В твоих снах (гет)

В одном из люминесцентных светильников над столом Драко мерцал огонек, готовый вот-вот погаснуть. Это сводило его с ума.

Он уже дважды звонил, требуя его починить, и вот результат: тот по-прежнему мерцает. Издевается. Как будто день был недостаточно ужасен.

Работа в картотеке Аврората не была мечтой всей его жизни. На самом деле, она даже не значилась в списке желаний, которые он хотел бы исполнить после войны. Но именно сюда его и засунули — опозоренного и без гроша в кармане, выпускника седьмого курса Хогвартса времен победы над Волдемортом. Мысленно произнеся это имя, он даже не съежился. У него было полно горьких воспоминаний и остатков душевной боли, о которых, вероятно, ему следовало бы поговорить с профессионалом, но, скорее всего, он никогда этого не сделает. Конечно, в данный момент его заботило совершенно иное — гребаный свет.

Драко вернул папку, материалы в которой перебирал, обратно в шкаф и захлопнул дверцу. Закрыв глаза, покачал головой назад-вперед, пытаясь ослабить напряжение, которое чувствовал с тех пор, как себя помнил. Он вышел в коридор, намереваясь избавиться от сдерживаемого разочарования. Но стало только хуже. Прошло четыре года с тех пор, как Волдеморт потерпел поражение, и три года, как закончился официальный испытательный срок, после которого его фактически считали «исправившимся». Все это не имело значения, потому что люди по-прежнему избегали его, как чумы. При его появлении коридоры подозрительно пустели, поэтому он выбрал лестницу, чтобы избежать людей, прилипающих к стенам лифта.

Драко почти добрался до своего кабинета, чувствуя себя хуже, чем когда-либо, когда кто-то окликнул его по имени.

— Малфой! Я сожалею о сегодняшнем нападении… мы нашли сокровищницу с темномагическими артефактами в районе домов на востоке, — сказал Гарри Поттер, подходя к Драко с застенчивым взглядом.

Пожалуй, это было единственным хорошим моментом в его перевоспитании — каким-то образом за годы работы под его началом Драко завоевал доверие Поттера. И, как ни странно, дружеские отношения с коллегами.

— Может быть, в следующий раз не стоит сразу выполнять всю бумажную работу. Оставайся настоящим аврором и выжидай так долго, чтобы и документировать уже было нечего, — ухмыльнулся Драко.

Поттер проигнорировал замечание, раздраженно покачав головой.

— Позволь загладить вину. Я иду в «Дырявый котел» после работы с парой приятелей. Присоединяйся.

Драко попытался припомнить, когда в последний раз его кто-нибудь куда-нибудь приглашал, кроме Тео. Мерлин, это было так давно. А выражение на лицах присутствующих, когда они увидели бывшего Пожирателя смерти, сидящего с Мальчиком-Который-Выжил?

Это было бы просто возмутительно.

— Ладно, сдаюсь. Буду там около шести.

* * *

Преимущества дружеских отношений с Поттером на работе включали дружбу с Фредом и Джорджем Уизли. Когда Драко вырос и перестал быть придурком, он понял: эти двое были абсолютными гениями. Их магазин волшебных вредилок после войны процветал, и Драко любил ходить по залам, восхищаясь тем, что оказалось бы чертовски полезным во времена учебы в школе.

Так что, подойдя к бару, он и правда был рад их видеть. За столом также сидели Джинни Поттер и Гермиона Грейнджер, последняя из которых с тревогой смотрела на Фреда.

Малфой уловил конец фразы Фреда:

— …обещаю, никаких блевотины или трансфигурации.

— Кто-то трансфигурирует блевотину? — спросил он, приподняв правую бровь. Грейнджер удивленно посмотрела на него, Джинни натянуто улыбнулась, а Гарри отодвинул стул между собой и Джорджем.

