запорошенную снегом и усыпанную оставленными вещами бывших владельцев долину; и Джейр готова была поклясться, что в глазах незнакомца отражались боль и разочарование.

Окна были широкими и высокими, в пол: они позволяли увидеть всё, что скрывали собой голые каменные стены, пустые полуразрушенные помещения. Толстые, тяжёлые бархатные шторы были отдёрнуты, но по отсутствию пыли на ткани можно было понять, что их использовали. Причём не так давно, как могло показаться изначально.

Юноша отвернулся от вызывающего в его душе столь печальные чувства вида, посмотрел на внимательно наблюдавшую за ним девчонку, скривился, словно от зубной боли, и кивком головы указал на освобождённый путь, молчаливо повторяя свою просьбу уйти.

— За просто так, — он махнул рукой. — Вам нельзя здесь оставаться.

— Почему? — покинув укрытие, Джейр подошла к скорчившемуся в отвращении и сделавшему несколько шагов назад парню. — Я не заразная! — обиженно надув щёки, буркнула она.

— Вы — дети — как чума, — лёгким, плавным движением руки, рассекая воздух пальцами и не касаясь незваного гостя, юноша заставил девчушку пошатнуться и отойти, — как болезнь: с момента рождения своими воплями мешаете спать, слезами раздражаете, а капризами выводите из себя.

— Так ведь ты и сам когда-то был ребёнком! — Крис схватил Джейр, уже готовую обличительно ткнуть пальцем незнакомцу в район живота, за шиворот шубы и удержал её на месте.

— Это было очень давно, — прикрыв глаза, молвил юноша. — А теперь убирайтесь.

Он уже и не помнил, каково это — быть маленьким несмышлёным человечком, чьи глупые просьбы и капризы исполняют по первому же слову, чьи приказы тут же спешат воплотить в жизнь. Он не помнил, когда в последний раз играл со своими друзьями-ровесниками в солдат, когда залезал на самое высокое дерево в королевском саду и когда разыгрывал мальчишек. Слишком много времени прошло с того момента, как его, заклеймённого вечность прожить, запертым в замке, юношей двадцати одного года отроду, покинула семья и слуги.

Он привык. Привык всегда быть один, привык не оглядываться назад и смирился со своей судьбой заключённого; а сейчас в его размеренную и обыденную жизнь ворвались два раздражающих обстоятельства, умудряющихся ещё возмущаться его словами в их адрес. Не спохватись о них родные и близкие — или те, с кем они пришли, парень не знал точно, — можно было просто навечно запереть этих детей в самых дальних темницах дворца и навсегда забыть об их существовании. Так они, по крайней мере, не расскажут о замке, спрятанном в горах.

— Ты же здесь один? — Крис нахмурился. — Тогда почему нас выгоняешь? Разве мы — это не первое, что нарушило вечную скуку запертого принца?

— Он не принц, — всё ещё обиженная, девчонка, тем не менее, подала голос, поняв, что гримаса, отразившаяся на лице незнакомца, говорит о том, что отвечать им не будут. — Особы королевской крови хоть что-то знают о вежливости.

— Если ты не заметила, маленькая глупая мисс, — молниеносно склонившись над Джейр, заставив ту подскочить от страха и икнуть, смотря прямо в глаза, произнёс юноша, — времена прекрасных дам и учтивых кавалеров в этом замке давно минули.

— Я-я-я пон-няла, — сглотнула девчушка. — А теперь отв-вернитесь, пожал-луйста, в-вы страшный, — закрыв лицо руками, попросила она.

— А кто ещё десять минут назад смотрел на меня влюблёнными глазами? — впервые за долгое время губы парня растянулись в едва заметной улыбке.

— Ну кто виноват, что внешность принца на белом коне досталась такому монстру?

Монстр. Юноша поморщился, отгоняя истёршиеся от времени и полузабытые воспоминания. Да, так его назвали, когда добрая волшебница — не ведьма, а чистая, невинная девушка с прекрасной душой — передала ему свои силы, находясь при смерти. Она должна была родить отцу наследника, но погибла вместе с ребёнком; и перед тем, как отойти в мир иной, она попросила оберегать её супруга и королевство от злых умыслов врагов и предателей. Как водится, родившаяся потом легенда всё переврала.

— А мне кажется, что мы в этом неправы, — подал голос молчавший до этого Крис, и оба оставшихся собеседника повернулись к нему. — Нас пока не сожрали.

— Что? — выражение лица принца невозможно было передать словами, и Джейр вновь поспешила занять своё укрытия за спиной друга. — Ты хочешь сказать, — теперь наступила очередь мальчишки пытаться не сбежать под тяжёлым взором юноши, — что в ваших легендах я ем детей?

— Нет, — качнул головой Крис. — Я хочу сказать, что пока права называть тебя монстром у нас нет.

— Какой умный мальчик, — от количества сарказма и яда в голосе хотевший сгладить ситуацию юнец лишь насупился. — А теперь убирайтесь прочь и больше никогда не возвращайтесь.

— Но тебе ж весело, — высунувшись из-за плеча собрата по несчастью, подала голос девчонка. — Меня зовут Джейр, это Крис. А ты?

— Вы уйдёте, если я отвечу?

— Мы подумаем.

Полустон-полувздох, сорвавшийся с губ принца, заставил сердце Джейр сжаться не то от страха, не то от предвкушения. Несмотря на знакомство с этим вредным, холодным, жутким, злобным, пугающим, очаровательным, одиноким человеком, им определённо будет, что рассказать сразу после того, как они встретятся с остальными. Этот зазнайка Эван извинится и поймёт, что был неправ, а они с Крисом станут частью истории — как те, кто нашёл сокрытый от всех дворец, жителем которого является этот «принц».

— Эридан.

— Приятно познакомиться, — протянула руку девчушка, но юноша лишь скептически на неё посмотрел.

— Не сказал бы, — повернувшись спиной к детям, парень махнул рукой. — А теперь прощайте. Надеюсь, больше мы с вами не увидимся.

— Мы ж подружились, — склонила голову Джейр. — Мы обязательно вернёмся.

— Если вы расскажете о замке, — не оборачиваясь, со вздохом произнёс Эридан, — то возвращаться будет некуда.

— То есть ты не против?

