Счастье по расчёту (гет)

В жизни нет ничего лучше создания семьи, но нет ничего хуже, если эта семья создана не с тем человеком.

— Белла, ты уже готова? — послышался за дверью голос матери. Леди Блэк не могла тянуть время: гости уже собрались и ждут хозяйку торжества. Сегодня ее старшая дочь, Беллатрикс Друэлла Блэк, должна стать женой Рудольфуса Рендальфа Лестрейнджа. Прирожденный джентльмен, самый завидный жених Магической Британии, талантливый волшебник, и должен составить партию представительнице наиболее старинного и знатного чародейского рода. Друэлла Блэк горько вздохнула: она устала спорить с дочерью. Нет любви? Верно, но что с того? В любом случае уж лучше связать свою судьбу с достойной личностью, чем стать добычей проходимца. Так у Беллы появится гарантия порядочности, надежности супруга, причем навсегда. Для создания семьи отнюдь не обязательна безумная любовь, — всегда утверждала миссис Блэк. — Семью можно создавать из уважения, чего для взрослой жизни вполне достаточно.

Друэлла всегда казалась образцом истинной леди. При любых обстоятельствах, в любой компании миссис Блэк запоминалась красотой и манерами. Во всем ее облике было что-то, напоминающее закат над морским заливом. Нежные черты. Густые смоляные локоны. Сдержанная, но милая, улыбка тонких губ. Невозможно было лгать Друэлле при внимательном «изумрудном» взоре. Эта женщина будто бы знала о каждом собеседнике абсолютно всё, включая то, чего он и сам, возможно, не хотел бы о себе знать, что подтверждала реальность. Миссис Блэк всегда и во всем старалась следовать правилам. Если сказано прийти на мероприятие в восемь, то именно в восемь, ни минутой позже. Если представительнице знатнейшего рода должно закончить школу на высшие баллы, то именно на высшие, и никак иначе. Если дочерям необходим выгодный брак, то именно выгодный. Взрывоопасная вековечная любовь до гроба все же должна быть присуща скорее малолеткам, чем взрослым людям.

— Я скоро, — холодно ответила Белла, поправляя черные длинные кудри. Леди Блэк неодобрительно фыркнула и, цокая по паркетному полу тонкими каблуками, вернулась к гостям, приглашенным в поместье по случаю торжества.

Насколько мать и дочь были похожими внешне, настолько же разными — внутренне.

Если Друэлла Блэк представляла собой воплощение спокойствия, образно говоря, тишь да гладь, то в душе Беллатрикс бушевало пламя, сравнимое с лесным пожаром. Если Друэлла всегда старалась контролировать эмоции, то для Беллатрикс скрывать чувства было неимоверной сложностью. Мисс Блэк росла внутренне свободной, энергичной, остроумной и незабываемой. Для нее никогда не составляло труда говорить об окружающих именно то, что она о них и думает, звонко смеяться, откинув голову, ввязываться в авантюры — почему бы, например, не изучить ночью школу? Почему не проникнуть в Запретную Секцию?

Как и мать, Белла привыкла побеждать всегда и всюду, но вовсе не из-за того, что так велят правила, а из-за врожденной страсти быть лучшей. Если завести компанию, то прослыть негласным лидером и незабываемой личностью, если заканчивать семестр, то на высшие баллы, если праздновать, то так, чтобы не позабыть ни в жизни. Столь явная и неукротимая воля не могла пройти бесследно: ещё с первого класса Белла слыла круглой отличницей, лучшей студенткой Хогвартса. Преподаватели хвалили старательную волшебницу за находчивость и смекалку, а ребята неоднократно спрашивали совета по тому или иному учебному вопросу. Блэк никогда не отказывалась, но неоднократно выдавала однокурсникам ряд ехидных замечаний: хватит, в конце концов, жить чужими мозгами — нужно подключать и собственные. Неоднократно Беллатрикс высмеивала отстающих учеников: «Серость», «Двух слов связать не может, а туда же», на что друзья не обращали ни малейшего внимания: чего у этой девушки, при всей наглости, не отнять, так это верности.

Когда другие ограничатся вздохами, мисс Блэк выдаст искрометную остроту, чтобы поднять тебе настроение. Когда нужна помощь, даст совет. Подруги не сомневались, доверяя Белле все свои секреты, так как всегда знали, что подруга сбережет их раз и навсегда. Ради близких Белла была готова преодолеть любые преграды, справиться с любыми испытаниями, насколько бы не пришлось сложно.

Сейчас мисс Блэк, наконец, завершила последние приготовления к торжеству, и взглянула в зеркало, горько усмехнувшись.