— Как раз тот, кого мы ждали! — воскликнул Джордж, хлопая Драко по спине, когда тот садился. — Насколько сильно ты хочешь стать частью на сто процентов безопасного эксперимента, в котором нет ничего рискованного или неизвестного?

— Не могу отказаться от такого вызывающего доверие предложения, — сухо ответил Драко. — Каковы будут последствия?

Драко заметил, как Фред взглянул на Грейнджер, прежде чем сказать:

— Нам нужны два человека для тестирования продукта ко Дню Святого Валентина, который уже на следующей неделе. Приходишь в магазин, забираешь его, пользуешься, а на следующий день возвращаешься и сообщаешь, как все прошло.

Драко посмотрел на Грейнджер. Конечно, та вызвалась добровольно. Она всегда была бесстрашной. Она до сих пор его пугала, хотя они никогда не пересекались на работе. С той самой пощечины на третьем курсе он испытывал перед ней здоровый страх. Но никогда в этом не признается. Драко слегка улыбнулся.

— Я так понимаю, Грейнджер уже согласилась? — Он удивленно оглядел сидящих за столом. — И ни один из бесстрашных гриффиндорцев не захотел к ней присоединиться?

Поттер ухмыльнулся.

— Трусишь, Малфой?

— Размечтался. Уизли, я в деле.

* * *

Три бокала и много шуток спустя, Драко в компании Грейнджер и близнецов шел ко «Всевозможным волшебным вредилкам». Грейнджер была тихой, но она всегда вела себя так рядом с ним с тех пор, как закончилась война. Они оба решили вернуться в Хогвартс на седьмой год, чтобы закончить образование, но почти не общались.

Если Драко был честен с самим собой (что он старался делать как можно реже в те дни), то чувствовал себя виноватым за то, как он обращался с ней, когда был ребенком с промытыми мозгами. К сожалению, четыре года —слишком долгий срок, чтобы позволить чему-то накапливаться, а потом ждать, что извинения прозвучат искренне. Он чувствовал, что эта возможность давно уплыла.

Они получили от близнецов пузырьки с зельем и инструкцию, требующую принять его прямо перед сном и вернуться завтра с отчетом. Больше информации они так и не получили. Драко не знал, чего ожидать, но предполагал, что, например, разделит с Грейнджер сны или получит общие способности.

Покосившись на Грейнджер, он внутренне застонал. Будет невероятно неловко, если за все это время она не скажет ему ни слова.

На выходе из магазина Драко распахнул перед ней дверь. Оказавшись на тускло освещенной улице, он открыл было рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, но она опередила его.

— Ну, мне пора домой. Удачи, Малфой, — сказала Грейнджер, слабо улыбаясь. Он уставился на нее и забыл попрощаться, а она уже повернулась спиной и аппарировала. Драко несколько мгновений смотрел на место, где она только что стояла, гадая, куда же, черт возьми, подевались его мозги. Этот день был так непохож на предыдущие бесчисленные скучные дни, что он не знал, как к этому относиться.

— Мерлин, приятель, — раздался голос со стороны магазина. Драко обернулся и увидел Джорджа, который стоял с недоверчивым выражением на лице.

— Что? — рявкнул Драко.

Джордж покачал головой.

— Если ты еще не в курсе, я точно не стану тебе рассказывать.

Он повернулся и закрыл дверь, перевернув табличку с «открыто» на «закрыто».

Драко аппарировал в свою квартиру, стараясь не анализировать нервозность, которую чувствовал, когда засыпал. И, конечно же, он демонстративно проигнорировал назойливые мысли о том, чтобы расшифровать слова Джорджа. Лишний стресс ему ни к чему.

* * *

Комната, в которой Драко проснулся — в которой уснул? — оказалась тускло освещенной гостиной с двумя кожаными диванами, камином и заполненным книжным стеллажом. У одной из кушеток стоял мини-бар, набитый огневиски.

