Нити судьбы (гет)

Она не Кэтрин и не Татья. Но если с первой у Елены, кроме внешности, ничего общего, то со второй — гораздо больше. По крайней мере, именно такое оправдание Элайджа нашёл для себя. Подумать только, а ведь когда-то сам говорил ей, что не повторит ошибку прошлого, не влюбится.

Один из тех редких случаев, когда он, Элайджа Майклсон, не сдержал данное слово. Не Елене, себе. А она… Вот в это оказалось сложно поверить. Многие твердили, что Елена предназначена Стефану. Кто-то был уверен, что она в конечном итоге выберет Деймона. Но, как говорится, сердцу не прикажешь.

Тогда, идя открывать дверь, Элайджа совершенно не ждал увидеть на пороге своей квартиры её — юную, всё ещё живую, всё ещё человека — Елену Гилберт. Не задавая вопросов, пропуская, отошёл в сторону. Наверное, это было неправильно. Наверное, стоило расспросить её, узнать, почему она приехала к нему. Да и вообще, как узнала адрес. Но он не стал.

Как когда-то Татья, Елена выбрала его. Оставила Мистик Фоллс и братьев Сальваторе в прошлом. Как он оставил Никлауса и остальных. Там у Никлауса появилась семья: Камилла, Хоуп. Там всё шло так, как Элайджа когда-то и мечтал. Брат полюбил человека. Камилла оказалась одним из кусочков пазла, что пробудил его человечность. А Хоуп… Хоуп стала ключом к его сердцу. Дочь, которой не должно было быть, но она появилась на свет.

И Элайджа уехал. Теперь, когда цель была достигнута, ему предстояло найти свой путь. Чикаго большой город, и в нём Элайджа сделал свою остановку. Денег хватало, да и внушение позволяло жить со всеми удобствами. Много ли нужно вампиру, который практически ни в чём не нуждается? Работа в своё удовольствие в небольшом баре неподалёку в качестве музыканта. Возможность выбрать подходящую жертву. Элайджа не допускал промахов. Не позволял внутреннему монстру брать вверх. Да и необходимости в том не было. Его семья наконец зажила спокойно. Все враги находились на том свете. И на всякий пожарный его номер был у всех членов семьи.

Появление Елены стало неожиданным сюрпризом. Пара дней — всё, о чём она попросила. Пара дней, чтобы найти приемлемое жильё и работу. Пара дней превратилась в недели, недели перешли в месяцы. Возможно, стоило напомнить ей об уговоре, но Элайджа привык к её обществу. К запаху кофе по утрам. К горячим тостам. И привык иногда готовить для неё и, как ни странно, для себя. Есть в одиночку Елене не очень хотелось.

Элайджа точно не мог вспомнить, в какой именно день Елена появилась в баре. В том самом, в котором он играл по вечерам. Заметив её среди посетителей, удивился, но вида не подал. А она слушала. Наполненный стакан так и остался нетронутым. Елена словно загипнотизированная смотрела всё время в его сторону. Хотя, возможно, так и было. Музыка имеет такое свойство.

Бар они покинули вместе. С тех пор это стало их своеобразной традицией. Когда бывала возможность, Елена приходила в бар и оставалась там ровно до той минуты, что и Элайджа.

А потом был вечер танца. Элайджа собирался просто играть. Как обычно, за роялем. Других планов у него не было. Лишь музыка, пара бокалов между, пока кто-то другой занимает место, и всё. Елена собиралась в этот вечер работать. Но у судьбы оказались другие планы.

У Елены на работе внезапно появилось свободное время. И она пришла. В первое мгновение, когда Элайджа увидел её на входе в этом чёртовом красном платье, он не поверил глазам. Даже отвернулся. Но когда осознал, кто только что переступил порог бара, перевёл взгляд на неё и не сводил, пока она не оказалась рядом.

Её мягкая, чуть смущённая улыбка, блеск в глазах, и Элайджа сам не понял, как поправил выбившуюся из аккуратно уложенной причёски тёмную прядь. С момента их знакомства Елена повзрослела, и сейчас перед ним была не угловатая школьница, а взрослая, знающая себе цену женщина.

