Проверено на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Шинго лежит в кровати и бессмысленно пялится в потолок — уже который час.
За окном занимается рассвет, а он за всю ночь — уже прошедшую! — так и не сомкнул глаз. Что-то беспокоило, ворочалось внутри недовольным ежонком, и Шинго кажется, что дурацкие иголки уже торчат у него между рёбер.
До «официального» подъёма ещё пара часов, но лежать до смерти надоело ещё в больнице, и Шинго медленно поднимается и тащится в ванную. Ну, в ранней побудке тоже есть свои плюсы, нехотя признаёт он: никто не топчется под дверью, требуя вылезать поскорее.
В зеркало Шинго смотрится почти случайно — под руку попалась расчёска, и он, дурачась, хочет сделать себе «причёску» из порядком отросших волос. Интересно, хвостик ему пойдёт?..
…Шинго ругается и распутывает колтуны, как никогда сочувствуя сестре. Как она только справляется со своими хвостищами? Руки уже ноют от непривычной нагрузки, когда он наконец откладывает гребень и собирает гладкие волосы в горсть. И едва сдерживает совершенно позорный вскрик, когда откинутая назад чёлка открывает лоб: на всё ещё бледной после больницы коже знакомо отливает золотом… полумесяц.
Шинго не верит собственным глазам, жмурится и трясёт головой, снова путая только что расчёсанную гриву. Ну мало ли что в больнице кололи?
Но зеркало упрямо бесстрастно отражает символ Королевского Дома давно исчезнувшего мира, и Шинго, заслышав мамин голос, неумело заматывает голову полотенцем. Вот так, никаких чудес, мамочка, он просто намылся…
Очень предусмотрительно вышло, выдыхает Шинго, сползая по стене за углом. С мамой он столкнулся прямо выйдя из ванной, и перепуганная больницей родительница не упустила случая осмотреть недавнего пострадавшего — вот был бы номер, если бы на лбу красовалась непонятная золотая фигня!
До комнаты Усаги он почти бежит, стараясь при этом не сильно шуметь, и тихонько прикрывает за собой дверь. Сестрица сладко сопит, обнимая подушку, и Шинго, знающему о ночных бдениях, почти стыдно её будить… Но тяжёлые шаги в коридоре быстро затыкают некстати проснувшуюся совесть.
Только вот Усаги совершенно не желает просыпаться: отворачивается, прячет голову под подушку и самым возмутительным образом игнорирует уже пыхтящего от напряжения Шинго.
Ах так?!
— Серенити! — он знает, что это запрещённый приём, что это имя для сестры — как удар поддых, но не сомневается. В резко распахнувшихся глазах напротив стынет мёртвое небо, отразившее смерть былой эпохи, и Шинго резко прикусывает губу. Такого он… не ожидал.
— Прости… — извинение выходит суховатым, но Шинго не знает, что ещё сказать, как загладить свою вину. А проснувшаяся сестра… она протяжно зевает и мягко улыбается ему, словно и не растревожило неосторожное слово старую рану.
— Не бери в голову, зато я сегодня не опоздаю! Так что случилось?
Шинго, опомнившись, быстро разматывает влажную ткань и поднимает прилипшую ко лбу чёлку. И во все глаза смотрит на охнувшую сестру.
Она дрожащими пальцами касается кожи и невесомо проводит по полумесяцу. Шинго едва успевает поймать удивлённый вздох — оказывается, эта метка очень чувствительна! От прикосновения под кожей разливается тепло, и Шинго кажется, что он вот-вот взлетит — совсем как на Луне.
Сама нереальность происходящего трезвит, и Шинго шипит, пряча растерянность:
— И что это такое?.. Как оно появилось и что тут вообще происходит?! Убери! Мне же в школу сегодня!
Усаги на миг замирает, словно не понимая, а потом, моргнув, кубарем слетает с кровати и шумно роется в завалах, вытаскивая огромную… косметичку? Шинго невольно пятится под оценивающим взглядом. Она же не собирается… нет-нет-нет!
Она ловит его уже у самой двери, зажимая рот горячей ладонью, и тащит к столику. Тюбик с густой гадостью телесного цвета выглядит откровенно пугающе.
— Ну тише, что ты так нервничаешь? — в голосе сестры прячутся необидные смешинки, и Шинго действительно притихает под невесомыми движениями. Усаги негромко поясняет: — Сегодня полнолуние, полумесяц я не могу убрать даже себе… нет, не спрашивай, откуда он взялся, я не знаю. Поспрашиваю, конечно, но это уже не очень-то и важно.
Шинго заторможено кивает. Ну да, полнолуние… куда деваться.