Драко развалился на кожаном диване, все еще одетый в шелковую пижаму, в которой спал. Протер глаза и встал, чтобы разжечь камин. Он чувствовал себя странно, будто знал, что спит, но ощущал бегущие по коже мурашки от холода в комнате и слышал тиканье старых напольных часов в углу — то, чего обычно не было во снах.

Огонь в камине начал согревать комнату, и Драко подумывал встать за книгой, когда раздался слабый хлопок и на диване напротив появилась Грейнджер со склоненной к плечу головой. Она была одета в скромную пижамную куртку и шорты, которые демонстрировали длинные, стройные ноги. Драко слишком долго смотрел на нее, прежде чем прочистить горло. Она вскинула голову и с отчаянным видом огляделась.

— Ой! Ты меня напугал, — сказала она, быстро моргая и оглядывая гостиную. Наконец ее взгляд остановился на нем, и он решительно посмотрел на нее. Драко не мог смириться с мыслью, что они просто возьмут по книге и будут сидеть в тишине. Несмотря на это, он не был готов заговорить первым.

Грейнджер оглядела комнату и слабо улыбнулась.

— Я не ожидала, что сон будет выглядеть так.

— А чего ты ожидала?

— Когда речь заходит о Фреде и Джордже, — сказала она, фыркнув, — возможно все. Например, эта комната могла бы оказаться секс-темницей.

Драко вздрогнул, услышав, как чопорный книжный червь Гермиона Грейнджер произнесла слово «секс». С другой стороны, теперь они взрослые. Вероятно, она не была ханжой, учитывая, что обдумывала возможность застрять с ним в секс-темнице и все же согласилась принять зелье. Эта мысль вызвала трепет глубоко внутри, и он винил в этом тот факт, что технически он спал.

— Думаю, они могли бы приготовить это зелье специально для нас двоих. Или же для любых двух незнакомцев. Ведь они сказали, что оно было сделано на заказ, — произнес Драко, изо всех сил стараясь не смотреть на ее задницу, когда она встала и принялась изучать книги. Он поймал себя на том, что поглядывает на огневиски и гадает, когда наступит подходящий момент налить себе стакан.

Грейнджер замурлыкала и сцепила руки за спиной, глядя на большую книжную полку. Схватила том, лениво пролистала страницы и небрежно спросила:

— Ну, и как тебе работается в Аврорате?

Мерлин, светская беседа? Это было невыносимо.

— Все нормально. Если нравится лить отбеливатель в глаза и сидеть на раскаленной кочерге.

Грейнджер рассмеялась и вернула книгу на место.

— Если все так плохо, почему бы тебе не заняться чем-нибудь другим?

— Я больше ничего не хочу делать. Надеюсь проявить себя и в конце концов стать аврором. — Драко взглянул на нее и увидел, что она удивлена, вероятно, потому, что не ожидала от него подобных откровений. — Хочешь огневиски? — Драко встал, решив, что сейчас самое подходящее время выпить. Он удивился, когда она кивнула, но тем не менее налил ей стакан. Они уселись на диване и потягивали напиток в — как считал Драко — напряженном молчании.

Когда его стакан почти опустел, терпение закончилось.

— Почему ты согласилась?

Грейнджер выглядела так, словно ждала этого разговора. Она покрутила виски в стакане и поджала губы, как будто действительно обдумывала ответ. Наконец, она произнесла:

— Гарри доверяет тебе. А значит, у меня нет причин для обратного.

— Конечно, есть. Я был абсолютным придурком по отношению к тебе в течение шести лет.

— Ты и по отношению к Гарри был придурком.

— Я обзывал тебя непростительными словами.

— Я ударила тебя по лицу.

— Черт возьми, Грейнджер, это не одно и то же! — Драко встал и быстро отвернулся от нее, снова наполняя свой стакан. Он чувствовал себя уязвимым — подобного не было уже много лет. Его жизнь стала совершенно скучной: он ходил на работу, возвращался домой, спал, иногда пил, и все. Он не позволял себе думать о том, что люди, с которыми он был жесток, люди, которым причинил боль, возможно, простят его и будут чувствовать себя комфортно рядом. Последние три года Драко был совершенно одинок и не знал, что делать с женщиной, с которой не разговаривал годами, которая рассматривала его в качестве… друга. В этом не было никакого смысла.