— Этого я не говорил.

— Но…

Девчушка открыла рот, когда ещё мгновением ранее стоявший прямо перед ними юноша растворился в воздухе, оставив после себя лишь приятный запах подснежников, и тут же начала шарить руками пространство, где он мог, по её предположению, быть. Старания не увенчались успехом, и Джейр повернулась к Крису, подняв вверх большой палец и сказав, что это самый лучший день в её жизни. На что мальчишка, возведя глаза к обветшалому и потрескавшемуся потолку, лишь вздохнул.

Джейр ненадолго задумалась, изучая взглядом фонтан, который теперь только и мог, что поражать воображение былой славой и красотой, а после сняла с шеи кулон, подаренный родителями на день рождения, и, под удивлённо-непонимающий взгляд спутника, оставила его на парапете, улыбнувшись и сказав, что их новому другу понадобится что-нибудь на память, а то в ближайший год они его не смогут навестить. На слова паренька, что принц, судя по его реакции и выражению лица, будет рад, если они больше никогда не покажутся во дворце, девчушка лишь покачала головой и уверила, что одиночество никому не нравится.

Эридан стоял на втором этаже, на самом верху лестницы, и внимательно наблюдал за действиями без спросу заявившихся в его владения детей и нарушивших мирный уклад королевской жизни. Признаться, они были почти первыми за многие годы редких посещений, кто ушёл, сохранив память о короткой беседе с героем передававшейся из уст в уста легенды; кто являлся ранее всегда бросался обратно, желая тут же рассказать о находке, и им приходилось стирать память, дабы никто не нарушал одиночество, а теперь… Вытянув вперёд правую руку, наклонив голову к плечу и прищурившись, юноша уже хотел было приказать ребятам забыть, как, увидев оставленный девчонкой медальон, со вздохом вернул конечность в прежнее положение и улыбнулся уголком губ; почему-то он был уверен, что они сохранят тайну.

Дверь оглушающе скрипнула, выпуская задержавшихся гостей, и с тихим хлопком закрылась; лучик солнечного света, скользнувший по мозаике пола, на короткие секунды позволил разглядеть изображение молодого человека с каштановыми волосами и светло-зелёными глазами. Он улыбался, зазывно протягивал руки, словно приглашая путников в гости; и Эридан, поморщившись, отвернулся. Ещё одно напоминание, как всё могло быть, справься он сразу с подаренной магической силой, а не реши пустить всё на самотёк, сделав вид, что никакого дара ему не преподносили.

А впрочем… Слишком поздно говорить о том, как всё обернулось бы, поступи он так, а не иначе; как-никак, прошло более трёх веков одиночества и вечного заточения, на которое он обрёк сам себя. Волшебница не предупредила, что с колдовством прибудет и бессмертие, не сказала, как пользоваться силой, чтобы не навредить себе или другим; она просто верила, что он поймёт, как нужно действовать. И принц понял. Только слишком поздно; уже после того, как на мирное население обрушилась катастрофа, насланная выведенным из себя постоянными придирками отца юношей и унёсшая множество невинных жизней. Тогда идея ограничить свободу передвижения казалась хорошей и поначалу Эридан убеждал себя, что для всех так будет лучше; но со временем магическую силу удалось обуздать, и появилось желание увидеть мир. Но все попытки снять собственное заклинание не возымели успеха, и юный принц навеки заточил сам себя во дворце. Но это лишь часть истории, за многие года изменившей смысл и суть.

Джейр нахмурилась и обернулась, бросив печальный взгляд в сторону замка. Ей не хотелось уходить и оставлять нового друга в одиночестве, но она прекрасно знала, что родители и друзья озаботятся отсутствием одной рыжей девчонки, посему придётся ждать времени следующего визита. Помахав и пообещав встретиться через год, она подхватила застонавшего Криса под локоть и потащила его к месту встречи, говоря о том, что придётся им помолчать и сохранить эту тропу в тайне. Ведь кто они такие, чтобы нарушать чьё-то уединение?

На слова, что тогда нужно было уходить сразу после того, как их попросили покинуть дворец, девчонка лишь показала язык и посоветовала замолчать.

* * *

Попрощавшись с ребятами, Джейр и Крис, переглянувшись, пошли по уже привычному пути, оглядываясь и следя, чтобы за ними больше никто не отправился. Они не хотели приводить к их новому другу посторонних личностей, а посему старались, по возможности, заметать следы.

Прошлое их путешествие закончилось насмешками со стороны Эвана и словами, что ничего, в следующий раз они обязательно преуспеют, от Ринни. Остальные смотрели на них со снисходительными улыбками, но промолчали и никак не прокомментировали неудачу товарищей. По крайней мере, им тоже ничего не удалось отыскать, кроме как оставленных в спешке вещей. Но это только породило новые предположения, почему же в одно время все покинули деревеньку и находящийся чуть выше город.

На обратном пути Крис тогда долго высказывал устало кивающей невпопад Джейр, как он относится «к этим оболтусам, только и могущим, что вредничать; к тому странному принцу, у которого от столь долгого одиночества явно что-то в мозгах повредилось; ко всей этой затее по поиску дворца, укрытого от взгляда людей горами». Девчушка всю дорогу молчала, а если и подала голос пару раз, то только для того, чтобы сказать, что прогулка того стоила и они познакомились с замечательным человеком, характер у которого, может быть, и оставляет желать лучшего, зато сколько историй он может рассказать… На едкое замечание о том, что беседовать Эридан, вроде бы, с ними не планировал, девчушка лишь мотнула головой, проворчав, что она с незнакомцами тоже завязывать беседы не спешит.

Зато сейчас, вновь проделывая хорошо запомнившийся путь, став старше на один год и прихватив с собой настольную игру, припрятанную среди провианта и столь любимую детьми, Джейр и Крис тихо беседовали по поводу того, как в этот раз их встретит одинокий принц и предстанет перед ними ли вообще.

До замка дошли быстро и без происшествий, и девчушка тут же толкнула двери, оказываясь в просторном холле. Подняв глаза, переставая рассматривать землю под ногами, Джейр застыла с открытым ртом, пытаясь что-то сказать и тыкая пальцем перед собой. Крис, зашедший следом, последовал примеру подруги и бегло осмотрел комнату, тут же замерев.

Если в прошлый раз дворец встретил их пыльным полутёмным помещением, то сейчас люстра была зажжена и освещала прибранный и словно отреставрированный холл. Тени от многочисленных вернувшихся на свои места предметов извивались в замысловатых танцах; восстановленный фонтан, в центре которого величественно возвышалась статуя женщины, сидящей на камне в окружении дельфинов, нарушал тишину тихим журчанием воды. Лестницы были устланы толстыми коврами, а с ранее голых стен свисали картины так давно жившей и правящей королевской семьи; девчушка узнала немногих из них, так как видела изображения людей в учебнике по истории.

— Это «добро пожаловать»? — отойдя от первого потрясения, поинтересовался Крис, делая несколько шагов вперёд и хмурясь. — А здесь потеплело. В шубах изжаримся, так что… Предлагаю сделать вид, что мы пришли в гости. Раздевайся.

— Представляю лицо Эвана, когда он узнает, что мы отсиживаемся в тепле, пока они наслаждаются холодиной на улице, — весело усмехнулась Джейр, подмигнув. — А, впрочем, здесь действительно тепло.

Стащив с плеча сумку с припасами и поставив её на скамейку, поставленную у самого выхода возле стены, девочка нахмурилась и, подумав, укомплектовала верхнюю одежду рядом, после вновь взяв в руки поклажу. Достав из наружного кармана пару конфет, она бросила одну мальчишке, когда тот повернулся, уведомляя, что готов, а вторую отправила за щёку.

— Кто-нибудь дома?! — для приличия подождав хозяина несколько минут, смирилась с неудачей Джейр. — Эридан, мы пришли!

— По-моему, нас умело игнорируют.

— Ты так думаешь? — девчонка показала другу язык. — Вдруг он не слышит?

— Мы-то в прошлый раз не шумели, а он тут как тут, — пожал плечами Крис. — Так что давай просто тихо-мирно поищем его, а то, знаешь ли, оказаться на улице в одном свитере зимой мне не очень хочется. Тем более в обдуваемой всеми ветрами части горы.

— Может быть, его высочество занят?

— Чем?

— Порядок наводит, — саркастично отозвалась Джейр. — Я откуда знаю? Он меня в свои планы касательно субботнего вечера не посвящает!

— А я-то думал, вы с ним переписывались, — ухмыльнулся в ответ мальчишка. — Ты ж о нём последнее время только и говорила, чуть не спалилась перед остальными, пришлось резко менять тему.

— Я не виновата, что он мне нравится!

— Ты ж его монстром называла.

— Ошиблась, — обиженно надулась девчушка. — А теперь идём, пока весь день не проспорили. Эридан, мы вернулись!

— Не хватает только стрёкота цикад на заднем плане, — фыркнул Крис, со вздохом начиная подниматься по ступеням на второй этаж.

— Любишь насекомых?

— Тебя ж терплю.

— Ах ты… — задохнулась от обиды и возмущения Джейр, не найдя ответных слов. Сложив руки на груди, она молча показала язык и отвернулась, направившись в противоположную от Криса сторону.

Девчушка шла вперёд, подавляя жгучее желание обернуться и поинтересоваться, идёт ли за ней мальчишка, и бормотала подслушанные у старших ребят ругательства себе под нос, адресуя их другу; значений большинства слов она не знала, но предполагала, что явно не для лести они были придуманы, а значит, полностью достойны быть употребляемыми в сторону этого… Джейр нахмурилась, пытаясь подобрать подходящее слово, но спустя пять минут безуспешного перебирания в голове возможных названий оставила эту идею и вернулась к поискам принца.

Живя в маленьком доме, который вмещал в себя всё в одной комнате и где каждый друг у друга всегда был перед глазами, девчонка и не подозревала, каким огромным может быть замок и сколько пустых и вновь вернувших своё великолепие комнат здесь может быть. Все помещения были обставлены так роскошно, что прикинувшая в голове сумму всей мебели Джейр вскоре сбилась со счёта; впрочем, навряд ли ей хватит смелости взять что-нибудь из дома Эридана, учитывая, что хозяин обладает феноменальной способность появляться из ниоткуда и исчезать в никуда.

Комнаты… комнаты… комнаты…

— Да когда ж они уже закончатся? О-о… лестница.

Девчонка застонала, мысленно поставив крестик напротив пункта игры в прятки; если они здесь не заблудятся, то явно потеряются, как только начнут искать. Тем более, и без такого времяпровождения будет понятно, кто победит. Ведь почти триста лет безвылазного нахождения в стенах дворца и сопутствующая этому скука явно в один прекрасный момент заставила принца облазить замок сверху донизу и осмотреть каждое помещение.

Задумавшись, Джейр недоверчиво посмотрела на ступени лестницы, ведущей на верхний этаж, вздохнула, поняла, что другого пути нет, и пошла наверх, продолжая поиск вдруг исчезнувшего Эридана.

Как ни странно, на третьем этаже его не оказалось, равно как на четвёртом, пятом и двенадцатом. Вконец запыхавшись и лишившись надежды, девчонка уселась на ступеньках, ведущих в одну из многочисленных башен, сложила руки на груди и прикрыла глаза, впервые начиная задумываться о том, что самостоятельно в хитросплетении коридоров и многочисленных комнат она Криса не найдёт.

Решив, что терять всё равно уже нечего, Джейр нахмурилась и, отрицательно покачав головой, ползком отправилась вверх по лестнице, в башню, не желая больше тратить драгоценное время на то, чтобы принять стоячее положение и продолжить путь как нормальный человек. Если она никого не встретит, спускаться будет удобнее — лёг и покатился. По крайней мере, с высоких подъёмов в горах обычно именно скатывались, а не спускались. Разумеется, когда были полностью уверены в своей безопасности. Как сейчас, например.

Головой толкнув приоткрытую дверь, девчушка вползла в комнату и уселась на пороге, оглядывая простое, скромное убранство, тем не менее, выполненное со вкусом. Резная деревянная мебель, ткань спокойных тонов, широкое окно в пол, плотно задёрнутое тяжёлыми пыльными шторами, толстый ковёр тёмных оттенков, — всё говорило о вкусе бывшего или нынешнего владельца комнаты.

