Взрослая дочь Северуса Снейпа (гет)

Хогвартс…

Джоан вошла через главные ворота и вдохнула этот до боли знакомый запах: пахло домом. Как давно она здесь была! Кажется, целую вечность назад!

Джоан смотрела на Запретный лес, куда ей запрещено было ходить, но она все равно тайком пробиралась через его заросли в поисках единорогов и кентавров; на ее любимый мост, на котором просиживала до позднего вечера, любуясь закатом; на Черное озеро… Холодок пробежал по спине. Всю сознательную жизнь Джоан не любила воду, с того самого случая, который произошел десять лет назад. Она отвела взгляд.

В замке было все по-прежнему, все как она помнила. Картины наблюдали за Джоан, когда она поднималась по лестнице. Многие здоровались с ней, некоторые просто улыбались и приветливо махали руками, ведь каждое лето своего детства Джоан проводила в Хогвартсе.

Дрожь пробежала по ее телу, хотя на дворе был конец августа. В замке всегда было прохладно. И все так же было…тихо. Джоан не верила, что, начиная с сентября, здесь появятся студенты, и станет шумно. Она не знала каково это, когда в Хогвартсе… шумно.

Профессор Дамблдор сидел в своем кресле, когда Джоан постучала в дверь.

— Извините, — произнесла девушка. — Я могу войти?

— Конечно, Джоан. Я вас ждал!

Девушка вошла в кабинет, который помнила до мелочей. Книги, свитки, артефакты, феникс, сидящий рядом с Дамблдором… и Распределяющая Шляпа. Как в детстве Джоан мечтала, что станет ученицей одного из факультетов Хогвартса? Сколько раз прокручивала себе это событие. Джоан была готова принять любое Ее решение!

Девушка подошла к столу и посмотрела на директора.

— Я рада вас видеть, — она улыбнулась. Дамблдор улыбнулся в ответ, и та дрожь, которую она почувствовала по дороге в кабинет директора, улетучилась.

Дамблдор молча перевел взгляд в сторону. Джоан невольно последовала за ним.

Северус Снейп постарел за эти шесть лет. Он стал слишком худым, кожа стала ещё бледнее, и появились мешки под глазами. Мужчина смотрел на Джоан большими черными глазами, вокруг которых появилось много морщин.

Джоан растерялась. Она понимала, что встреча с ним неизбежна и пыталась подготовиться морально. Но так и не смогла…

Джоан сглотнула. Девушка не знала, что ей сказать: приветствие, как надоедливая кость, застряло в горле.

Снейп смотрел на нее, не веря своим глазам — его дочь выросла. Она уже не была той маленькой девчушкой, которую он оставил у врат Дурмстранга шесть лет назад. У Джоан были длинные черные волосы, аккуратно собранные в высокий хвост, изящная фигура и осмысленный взрослый взгляд.

— Мисс Снейп, — начал Дамблдор, но Джоан, отвернувшись от отца, перебила его.

— Мисс Бонс! -сказала девушка без тени улыбки, а потом добавила. — Моя фамилия Бонс.

В Дурмстранге все ее знали и называли по фамилии матери — Бонс. И в Хогвартсе нарушать это правило Джоан не собиралась. Особенно в Хогвартсе…

* * *

Большой зал в Хогвартсе всегда привлекал Джоан своей красотой и величием. Много раз в детстве, она бегала по его просторам, танцевала и пела, представляя себя солисткой музыкальной группы «Ведуньи». Часто Джоан украдкой пробиралась в кабинет мадам Трюк, чтобы взять метлу, и научиться летать на ней, а Большой зал служил полем для тренировки. Ни одна ее попытка научиться полету на метле не увенчалась успехом — после таких «уроков» она проводила достаточно долгое время в больничном крыле мадам Помфри.

Нравственные поучение отца, после болезненных процедур сращивания костей, ничему ее так и не научили, ведь Джоан не оставила свои попытки изучить метлу, как транспорт передвижения. Будучи студенткой Дурмстранга девушка все-таки освоила уроки полета на метле, но пользоваться этим умением в более осознанном возрасте она старалась как можно реже.

Джоан слегка улыбнулась — давно она не вспоминала детство. Воспоминания согрели ее сердце, пока груз настоящего снова не ворвался в сознание. Девушка тряхнула головой, в попытке очистить мысли от горькой правды: она уже не была той маленькой девочкой, которая грезила летать на драконах и завести пикси в качестве домашнего питомца. Многое изменилось с тех пор: она выросла и совершила поступки, которые никогда не дадут ей стать прежней.

Джоан стояла в конце Большого зала, когда начали прибывать студенты. Зал гудел — ученики общались друг с другом, делились летними впечатлениями. Джоан рассматривала учеников, понимая, что среди них она не увидит друзей, которых ей пришлось оставить в Дурмстранге, тех, с которыми она даже не попрощалась, хотя знала, что никогда больше с ними не увидится.

Ее взор пал на парня с копной темных волос, торчащих во все стороны. Юноша повернулся так, что она смогла разглядеть его лицо. «Гарри Поттер», — удостоверилась девушка. Она читала газеты и знала, как выглядит Мальчик, который выжил. В Дурмстранге отношение к Поттеру было двоякое: одни его поддерживали, другие, родители которых были на стороне Волан-де-Морта, — люто ненавидели. Джоан же относилась к Золотому Мальчику… Да никак она к нему не относилась. Это был совершенно незнакомый ей парень, которому не повезло по жизни больше, чем ей самой. Все от него ждут и даже требуют подвигов, на которые сами едва ли способны. Для Джоан Гарри Поттер был тем беднягой, который оказался не в то время не в том месте, а ведь он был ребенком, который просто хотел быть счастливым. Джоан, порой читая очередную статью о Великом Поттере, сочувствовала ему, его участи во всем этом де**ме, называемым Волшебным миром!

От этих мыслей ее отвлекло чувство, что на нее кто-то смотрит. Джоан повернулась и увидела высокого симпатичного парня со светлыми, как снег, волосами, который пристально наблюдал за ней. Наверное, он один заметил новенькую в этом зале. На щеках Джоан появился легкий румянец: этот взгляд… она уже видела его, она помнила его, она хранила его в сердце… Но понимала, что те глаза уже никогда не посмотрят на нее с вожделением, те глаза закрыты навсегда…

Блондина совершенно не смущало свое поведение: прошло уже около минуты, а он не сводил взгляд с Джоан. Это ее возмутило, и в мыслях было уже воспользоваться заклинанием исчезновения, как двое тучных парней подошли к юноше, и они вместе направились на свои места за праздничным столом.

-В Хогвартсе впервые будет учиться студентка, которая переехала из Северной Европы и поступила сразу на шестой курс, — сказала профессор МакГонагалл после того, как все новоизбранные первокурсники расселись за столы своих факультетов. Наконец заметив новенькую, студенты начали перешептываться.

— Мисс Джоан Бонс, прошу вас, — произнесла профессор, указывая на стул подле себя.

Джоан мечтала о поступлении в Хогвартс всем сердцем! Но! Она хотела вместе со сверстниками зайти в праздничный зал, толпиться у всех на виду, ожидая своей очереди, чтобы услышать вердикт Шляпы. Джоан больше всего желала этого! Но не в шестнадцать лет!

Сгорая от стыда, ведь на нее смотрят сотни пар глаз, Джоан подошла и села на стул. Она знала, что Шляпу можно и попросить о принятии на тот или иной факультет. Но сейчас! Сейчас она не думала ни о чем! Все мысли смешались от того, что весь зал уставился на нее, и от этого ей было ужасно неловко.

Спиной Джоан чувствовала на себе пронзительный взгляд отца. Девушка задалась вопросом, хотел ли он видеть ее на своем факультете? Скорее, нет…

Шляпа задумалась. Джоан казалось, что она молчит уже целую вечность.

-Я впервые определяю на факультет не ребенка, а подростка, — наконец нарушила молчание Распределяющая Шляпа. — Обычно я руководствуюсь детскими желаниями, их возможностями и склонностями. Но ты — совершенно иной случай. — Через несколько мгновений Шляпа продолжила. — Твои поступки диктуют мне то, куда направить тебя, но…мотивы этих действий благородны и сильны духом. Поэтому мой выбор будет… Гриффиндор.

Зал зааплодировал. Джоан встала и направилась к столу, где сидели гриффиндорцы. «Теперь Хогвартс по настоящему стал твоим домом, как ты и хотела», — сказала сама себя Джоан.

Девушка села за стол, и сквозь поздравления студентов, которые посыпались со всех сторон, она снова увидела блондина, который не отводил от нее взгляд. Он сидел за противоположным столом, за столом факультета Слизерин.

* * *

Неделя в Хогвартсе пролетела быстро. Джоан окутывала ностальгия, когда она прогуливалась по замку и его окрестностям. Все напоминало ей детство: те счастливые дни, то время, когда она впервые открыла для себя мир Магии.

Джоан проведала всех своих старых друзей. Плаксу Миртл Джоан как всегда нашла в женском туалете второго этажа, мило побеседовала с Почти Безголовым Ником, с которым в детстве играла в прятки, помогла Хагриду накормить единорогов в Запретном лесу. Даже навестила домовиков, которые всегда угощали ее разными вкусностями. Вот только со сверстниками у Джоан не складывались отношения, после того как все узнали, что девушка раньше училась в Дурмстранге.

Дурмстранг славится тем, что в этой школе более глубоко изучаются Темные Искусства, поэтому многие побаивались Джоан, даже сокурсники обходили ее стороной. Джоан это вполне устраивало: никто не докучал расспросами о ее жизни, а те, кто осмеливался заговорить с ней, чаще всего спрашивали, знакома ли она с Виктором Крамом.

Первым, кто подошел к ней и познакомился, был Гарри Поттер. Он сам предложил провести ее на следующий урок, который проходил в другой части Хогвартса. Девушка согласилась, так как она не должна была раскрывать тайну того, что знает Хогвартс, как свои пять пальцев, что она обыскала каждый уголок замка, что знает все потайные ходы в Хогсмид…

Гарри познакомил Джоан с Роном и Гермионой. Но дружеский настрой последней был недолог. На одном из уроков ЗОТИ Джоан спорила с Гермионой о применении контр-заклятия к Круциатусу.

— В учебнике написано… — задыхаясь от злости, начала Гермиона.

— Контр-заклятие — это выдумка для тех, кто хочет верить, что сможет спастись от Непростительных заклятий. Вздор для тех, кто читает эти учебники, — перебила Джоан Гермиону.

После такого гриффиндорцы стали игнорировать Джоан. Ведь спорить с всезнающей Гермионой оказалось по плечу только ей. Мало того, что из-за Джоан нарушили правила, взяв студентку сразу на шестой курс, так еще она и соизволила умничать!

А вот слизеринцы ликовали! Блейз Забини даже руку пожал Джоан после урока. Им всем хотелось, чтобы кто-то осадил уже эту Грейнджер!

Но Джоан не хотела этого! Она только подружиться хоть с кем-то!

Гарри пытался уладить недопонимание между девушками. Но Гермиона была слишком гордой, чтобы признать поражение, а Джоан не видела ничего плохого в том, что указала на ошибку в учебнике. Подругами они так и не стали, но ради Гарри Гермиона терпела Джоан и пыталась быть дружелюбной.

* * *

Джоан не любила Зельеварение. Для нее это было неимоверно скучное занятие. В списке предметов для изучения, в графе «Предметы по выбору студента» были поданы Зельеварение и Прорицание. Но Прорицание она просто ненавидела. Поэтому из двух зол…

Профессор Слизнорт монотонным голосом рассказывал о … Джоан даже не слушала его. Мыслями она возвратилась в свою предыдущую школу — Дурмстранг.

Она думала о Винстоне. Это был высокий крепкий юноша с каштановыми волосами и грубыми чертами лица. Он был ее лучшим другом и опорой. Благодаря ему она быстро освоилась на новом месте, Винстон первым протянул ей руку помощи. Он был на два года старше и пользовался авторитетом среди сверстников, а особенно среди девушек. В Дурмстранге открыто изучают Темные Искусства, но пользоваться Темной магией вне уроков строго запрещено. Преподаватели боялись, что студенты начнут практиковать темные заклинания друг на друге, так как в основном студентами Дурмстранга были парни. Девушек было немного, но своей силой воли и способностями могли соперничать с юношами наравне. Чего Джоан не могла сказать о себе. Она знала заклинание вызова воды или роста растений, но заклятия Темной магии Джоан никогда не практиковала. Это было на руку ее сокурсникам, которых с самого раннего детства родители готовили к поступлению в Дурмстранг. Студенты вымещали свою злость на Джоан, часто издевались, а иногда даже доходило до рукоприкладства. Дурмстангцы знали, Джоан — сирота, и защитить ее некому. И именно в то время и появился Винстон…

— Мисс Бонс! Вы меня слышите? — голос профессора Слизнорта прервал воспоминание. — Но вы же, надеюсь, не будете против?

Джоан очнулась от своих мыслей. Девушка знала, что если Слизнорт поймет, что она его не слушала, то сразу припишет наказание. А Джоан совсем не хотелось вечерами торчать в его кабинете, выслушивая о лучших студентах, которых ему доводилось учить, при этом натирать банки для зелий. Поэтому Джоан уверенно согласилась.

— Превосходно! — воскликнул Слизнорт, в то время, как девушка вопросительно посмотрела на Долгопупса, который сидел с ней за одной партой. Она шепотом, спросила его, чего хотел Слизнорт, но Невилл ей ничего не ответил. — Зелье требует длительного времени приготовления, — продолжил профессор Слизнорт. — Вам следует работать над ним по графику, который подан в учебнике. И помните: зелье чувствует ваше настроение и улавливает эмоции, поэтому работайте в парах слаженно. В конце попарно мы совместим ваши зелья, и результат вас, несомненно, удивит. Работы сдать перед Рождеством.

Прозвенел звонок. Все начали выходить из класса. Джоан пыталась вспомнить, о чем именно говорил Слизнорт, но безуспешно. С кем же она в паре?

Джоан начала собирать вещи, как кто-то, проходя мимо ее стола, сказал:

— Сегодня в девять в левом крыле восьмого этажа. Не опаздывай.

Джоан обернулась и увидела спину парня, выходящего из класса. Это был Драко Малфой.

* * *

В левом крыле восьмого этажа было темно. Здесь не было ни спален, ни классов — даже смотритель Филч сюда редко заглядывал. Джоан шла, боясь зацепиться и клюнуть носом, так как «люмос» ее не спасал. А сделать свет ярче девушка боялась — не хватало еще разбудить картины, которые будут издавать неистово громкий вопль.

Коридор был достаточно длинным, и Джоан не знала, где ей остановиться, где именно ждет ее Малфой, а самое главное — ГДЕ они собираются варить зелье. В коридоре?

— Ты опоздала на две минуты, — услышала Джоан голос за спиной.

Девушка резко обернулась, направив волшебную палочку прямо на юношу. Драко Малфой стоял в трех шагах от нее и не моргая смотрел на Джоан.

— Я сказал тебе, чтобы ты не опаздывала. Не люблю ждать. — надменно сказал слизеринец.

Джоан не ответила. То, что нет смысла спорить или оправдываться перед высокомерными волшебниками, Джоан осознала еще раньше, будучи в Дурмстранге.

Чтобы заполнить неловкую паузу, Джоан посмотрела по сторонам и только сейчас девушка заметила большую дверь в стене. «Ну, конечно! Выручай комната!» — поняла Джоан.

Драко открыл дверь и вошел в комнату, Джоан последовала за ним. Это была просторная комната, условно поделённая на две части. В одной находился большой деревянный стол, на котором было огромное количество разных трав, растений, колб, банок с ингредиентами. У стен стояли шкафы с книгами. Джоан невольно скривилась — не любила она зелья.

Но другая часть комнаты привлекала девушку намного больше. Там был большой камин, напротив которого разместился огромный диван с креслами. «Чем-то напоминает гостиную Гриффиндора», — подумала Джоан. Вот только всё было в зеленых тонах: шторы на высоких окнах, мебель, и даже рамки картин на стенах.

Пока Джоан рассматривала комнату, Драко уже поджег огонь под котлами и рассматривал содержимое колб.

— Ты долго там будешь торчать? Я не собираюсь делать твою часть работы, — нервно изрек Малфой.

Девушка подошла к своему котлу, который находился напротив котла слизеринца, и открыла записи. После урока она попросила конспект у Парвати Патил и переписала все его содержимое. Зелья никогда ее не интересовали, поэтому она не уделяла слишком много времени на их изучения, но сейчас она должна была сделать все возможное, чтобы Малфой об этом не узнал.

Они погрузились в работу. Прошло около часа, но никто из них не проронил ни слова. Джоан искоса поглядывала на работу слизеринца. Он так уверенно добавлял ингредиенты в котел, точно знал последовательность, чего Джоан не могла сказать о себе даже с переписанным конспектом. Она то проливала какую-то жидкость из колбы, то брала не тот порошок из мешочка, в общем: таланта не было. Джоан изо всех сил пыталась «догнать» Драко, который сделал на порядок больше нее. Она подглядывала за его работой, но все равно не успевала за ним.

Через некоторое время девушка поймала себя на мысли, что не может отвести взгляд от его тонких длинных пальцев, которые так по-мастерски работали с зельем. Джоан уже видела такие грациозные пальцы. И, да! Она помнила их касание: как нежно они прикасались к ее плечам, к ее шее, как бережно перебирали пряди волос и страстно сжимали ее талию. «Винстон», мысленно подумала Джоан.

И только перстень на пальце Драко с гербом рода его семьи вернул ее в реальность. С болью в сердце Джоан прикоснулась к своему кольцу, которое досталось ей от матери — единственная вещь, которая сохранилась.

И вдруг ее мысли прервал спокойный тихий голос.

— Почему ты согласилась со Слизнортом? — не отрываясь от работы, спросил Драко.

— Мне было совершенно все равно, с кем меня поставят в пару, — соврала Джоан. Она не ожидала такого вопроса от Малфоя, поэтому пыталась звучать уверенно.

— Ты врешь! Ты не слышала вопроса Слизнорта! — подняв глаза на Джоан, возразил Малфой. — Ты его вообще не слушала, но согласилась с ним! Ты и впрямь такая…странная, как о тебе говорят!

Джоан не знала, что ответить. Ведь она действительно странная! Согласилась, даже не зная на что! Джоан злилась на профессора Слизнорта, который поставил ее в пару с слизеринским принцем, злилась на Малфоя, который сделал из нее полную дуру, но больше всего Джоан злилась на себя за то, что не смогла ему возразить. Джоан в ярости схватила со стола колбу с оранжево-бордовой жидкостью, и уже готова была вылить ее в свой котелок, как вдруг Малфой резко схватил ее за запястье. Он оказался возле нее за доли секунды и стал так близко, что она ощутила его дыхание.

— Если ты вольешь это в свой котел, мы взлетим на воздух! Я дорожу своей жизнью! А если ТЕБЕ плевать на себя — подожди, пока я выйду, и тогда уже я тебя останавливать не буду. — Малфой медленно отпустил запястье девушки. — Как вообще Слизнорт мог подумать, что нас можно поставить вместе? Признайся, что в зельях ты полный ноль!

Малфой двинулся в сторону двери.

— Зачем тогда ТЫ согласился работать со мной? — крикнула Джоан вслед юноше.

Открыв дверь, Малфой замер на пороге. Не оборачиваясь, слизеринец процедил сквозь зубы:

— А я отказался! Для Слизнорта достаточно было того, что ТЫ согласилась.