— Почему ты так странно вела себя рядом со мной в «Дырявом»?

Грейнджер выглядела глуповато.

— Последние пару лет я видела тебя только мельком на работе. Не думаю, что действительно понимала слова Гарри о том, что ты брюзглив, но в порядке. Ты веселил нас в баре, и это меня удивило. Когда мы пошли забрать флаконы, я, честно говоря, нервничала, потому что не думала… ну, я… — она опустила взгляд и снова взболтала виски в бокале, подняла и допила.

Драко вскинул брови, ожидая продолжения. Когда она промолчала, он подошел к ней, чтобы снова наполнить ее бокал, и долил свой, прежде чем вернуться на диван.

— Правда странно, когда кто-то сидит у тебя в голове, пока ты спишь? — Она недоуменно посмотрела на Драко, и он пожал плечами. — Такое чувство, словно мы можем… сказать что-нибудь здесь, а завтра все будет так, как будто ничего и не было. Мы оба могли бы сослаться на то, что это просто сон.

Грейнджер прищурилась и скрестила свободную руку с той, в которой держала бокал. Драко закатил глаза.

— Господи, Грейнджер, я вовсе не предлагал заняться сексом и сделать вид, что ничего не произошло. Этого мне хватает и в реальности. Я о том, что мы можем говорить все, что захотим. Кто знает, вспомним ли мы это вообще? Возможно, Уизли использовали подобную магию, когда придумывали зелье.

— А, так ты хочешь делиться секретами, как будто нам по тринадцать, сейчас полночь, и мы сидим на полу в общежитии. Конечно, Малфой. Ты первый.

Драко поморщился от сравнения, но не стал его оспаривать, учитывая, что она была недалека от истины. Но для него прошло так много времени с тех пор, как он доверял кому-то, поэтому не хотел упускать появившуюся возможность. Драко решил начать с чего-нибудь легкого.

— Я от скуки начал читать маггловские любовные романы год или около того назад и до сих пор не прекратил.

Грейнджер широко улыбнулась, и Драко на мгновение опешил от блеска ее улыбки.

— Это самое лучшее, что я когда-либо слышала. В том числе и от Драко Малфоя! Кто авторы?

Драко застонал и откинул голову на спинку дивана.

— Мне не следовало начинать с этого. Я читал… довольно много… из Норы Робертс. — Грейнджер фыркнула так громко, что ей пришлось поставить стакан. Драко нахмурился. — Ладно, хватит. Твоя очередь.

Прошло несколько мгновений, прежде чем ее смех утих, и она задумалась. — Я до сих пор покупаю каждое новое издание «Истории Хогвартса».

— И это тоже секрет? — Грейнджер задохнулась в притворном негодовании, а Драко усмехнулся. — Мне всегда хотелось завести собаку.

И так они продолжали, называя маленькие секреты, которые были незначительны, но интересны. Им требовалась дозаправка, прежде чем ставки повысятся. Грейнджер стала первой, кто пошла по этому пути.

— Мы с Роном расстались, потому что застала его с Лавандой Браун.

Драко поставил стакан на кофейный столик.

— Что он сделал?

Она задумчиво кивнула.

— Это случилось пару лет назад, но ты правильно расслышал. Он был пьян и пытался обвинить в этом меня, но я уже давно знала, что у нас ничего не получится. Я никому не рассказывала, потому что не хотела, чтобы между ними и Гарри что-то изменилось. Рон понимал, что совершил ошибку, и не было причин усугублять произошедшее.

Драко уставился на нее во все глаза.

— И ты все еще дружишь с этим придурком?!

— До некоторой степени, — ответила она. — И я была бы признательна, если бы это осталось между нами.

