Не теряй надежду (джен)

Демьяна брела по тёмной аллее, ветвистые дубы тоннелем склонились над девушкой, скрывая ее от посторонних глаз. Черные волосы разметались по спине. Капли дождя смывали дорожки горьких слез. Сегодня ровно год, как он ушел, оставил ее одну в этом мире. Ушел, и не спросил, как она будет жить без него, без крёстного, человека, который был для нее всем миром, её сердцем, её душой.

Жить не хотелось. Плохие мысли посещали всё чаще и чаще. Одна мрачнее другой. Может быть, одна из них и осуществилась бы в эту безлунную ночь, если бы не странный шум, который привлёк её внимание.

Где-то за деревьями что-то копошилось, шуршало и, кажется, было чем-то недовольным. Любопытство взяло вверх над зарождавшимся страхом, и Демьяна пошла на шум. То, что она там увидела, лишило ее дара речи.

На земле, среди вороха опавшей листвы, в ауре чего-то большого и белого лежал маленький мальчик, который барахтался и отчаянно пытался подняться, бормоча что-то себе под нос.

Из удивленного состояния Демьяну вывел возмущенный детский голос:

— Нет, ну вы только посмотрите на нее, смотрит и даже не пытается помочь!

— Извините, просто я очень удивлена.

— Ой, ну можно подумать, ты первый раз в жизни видишь Ангела?!

— Знаете, не каждый день вы валяетесь в кустах!

— Она еще и издевается над ребенком! Не стыдно?! — маленькая бровь поднялась вверх с немым укором.

Демьяна засмущалась и подошла к этому маленькому чуду:

— Чем я могу помочь?

— Подай мне руку, эти крылья перевешивают меня и мешают подняться.

Она неуверенно протянула руку, ребенок схватил ее и с силой, удивительной для столь мелкого недоразумения, повалил на свои крылья, ехидно улыбаясь:

— Вот и ты теперь побарахтайся, а я посмотрю, смешно это или нет, — и обиженно надул губы.

Но ей не было смешно, ей стало хорошо, даже боль притупилась, на душе стало удивительно спокойно. Она не сразу услышала:

— Не, ну это уже ни в какие ворота не лезет, ты чего это развалилась, как у себя дома? Помнёшь мне крылья, это тебе не пуховое одеяло, поднимайся.

Демьяна встала и помогла ребенку подняться. Тот встал и демонстративно стал отряхивать и без того чистые крылья:

— Ну и чего ты так смотришь, будто первый раз видишь? — бровь снова взлетела вверх.

— Вообще-то, да, — ее забавлял этот недовольный ангелочек. Впервые за время потери на губах появилось слабое подобие улыбки.

— Ага, ты уже полчаса надо мной издеваешься и столько же на меня смотришь, — и снова сделал недовольную гримасу.

— Не обижайся, я же не специально, не каждый день Ангелы падают с неба.

— А почему ты решила, что я упал?! Я просто неудачно приземлился.

Та недоверчиво на него посмотрела.

— Ну ладно, ладно, зацепился крылом за ваши деревья, не справился вот с этим безобразием, — взмахнул крыльями, окутав ее водопадом из опавших листьев.

— А зачем такому маленькому такие большие крылья?

— Маленькому? Это я-то маленький? Сейчас я тебе покажу, какой я маленький, — с этими словами он схватил ее за талию, взмахнул крыльями и взвился высоко в небо.

У Демьяны дух захватило сначала от страха, а потом от увиденной красоты. Город был как на ладони, словно можно было охватить его одним взмахом крыльев. Ангелочек уверенно летел к самому высокому зданию и приземлился прямо на крышу.

— Ух, и тяжелая же ты. Я даже немного устал, сколько же ты весишь? — подразнил он девушку. Эта прогулка не доставила ему никаких хлопот. Демьяна повернулась к нему спиной и засмеялась, смотря на красоту ночного города.

— Совсем немного, чуть больше, чем один очень обидчивый и нахальный Ангелочек, который свалился с небес на мою голову.

— Очень приятно слышать твой смех снова.

Что-то в его голосе заставило девушку вздрогнуть и повернуться. Увиденное поставило ее на колени. Перед ней стоял не взъерошенный ребенок с нахальной улыбкой, а молодой мужчина, ее крестный, образ которого постоянно преследовал во снах.

