Запретная секция (джен)

Старомест и Цитадель только по рассказам такие невероятные места. А на деле же всё выглядит довольно обычно: бурая земля, скромная растительность, солёный морской воздух и грязь. Грязь везде: по дороге от пристани и до места, куда лорд-командующий отправил Сэма.

Сэмвел Тарли и великая Цитадель. Нелюбимый сын своего лорда-отца отличался тучностью и слабым характером: он был неспособен держать меч, как подобает настоящему мужчине, будучи слишком мягким в обращении и добрым по натуре. Он отправился в Дозор, как того требовал отец, не видя толка в своём прямом наследнике. Но, признаться, с чёрными братьями Сэму жилось куда лучше, пускай даже это было сравнительно тяжелее, и насмешки преследовали его едва ли не на каждом шагу. На Стене к нему относились как к брату, как к равному, спасибо друзьям и в первую очередь Джону. Джон Сноу видел в Сэме друга, по-настоящему тепло относился к нему и доверил то, чего не мог доверить другому: поехать обучиться на мейстера. Сэм всегда этого хотел, он хотел выковать свою цепь, хотел думать и помогать, а не бессмысленно рубить людей в сражениях.

И вот они с Лили и её маленьким сыночком поселились в Цитадели.

Сэм был обязан прислуживать для начала. Бесконечный физический труд: помощь мейстерам, уборка, разнос еды по палатам и вынос суден. Как это ужасно. Койки были сооружены таким образом, что из отверстия, проделанного в кровати, помои падали прямо в горшок. Ну, а Сэм прибирал это всё, размещая в своей тележке, затем выкидывая экскременты и вымывая ёмкости грубой щёткой или специальной металлической лопаточкой. Единственное, что не давало покоя — это отвращение и рвотные позывы, хотя он прекрасно понимал: больные не могут сами ухаживать за собой, и им нужна помощь.

А что радовало Сэма, так это походы в библиотеку: вынужденные, потому что Сэму сбрасывал книги каждый уважающий себя мейстер с длинной или короткой, лёгкой или тяжёлой цепью. А там с каждой полки свисало не менее сотни цепей, чтобы в случае угрозы их можно было закрепить в замках, которые не позволили бы врагам так легко взять в руки столь ценные научные писания.

И там же, в библиотеке с высоченными стеллажами, его привлекла закрытая секция, от которой отделяла только высокая решётчатая калитка. Туда были вхожи только мейстеры. Сколько раз он видел, как туда заходят, применяя особый ключ из общей связки, он даже запомнил, как выглядит этот сложный ключ. Как же Сэм стремился попасть туда, взглянуть одним глазком, потому что в дозволенных книгах он не мог узнать ничего нового помимо тонкостей человеческой анатомии. Он так часто украдкой заглядывал туда, но не мог ничего прочесть в открытых томах — они были слишком далеко, чтобы разглядеть в точности схемы и формулы, не говоря уже о тексте.

Но однажды, когда Сэм в очередной раз взвешивал органы умершего при вскрытии, он разговорился с архимейстером, к которому был временно приставлен помощником, и тот оказался на удивление многословен в тот день. Частично — насчёт ходоков и вечной зимы — он поверил Сэму, но при этом он во многом его предостерёг и ограничил. Архимейстер верил, что Стена и в этот раз выдержит, но ведь Сэм знал, что опасность близко, и она намного серьёзнее, чем когда-либо. Тем более что он, он, мягкотелый Сэм, лично убил ходока…

Весь день Сэм думал, размышлял о разговоре, одно только бездействие Цитадели раздражало его. Как это так? Как здесь всем чужда и сказочна угроза с севера! Король ночи реален, он есть, и он идёт на юг — на Семь королевств.

И ночью, когда Сэм старался как можно тише, чтобы не разбудить больных, прибраться в лазарете, ему в глаза бросилась связка ключей. К связке был прикреплён тот самый ключ от закрытой секции.

Сэм растерялся, испугался, что кто-нибудь может его заметить. Несколько мгновений он взвешивал все за и против и решился на необдуманный поступок: он схватил внушительное кольцо с нанизанными на него ключами, сунул его за пазуху и неторопливо, делая вид, что ничего не произошло, двинулся к двери с дребезжащей тележкой перед собой.

Связка ключей жгла карман холодной тяжестью железа, пока Сэм мыл посуду, а затем чистил ночные горшки. Мысль о проникновении в запретный для него отдел библиотеки одновременно воодушевляла и ужасала своей безрассудностью. Но как иначе он прикоснётся к сокрытому пласту знаний Семи королевств?

Сэм уже даже составил план, как он под покровом темноты отворит высокую калитку с маленькой лампой в руках, внутри которой будет теплиться маленькая свечка на перетопленном свином жиру с тугим толстым фитилём — восковые свечи тлеют слишком быстро, и Сэм не успеет найти что-нибудь важное.

Вот, управившись со своими обязанностями как можно скорей, Сэм пробрался в библиотеку. Удостоверившись, что рядом никого нет, он двинулся к цели. Сердце готовилось пробить грудную клетку, сбившееся дыхание больно отдавало где-то над солнечным сплетением. Но Сэм не придавал этому значения: его задумка была куда важней лёгкого физического дискомфорта, вызванного нервным возбуждением.

Шаг за шагом он бесшумно, по мере возможностей, подходил к решётчатой калитке. Вот она. Сэм выудил заветный ключ, вставил его в тяжёлый замок, прокрутил, а сердце пропустило удар. Это оно. Тот момент, когда, как казалось Сэму, он мог помочь Дозору и изменить этот мир.

Крайне волнительное чувство.