Общий знаменатель (джен)

"Всё будет нормально, — сказал Риз сам себе — вслух, потому что к тому времени, как он, наконец, добрался до исследовательского комплекса "Атласа", тишина начала его бесить. — Это место точно в основном пригодно для жизни. В смысле, Кассий привёл его в порядок, так что... джекпот".

Конечно, никто не ответил, потому что рядом никого не было — даже в его голове.

Зато некому было уличить его в вопиющей лжи.

Голова болела так, будто в неё воткнули нож для колки льда (что не так далеко от правды), оставшийся глаз видел нечётко, Риза клонило влево при ходьбе, а в венах осталось гораздо меньше крови, чем положено.

"Могло быть и хуже", — сказал он и потерял сознание в метре от двери.

* * *

Некоторое время всё как будто в тумане.

Сначала сознание путалось от боли, потом — когда он нашёл медотсек — от убойного коктейля обезболивающих и антибиотиков, который он наудачу закинул в рот. Когда он смог оставаться в сознании двенадцать часов подряд, то обнаружил, что раны перевязаны, а от воспоминаний остались одни обрывки.

Возможно, оно и к лучшему. Наверное, это было так же позорно и отвратительно, как когда он случайно ударил себя в лицо, пытаясь побриться после установки имплантов.

Наверное, он просто будет подавлять воспоминания и сэкономит время. А что, эффективно.

* * *

Надо быть очень глупым, чтобы купиться на ложь, когда знаешь, что это ложь.

К этой теме Риз продолжал возвращаться спустя месяцы после падения "Гелиоса", когда у него находилось время подумать. (Столько времени, на самом деле. Слишком много. Девать некуда.) Не прошло и получаса после первой встречи с Фионой и Сашей, как он понял, кем они были, на что были способны, какую лапшу могли навешать на уши. Он понимал, и всё же...

Какой же он дурак.

Он дурак, и у него есть сотня вопросов, на которые он так и не получил ответ. Что всё-таки произошло? Они испугались на "Гелиосе" и решили обойтись малой кровью и сбежать? Или же тут кроется расчёт?

Вероятно, так решила Фиона, полагал он, потому что Фиона решает почти всё. Но когда она приняла решение? Как только закрылась дверь между ними? Как только они прибыли на "Гелиос", или она ждала, пока станция начнёт падать?

Спорила ли с ней Саша или полностью её поддержала?

Мучают ли их угрызения совести? Жалеют ли они о случившемся?

Считали ли они когда-нибудь его своим другом?

Ещё ему интересно, нашли они хотя бы это грёбаное Хранилище. На этот вопрос он мог получить ответ, если хотел. Казалось бы, гигантская сокровищница инопланетян обязательно должна появиться в слухах и местных байках. Но он не занимался расследованием, потому что не мог решить, какой ответ желает получить. С одной стороны, чёрт с ними. Они им воспользовались и бросили умирать, и он очень, очень зол на это.

С другой...

Он представлял Фиону на дионисийском пляже, наконец, расслабленную, в панаме с такими широкими полями, что они бросают тень на её плечи. Представлял, как Саша нежится в шезлонге, крутит зонтик в стакане с "Май Тай", наконец, свободная от планеты, которую ненавидит.

В груди заныло. Может быть, он виноват. Может, всё пошло бы по-другому, будь он с самого начала честен по поводу Джека.

Или, возможно, они застрелили бы его на месте.

Как бы то ни было, теперь у него рука только с одной стороны. К чёрту.

* * *

Выгнать Джека из головы не так просто, как вырезать все импланты осколком стекла.

Иногда Риз пугался того, чего нет. Видел тени боковым зрением. Перестал носить галстук и застёгивать воротник, чтобы ничто не давило на шею. Красноречивые комментарии Джека всё ещё слышались среди фоновых звуков, и их так же невозможно было не слушать, как и раньше. Каждую мрачную мысль в голове Риза озвучивал знакомый голос, и перед глазами при этом всплывало лицо в маске.