Слезы смешанных чувств покатились по щекам. Она была ошеломлена и безумно рада видеть его. Демьяна встала с колен и бросилась в его объятия. Ком в горле мешал говорить. Они просто стояли рядом. Ангел Михаэль укутал крестницу крыльями, постепенно она успокоилась и заговорила:

— Это они дают спокойствие?

— Не совсем. Они дарят надежду и веру, — он грустно улыбнулся и смахнул одинокую слезу, — именно её ты потеряла, когда я ушел.

— Тогда тебе не стоило уходить, ведь знал, как много для меня значишь и что потерять тебя -это потерять все.

— Радость моя, посмотри на меня. Все в этой жизни теряют дорогих людей. Скорбят, плачут, помнят. Благодаря этому мы не умираем в ваших сердцах, мы всегда рядом. Когда вам плохо, мы печальны. Когда вы радуетесь, мы улыбаемся. А когда самое худшее посещает ваши мысли, мы спускаемся с небес, чтобы вернуть вас на дорогу, с которой вы свернули, губя свою душу в печали и скорби.

— Если ты рядом со мной, значит, я тоже потеряла? Тогда я хочу терять ее как можно чаще, лишь бы видеть тебя.

— Увы, мы не можем жить среди людей. Их злость, алчность, жадность делают наши крылья слабыми. Многие потеряли веру и надежду на спасение своей души, а без своих крыльев мы теряет возможность вернуться к Отцу и погибаем.

— Я не могу снова тебя потерять!

— Я с тобой, здесь, в твоем сердце. Пока ты помнишь, пока я нужен тебе, я буду рядом.

— Мне плохо без тебя. Мне тебя не хватает.

— Я покажу тебе кое-что, и ты поймешь, что бывает намного больнее.

Михаэль сильнее обнял Демьяну и взлетел. Внизу замелькали дома и улицы. Эта странная пара опустилась на балкон жилого дома, где в позднее время только в одном окне горел неяркий свет.

— Посмотри внутрь.

— Я ничего не вижу, здесь занавешено окно.

Михаэль взмахнул крылом, и перед девушкой пропала стена. В полутемной комнате было совсем мало мебели, только старенький диван, на котором лежала очень бледная девушка, а рядом с ней, на полу, сидел юноша, держал её за руку, улыбался и что-то рассказывал.

— Что с ней? И почему он улыбается, когда в глазах стоят боль и слёзы?!

— Она умирает, а он не хочет омрачать последние часы ее жизни своими слезами.

— Это очень тяжело. Я бы так не смогла.

— Ему тоже сложно, поэтому, когда она забывается в беспокойном сне, он выходит в другую комнату и молча плачет. Это тяжелая ноша для таких молодых плеч, но он достойно несет её.

— А что будет с ними потом, когда она умрет?

— Ангел заберет ее душу и подарит этому юноше надежду на будущее.

— Как ты пытаешься помочь мне?

— Не совсем. В глубине души он еще верит, что болезнь отпустит ее. Он еще живет с лучиком надежды, а ты уже ступила на путь, с которого самостоятельно свернуть невозможно.

— Без тебя моя жизнь уже не будет прежней, ты это знаешь.

— Я не хочу, чтобы твоя жизнь стала прежней, я хочу вдохнуть в тебя новую. И судя по моим крыльям, моя миссия успешна.

Демьяна взглянула на них, они мерцали завораживающим светом:

— Это моя жизнь отражается в них?

— Состояние твоей души. Теперь я могу уходить, дальше ты справишься сама.

Демьяна кинулась в объятия Ангела и прижалась к нему:

— Я не хочу тебя отпускать. Скажи, что ты еще вернешься?

— Не буду врать, мы больше не увидимся с тобой. Посмотри на меня.

Она подняла заплаканное лицо и посмотрела в такие родные глаза.

— Не плач. Слёзы должны появляться только от радости. Не забывай, я всегда с тобой, — Михаэль отпустил крестницу и сделал шаг назад, — прощай.

Демьяна резко открыла глаза. За окном было еще темно. По щекам катились слезы, но на душе было непривычно спокойно.

-Еще один удивительный сон, — и снова легла на подушку, мокрую от слез.

-Ещё одна спасенная душа, — прошептал Михаэль, поцеловав крестницу в лоб, бесшумно растворился в предрассветной мгле. В мире еще очень много тех, кому нужна помощь…