— Мой рот на замке, — сказал Драко, поднимая бокал и осушая его. Он почувствовал себя очень пьяным. Вероятно, поэтому и выдал подобную тайну: — Я каждый день жалею, что не сделал ничего, чтобы остановить Беллатрису в тот день в Мэноре.

Грейнджер побледнела и поставила стакан на стол. Она посмотрела на свою руку, где виднелся едва заметный шрам, затем — снова на Драко. Он не мог выдержать ее взгляда дольше секунды и опустил глаза на свой пустой стакан, чувствуя себя никчемным.

— Драко, — прошептала она. Он поднял глаза, застигнутый врасплох произнесенным именем. — Ты ничего не мог сделать. Вмешайся ты, вероятно, она убила бы меня. Или тебя. Я жива, я в безопасности, а она мертва. Это все, что имеет для меня значение.

— Как ты… как ты можешь смотреть мне в глаза, зная, что я сделал? — Он почти ревновал ее к тому, как она могла продолжать жить дальше после такого травмирующего события. Драко не чувствовал, что его жизнь когда-нибудь снова станет нормальной.

— Было нелегко смириться с тем, что люди могут получить искупление. Но, Драко, в детстве тебе промыли мозги. Тебе никогда не давали шанса. Теперь, когда ты вышел из того окружения, перестал быть абсолютным мудаком, это заставляет меня думать, что ты правда стал лучше, чем был в детстве.

Драко уставился на нее в полном шоке. Он не знал, смеяться ли ему, потому что она сказала «мудак», или плакать, потому что это был первый раз, когда он почувствовал, что у него есть реальный шанс оставить прошлое в прошлом.

— Я искренне сожалею о том, что шесть лет вел себя, как мудак, Гермиона. Ты этого не заслужила.

Гермиона выглядела так, словно готова заплакать. Ему стоило заставить их забыть об этом, прежде чем оба разрыдаются, и он потеряет остатки собственного достоинства. Фамильные часы пробили час.

— Ладно, следующий секрет. Ты пугала меня, когда мы были детьми.

— О, неправда!

Драко приподнял бровь.

— Второй курс. Ты успешно сварила Оборотное зелье, что было безумием не только потому, что ты научилась варить его правильно, но и потому, что пришлось украсть ингредиенты из личного хранилища Снейпа. Это безумно и гениально. С тех пор ты страшила меня.

Гермиона покраснела, что Драко нашел очаровательным. Если бы младший он мог видеть себя сейчас, то испытал бы одновременно зависть и отвращение — именно так он хотел бы, чтобы его младшее «я» смотрело на него сейчас.

— Как, черт возьми, ты об этом узнал?

— Когда те идиоты вернулись, я спросил, почему они так поспешно выбежали из гостиной. Они посмотрели на меня как на сумасшедшего и сказали, что не возвращались с самого обеда. Тогда я понял, что что-то случилось. Когда узнал, что ты превратилась в кошку и лежишь в Больничном крыле, я сложил два и два. Я был поражен.

И это правда. Половина слизеринцев устала от его постоянной одержимости Гермионой Грейнджер, хотя тогда он был одержим ненавистью к ней. Что за идиот!

— Хм-м, — с улыбкой протянула Гермиона. — Я действительно думала, что нам удалось все ото всех скрыть. — Она сделала паузу и глотнула огневиски, а затем добавила: — В школе я находила тебя невыносимо привлекательным.

А вот это уже интересно. Он ухмыльнулся.

— Я немного шокирован, что ты вообще хоть кого-то находила привлекательным. Не думал, что в Хогвартсе у тебя было время на увлечение кем бы то ни было.

Она закатила глаза.

— Конечно. Я была девчонкой-подростком в пубертате. И о тебе говорили многие девушки, особенно когда мы стали немного постарше. Но ты был таким мерзавцем. Это делало тайное увлечение тобой менее забавным.

— О, мы перешли от «привлекательного» к «тайному увлечению», да?