Захотев было со вздохом развернуться и спуститься вниз, Джейр заметила на кровати мирно спящего Эридана, уронившего книгу на пол. Рядом с изголовьем кровати стояла догорающая свеча — и это от неё исходил тусклый свет. Девчушка тихо подобралась поближе и, подняв фолиант и отряхнув переплёт, водрузила его на тумбочку, а после обратила заинтересованный взгляд на принца.

С безмятежным выражением лица, прикрытыми глазами и изредка подрагивающими ресницами, равномерно вдыхающий и выдыхающий воздух, Эридан был действительно прекрасен: настолько, что у Джейр перехватило дыхание и она замерла, стараясь отложить в памяти картину спящего принца. Его растрепавшихся светлых волос, помятой одежды, залёгших теней под глазами, приоткрытых губ…

— Как принц из сказки, — тихо прошептала она, подползая ближе и устраивая локти на чистом покрывале, приятно пахнущем подснежниками. Положив подбородок на скрещённые руки, девчушка сама не заметила, как задремала.

И где-то на задворках уплывающего в страну снов сознания Джейр почувствовала мягкое прикосновение тёплой ладони к голове, нежные поглаживания по волосам; улыбнувшись, она слегка подалась навстречу неожиданной ласке, а потом окончательно погрузилась в темноту.

Проснулась она, лёжа на кровати и заботливо укрытая одеялом. Темнота в комнате свидетельствовала о том, что с тех пор, как она оказалась в помещении с догорающей свечой, прошло слишком много времени; столько, что сам хозяин давно проснулся и уступил нагретое место прикорнувшей у него под боком соне. Джейр нахмурилась и села, зевая и потирая глаза. Она не планировала спать, но, признаться, пребывание в мягкой и тёплой королевской кровати стоило того, чтобы показаться в глазах мальчишек уставшей неженкой.

— Надо же, кто соизволил открыть глаза, — в тишине кто-то щёлкнул пальцами, и несколько свечей тут же вспыхнули, пронзая темноту неярким светом.

В углу комнаты, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, стоял Эридан.

— Добрый вечер.

— Я так долго спала? — охнула Джейр, нахмурившись. Принц молча кивнул. — Эмм… Прости?

— Идём, вам давно пора уходить, — лёгким движением руки поманив девчонку за собой, произнёс юноша, выходя из комнаты.

— Но мы только пришли, — злясь на саму себя и чуть не плача от обиды, воспротивилась она. — Можно мы ещё ненадолго останемся?

— Нет.

— Ну пожалуйста!

— Прочь отсюда.

— Мы придём потом. И я больше не усну. Правда!

— Да ну?

— То есть ты не против?

— Этого я не говорил.

— Хех, — Джейр улыбнулась. — До встречи в следующем году.

На первом этаже, у фонтана, встретившись с раздражённым и готовым начать гневную тираду Крисом, девчонка обернулась и помахала рукой остановившемуся на верхних ступнях принцу, после оделась, потеплее замотав шарф вокруг лица, коротко — и неискренне — извинилась перед другом, что только лишь с обречённым вздохом покачал головой, и первой покинула холл обновившегося и вновь заблиставшего красотой замка. Мальчишка, сухо попрощавшись с молча кивнувшим Эриданом, последовал примеру своей спутницы и тоже покинул здание, взяв девчонку за руку и завалив её вопросами. И никто из них не вспомнил утренней ссоры, положившей начало путешествию в самую высокую, как выяснилось, башню величественного дворца.

* * *

На следующий год ситуация повторилась, только в этот раз вновь отправившиеся своей дорогой ребята словили больше недоверчивых и подозрительных взглядов; Джейр на вопрос о том, куда же это они так спешат, пожала плечами и ответила, что у них остались ещё несколько неисследованных тропинок. Крис молчаливым кивком согласился со словами подруги, и они вновь покинули махнувшую рукой компанию.

Для приличия постучавшись, тем самым желая уведомить, что они пришли и уже заходят, девчушка толкнула тяжёлые двери и осторожно заглянула в холл, стараясь понять, будет ли в этот раз что-то эдакое, благодаря чему она с открытым ртом несколько минут, как в прошлый раз, простоит на месте. С прошлого посещения ничего не изменилось, — разве что помещение стало светлее, — и Джейр махнула рукой, зовя за собой топтавшегося на месте Криса.

— Это определённо «добро пожаловать», — снимая верхнюю одежду и кладя её на скамейку, качнула головой девчонка. — Иначе я сомневаюсь, с какой великой радости его высочество решил убраться в таком огромном доме.

— Думаешь, он сам ходил здесь и всё подметал? — прищурился мальчишка, рассматривая мозаику под ногами.

— Сомневаюсь, но хотела бы я на это посмотреть.

— И почему мы до сих пор сюда ходим? — Крис вздохнул. — Расскажи о замке, тут же станем знаменитыми.

— Мы пообещали молчать, — пожала плечами Джейр. — Тем более, он здесь один и явно не обрадуется тому, когда в один прекрасный день на пороге увидит толпу Искателей, учёных и просто любителей приключений.

— И то верно.

— Эридан! — набрав в лёгкие больше воздуха, завопила девчушка. — Покажись, мы пришли!

Ничего. Вернувшаяся в свои владения тишина нарушалась лишь потрескиванием огня да шуршанием ковра под ногами; солнечные лучи проникали сквозь витражные окна и заставляли мозаику серебриться; пламя свечей танцевало, изгибаясь в замысловатых движениях.

— Вот не дай Солнце он опять спит!

— Ну, он человек… Ты ж спишь.

— Цыц.

— Сама молчи.

Вялое переругивание прервал плохо сдерживаемый смех, и ребята подняли головы к источнику звука, замечая на верхних ступенях лестницы знакомого им юношу, облачённого в простой деревенский костюм, какой можно увидеть на всех представителях мужского пола в деревеньке. Джейр сама сделала несколько заготовок таких нарядов для отца и братьев, пока мама болела и не могла заниматься домашними делами. Получилось не сказать что хорошо, но вполне сносно.