Озарение настигает лишь у самой двери, и он резко оборачивается. Ладно Серенити, но он-то с Земли! Откуда тогда…
Словно угадав его мысли, сестра выпрямляется и отвечает на незаданный вопрос каким-то почти-не-своим, очень торжественным голосом:
— Свет, текущий в жилах, и полумесяц — символы Королевского Дома Луны, брат мой. Отныне ты младший принц Серебряного Тысячелетия, Шинго. И да будет милостива к тебе наша покровительница, твоё высочество.
Шинго застывает, пытаясь осознать прозвучавшие слова. Он… принц? Принц давно мёртвого Королевства на другой планете? Хе… хе-хе-хе…
Подступающую истерику обрывает сестра, привлёкшая его к тонкому телу. Родное тепло, аромат зелёных яблок и мягкая ткань фланелевой пижамы с дурацким детским рисунком — ну, с такой-то принцессой и принц должен быть соответствующий, успокаивает себя Шинго и расслабляется окончательно, ощутив чмок в макушку.
— И наври что-нибудь родителям, ладно? — негромкий голос сестры настигает его уже у самой двери, и Шинго оборачивается: — Ночью пойдём знакомиться с домом.
* * *
Ночь наступает неожиданно быстро, и Шинго напряжённо сжимает ладонь сестры, стоя на знакомой полянке в парке. Откуда-то он точно знает, что Луна вот-вот взойдёт над горизонтом и… ждёт этого, до пятен перед глазами вглядываясь в тёмное небо над деревьями.
Серебристое пламя накрывает их неожиданно, и Шинго невольно жмурится, пережидая… полёт?! Где-то под ногами остаётся голубоватая жемчужина родной планеты, а над головой ярко сияет огромная Луна, словно приветствуя их. Его.
И Шинго, кажется, всем сердцем влюбляется в этот невесомый свет. Сразу и навсегда.
На молочно-белый камень они опускаются совсем неощутимо — настолько, что Шинго кажется, будто они ещё летят. С тихим шелестом опадают пышные юбки сестры, а он с удивлением рассматривает ослепительно белый мундир. Э?
Уса… Серенити, подхватив юбки, стремительно движется вперёд, и очнувшийся Шинго почти бежит за ней — но привычной после аварии и больницы усталости нет совсем. Напротив, тело переполняет сияющая энергия, и он успевает даже вертеть головой, осматриваясь вокруг. Как в первый раз.
Действительно впервые.
Впервые нет давящего ощущения чуждости, больше этот — такой родной теперь! — мир не отвергает его. И это… у Шинго нет слов, чтобы описать свой восторг. Теперь он понимает, почему сестра так стремится возвращаться сюда.
Домой.
Неяркий свет стекает из неоткуда сияющим серебром, и полупрозрачные кристальные стены кажутся совсем бесплотными, коснись — и рассыплются искрами. Серенити призраком подходит к постаменту в центре и бережно укладывает сияющий Кристалл ровно посередине — и отступает к Шинго, приобнимая за плечи.
— Смотри, Шинго, — горячий шёпот опаляет макушку, и он жмурится в предчувствии секрета. Очень-очень важного секрета, который ему сейчас откроют. — Это сердце нашей Луны. Место молитв и самых потаённых желаний, которые когда-нибудь обязательно должны сбыться. Чувствуешь? Оно бьётся для меня, для тебя, для всех тех, кто жил здесь много веков назад и ещё только должен однажды родиться.
Шинго не чувствует — ещё только слышит, едва предощущет, как жжёт знак на лбу. Но уже сейчас точно знает, что когда-нибудь это сердце ударит и в его груди — и очень ждёт.
Выходят они медленно, переполненные волшебной тишиной до краёв. Говорить отчего-то совсем не хочется, и Шинго лишь глубоко и размеренно дышит, держась за руку сестры. Серебро и пронзительная чернота космоса над головой, и все звёзды как на ладони, и высоченные колонны, и…
— Котёнок?
Чужой голос в царящей здесь тиши заставляет подпрыгнуть, и Шинго с возмущением поворачивается к вторженцам: это что ещё за «котёнок»?
От незримого покоя, переполнявшего душу, не остаётся и следа.
Сестра почему-то ничуть не возражает, и Шинго уже готов высказаться, когда из тени колонн появляется… Луна?! Чёрная кошка с минуту сверлит его тяжёлым взглядом, а затем поворачивается к сестре.
— Ваше Высочество? — и Шинго окончательно косеет. Уже и кошки разговаривают, хе-хе…
— Тише, Луна, — голос сестры мягок и удивительно успокаивает. — Я знаю, что такого ещё не было… Но сегодня я хочу представить вам своего брата, младшего принца Луны!