Время летело, и Элайджа не раз возвращался к роялю, а потом снова к ней. В какой-то момент Елена просто протянула ему руку и кивнула на танцплощадку. Элайджа задумался лишь на секунду, а после…

Он довольно быстро согласился с Еленой: каждому нужен отдых. А танцы и хорошая компания — пожалуй, то, что было необходимо ему, чтобы расслабиться. Забыть о том, кто он. Хотя бы на вечер. Забыть, что он — Первородный вампир, а Елена — Двойник когда-то любимой девушки. Всего лишь человек. Такой слабый, такой беззащитный и доверяющий тому, кто легко может прервать её жизнь. Погасить пламя.

Один танец — так он сказал себе в самом начале. За ним последовали другой, третий. Оказалось это просто: на время отбросить прошлое. На время отвлечься и жить мгновением. Смотря в её глаза, улыбаясь в ответ, держа в своих объятиях. Почувствовать себя живым. Давно с ним такого не было.

Перевалило за полночь, когда они, смеясь, покинули бар. Элайджа мог точно сказать: этот вечер один из лучших в его довольно долгой жизни. С Еленой было легко. Не то что с роднёй. Там порой приходилось следить за каждым действием, словом. Никлаус легко мог завестись с полоборота от того, что ему что-то померещилось. Сейчас же Элайдже этого делать совершенно не нужно было.

Прогулка до дома по ночному городу прошла спокойно. Почти пустые улицы, полумрак и тепло ставшего близким человека — то, что Элайджа не испытывал очень давно. Обычно его ночные вылазки заканчивались очередной жертвой. Нет, как и раньше, он предпочитал не убивать без необходимости. Но иногда удержаться оказывалось непросто.

Но не сегодня. Этот вечер словно стал новой вехой в их отношениях. Да, Елена жила у него. Да, они давно перестали быть друг для друга просто знакомыми. То, что произошло когда-то в Мистик Фоллс, осталось в прошлом. Елена делала вид, что не замечает, как он порой пьёт кровь. А Элайджа… Давно перестал сравнивать её с предшественницами.

Татья, как и Кэтрин, осталась в прошлом. Лишь воспоминание и не более того. Когда-то давно мать пыталась убедить его, что это он виновен в её смерти. Но в конечном итоге Элайджа смог отделить ложь от правды. Эстер лишь пыталась убедить его в том, что он монстр. Глупо. Это он и без неё знал. Никто из них не был агнцем. Ни Никлаус, ни Ребекка, ни… он. В самом начале срывались все. Жажда крови превращала их в чудовищ, и лишь время и выдержка помогали подчинить Голод.

За тысячу лет срывов хватало у всех. Элайдже удалось найти баланс — спускать Зверя с поводка, когда он был нужен семье. И тогда в живых не оставалось никого, кто мог бы рассказать о его жестокости. Никлаусу об этой его черте прекрасно было известно. Елена же не видела в нём чудовище. Порой казалось, что она забыла кто он. Вампир. Один из первых.

Стоило попасть домой, и Елена ушла к себе. Элайджа же задержался. Спать совершенно не хотелось. Таким как он на отдых требовалось куда меньше времени, чем людям. Иногда пара минут и пакет с кровью — вот всё, что необходимо. Заняв привычное место — кресло у окна, — Элайджа откинулся на спинку и на секунду прикрыл глаза. Созданные матерью кошмары порой напоминали о себе короткими вспышками в сознании. Вот и сейчас перед внутренним взором мелькнули тёмный коридор и бегущая впереди фигура.

— Элайджа, — тихий шёпот проник в сознание, вернув его к реальности.