На нее смотрела высокая высокая стройная брюнетка с удивительно нежной кожей. Черные пушистые кудри плавно струились по пле­чам. Взгляд больших темно-карих глаз в обрамлении пушистых ресниц взирал мир с удивительно искренним и доверчивым выражением. Беллатрикс казалась настолько нежной, что даже неосторожное прикосновение могло бы, наверное, вызвать синяк. Тонкие изогнутые брови придавали ее облику нечто трогательное. Воздушная пышная юбка праздничного наряда напоминала цветок розы. Лиф украшала мелкая россыпь драгоценных камней, а белоснежные перчатки добавляли изящества. С серебряной диадемы спускалась длинная фата с едва заметным голубым отливом. Мисс Блэк казалась воплощением достоинства и красоты, символом спокойствия.

Любая девушка торжествовала бы, радуясь предстоящему воссоединению со своей второй половинкой, но только не Белла. Да, сегодня ей предстояло выйти замуж. Да, Рудольфус Лестрейндж личность при всех достоинствах: благородный и преданный, отзывчивый и добрый, чистокровный и талантливый. Да, это самый завидный жених Магической Британии. Да. Да. Да! И именно это причиняло Белле неимоверную боль хлеще сотни Круциатусов.

Сейчас она отдаст свою судьбу во власть чужого человека. Именно так — чужого! Каково, в конце концов, всю жизнь притворяться? Каково всю жизнь обманывать? Разумеется, Руди умен и мил в общении, но это не могло ничего изменить. Белла ехидно улыбнулась: хорошо, они поженятся! Хорошо, долг есть долг! Хорошо, но это пара, где он целует, а она лишь позволяет ухаживать за собой. Беллатрикс не могла не понимать, что подобный расклад не доставит счастья и Рудольфусу. Год за годом видеть перед собой законную супругу и понимать, что ей никогда не стать твоей любовью, никогда не стать твоей спутницей по жизни, никогда не стать воплощением твоей мечты, и ты не в силах хоть как-то, хоть чуточку это изменить. Разумеется, такой брак принесет Лестрейнджу не столько радость, сколько горе и страдания.

Сердце Беллы целиком и без остатка принадлежало другому.

Безусловно, ОН едва ли даже взглянет на нее. Разве у него есть на это время, когда не сегодня — завтра власть над магической Британией будет в Его руках? Он бросает все силы на войну: какое в таком случае дело до некой Беллы? Девушка глубоко вздохнула. Как никогда ей хотелось внести некий вклад в историю страны, предстать в Его глазах многогранной и храброй личностью, которой можно доверять, которая может бороться за справедливость. Как никогда она мечтала хоть на секунду Его увидеть.

Таинственная фигура Лорда Волдеморта всегда пробуждала в Белле немыслимый восторг. Да и как не восхититься гениальным умом, завораживающими магическими способностями, неиссякаемой харизмой и внутренней силой? Он действительно верил в свое дело, Он верил, что добьется поставленных задач. Белла не сомневалась, что никакая на свете сила не сможет оказаться выше воли этого человека, не сможет заставить его сдаться, отказаться от задуманного. Никто и никогда! Союзники величали Его Милордом, а враги дрожали, трусливо прижимая хвосты. Белла всегда едва удерживалась от колкости, слыша откровенную чушь вроде «Вы — Знаете — Кто», «Вы — Не — Знаете — Кто»… Ерунда. Мало ли, кого не знает или знает очередная девка с двумя извилинами?! Неужели всерьез полагают, что столь убогие анаграммы имеют хоть какое-то влияние на Его планы? Впрочем, что еще ожидать от грязнокровок? Умом, как известно, никогда не блистали.

Он величайший волшебник Магической Британии. Он рожден для власти. Он гений и храбрец. А кто она?

Белла знала, что успех всегда был ее вторым именем. Не без оснований она считала себя талантливой волшебницей, первой красавицей, достойной личностью, и никогда не страдала отсутствием самоуважения. Сейчас, однако, Беллатрикс хотелось провалиться со стыда. Безвольная кукла, слабохарактерное ничтожество, вот кем она себе казалась, вот кем себя видела.

— Белла, поторопимся, гости ждут, — поторопил ее тем временем Сигнус Блэк, образцовый аристократ и отец семейства.

Медленно кивнув, Белла протянула мистеру Блэку руку. Не волноваться, только не волноваться. Нельзя предоставлять суверенитет своим чувствам. Никогда не плакала, не заплачет и сейчас. Она Беллатрикс Друэлла Блэк, в конце концов, а не дворовая девка, она обязана выполнить обязательства перед семьёй и сделает это, что бы ни случилось. Блэки не плачут при первой же трудности. Белла едва не удержалась от усмешки, вспомнив разглагольствования бывшей однокурсницы, что чистокровные маги не умеют чувствовать и их цели лишь богатство да выгодный муж, они глупы и ограничены… Глупости. Наивные глупости.

Раздался свадебный марш. Нарцисса с Андромедой радостно осыпали отца и старшую сестру лепестками роз. Всеобщее торжество… Прекрасный светлый праздник, мечта любой девушки… Долгожданная возможность окунуться в атмосферу счастья и любви…

Окружающие ликовали, одной лишь хозяйке торжества было противно. Белла гордо подняла голову, словно желая доказать всем вокруг и, главное, самой себе, что ей ни по чем предстоящий брак. Невелико испытание! Никогда, в конце концов, Блэки не уклонялись от своего долга.

Бросив взгляд на гостей, Белла с удивлением обнаружила среди них высокого мужчину с бокалом красного вина в руке и пронзительным взором темно-карих глаз. Подобный взгляд, внимательный и снисходительный одновременно, мог себе позволить только человек, привыкший повелевать. Черные волнистые волосы создавали контраст удивительно бледной коже. Тонкие черты лица и длинные ресницы придавали его облику сходство с романтическими героями. Лорд Волдеморт не изменял классическому стилю и объявился в белой рубашке и черных брюках.

Одно лишь упоминание об этом человеке, который столь властно и легко управлял их судьбами, могло заставить Беллу забыть о чем угодно. Он был ее небом, Он был ее вселенной… Он был для нее всем. Зачем пришел? Зачем? Неужели весь мир сегодня сговорился против нее? Сердце Беллы едва удерживалось, чтобы не разбиться на мелкие частички.

Мисс Блэк и не заметила, как священник уже произнес свою речь и обратился к жениху с невестой.

— Рудольфус Рендальф Лестрейндж, согласны ли вы взять Беллатрикс Друэллу Блэк в свои законные жёны?

— Согласен, — молодой человек счастливо улыбнулся.

— Беллатрикс Друэлла Блэк, согласны ли вы взять Рудольфуса Рендальфа Лестрейнджа в свои законные мужья?

Волшебница молчала, а все здесь присутствующие смотрели на нее. Девушка ненавидела их всех по одиночке, кроме одного. Кроме Него.

— Мисс… — хотел поторопить ее священнослужитель, но представительница чистокровнейшего из родов, поборов себя и едва не бросив взгляд, полный надежды, в сторону Волдеморта, лишенным всяких эмоций голосом проговорила:

— Согласна.

Спокойствие. Только спокойствие. Блэки всегда идут по жизни с гордо поднятой головой…

* * *

В честь наступающего праздника Блэки решили устроить бал. В сущности, приготовления Беллатрикс не требовались: хозяйка торжества казалась идеалом наяву. Роскошное платье выгодно подчеркивало аристократическую бледность, а талия казалась ещё тоньше. Огромный зал был готов к празднику. Стены занимали настоящие кленовые листья, но на пол не падали. На столах, покрытых красной узорчатой скатертью и убранных к концу стен, стояла золотая посуда. Мраморная лестница была наполнена гостями в парадной одежде, которые о чем-то шептались. Гирлянды крохотных бирюзовых лампочек плавно обвивались сверху донизу. Когда они замигают, то будет казаться, что по веткам бегут ручейки света.

Задумчиво махая веером, Белла держала добродушную улыбку. Зачем показывать окружающим недовольство? К чему им знать, что «счастливая» жена готова выть от безысходности?

В центре зала танцевали Люциус Малфой и Нарцисса Блэк. Белла никогда не пыталась мешать счастью сестры, но по-человечески всегда недолюбливала ее избранника да и, честно говоря, взаимно.

Высокомерный и слащавый Люциус не считал ровней никого из одноклассников. Он практически ни с кем не общался, считая, видимо, несопоставимыми со своим родом. Ни от кого слово «Грязнокровка» не звучало настолько часто, насколько от Люциуса.

Тем не менее, именно с ним ее сестра Нарцисса чувствовала себя счастливой. Именно с ним она сияла от радости, именно к нему всегда стремилась. Помнится, ещё маленькой Цисса пыталась понять, что такое любовь, и, к счастью, смогла найти ответ.

 — Интересно, каково это — влюбиться по-настоящему? Столько книг об этом есть, столько пар вокруг…

— Надеюсь, что поймём, когда придет время, — поправила Беллатрикс красную шапку. — Запретный плод сладок, как говорится. Это самый близкий человек в твоей жизни. Вы будете понимать друг друга как самих себя.

-…Но как отличить его от множества других? И когда? Тайна, а разгадке пока не поддается, — хлопнула ресницами Нарцисса.

Белла мягко усмехнулась, посмотрев в их сторону. Эти двое явно счастливы и, должно быть, ждут не дождутся, когда наступит их собственная свадьба, но Цисси повезло, а ее сестренке — нет. Лучшие подарки не получить ни на одном празднике. Это семья, это друзья и это человек, которого ты любишь. Белла понимала, что давно уже не маленькая, однако где-то в далеком уголке души все еще теплилась надежда на чудо. Чудо, которое ждут все вокруг накануне каждого празднества: в каждом всегда остается что-то детское. Возможно, видение обманчиво, но взрослые иногда нуждаются в сказке даже больше, чем дети.

Случайно отыскав своего Повелителя в гуще народу, Беллатрикс осторожно подняла на него взгляд. Что бы ни случилось, она его любила. Любила, любит и всегда будет любить.

Заметив пристальный взгляд новоявленной миссис Лестрейндж, мужчина кивнул.

И в этом его кивке Белла видела всё, что можно было описать словами…