Новые импланты чисты. Риз это знал. По-другому и быть не может: они совершенно новые, сделанные в единственном экземпляре, кроме того, осколки искусственного интеллекта лежат за сотни миль отсюда. Тем не менее, он на всякий случай провёл все диагностические процедуры, описанные в справочнике (плюс некоторые неописанные) и установил такой мощный файрвол, что чуть не потерял доступ к собственному глазу.

Нет, с имплантами всё в порядке. Именно органической части мозга нужна полная дефрагментация. Сканирование на вирусы. Удаление вредоносных программ.

Наверное, ему надо просто привыкнуть, что он опять один в своей голове. Значительная перемена, пусть и желанная. Как на третьем курсе, когда они с Воном переехали из дерьмовой комнаты в общаге в дерьмовую двухкомнатную квартиру. Скоро всё нормализуется. Всё будет хорошо.

Наверное.

А пока...

Он бы взялся за осколок стекла, если бы знал, что это поможет.

* * *

У Риза под рукой — уйма времени, тем более что рук теперь у него снова две.

К счастью, у него безумно много дел: реорганизация компании, которую он в некотором роде украл/которой в некотором роде владеет, и исследование целой заброшенной секретной базы. Он хотел знать, где остановился "Атлас", чтобы решить, с чего начать самому. Проект "Гортис", биокупол — что ещё у них было в запасе?

Он перебирал горы записей и засекреченных документов, и, поскольку анализ данных — его профессия, слава богу, это не так тяжело. С умеренным успехом он старался узнать как можно больше о растениях и терраформировании, и биоинженерии. Настольному растению Кассия он дал имя Харви.

Он захотел составить план всего комплекса, написал приложение и отправился на прогулку. Он так отвлёкся на работу своей программы, что споткнулся, и, когда поднялся, увидел, что стоит под деревом с фиолетовыми цветами.

"О, — произнёс он, хотя никого рядом не было. — Да. Ты."

Он тяжело дышал, убеждая себя, что это, безусловно, из-за падения. Металлическая рука с прибором для составления карты безвольно повисла.

Цветы не так красивы, как в его воспоминаниях: они слегка увяли, и цвет не такой насыщенный. Некоторые уже упали на землю. Несомненно, их время подходит к концу. Эта мысль опечалила его, что глупо. Это всего лишь дерево. Всё равно он разглядывал лепестки у ног.

"Как я выгляжу?" — услышал он эхо прошедших месяцев.

Риз быстро зашагал прочь, качая головой и хмуро глядя на свой код. "Красиво", — хотел он сказать ей и не сказал. Она была прекрасна.

Он вообразил, как Джек над ним смеётся: "О, принцесса, ты самый большой лох в мире".

Риз шмыгнул носом и поморгал, чтобы унять жжение в глазах.

* * *

Ризу никогда не давалось вычисление вероятностей. Большую часть занятий по статистике он мечтал о симпатичной ассистентке преподавателя и таскал конспекты Вона, чтобы с горем пополам наскрести на "тройку".

Однако он был уверен, что есть лишь два варианта.

Вариант номер один заключается в том, что Вон погиб. На Пандоре можно умереть миллионом способов, и большинство из них отвратительны. Бандиты, скаги, кровавые вечеринки, ракки, солнечное излучение и обезвоживание, и голод — не важно, какой именно. Важно то, что исход один: Вон — старый добрый надёжный Вон, лучший друг в жизни Риза — лежит в земле сырой. Финито. Пандорским червям будет чем поживиться.

Ризу не нравилось думать о Варианте номер один.

Вариант номер два заключается в том, что Вон жив. Он сбежал от людей Вэллори и нашёл поселение или группу людей, или кого-то, кому кровь из носу нужны математики, и с ним всё хорошо. Вероятно, он даже преуспевает. Риз всегда знал, что Вон сильнее, чем кажется, даже до того, как тот накачался. Вопреки всему, Вон выдержал "Гиперион". Вон выдержал Риза. Наверное, и Пандору он выдержит.

Он хороший, Вариант номер два. Очевидно, лучше первого. Риз бы всё на него поставил.

Но внутри надежды Варианта номер два гнездится истина, от которой Риз отмахивался годами: что, вероятно, Вону лучше без него. Вероятно, Вону будет безопаснее без Риза, который впутывает его в безрассудные прожекты, которые никогда не идут так, как планировалось. Вероятно, лучшее, что может сделать Риз для Вона как друг, — это оставить его одного.