На этот раз тишина просто оглушает, и Шинго, повинуясь мягкому толчку в спину, выходит вперёд, чувствуя себя до крайности неловко в дурацком белом наряде под взглядами девяти бессмертных. Щёки, шею и даже лоб обжигает жаром, и Шинго окончательно теряется. Тихий смешок заставляет вжать голову в плечи — и тем неожиданнее прозвучавшие следом слова:
— Ну здравствуй, маленький принц, — голос блондинки с вызывающе-алым в здешнем серебре бантом в волосах звучит доброжелательно и даже чем-то похоже на стоящую за спиной сестру. Настолько, что Шинго даже осмеливается поднять голову — сочно-апельсиновое платье ярким пятном слепит глаза. — Я Эос(1), Принцесса Венеры, носящая титул Богини Красоты, Верховная Сейлор Сенши. Айно Минако, будем знакомы.
Шинго вежливо кланяется в ответ, ошеломлённо моргая. Мамочки… так строго и сухо. Совсем не похоже на то, что он представлял себе.
Следующей вперёд выходит высоченная шатенка, чьи зеленущие глаза — Шинго очень хорошо это помнит — могут метать самые натуральные молнии. Насыщенно-изумрудное платье ей, кстати, очень идёт, глаз не оторвать.
— Здравствуйте, Ваше Высочество. Я Кибела(2) Юпитер, Воительница Гроз. Кино Макото, рада встрече.
Ещё один поклон, и выпрямляющийся Шинго ёжится под тяжёлым взглядом аметистовых глаз мико. В негромком голосе гулко ворочаются огненные горы.
— Марс приветствует Вас, Ваше Высочество. Я Эквитас(3) Марсианская, Хозяйка Пламени. В этой жизни — Хино Рей.
Последней из знакомых девушек оказывается та самая тихоня, привязанная к Луне. Коротко стриженные пряди падают на строгое личико пеленой дождя.
— Ваше Высочество, Меркурий счастлив приветствовать Вас. Я Хиона(4), наследная Принцесса Первой Планеты, Страж Мудрости. В миру — Мидзуно Ами.
Остаются всего трое, и Шинго почему-то опасается смотреть в их сторону. Даже почти шарахается от приближающейся коротко стриженной блондинки с военной выправкой. Взгляд стальных глаз просто топит его в презрении, но Шинго заставляет себя стоять прямо. «Котёнок», да?
— Уран! — в голосе сестры он впервые слышит строгое предупреждение, а на плечи словно опускается натуральная могильная плита. Ой… Он судорожно сглатывает, но вздёргивает подбородок. Не сдаваться, только не сдаваться!..
— Да не обижу я! — вдруг как-то неожиданно добродушно фыркает воительница, и давящая тяжесть словно улетучивается. — Я Аура(5), первая из дочерей Урана, Предвестница Перемен, — она примолкает и, кинув какой-то озорной взгляд на Серенити, продолжает: — На Земле откликаюсь на имя Тено Харука.
Ась? Тено Харука, лучший гонщик мира — девушка? Сейлор Воин? Принцесса Урана?..
…ну офигеть, какие у сестрицы знакомства. Вот интересно, а автограф, если попросить, ему дадут? А сфотографироваться вместе?
За спиной Уран тихонько хихикает стройная красавица, и Шинго чувствует, как теплеют щёки. Он так смешно выглядит?
— Не обижайтесь, Ваше Высочество, — миролюбиво произносит она и склоняется в изящном полуприседе. Или у девчонок это как-то иначе зовётся? — Я Амфитрита(6), Владычица Глубин Нептуна, и от имени своей планеты я приветствую Вас. Можно Кайо Мичиру.
И, как ни в чём ни бывало, вновь отходит к Уран, плавно — ну точно как волна. Завораживающе красиво. Почти жутко. Но они вообще как-то хорошо смотрятся вместе, вяло отмечает он.
Но по-настоящему страшно становится под внимательным взглядом третьей из старших воительниц. Она стоит неподвижно, и кажется, что само Время обходит её стороной. Шинго почти отстранённо замечает, что вот её бессмертие просто бросается в глаза, ошеломляет и оглушает. Абсолютное всезнание.
— Ваше Высочество, Вечность Плутона приветствует Вас. Я Архайя(7), Хранительница Времени и Пространства.
И, снова затихнув, переводит взгляд ему за спину, должно быть, на сестру. Шинго украдкой переводит дух — так, кажется, всё. Сейчас они все мирно разойдутся, а он сам закутается в самое толстое и тёплое одеяло и будет спать до самого утра.
Ай, нет…
— Ани? — на вопросительный голос Серенити из тени выступает ещё одна фигурка. Тонкая, ломко-хрупкая… и очень, очень сильная — настолько, что дыхание перехватывает, а перед глазами всё плывёт, утопая в тенях. Страх давит, парализует…
… и вдруг всё проходит. А Шинго, хрипя, жадно глотает такой чистый, вкусный воздух.