Эридан, заметив, что на него пристально и обиженно смотрят, со вздохом отсмеялся и, лёгким движением руки повелев следовать за собой, скрылся в многочисленных коридорах второго этажа замка. Поняв, что, не оставь он после себя хоть что-нибудь, могущее проводить детей в нужные комнаты, они заблудятся, принц использовал в качестве проводников горящие тёплым золотым свечением сферы, вырисовывающие путь юноши.

Переглянувшись и пожав плечами, Джейр и Крис подхватили вещи, среди которых опять были настольные игры, и отправились за хозяином дворца, по пути осматривая шикарное убранство проходимых помещений; за три неполных посещения девчушка всё никак не могла понять, какой же планировкой обладает столь монументальное сооружение, и ненавязчивое желание остаться на несколько недель и исследовать весь дворец начало зарождаться где-то глубоко в душе, грозясь вскоре захватить все мысли.

— А он нас не выставил, — улыбнулась Джейр другу. — В прошлый раз, помнишь, говорил что-то до боли похожее на «а ну-ка кыш отсюда».

— Нет, излюбленная фраза его высочества — «этого я не говорил».

— Ага, — кивнула девчонка. — Как думаешь, ему здесь одиноко?

— С нами-то? Да он по тишине скучать скоро начнёт.

— Да я ж серьёзно, — усмехнулась Джи, легонько стукнув мальчишку кулачком по плечу. — Вот представь: из года в год триста лет подряд наслаждаться вонзающей свои когти тебе прямо в сердце тишиной и ходить по холодным пустым помещениям. И ни тебе друзей, ни просто людей, готовых выслушать и понять, поддержать разговор. Это… Грустно.

— Это его жизнь, — пожал плечами Крис. — Не нам судить.

— И всё же…

— Спроси, вдруг ответит.

— Ага, или убьёт на первом слове.

— Он же не монстр.

— Сейчас стукну.

— Валяй.

— Болван.

— Ты сама решила пойти со мной, помнишь? Тебя никто за язык не тянул. Терпи теперь.

Джейр показала язык и отвернулась, гордо вздёрнув подбородок и ускорившись, стараясь не терять из поля зрения уплывающий вслед за Эриданом шар света. Тот двигался не слишком быстро и как будто ждал, когда за ним последуют, однако рисковать и проверять, вернётся или он за ними, если они вконец отстанут, девчушка не хотела.

Вскоре дорога подошла к концу, и они оказались в огромном просторном помещении, вся мебель в котором была сдвинута к дальней стене и громоздилась друг на друге; широкие окна в пол, впрочем, как и везде, отдёрнутые шторы из небесно-голубого бархата; и люстры с тысячью зажжёнными свечами. Перед поражёнными до глубины души ребятами предстал бальный зал — в том его виде и великолепии, когда ещё королевская семья устраивала званые вечера и приглашала многочисленных гостей.

По лёгкому мановению руки единственного оставшегося в живых хозяина дворца инструменты, до этого спокойно лежащие на своих местах, поднялись в воздух и заиграли мелодию вальса. Ещё один щелчок пальцами, и в танце закружились прозрачные фигуры в прекрасных нарядах — лорды и леди, улыбающиеся и смеющиеся, словно не отголоски воспоминаний, как всё было, а настоящие, находящиеся здесь и сейчас в столь дивный момент времени.

Если бы всё не было так прекрасно, Джейр бы завопила от страха. Она никогда не любила истории про приведений и всегда затыкала уши, когда ребята рассказывали страшилки про неупокоенные души, но сейчас девчушка лишь заворожённо смотрела за изящными, отточенными движениями дам и кавалеров, наблюдала за изгибами тел. И, посмотрев на того, кто позволил увидеть им такое великолепие, вдруг опечалилась: на всегда, как она думала, бесстрастном и равнодушном лице можно было заметить отстранённую улыбку, а глаза, ещё недавно наполненные безразличием, теперь светились грустью и болью.

Не отдавая себе отчёта в действиях и не понимая, что ею движет, Джейр осторожно сделала несколько шагов по направлению к отвлечённому Эридану, а потом, всхлипнув, обвила своими тонкими руками его талию и, ткнувшись носом юноше в район солнечного сплетения, разревелась в голос, прижимаясь щекой к прохладной ткани одежд.

Вокруг них продолжали в танце кружиться тени минувших дней; этих людей уже давно не было в живых, но именно этот момент — прекрасный бал, может быть, в честь чьего-нибудь дня рождения или прибытия важного гостя, или по любой другой причине — навечно отложился в памяти навсегда оставшегося юным принца. Те люди, которые много времени назад заставляли его улыбаться и смеяться, радоваться жизни и не думать о том, что будет дальше. И с тех пор, как они ушли, юноша остался один — в пустых комнатах и коридорах, где раньше можно было услышать звонкий смех, счастливые голоса, искренние слова.

— Теп-перь теб-бе не нуж-жно, — глотая слёзы и всхлипывая, всё крепче прижимаясь к Эридану и сильнее того обнимая, говорила Джейр, — быть од-дному! Теперь у тебя е-есть мы! И мы теб-бя не остав-вим! Так что, пожал-луйста, оставь их вс-сех в прошл-лом и позволь наст-тоящему принять теб-бя в свои объят-тия!

Девчушка подняла заплаканное лицо и посмотрела удивлённому принцу прямо в глаза, потом искренне, как могла, улыбнулась, всхлипнула и вновь ткнулась носом тому в живот, на этот раз спеша спрятать выступивший так некстати на щеках румянец.

На макушку опустилась знакомая тёплая ладонь и начала тихонько, аккуратно поглаживать, словно успокаивая. Над ухом раздался раздражённый вздох, а следом тихое бормотание, что теперь все вещи придётся выбрасывать, так как после такого использования к повторному ношению они явно будут непригодны. Оказавшийся рядом Крис скептически переспросил, но не получил ответа.

А волшебная мелодия всё продолжала наполнять восстановленное помещение, только теперь ранее посещавшие бальный зал пары растворились в воздухе; время их танцев давно прошло, и теперь пришла пора оставить старых знакомых, уже давно покинувших мир, в прошлом и идти навстречу будущему. По крайней мере, Джейр была уверена, что они с Крисом смогут навещать принца каждый год, если не найдут способа делать это чаще. А перестать зависеть от прошлого — это, как она считала, правильно. Не нужно бередить старые раны — в будущем их может быть гораздо больше. Что сделано — то сделано, и не нужно оборачиваться, пытаясь что-то исправить. Это невозможно.

Когда девчонку наконец-то удалось успокоить и заставить отклеиться от ещё немного, и отцепившего бы её силой принца, все предпочли сделать вид, что ничего не произошло и они просто наслаждались музыкой и видами.

Терроризируемый злобными взглядами со стороны подруги, Крис нахмурился, а потом вспомнил, что они принесли с собой настольные игры, в которые хотели научить играть явно пребывающего не в восторге от этой идеи Эридана. Но так как делать было больше нечего, а дети покидать цитадель одиночества отказывались, принц со вздохом согласился; и вскоре они сидели на мягком ковре в просторной игровой комнате, и Джи объясняла севшему рядом с ней юноше правила игры.

* * *

И так, из года в год навещая свыкнувшегося с тем, что спокойно пожить ему в этот век не дадут, Эридана, Джейр и Крис вскоре повзрослели. Становясь старше, они, тем не менее, всё с той же детской наивностью и неподдельным счастьем отправлялись к своему вынужденному вечность провести на одном месте другу. Но годы шли, вскоре Крису исполнилось восемнадцать, и он уехал в нынешнюю столицу их прекрасного королевства, напоследок обняв глотающую слёзы подругу и пообещав ей вернуться сразу после того, как наладит жизнь.

Большинство жителей деревеньки начали плавно перебираться в крупные города, и в один прекрасный день Джейр, нахмурившись, поняла, что она с семьёй осталась чуть ли не единственной, кто до сих пор не покинул дом родной. Прекрасно понимая, что вечность так продолжаться не может и они тоже уедут, превратившаяся в молодую девушку Джи всё чаще стала проводить время у выхода из деревни, печально смотря на горы и размышляя, сколько времени пройдёт до того, как она вернётся.

Покинь она дом, и больше ежегодных встреч с Эриданом не будет. А ведь принц, каким бы характером не обладал и как бы изначально не пытался выставить их с Крисом за дверь, оказался не таким уж и ужасным, каким она посчитала его в первый момент знакомства. И даже, как бы ни печально это было признавать, юноша с разного цвета глазами отвоевал себе какой-то участок её сердца, и при воспоминании о принце на губах Джи расцветала глупая улыбка, и мама всё чаще и чаще начинала спрашивать, не влюбилась ли её повзрослевшая дочь.

Когда мама спросила об этом в первый раз, Джейр только отмахнулась и поведала, что и не думала влюбляться, так как дело это заранее пропащее и неблагородное. Во второй раз ненадолго задумалась, но потом скривила миловидный носик и пробормотала, что эти вредные создания под общим названием «мальчишки» никому не нужны и вообще, ей пора думать о поступлении в Коллегию Искателей.

Обухом по голове девушку как будто ударили тогда, когда она в свои пятнадцать вновь отправилась с уже сменившимся поколением ребят в горы, как всегда свернула на развилке и прошествовала к дворцу, где в холле её встречал сложивший руки на груди и хмурившийся юноша. Она не впервые его видела и даже не последний раз, однако ранее казавшийся просто красивым, теперь же он заставил посмотреть на себя совершенно иными глазами, и Джейр замерла, не в силах отвести взгляда.

Эридан посмотрел ей прямо в глаза, и Джи почувствовала, как начали гореть щёки и как в груди сердце пустилось в сумасшедший пляс; приоткрыв рот и подрагивая под пронизывающим взглядом, девушка резво выскочила за дверь обратно на улицу, не в силах вымолвить ни слова. Да и что можно было сказать, когда к горлу подступил ком, а слова матери начали обретать смысл? И когда родительница вновь спросила, не влюбилась ли её старшая дочь, Джейр поняла, что отпираться глупо, и вяло кивнула.

И теперь, полулёжа на подоконнике, притянув колени к груди и наблюдая за тем, как веселящиеся и хохочущие ребята идут в направлении гор, девушка покусывала нижнюю губу, внутренне ведя борьбу: одна её часть хотела немедленно одеться и отправиться вместе с детьми, чтобы ещё разочек одним глазком полюбоваться завладевшим её мыслями человеком; вторая же часть твердила, что ничего хорошего из этого не получится и лучше глупой влюблённой дурочке сидеть дома.

Перед окном, уперев руки в боки, встала Ринни, своим видом напугав Джейр и чуть ли не заставив ту совершить полёт с подоконника на пол. Вышедшая замуж, родившая дочь и наслаждавшаяся семейной жизнью, женщина постучала костяшками пальцем по стеклу и махнула рукой, прося девушку выйти на улицу.

Джи со вздохом опустила ноги в валенки и, поплотнее закутавшись в шубу, вышла к подруге, морщась от пронизывающего холодного ветра, словно поставившего себе задачей пробраться Джи за шиворот.

— Больше не ходишь с ними? — Рин нахмурилась. — Что же произошло, что теперь тебя не затащишь в поход? Неужто Крис уехал и теперь ходить одной стало скучно?

— Не в этом дело, — вздохнула девушка. — Я просто влюбилась.

— И как это повлияло на твоё решение?

— Ты не поймёшь, — отмахнулась Джейр. — Тебе что-то нужно?

— Ага. Чтобы ты оторвала свою пятую точку от нагретого места, — насмешливый взгляд в сторону окна, — и пошла к своему счастью. Скажи, что он тебе нравится, тем более когда все разъезжаются. Другого шанса не будет.

— Проблема в том, что мои слова положат конец тем натянутым дружелюбным отношениям, которые мы имеем, — вспомнив искреннюю улыбку Эридана, девушка невольно почувствовала себя капельку счастливее. — И…

— И ты обязана сказать.

— Не-а, — покачала головой Джи. — Я не хочу совершить полёт с горы.

— Джейр… — Ринни улыбнулась. — Что плохого в том, чтобы идти к своей цели и хотеть этого?

— Эй, это мои слова! — наигранно возмущённо произнесла девушка, но тут же понуро опустила голову. — Наверное, я просто выросла.

— Значит, имеешь больше шансов на успех, — подмигнула Рин. — Давай, малышка, всё в твоих руках. Захочешь — свернёшь горы. Захочешь — навсегда останешься трусливой маленькой девочкой, которая боится признать собственные чувства.

— И то верно, — насупилась Джи. — Хорошо, я пойду и скажу ему, что он мне нравится. И только пусть после этого не снимет сам с себя проклятие, я ж от него не отстану.

— Вы всё-таки нашли принца? — входя в дом за девушкой и наблюдая за тем, как быстро та начинает собираться, мимоходом поинтересовалась Ринни.

— Какого принца?! — слишком громко и пискляво вопросила Джейр, поморщившись от собственного голоса. — Да. Ещё в наше первое путешествие.

— Я так и думала, — кивнула Рин. — Не могут дети с такой частотой ходить по пустым тропинкам.

— Об этом не нужно никому знать, — натягивая шубу, пробурчала девушка.

— Никто и не узнает, — Ринни подмигнула. — У тебя осталось два года, чтобы освободить его, помни об этом.

— Спасибо! — пропустив мимо ушей последние слова женщины, помахала рукой на прощание Джейр.

— Всегда пожалуйста, — смотря в спину убегающей девушке, Рин повернулась к возвышающимся над деревенькой горам и улыбнулась, искреннее желая им обоим счастья.

Сама Ринни познакомилась с вынужденным по собственной глупости вечность провести запертым в замке принцем, когда ей исполнилось девять. Тогда, так же, как и Крис в своё время, она громко и возмущённо доказывала, что дорога, по которой никто не ходил — нужный путь, — и считала, что обнаружит дворец, пройдя многочисленные повороты, спуски и подъёмы. Как оказалось, с первого раза найти нужную дорогу было затруднительно, но, веря в положительный исход дела и успех, Рин с достойной похвалы целеустремлённостью шла вперёд, и вскоре перед восхищённой девчонкой предстало величественное, обветшалое здание.

Войдя в просторный и пустой холл, Ринни увидела перед собой прекрасного молодого человека, смотрящего на неё с лёгким прищуром разноцветных глаз; он не гнал её, не велел идти прочь — юноша просто наблюдал, чуть склонив голову к плечу. И именно это действие, наполненное интересом и не вызывающее страха или ужаса, заставило девочку сделать несколько шагов по направлению к незнакомцу и предложить познакомиться, протягивая маленькую ручку и наивно ожидая, что её пожмут.

Первая встреча прошла холодно, и у разочаровавшегося ребёнка едва не пропало всё желание посещать оказавшегося реальным принца дальше; после второй девчушке удалось добиться нескольких слов, произнесённых равнодушно-надменным тоном без единого намёка на интерес; в третий год она сделала всё, чтобы заставить Эридана улыбнуться, и, в конце концов, тот сдался на милость победительнице и разрешил той задавать вопросы, с неохотой на них отвечая, но всё же не прося замолчать. Ринни, спустя много времени, удалось сломить выстроенную вокруг принца стену, и она узнала всю историю с самого начала — такой, какой её знал и видел человек, переживший все события.

Так уж решила судьба, явно испытывавшая любовь к печальным событиям в жизни своих любимых героев, но мать юного принца — королева, которую в народе почитали и обожали — скончалась, когда единственному наследнику престола исполнилось пять лет. Мальчишка был добрым и славным, и все слуги и гости только и делали, что умилялись, наблюдая за растущим человечком: за тем, как он играет с ровесниками, как прилежно изучает многочисленные науки, как хвостиком ходит за разбитым после смерти супруги отцом и своим видом поддерживает его.

В один прекрасный день король встретил волшебницу, о доброте которой ходили легенды и которую знали во всех уголках королевства. Она посетила ежегодный фестиваль, проводимый в честь памяти покойной королевы, и познакомилась там с правителем, который сумел забыть покинувшую мир супругу и открыть своё сердце для новой любви. Они сыграли свадьбу, и всё королевство радовалось за своих правителей. Однако счастье, так легко пришедшее в руки, покинуло короля.

Волшебница долго не могла забеременеть, и когда это произошло, она оповестила о случившемся двор, однако предсказала, что ни новая жизнь не увидит света, ни она сама после того, как попытается подарить дитя миру; её слова ранили супруга в самое сердце, и король впервые за много лет покинул дом. Как после выяснилось, он объездил весь свет, пытаясь найти лекарство для своей любимой, но его старания потерпели неудачу, и король вернулся ни с чем. Волшебница тогда попросила позвать в королевские покои Эридана и, проведя ладонью по его щеке, сказала, что всё будет хорошо и ему нет нужды печалиться. Судьба, столь жестокая к юному принцу в самом начале его жизненного пути, обязательно должна будет извиниться в скором будущем, если он будет того заслуживать.

Шли дни, недели, месяцы, и срок подошёл к концу; королева должна была родить. Но, как и предсказывалось, ребёнок родился мёртвым, а состояние волшебницы резко начало ухудшаться, и ни заклинания, ни целебные травы не могли помочь вернуть ей былой румянец. Жизненный огонь в глазах королевы угасал, и она вновь позвала к своей постели Эридана, которому исполнился на тот момент времени двадцать один год. Тогда волшебница взяла руку юноши в свою и передала магию, которой обладала, принцу, наказав тому оберегать и защищать отца — её супруга — и королевство.

Могущество, оказавшееся огромным для неподготовленного Эридана, вырвалось на свободу и начало разрушать столицу; люди в спешке покидали дома, называя наследника трона монстром, слуги бежали из замка, испуганно и ненавистно смотря на того, кого любили и кем ранее восхищались. Лишь отец остался рядом со своим сыном, помог тому успокоиться и обуздать магию, но было слишком поздно.

Не желая для любимого родителя такой жизни, юноша навеки заточил себя во дворце, стёр память королю и переместил его на дальний конец королевства, в их второй замок, откуда и начало расти новое поселение; о старом со временем забыли, и только лишь пустота и тоска в сердце старика могли напомнить о том, что где-то далеко живёт его сын, пожертвовавший своей свободой, чтобы дать возможность отцу остаток жизни быть счастливым.

В предновогоднюю ночь, когда звёзды выстраиваются на небе в ряд и указывают путь к спрятавшемуся в горах замку, — лишь в эту ночь можно встретить сказку наяву и познакомиться с принцем, которого очернили легенды. В остальное время горы смыкаются, перекрывая путь ко дворцу, и возможности проверить сказку на достоверность нет.

Такой была подлинная история Эридана, и именно это Ринни услышала от юноши, когда посетила его последний раз, сказав, что больше нарушать его одиночество не будет, так как она не та, кто сможет разрушить сковывающее его заклятье. Она не та, кто искренне полюбит и согласится навечно с ним остаться; она не та, которой он сможет подарить своё сердце.

И смотря в спину Джейр, поскальзывающейся на недавно выпавшем снегу и чудом сохраняющей равновесие, женщина улыбалась, думая о том, что каждый из них заслуживает собственного счастья и они могут найти его в объятиях друг друга. По крайней мере, для охладевшего к жизни трёхсотлетнего принца нет лучшего лекарства, чем солнечная и жизнерадостная Джи, которая определённо заставит его вновь улыбаться. И как только Эридан захочет жить — проклятье тут же падёт. А Ринни… Она за них искренне порадуется.

Шестнадцатилетняя девчушка неслась вперёд, не смотря под ноги и хватаясь за любую опору, и не оборачивалась, прекрасно понимая, что решимость, которая с каждым шагом только росла в груди, немедленно исчезнет, посмотри она на дом, который в спешке покинула. Джейр не сомневалась, что ей придётся попрощаться с обыденной жизнью, если она решит остаться с принцем, и была готова к этому.

Преодолев знакомый до зубовного скрежета путь и распахнув дубовые двери главного входа во дворец, Джейр набрала как можно больше воздуха в грудь и, подняв глаза на верхние ступени лестницы на второй этаж, громко, как только могло позволить эхо, прокричала имя того, кого стремилась отыскать.

Юноша не заставил себя ждать и вскоре показался на привычном месте, с удивлением и даже неверием смотря на запыхавшуюся Джи. Эридан был твёрдо уверен, что в прошлый раз, когда Джейр выбежала из холла, раскрасневшаяся и с бешено колотящимся в груди сердцем, она больше не вернётся. Принц свыкнулся с этой мыслью, и теперь впервые демонстрировал удивление, во все глаза смотря на медленно направлявшуюся к нему девушку, чьи шаги становились всё мельче и мельче, а бравый запал таял по мере приближения.

— Эридан… — Джи прикрыла глаза, останавливаясь всего в паре ступенек и смотря на юношу снизу вверх. — Эридан, понимаешь…

— Язык проглотила? — саркастически улыбнулся принц, наблюдая за реакцией гостьи. — Во времена всех наших встреч ты за словом в карман не лезла.

— Ты счастлив, — ахнула девушка, тыкая пальцем в сторону пожавшего плечами юноши. — Не отнекивайся, ты рад меня видеть!

— Тебе приснилось.

Но она была права. И принц, со вздохом признавший про себя истину слов девчонки, это знал. Он был рад, что она вернулась, что вновь одарила своим присутствием холод и пустоту дворца, что снова заразительно улыбнулась и подмигнула. Каждый раз, когда они вваливались без спросу и нарушали тишину и покой замка своим весельем, Эридан хотел выставить их за дверь и больше никогда не пускать. Но, позволив им приблизиться, он уже не мог представить предновогоднюю ночь без двух раздражающих объектов. Точнее, без неё — ставшей для, как он думал, давно каменного сердца близкой и родной. Юноша всё бы отдал, чтобы Джейр осталась рядом с ним навсегда; однако у девчонки своя жизнь, и ломать её ей он не собирался.

— Эридан, — собрав волю в кулак, выдохнув и сделав шаг вперёд, девушка замерла и отчего-то слишком тихо пробормотала под нос слова, которые принц не услышал. — Эридан… — на глазах выступили слёзы, и Джи, разобиженная на саму себя, поняла, что сейчас расплачется.

— Я знаю, как меня зовут, спасибо за напоминание, — шаг навстречу, и он положил ей руку на плечо. — Что-то случилось?

— Да. Я влюбилась.

— А ревёшь почему?

— Потому что в тебя, — зажмурившись, Джейр обвила своими тонкими руками шею юноши, ткнулась ему носом в ключицу и замерла, чувствуя, как по щекам стекают мокрые дорожки слёз. — Влюбилась в тебя, — подняв заплаканное лицо и встретившись с вопросительно-непонимающим взглядом принца, девушка со вздохом приподнялась на носочки и накрыла губы Эридана своими, вовлекая его в свой первый, чем-то по-детски невинный, поцелуй.

Кожу губ обожгло огнём, ноги, ещё секунду назад твёрдо державшие владелицу, отказались от своей работы и подкосились; и если бы не юноша, обнявший её за талию и удержавший, Джи бы упала. Сердце в груди колотилось, грозясь сломать рёбра и выпрыгнуть на волю; а в глазах вновь собиралась влага.

— Я люблю тебя, — отстранившись, произнесла Джейр. — Решила сказать, пока не поздно. Ну вот, сказала. Я пойду, пока меня за порог не выставили и не обозвали как-нибудь. Я ж знаю, что я — главный в твоей жизни раздражитель, — сделав шаг назад, развернулась было девушка с твёрдым желанием уйти, но вздрогнула, когда запястье обхватили холодные пальцы, удерживая на месте.

— Этого я не говорил.

Джейр всхлипнула и позволила заключить себя в осторожные объятия, прекрасно понимая, что сил сопротивляться у неё не осталось. Слишком много выдержки ушло на то, чтобы произнести, казалось бы, самые простые и так много значащие в жизни каждого человека слова; и девушка была рада, что, пусть и с посторонней помощью, а нашла в себе мужество признаться.

И с тех пор жители деревеньки, раскинувшейся у самого подножия гор, скрывающих собой старинный замок, любят рассказывать историю о прекрасном принце, изредка встречаемом детьми во время прогулок в горах, и девушке, неизменно следующей за ним. Поговаривают, что она разделила с ним тяготы бессмертия, отказавшись от всего, что мешало ей быть рядом с тем, кого за время коротких встреч она полюбила всем сердцем и всей душой; так же можно услышать, что она до сих пор навещает семью. Но одно люди знают точно: нельзя верить всему, что говорят, ведь зачастую истина не соответствует легендам; да и чужое искреннее счастье, каким бы оно ни было, заслуживает право на существование.