Её голос... всего лишь на секунду показалось, что это Татья. Моргнув, Элайджа тряхнул головой. Прошлое всегда преследовало его. Пройдя, он замер на пороге и, рассмотрев Елену, понял, в чём проблема, раньше, чем снова услышал:

— Элайджа, не мог бы ты…

Ей не пришлось заканчивать, лишь протянутая назад рука и направленный на него взгляд. Подойдя, он расстегнул молнию. Платье тут же решило дать хозяйке свободу, и щёки Елены покрылись румянцем. Надо бы уйти, но он задержался. Позволив себе лишь мимолётное прикосновение к освобождённой от платья спине. Но и этого вполне хватило, что бы вспомнить ту, другую. Не Кэтрин. Татью.

— Я похожа на неё? — вопрос застал врасплох, и, встретившись с его недоумевающим взглядом, Елена уточнила: — Татью.

На секунду Элайджа задумался: между ними было много общего. Кэтрин же радикально отличалась от обеих. Кивнув, отошёл в сторону. Ему лучше уйти, а то может сделать совсем не то, что нужно ей. И потому он немедля покинул комнату и прямиком отправился к себе. Нужно было подумать, понять, что, собственно, сейчас произошло и о чём именно шла речь. Правильно ли он понял, расшифровал блеск в глазах Елены.

Тишина комнаты успокаивала, как и полумрак. Элайджа не собирался подслушивать, но, сидя в полутьме, отчётливо различал её нервные шаги по ковру, гулкое биение её сердца. Отключиться от всего этого удалось не сразу. Не хотелось признавать, но Елена стала необходима ему. Её присутствие словно лучик света, пламя свечи, которое могло в любой момент погаснуть.

Люди так хрупки. И их огонь недолговечен. Одни горели ярко и сгорали быстро, другие оставались рядом на какое-то время. Но с учётом его сущности этого тоже было мало. Вспомнилась попытка Деймона сохранить Елене жизнь, путём обращения в вампира. Элайджа уже тогда понял — это не для неё. Такую жизнь она не выдержит. Или станет кем-то вроде Кэтрин, или, чтобы не страдать, отключит чувства. А этого ей он не желал.

С этой ночи практически ничего не изменилось. Лишь иногда Элайджа ловил на себе задумчивые взгляды Елены и сам порой наблюдал за ней. Для него это было не сложно: вампиры — хищники, и выслеживать добычу он умел. Только Елена не дичь. Хотя порой казалось, что это именно так.

Всё шло своим чередом: он продолжал играть в баре и охотиться на людей, лишь изредка позволяя монстру брать верх. Тогда, когда на его пути попадались те, кто не ценил чужие жизни. Елена же продолжила работать в прежнем ритме. Иногда по вечерам, она занимала столик в баре и сидела там тихо, с наполненным бокалом и своей улыбкой.

Элайджу удивляло, что она не искала никого. Впрочем, ему самому отношения были не нужны. Елена же словно застыла во времени. Казалось, так будет вечность, и они оба забыли: Елена всего лишь человек, а он первородный вампир. Это у него впереди всё время мира, у неё же по сравнению с ним — миг.

Напоминание пришло с той стороны, с которой никто не ждал. Кэтрин. Элайджа давно забыл о своей бывшей, а она неожиданно нарисовалась на пороге его квартиры, как когда-то Елена. Только, в отличие от Елены, Кэтрин видеть он был совершенно не рад. Лишь вежливость и манеры удержали от того, чтобы захлопнуть дверь перед её носом. Элайджа до сих пор не понимал: как вообще можно спутать Елену и Кэтрин? Но братья Сальваторе как-то умудрялись.

А ведь достаточно одного взгляда одного, жеста, одной улыбки, и всё становилось на свои места. Пусть у Кэтрин и билось сердце, пусть она и пахла как человек, но… Но на Елену не походила ни капли. Другая манера держаться, другой взгляд. В глазах нет той мягкости, в улыбке нет того тепла.

Однажды он их перепутал, Елене удалось на короткий миг притвориться Кэтрин. Но не сейчас.

— Не поцелуешь? — вместо приветствия сказала она. Но при попытке обнять Элайджа сделал шаг назад. Жаль, не вампир, иначе не смогла бы зайти в записанную на Елену квартиру. — Какой холодный приём. И это после всего, что между нами было?