— Прошу прощения, принц, — её голос тих и невыразителен, словно шёпот. — Это тело ещё слишком юно и не всегда способно сдержать мою силу. От имени Теней Сатурна, я, Ананке(8), Дитя Последнего Предела, приветствую младшую ветвь Лунного Дома. Томоэ Хотару, рада знакомству.
От последних слов потусторонняя жуть как-то растворяется в мягком сиянии тёмных глаз. Шинго как-то неожиданно понимает: вот эта девочка прожила тысячи лет и сотни жизней, но всё же даже младше его самого. Светлячок, да?
А ей подходит.
И, пожалуй, впервые за эту ночь он улыбается так искренне, улыбается короткой мысли и светлой юной девочке, за спиной которой вьются мрачные тени. И отчего-то становится легче дышать, словно совсем-совсем перестаёт давить на плечи разлитая в воздухе сила девяти Бессмертных.
Его… признали?
Серенити хлопает в ладоши, привлекая внимание.
— Так, с церемониями закончили? — и, дождавшись благосклонного кивка кошки, продолжает: — Отлично! Энди сегодня не будет, так что разбираемся сами. Уран, у тебя были новости?
Шинго ошеломлённо смотрит, как девушки рассаживаются на скрытые в нишах диванчики и бортики, доставая толстенные блокноты и уверенно включаясь в работу.
Так вот почему Серенити пропадает ночами! Стайка девчонок — Принцессы и воины — на полном серьёзе обсуждает, как распределить дежурства и потоки энергии, защищая границы Системы, и как пробудить и поддержать Источники, и какие-то Старсы (хвостатые зазнайки, ворчливо выражается Уран) с Принцессой Олив в гости собрались — официальный визит с дипломатической миссией (сплошные хлопоты, недовольно бурчит Марс). И где их принимать, куда сводить на экскурсию и как бы так исхитриться сплавить побыстрее — потому что ну совершенно не до них. И вообще, кто придумал этот этикет, по которому нельзя съездить наглецу по самодовольной физиономии?
До того благосклонно кивавшая Луна аж шипит от такой наглости.
Когда всё это сворачивает на обычные девчачьи посиделки с очень вкусными пирожками (и откуда это чудо тут взялось?), Шинго так и не понимает, но позорно пятится, намереваясь слинять подальше. Всё же этот контраст — серьёзные, бессмертные владычицы судеб и девчонки неполных двадцати лет — оказывается для него перебором.
А вот на террасе тихо. Шинго с наслаждением втягивает ещё немного отдающий уходящим запустением воздух.
— Луна просыпается, — тихий голос раздаётся из-за колонны, и Шинго даже не вздрагивает. Свет в крови течёт мягко и согревающе, и он всё-таки чувствует, как где-то в глубине планеты медленно грохочет древнее сердце.
Хо-ро-шо. Спокойно.
— Хотару-сан?
Он немного сомневается в своём праве называть её так, но и полное неотвратимой жути имя древней принцессы кажется совсем неподходящим этой светлой девочке.
Ответная едва заметная улыбка греет ничуть не меньше звезды в руках Серенити.
* * *
— Шинго, вставай! Вставай, в школу опоздаешь. Шинго, я кому говорю! Ну как Усаги, право слово… — Шинго отворачивается, прячет голову под подушку и очень-очень хочет спать. Свет Надежды, он лёг час назад!
Одеяло улетает, подушку жестокая мама буквально выдирает недрогнувшей рукой. Ну ещё пару минут!..
— Никаких минут! Я это слышала полчаса назад! А ну, живо вставай!
Полчаса… назад… Сколько?!
Шинго буквально подлетает на кровати, собираясь, и, загребая ногами ковёр, мчится вниз. Тост он заглатывает даже не жуя и вылетает из дома вслед за спешащей сестрой.
Ну… видно, судьба.
1) Эос — в древнегреческой мифологии богиня зари, дочь Гипериона и титаниды Тейи, сестра Гелиоса и Селены. Греки представляли себе Эос в виде прекрасной женщины в шафранном одеянии, которая каждое утро выходит из вод Океана, чтобы принести людям свет нового дня. Плюс, Венеру называют Утренней звездой
2) Кибела — фригийская богиня земледелия, лесов и растительности
3) Эквитас — богиня справедливости, римское олицетворение правоты, справедливости, изображалась в виде величавой девы
4) богиня снега и льда, дочь Аквилона
5) Аура — в древнегреческой мифологии божество, женская персонификация лёгкого ветра, воздуха
6) Амфитрита — дочь морского бога Нерея и Дориды, жена Посейдона
7) Архайя — древняя (просто перевод с греческого)
8) Ананке — божество необходимости, неизбежности, персонификация рока, судьбы и предопределённости свыше
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу