Его бывшая (гет)

С первого взгляда Лита не произвела особо впечатления. В меру симпатичная, в меру интересная; разве что её взгляд контрастировал с внешностью успешной женщины, было в нём что-то звериное — загнанность, что ли, или, напротив, готовность напасть? Но момент для разглядывания его бывшей девушки был совершенно не подходящим — их вот-вот могли схватить французские мракоборцы, или, того хуже, растерзать матаготы.

Но зато когда они с Литой спрятались в чемодане Ньюта, а сам он вместе с диковинным зу-ву оправился вызволять их из передряги и пробиваться на свободу, уровень неловкости зашкалил.

— Лита Лестрейндж, — по-мужски протянула руку его бывшая, и Тине ничего не оставалось, как ответить на приветствие.

— О, я знаю.

— А вы?.. — подтолкнула к продолжению Лита, и Тина почувствовала себя полной дурой.

Ну конечно! Она, значит, знает, кто такая Лита Лестрейндж, а Лита о ней даже не слышала?!

— Тина Голдштейн! — вызывающе представилась она, но в глазах Литы не отразилось ни намёка на узнавание, и она ещё сильнее разозлилась. — Из Нью-Йорка.

— А! Гром-птица и полувидим… — протянула та, вспоминая. — Да, Ньют рассказывал про ваши приключения в Нью-Йорке.

Тина едва не зарычала. Так вот, значит, что Ньют рассказывает о Нью-Йорке. О Гром-птице и волосатом шимпанзе-невидимке, а о ней, Тине, — нет, словно она не важна! И после этого он ещё посмел утверждать, что Лита — невеста его брата, а у него нет к ней чувств?!

Если бы была возможность — Тина бы тотчас же гордо удалилась, хлопнув любой дверью на пути, но Гриндевальда нужно было остановить любой ценой, и раз так вышло, что платой станет её уязвлённая гордость… что ж, Тина потерпит! Она мракоборец, а не какая-то…

Фыркнув, она отвернулась. Тишина давила. Скосив глаза, она постаралась незаметно посмотреть, что делает Лита… И едва не закричала от злости — Лите не было никакого дела до её оскорблённых чувств, она с неподдельным любопытством осматривалась. Тина попыталась небрежно подсказать, кто живёт в Ньютовом чемодане, но Лита, в отличие от самой Тины, прекрасно ориентировалась в зверинце и даже знала, как обходиться с некоторыми тварями.

Снова фыркнув, Тина отвернулась и уселась на перевёрнутое ведро, дожидаться возвращения Ньюта.

Сверху, куда вела лестница, были слышны звуки боя и погони, но внутри чемодана было тихо и спокойно. Лита гладила лечурку и с улыбкой что-то ворковала, всем видом демонстрируя, что Тина здесь случайный человек. И это было самым обидным: Лита смотрела доброжелательно, но без интереса, будто появление Тины в жизни Ньюта ничего не значит, будто она даже не считала её за соперницу.

Тина пыталась не показывать, как ей больно видеть Ньюта с ней, как неприятно осознавать, что с Литой он более близок, что Лита его понимает намного лучше, и что подчёркивание этой давней связи её обижает… но можно было и не стараться: никто не обращал на неё внимания…

* * *

— Ты серьёзно ревновала? — Ньют смотрел из-под чёлки и, кажется, не верил, что она говорила искренне. — Но почему, Тина? Я же сказал, мы просто друзья.

Было стыдно, особенно теперь, но она до сих пор не могла поверить, что между ними на самом деле ничего не было. Лита была слишком яркой, а ещё она так смотрела на Ньюта, а Ньют так смотрел на неё в ответ… О, Тина не была слепой! Тина всё прекрасно видела и понимала, даже если сам Ньют предпочитал делать вид, что они с Литой просто друзья, а Тесей называл ту своей невестой.

Вот только теперь это всё было неважно, Литы больше не было, Ньют скорбел… а Тина продолжала ревновать к покойнице, зная, что никогда не сможет затмить в его сердце светлый образ и превзойти ту, что героически погибла у них на глазах, спасая Ньюта, Тесея и даже саму Тину.

— Прости, я знаю, вы были друзьями, — заставила себя улыбнуться Тина.

Пусть Ньют любил Литу и никогда её не забудет, Лита была его прошлым, а Тина желает стать той единственной, с которой Ньют проведёт своё будущее.

Ей больше не к кому ревновать.