Заняв одно из кресел, Кэтрин манерно закинула ногу на ногу и вызывающе улыбнулась. Как же хотелось схватить её и вышвырнуть за дверь, но с дамами так не поступают.

— Что тебе нужно, Кэтрин? — назвав её этим именем, Элайджа хотел подчеркнуть, что между ними всё кончено.

— Не Катерина? Как жаль, — не спеша достав пилку, не глядя на него, Кэтрин начала править ноготь.

Резкий и знакомый запах привлёк его внимание: кровь. Не её. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: Кэтрин не ранена. Заметив направленный на неё беспокойный взгляд, Кэтрин торжествующе улыбнулась:

— Я позаботилась об этой бледной мыши, — мимолётный взгляд на него, и она вернулась к прерванному занятию. — Елене.

Её улыбка, манера говорить разбудили того, кого не следовало. Он мог бы её отпустить, мог, но не стал. Одно быстрое, незаметное человеческому глазу движение: пилка упала куда-то в ковёр, а Кэтрин оказалась прижата к стене. Так легко, достаточно лишь сжать пальцы, и она будет мертва. Один поворот, и шея будет сломана.

— Что. Ты. Сделала? — держа Кэтрин за горло, Элайджа с трудом не давал себе закончить и не убить эту стерву здесь и сейчас. — Говори! — стукнув её головой о стену, произнёс он сквозь зубы, смотря ей в глаза.

— Тише. Тише, — правильно всё расценив, Кэтрин не пыталась вырваться. — Оставила её в подворотне. Подумаешь, пырнула ножом. Сдохнет, никто не пожалеет.

Разжав пальцы, Элайджа дал ей упасть на пол. Кэтрин тут же схватилась за горло, а он несколько раз сжал и разжал кулаки. Хотелось придушить эту мерзавку.

— Я сейчас уйду, когда вернусь, чтобы тебя здесь не было. Ещё раз попадёшься мне, убью. — сделав шаг к двери, на короткий миг он обернулся: — Если Елена умерла, тебе не придётся бегать от Никлауса.

Больше не оборачиваясь, он покинул квартиру. На улице шум толпы и машин ненадолго затормозили его. Остановившись, Элайджа воспользовался преимуществами вампиризма: слух и обоняние. Запах крови и произнесённое знакомым голосом его имя указали направление.

Наверное, это неправильно и глупо: волноваться за человека. Наверное. Но он был рад, когда понял, что Елена ещё жива. Что не опоздал. Найти её не составило труда.

— Елена, — выдохнув с облегчением, он присел возле неё. Один полный боли и просьбы о помощи взгляд, и Элайджа не задумываясь прокусил запястье и протянул его Елене. Та сначала обессиленно мотнула головой. — Давай.

Под его просящим взглядом Елена всё же сделала один глоток. Теперь можно было спокойно забрать её отсюда, отнести домой и дождаться выздоровления. С Еленой на руках Элайджа вернулся в уже пустую квартиру. Кэтрин всё же последовала его совету и убралась восвояси.

В комнате Елены царил полумрак, но Элайджа не стал зажигать свет: шторы открыты, а зрение вампира позволяло всё хорошо видеть и при таком освещении. Закрыв Елену пледом, он занял место в кресле. Теперь оставалось лишь ждать, когда его кровь исправит сотворённое Кэтрин зло. Думать о том, чем всё бы закончилось, если бы он опоздал, не хотелось.

Прислушиваясь к сердцебиению, просидел так довольно долго. Очнулся, когда Елена благодарно пожала ему ладонь. На лице играла слабая, но довольная улыбка.

— Спасибо, — тихим шёпотом слетело с её губ. Кивнув, Элайджа поднялся, намереваясь уйти. — Останься, — на последней просьбе он замер. — Останься. Здесь. Со мной. На всё время, что у меня есть.

Одного взгляда хватило, чтобы понять: Елена всё давно решила. Уступая ему место, она подвинулась. Можно было уйти, но ему этого не хотелось. Ещё с того вечера Элайджа не раз думал о том, что всё могло бы быть у них иначе. И сейчас, лишь секунду подумав, принял приглашение Елены.