Кроме того, если Риз будет искать Вона, то может узнать, что воплотился в жизнь Вариант номер один, и это... это слишком. Риз не готов к Варианту номер один. Возможно, никогда не будет готов.

Поэтому он не искал. Даже не пробовал.

"Трус", — говорил Джек. Риз думал, что, вероятно, он прав.

* * *

В "Атласе" совершенно сумасшедшее количество информации, которую надо разобрать. Ризу следовало бы жаловаться на это, но зато у него есть работа и возможность тестировать, модифицировать и улучшать программное обеспечение новой руки.

И всё-таки их система управления информационным содержимым — просто дрянь, непродуманная организационная структура, которую усугубляло злоупотребление сотрудников. Здесь всё подряд — в папках с плохими обозначениями и соглашениями о наименованиях, которые невозможно запомнить. Он даже обнаружил гигабайт подробной информации о медленном крушении брака неких работников, включающей в себя отсканированное свидетельство о разводе и письмо от специалиста по кадрам.

Сортировка, удаление и перезапись файлов трудоёмки и отупляющи, поэтому Риз работал заходами, подперев левой рукой подбородок и держа миску с фруктами в пределах досягаемости. Он второй час сонно проматывал архив записей с камер видеонаблюдения — в основном бессмысленное занятие, если не считать захватывающее видео тушения пожара, — когда выбрал новый файл и почувствовал, как волна адреналина прокатилась по телу.

На экране, на чёрно-белой зернистой записи, пиксельный Риз вошёл в комнату, за ним последовали Саша и Фиона, а за ними — Афина. Гортис каталась по полу туда-сюда. Грузчик с привязанным к спине Воном ввалился в комнату.

Риз, выпрямившись на стуле, с широко открытым ртом глядел, как крошечные безмолвные люди блуждают по экрану. В памяти всплыли обрывки разговоров: Саша назвала его корпорацией. Фиона и Афина у кофемашины. Кот Кассия. Сухие глаза Вона.

Риз чувствовал себя так, будто его казнят на электрическом стуле.

"Ну-ка, ну-ка, посмотри сюда, — засмеялся голос, который Риз пытался забыть добрую половину года. — Это пойдёт в твой памятный альбом. Небольшое семейное фото. Придётся тебе прифотошопить меня. Используй один из тех "мотивационных плакатов".

Риз закрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание и успокоить колотящееся сердце.

"Джек мёртв, — твёрдо сказал он сам себе. — Джека больше нет. Всё хорошо".

"О, да, всё прекрасно, — поддакнул Джек так громко, будто стоял у Риза за плечом. — Сидишь тут, разговариваешь сам с собой, смотришь съёмку в низком разрешении с людьми, которые тебя предали... Ты прям образец психического здоровья, детка".

У Риза всё нормально с головой, спасибо большое. Достаточно нормально, чтобы не спорить с призраком. Вот он и не спорил. Он открыл глаза и снова всмотрелся в видео. Вон встал и снова ходит, вылеченный подозрительным лекарством Кассия. Риз вспомнил, какое облегчение тогда испытал, и в животе заныло. Боже, он скучает по Вону. Он скучает по...

"Посмотрите на него, как он трясётся за эту кучку идиотов. Знаешь, что они продали бы тебя за пачку сигарет, да? — продолжал Джек, ясно и невозмутимо. — Чёрт, даже Качок всего через десять минут на Пандоре пошёл заключать сделку с Купюроголовым. Что ты сказал, когда я рассказывал обо всех, кто предал меня? Что-то про закономерность?"

Риз судорожно вздохнул. Раздражённо сжал левую руку в кулак и положил на колено. Вздор. Он не Джек. У него нет ничего общего с Джеком.

"Пустая трата времени, — сказал Риз — самому себе, не Джеку, ведь Джек не существует, а Риз — не сумасшедший. Он встряхнул головой, как будто хотел перезагрузиться. — Надо работать".

"Да, да, сверхважная работа для твоей воображаемой компании без продукции, без денег и без сотрудников. Не стоит увиливать от этого, — смех Джека — как скрип ногтей по классной доске. — Я тебя умоляю, Кексик. Не ври сам себе. Ты здесь прячешься, тебе страшно выйти в большой пугающий мир".

"Это не... — начал Риз, потом спохватился, закрыл рот и опустил голову. Он глубоко вздохнул — так, что в груди заболело. — Я не прячусь, — выдавил он для самого себя, не для Джека.

"Конечно, приятель. Когда в последний раз ты разговаривал с людьми, а? О, припоминаю: это было приблизительно в то время, когда ты убил всех своих коллег? Сразу после того, как лучшие друзья оставили тебя на верную смерть?"

"Я не буду, — сказал Риз, рассматривая побелевшие костяшки пальцев. — Я не буду спорить с иллюзией, я..."

"Даже — как её там? Та гиперионская девушка: ты спас её дважды, а она даже не уступила спасательную капсулу. Классика".

"...не буду спорить с иллюзией..."

"Знаешь, ты бы мог здесь умереть, и никто бы даже не заметил. Ты мог бы удариться головой в душе, и твоё тело нашли бы через несколько лет, и то случайно".

"Заткнись, — процедил Риз сквозь стиснутые зубы, зажмурив глаза. — Пожалуйста, заткнись".

Естественно, Джек не заткнулся. Джек никогда не умолкал, пока был жив и пока был искусственным интеллектом, разумеется, он не собирался замолкать сейчас, когда был... кем бы ни был. Иллюзией. Галлюцинацией. Худшим воображаемым другом в истории.

"Никто из твоих "друзей", по которым ты так страдаешь, не узнал бы, что ты умер, — Риз сгорбился в кресле, закрыл лицо руками, но не смог заглушить голос Джека в голове. — Впрочем, даже если бы они узнали, им бы было всё равно".

Лицо Риза горело, в животе мутило. Грудь словно сжало тисками, сердце колотилось, дыхание перехватило. Он подумал, что его, наверное, стошнит.

"Я хочу побыть один", — сказал Риз, и, хотя это был всего лишь шёпот, казалось, что это сокрушительное поражение.

"Оглянись, Риззи, — голос Джека был вездесущ, — ты уже один".

Правда подобна удару в грудь. Риз сжался, судорожно вдыхая воздух, ожидая смертельный удар.

Однако ничего не произошло. Очевидно. Джек был прав: Риз действительно один.

Он медленно поднял голову, остановил запись. На экране маленькая цифровая Саша застыла, помогая полубессознательному Ризу войти в помещение, а Вон и Фиона с интересом шли к ним. В реальности Риз остолбенел, уставившись в экран, курсор завис над кнопкой "Удалить".

Он обязан удалить видео. Оно не несёт ценности для корпорации, не содержит информацию, которой он бы уже не владел, и забивает место в памяти.

Он не может.

Одним движением он выключил монитор, пошатываясь, встал из-за стола и поковылял из кабинета. Он прошёл полпути по коридору, прежде чем разрыдаться.

* * *

Хорошая новость: он больше не слышит Джека. Возможно, это лишь отсрочка приговора, а не полное помилование, но уже кое-что.

Плохая новость: ну... всё остальное.

Следующую неделю Риз провёл в постели. Неделя — это приблизительно: время эфемерно, когда ты тупо смотришь в потолок или стену. Он не чувствовал ничего, когда закончил плакать, и, наверное, ему следовало беспокоиться об этом, но ему было всё равно. Пустота приятна. Она освобождает.

В конце концов, он опустошил запасы еды в спальне, и голод поднял его на ноги. Он почти дошёл до кухни, когда писк возвестил о входящем сообщении, и это заставило его остановиться. Кто мог прислать ему письмо? Он даже не знал, что может их принимать.

Само сообщение было коротким, односложным и абсолютно невероятным. Риз перечитал его три раза, чтобы убедиться, что ему не мерещится с голоду.

"Мне нужно услышать твою точку зрения. Приходи на встречу".

Далее — какие-то координаты. Подписано буквой "Ф".

Надо быть очень глупым, чтобы купиться на ложь, когда знаешь, что это ложь, а Риз — грёбаный идиот.

Он прочитал письмо ещё раз и ухмыльнулся.