Может, выйдешь за меня? (гет)

Фигура молодого человека резко выделялась на фоне помещения, наполненного разными старинными предметами, начиная от всякой мелочи и заканчивая огромными резными шкафами с устрашающим орнаментом, вроде ножек, напоминающих звериные когти. Его костюм с иголочки так и искрился новизной, и сочетался со всеобщим полумраком разве что глубоким чёрным. Бледная рука оперлась на одну из антикварных вещиц. Казалось бы — обыкновенная тумбочка. Но она, без сомнений, принадлежала какому-нибудь древнему роду. А обладателю идеального костюма было на это абсолютно наплевать. Он щурился от солнца, пробивающегося сквозь витражи окон, затейливо изрезанные узорами; осоловелым взглядом он изучал предметы на полках. Разноцветные лучи отображали эти узоры на его светловолосой макушке. Вывел его из дрёмы звон колокольчика входной двери.

— Малфой... — промолвил девичий голос.

— Да-да? — юноша расплылся в коварной ухмылке, не удосужившись поглядеть на гостью антикварной лавки.

Малфою и не надо было. Он прекрасно представлял себе фигуру Гермионы Грейнджер в этих утренних лучах, её вечно сморщенный от недовольства носик. Затем воображение Малфоя нарисовало ему Гермиону в дорогом изысканном платье, а потом и без него... Впрочем, так наивно на это надеяться не стоило. Драко неспешно распахнул ресницы, не снимая с лица фирменной усмешки. Теперь он мог предполагать и то, что её скулы порозовели от воспоминаний о беззаботных днях, проведённых с ним в слизеринской спальне. Малфой никогда не забудет тот сатиновый халатик, то, как приходилось закрывать ей рот рукой... Их вряд ли услышали бы, но кто знает? В любом случае, такие грубости всегда были ему по вкусу...

— Ты тут один? — тяжело вздохнула она, будто сочувствуя умственно больному.

Взгляд Малфоя оценивающе прошёлся по ней с ног до головы. Растянутый свитерок и изорванные джинсы. Магловские наряды отличались своей дерзостью, как он успел подметить. Единственное, что радовало — смущённый румянец на её щеках, который только усиливался. Значит, тоже вспоминает... Он прекрасно это знал.

— Я владелец лавки, — соврал Драко, сосредоточившись глазами на её красивых коленках, которые открывало джинсовое рваньё. Малфой расслабленно усмехнулся, дёрнув плечами, — что мешает мне постоять в одиночестве? Или за мной няньки должны приглядывать, а?

— Тумбочка вот-вот треснет, владелец, — сказала Грейнджер, выделив последнее слово своей излюбленной интонацией. Она обожала издеваться над людьми не меньше него самого.

Драко отскочил от своей опоры, как ошпаренный. Старое дерево и правда разошлось трещинками. Малфой неспешно спрятал руку в карман, закатив глаза. Оставалось надеяться, что «репаро» решит проблему, а отец ничего не заметит, когда придёт.

— Семейный бизнес перешёл бы мне... если бы не поганый восьмой курс, — разозлёно объяснил он. Малфой тут же прикрылся ухмылочкой.

— Слишком много «бы», — устало фыркнула Гермиона. Сейчас она казалась какой-то донельзя расслабленной, разглядывая все эти полки с разными причудливыми талисманами и безделушками, которые оценивались в тысячи галлеонов.

Малфой запустил руку в волосы, задумчиво глядя на её спину. Потом выдохнул со смешком:

— Увидишь, кем я стану после школы — ещё и позавидуешь, — Драко подошёл к ней. Его осторожность при этом напоминала змея, подползающего к своей жертве.

Грейнджер удачно застыла у какой-то из полок. Тонкие пальцы легли на её шею. Его всегда поражало то, как она умела затаивать дыхание. Было в этом что-то наивное, даже беспомощное. Малфой, не увидев сопротивления, продвинул ладонь чуть дальше, приспуская пушистый свитер с её плеча, и уже нащупывая пальцами тонкую бретельку...

Грейнджер резко развернулась, скидывая его руку. Она чуть нахмурилась, а потом внезапно усмехнулась ему в лицо. Он поджал губы.

— Положи на место, Грейнджер, — сделал замечание Малфой, напустив на лицо важный вид.

В руках Гермионы был мундштук, пару секунд назад покоившийся на полке. Наверняка какая-нибудь дорогая вещица.

— Тогда и ты меня не трогай, — посерьёзнела она в ответ, поправив свитер на плече. Грейнджер покрутила мундштук в руках, опустив взгляд. Потом изобразила, что подносит его к губам и как бы курит. Её взгляд был направлен куда-то мимо Малфоя, стоявшего к ней вплотную.

