Тринадцать минут восьмого (джен)

Было тринадцать минут восьмого.

Северус отложил газету, прошел к дребезжащему холодильнику, открыл заедающую дверцу. Так. Закончились лук и яйца, и морковь он зря сразу не проверил, одна оказалась с гнильцой. Он так и скажет Поттеру: «Чтобы я таких отбросов больше не видел!» Или это чересчур? Надо поразмыслить над формулировкой.

Северус достал пергамент и перо, сел за кухонный стол, написал: «яйца 10 шт б нб, лук-пор без дф, зел». Усмехнулся. Поттер теперь ученый: не попытавшись прочитать, не уйдет. Это в первые дни он хватал и уносился, потом являлся вымотанный и растрепанный и говорил, что невозможно разобрать, пишите крупнее и понятнее, пожалуйста. Северус отвечал, что просто и понятно он готов выводить только «тролль» и прошения к дражайшему Министерству предоставить ему не столь обделенного разумом надсмотрщика. Надсмотрщик Поттер тут же вскидывался, кричал, что он хочет добра и справедливости и изоляция в этом доме («Заключение, вы хотели сказать, Поттер») — это временная мера. Он делает что может, но сейчас такой период…

Северус издевательски кивал.

Сейчас он мог признать, что был слишком… суров к Поттеру, но нервы были не к черту, а сам Поттер толком не пытался дать отпор — отбрехивался и убегал. Видимо, все слова благодарности закончились в Мунго.

Двадцать пять минут восьмого. Ставить чайник еще рано, даже такой варварский и старый. Но протереть стол… Северус провел рукой, пальцы почти прилипли — напомнил о себе пролитый утром кофе. Да, протереть не помешает. Разумеется, плевать, что там подумает Поттер, но хозяин загаженного дома не равен хозяину, скажем, творческого беспорядка в каком-нибудь министерском кабинете. Вслух Поттер, конечно, ничего не скажет, но он будет думать ненужные мысли, и даже легилименцией не проверить, какие именно.

Не то чтобы он хотел знать такие глупости, это так, теоретически. И все ж таки без магии тяжело.

Пару недель назад Поттер обещал, что суд уже почти совсем назначен и решение будет в вашу пользу, конечно.

Северус ответил, что с таким мощным лобби он и не сомневался в своем успехе.

Поттер было нахмурился, но потом усмехнулся и признал, что не знает слова «лобби», хотя еще месяц назад охотно велся, и подначка не удалась. Пора было менять правила несуществующей игры.

Северус оборвал себя на этой мысли, насухо вытер стол. Поставил все-таки на конфорку чайник, зажег газ. Иногда Поттер приходил чуть раньше, хотя чаще опаздывал. И Северус пил перед ним чай, не спеша заниматься ревизией принесенного. Поттер со временем, кажется, стал считать это своеобразным ритуалом и даже в обычной своей наглой манере просил налить и ему в таком случае.

Северус неизменно отвечал, что он заключенный, а за чаем и прочим к Аберфорту или куда вы там ходите, но, конечно, наливал. Потому что. Просто Поттер казался уставшим после беготни по своим аврорским делам, и за чаем он, чтобы заполнить паузы, рассказывал, что земля вертится, магия работает, люди плодятся и размножаются, и только он, Северус Снейп, жалкий неудачник. Последнее, конечно, не озвучивалось, но тут и озвучивать было не надо. Северус в ответ выкладывал, подбирая слова подлиннее, свои новости: за стенкой скребется мышь, перемкнуло проводку, разбилась чашка.

Поттер с умным видом качал головой — явно у кого-то подсмотренный жест. Подпирал щеку рукой и смотрел довольно.

В итоге Северус списал свою тягу вообще открывать рот в чужом присутствии на стокгольмский синдром и немного успокоился.

Вот будет суд, его оправдают, — а оправдать должны, судя по газетам, — и он снова вернется в Хогвартс хотя бы забрать свое из лаборатории, и нужда в визитах Поттера отпадет. Он будет раз в год случайно встречать его где-нибудь в Лондоне, и не придется решать, пригласить ли Поттера все же в гостиную или на кухне уютнее и привычнее? Уж насколько уютной кухня может быть в доме по адресу Тупик Прядильщиков. Вернее, дело не в уюте, а в том, что именно на кухне Гарри Поттеру и место.

А то потеряется окончательно.

Видимо, там, во внешнем мире, его уже тошнит от славы, раз он приходит выслушивать нелепые претензии. Похоже, чтобы оставаться в тонусе.

Северус в сотый раз взглянул на часы: оставалось двадцать минут. Чайник свистел, как раз немного остынет. И можно достать печенье.

Через окно кухню заливали теплые вечерние лучи. Северус подставил им лицо, снова старательно подумал, что скоро суд, ему вернут свободу и магию, и он никогда сюда не вернется. И встретившись с Поттером, они, может, перебросятся парой слов, спокойно, без насмешек и острот. Без этих их вечных не слишком удачных ролей.

На улице громко щелкнуло, скрипнула калитка. Северус еще немного постоял спиной к двери и повернулся, только когда смог согнать улыбку.