Гермиона застонала и пренебрежительно махнула рукой.

— Забудь, что я сказала.

Драко усмехнулся.

— Ни малейшего шанса. — Он на мгновение задумался о том, в чем не признается. Он искренне наслаждался разговором с Гермионой. Она была очаровательна, забавна и добра. Драко обнаружил, что ему не очень нравится мысль о пробуждении. Взглянув на часы, он понял, что они сидели здесь, пили и разговаривали почти четыре часа. Он не знал, сколько времени у них осталось, и идет ли вообще время с нормальной скоростью. И уж точно не чувствовалось, что прошло четыре часа.

Он решил рискнуть. Драко поставил стакан на стол и наклонился вперед, упершись локтями в колени и сцепив руки между ними.

— Я считал тебя привлекательной в последние годы нашей учебы в Хогвартсе, и я все еще того же мнения.

Румянец, пробежавший от ее нежной шеи до лба, очень отвлекал Драко. Он наблюдал, как ее затопляет цвет, и понял, что хочет губами проследить его контуры. Мерлин, нужно было притормозить с виски. Они только что установили дружеские отношения, не стоило разрушать их, набрасываясь на нее.

— Я тоже до сих пор считаю тебя привлекательным, — ответила она с придыханием. Вот тебе и «дружеское» взаимопонимание. Мысль о том, чтобы все же наброситься на нее снова возникла в голове. А могли ли они прикоснуться друг к другу в этом состоянии сна?

— Я бы хотел пригласить тебя на свидание.

— Я бы с удовольствием согласилась.

Драко не мог поверить, что это происходит. Этот день действительно стал чем-то вроде сбывшегося сна. Что, если он ничего не вспомнит утром? Эта мысль была невыносима. Он не желал возвращаться к своей обычной жизни. Драко очень хотел бы с ней подружиться, если не больше.

Гермиона наклонилась вперед и провела кончиками пальцев по его шее. Драко закрыл глаза, трепет пронзил его от осознания, что они могут касаться друг друга. Он наклонился вперед и захватил ее губы своими, медленно и томно прижимаясь к ней в поцелуе. На вкус она была как виски и солнечный свет.

Когда он отстранился и открыл глаза, то снова оказался лежащим в постели, и пялился в потолок. Черт.

* * *

На следующее утро Драко мучительно размышлял о том, что произошло ночью во сне. Он действительно хотел пригласить Гермиону на свидание, чтобы узнать ее еще лучше. Драко снова захотелось поцеловать ее. Но что она подумает? Что, если по какой-то причине зелье не сработало, и она ничего не помнит?

Он на автопилоте прошел к точке аппарации и через вход в Министерство. Он не захватил кофе в Атриуме, а сразу направился в свой кабинет, чтобы спокойно подумать. Он не был на сто процентов уверен, где находится кабинет Гермионы, иначе бы отправился на поиски. Но не хотел смущать ее в том случае, если ее воспоминания не сохранились.

Когда он добрался до своего этажа, тишину нарушил женский крик из коридора слева.

— Драко! — Он резко обернулся и недоверчиво уставился на Гермиону Грейнджер. Она направлялась к нему четким профессиональным шагом и остановилась в нескольких дюймах от его груди. — А ты помнишь?

Он кивнул и погладил ее по щеке, думая, что все вокруг, кто шокировано пялился на них, могут отправиться прямиком в ад. Драко наклонился и прижался губами к ее губам, благодаря богов за то, что Фреду и Джорджу Уизли понадобились два подопытных для тестирования этого зелья.

Когда она оторвалась, чтобы перевести дух, он, задыхаясь, спросил:

— У тебя есть какие-нибудь планы на День Святого Валентина?

— Теперь да, — ответила она, запрокидывая голову для поцелуя. Да, Драко определенно пошлет букет с благодарностями близнецам Уизли. Он чуть не усмехнулся про себя: как бы слащаво ни звучало, это действительно был сон, ставший явью.