Сложно было угадать её настроение. Всегда так было. И именно это заставляло его изучать её характер, её взгляд, её тело... А Драко Малфой любил азарт, и всё, что с ним связано, будь то живой человек, или карточная игра.

— Грейнджер... — сладким голоском протянул Драко, привлекая её внимание. Он задумчиво прикусил губу, наблюдая за ней. Потом, выдержав паузу, продолжил: — мы же взрослые люди...

Она подняла одну бровь, копируя его излюбленное выражение лица. Малфой не дал ей и слова вставить, как бы невзначай предложив:

— Может, выйдешь за меня?

Грейнджер застыла, прожигая его взглядом. Драко, поправив и без того идеальный костюм, неспешно прошёлся мимо полок, поглядывая из-за плеча на Гермиону. Она открыла и закрыла рот, пытаясь найти слова. Потом упрямо выдавила:

— Нет.

Малфой снял с лица притворство, оставив лишь довольную ухмылочку. Он развернулся на каблуках, снова наслаждаясь её злостью. Как же ему нравилась эта игра, хоть авадой застрелите!.. Он был уверен, что Грейнджер испытывала нечто похожее. Хотя сейчас, судя по её взгляду, она готова была ткнуть ему в глаз, или ещё куда-нибудь, этой штуковиной в её руках.

— Тогда верни это туда, откуда взяла, — пожурил Малфой, выхватив у неё мундштук. Он вернул его на полку, аккуратно положив рядом с другими вещами.

Грейнджер раздражённо вздохнула, наблюдая, как Драко снова начал расхаживать взад-вперёд.

— Иди найди себе какое-нибудь развлечение, — она метнула в него выразительный взгляд, в то время как Малфой демонстративно зевнул, беззаботно опираясь на застеклённый шкаф.

— С кем мне ещё развлекаться, как не с женой? — он повернул к ней голову, безнаказанно пялясь на вырез её свитера.

Грейнджер отвернулась. Она отошла от него на пару шагов, старательно изображая, что заинтересовалась чем-то на полке. Магическая война оставила на ней свой отпечаток, но Драко продолжал видеть в ней глупые детские привычки даже сейчас. Они не встречались больше полугода, а Грейнджер совсем не изменилась. Малфой не сдержал усмешки.

— Для этого иди к своим чистокровным девицам, — Малфоевский смешок явно сработал для неё, как красная тряпка.

— Все, с кем знакомит меня отец — скучные тёлки.

Гермиона оглянулась на него, но быстро отвела взгляд, уставившись на какой-то старинный амулет. Малфой тихо засмеялся, потерев переносицу. Совсем не изменилась...

— Не трогай, Грейнджер, — устало предупредил он, наблюдая за тем, как Гермиона взяла в руки очередную вещицу.

Она оставила полку в покое. Грейнджер сморщила от недовольства свой носик, что не могло не забавлять Малфоя при любом их разговоре. Гермиона огрызнулась:

— Сдался ты мне!

Малфой пожал плечами, уже в открытую смеясь над ней. Гермиона набрала воздух и уверенно направилась к выходу из магазина.

— Грейнджер! — ехидно улыбаясь, окликнул её Драко. Гермиона поглядела на колокольчик, извещающий об её уходе, потом перевела взгляд на Малфоя. Драко крикнул:

— Ты до сих пор носишь тот халатик?

— Да ты!.. — вскинулась она, но так и не договорила. Гермиона остановилась в проходе, придерживая дверь и вынужденно слушая раздражающий звонок.

— Да? Или нет? — допытывался Малфой, пользуясь моментом. В его глазах блеснул огонёк, — если не нужен, то подари мне. Как трофей.

— Извращуга... — отозвалась она, заметавшись в дверном проеме и дергая рукой старенькую расхлябанную дверцу. Глядя на Гермиону, трудно было понять, хочет ли она спешно покинуть помещение или, делая шаг назад, желает остаться внутри.

Поскрипывания двери с очевидностью выдавали, что всё в этой лавке слишком уж старое. А отчаянные старания Грейнджер сразиться с этой рухлядью были абсурдны. Малфоя смешило её упрямство ещё больше.

— А ты — самая сексуальная зануда, которую я встречал!

Гермиона что-то прорычала и оставила дверь в покое. Она еще раз зыркнула на Малфоя, потом потянула на себя ручку и, сопровождаемая жизнерадостным звоном колокольчика, шмыгнула за дверь.

— И подумай над ответом!! — прокричал вдогонку Малфой.

Интересовал ли его больше коротенький халат, или же предложение о женитьбе — было не понятно...