Весна в Хогвартсе, или Сила юности к нам приходит! (джен)

Пустой период

Какой ученик не мечтает стать мастером? Верно — никакой. Однако всё меняется, когда «мечта» сбывается и перестает казаться таковой. Кажется, таков удел всех наставников — обучить, вдохновить, а после сгореть — ярко и быстро, либо тлеть долго и неприметно в тени ученика, превзошедшего учителя.

Рок Ли отдал бы всё, чтобы вернуть те дни, когда Гай-сенсей не был прикован к креслу и вовсю гонял их команду, вдохновляя и направляя, когда боролся со своим «извечным соперником» Какаши, ещё не ставшим хокаге; когда Нейджи задирал нос и фыркал, но был жив; когда Тен-Тен приходила в притворный ужас от их речёвок и энтузиазма, но всё равно была счастлива…

Теперь он сам мастер. Сенсей. Мальчик без капли таланта к ниндзюцу стал величайшим ниндзя. Ирония? Или быть может реализм, за которым крылись миллиарды кубических метров пота, литры крови и километры оголённых нервов? Без Гай-сенсея и его вдохновляющего примера Ли никогда бы не зашел так далеко. Попади он к другому наставнику, то, скорее всего, навсегда остался бы генином. А может и нет.

В конце концов, каждый сам кует свою судьбу. И его упрямство и воля — только его, именно они позволили ему поступить в Академию вопреки. Они с мастером похожи настолько, что порой Ли задавался вопросом, а не отец ли Гай-сенсей ему… Но он не спрашивал. Это было не так важно. Потому как так оно и было. Если не по крови, то по духу точно. Просто кто-то рождается гением, а кто-то добивается всего своим трудом. И они с Гай-сенсеем как раз из последней породы!

И Ли гордится этим. Гордится тем, чей он ученик и чьи техники он использует. И он никогда не променяет свой «особый аэродинамический костюм» на «что-то более приличное», пусть в последнее время над ним и смеются лишь глупцы, не знающие, кто он.

Ли и дальше будет пылать, покуда есть силы. Это его долг нести в мир силу юности и неукротимой весны, пред которой бессильны даже самые лютые зимы. Он должен продолжать дело своего учителя. Пока Ли не нашёл такого же, как и он сам — не одаренного, но упрямо следующего к своей цели и мечте быть ниндзя, ученика. Но он верил, что всё впереди. Ведь он сам всё ещё молод и весна его юности ещё высоко.

Что не мешает ему тренировать другие команды, детей с большей склонностью к тайдзюцу. Его ученики неплохие. У Ли уже несколько полностью доученных до чуунина выпусков. Но… Такого же как Гай-сенсей или он сам пока нет. Хотя, сейчас у него замечательная тройка: девочка из побочной ветви Хьюга и два бесклановых хулигана, мечтающие стать хокаге. Кажется, те трое попортили немало крови Шино Абураме, ставшие его первым выпуском.

Это была их первая миссия ранга С. С ними не должно было такого приключиться. Не в установившемся после последней войны казавшемся прочным мире. Однако дерьмо не спрашивает, когда ему случаться. Как и не могли взять и в одночасье вымереть все охотящиеся за головами ублюдки. Ли же стоил дорого, пусть и не был представителем известного клана, или же джинчурики. Но он был известен. И близок к Наруто Узумаки… В мире по-прежнему находились самоубийцы, желающие бросить вызов последнему.

Ли был силен. Его тайдзюцу доведено до совершенства, но по его душу пришёл не один нукенин и не два. Их уровень чертовски напоминал акацуки — верно говорят, что свято место пусто не бывает… А идея объединения первоклассных преступников пугающее хороша.

Он дрался, как лев. Ли был хорош, его весна пылала, но он понимал, что в этом бою ему не выжить. Но он мог спасти своих учеников (вряд ли те их пощадят, хоть им нужен только Ли), унеся врагов с собой. В конце концов, любой мастер либо умирает, либо отходит в тень… Он же пылал ярко, но недолго, и так и не нашел того, кому передать своё искусство. Остаётся надеяться, что Гай-сенсей ещё сможет кого-то обучить и вдохновить… Что в Конохе ещё останется зелёный зверь и после него. И что он не будет слишком убиваться по нему.

Гай-сенсей пережил врата смерти лишь потому, что рядом был Наруто с его удивительной чакрой. Ли же выжить не рассчитывал. Странно было осознавать, что сильнее, чем сейчас он не станет никогда… Он уже покончил с последним врагом, а теперь прислонился горящей спиной к дереву. Ли почти не чувствовал тело, словно оно уже было не его. И верно — его душа горела, сжигая оболочку, что не могла выдержать неукротимости его духа, что отбросил последние оковы.

За его спиной всегда горели крылья, имя которым было настойчивость. Благодаря им Ли делал невозможное возможным, но сегодня… Сейчас ему никакая настойчивость не поможет. Чуда не случится. Ли больше не сможет ставить перед собой новые высокие цели после каждой неудачи, вместо того, чтобы сдаться и упасть вниз. Он шёл вперёд. Всегда. Но не сегодня. Сегодня всё кончится.

На краю сознания он увидел летящие к нему силуэты учеников. Всё-таки что-то он сделал правильно. Ли хотел открыть рот и сказать что-то о важности тренировок и силе духа, но… Не успел. Он рассыпался в прах.

Последней его мыслью было то, что он ещё не готов умирать, что его пламя не должно угаснуть. Ли никогда не рассчитывал на чудо. Только на свои силы. Но сегодня Вселенная решила услышать его…

* * *

— Экспекто Патронум! Экспекто… — голос сорвался. Их было слишком много. На Сириуса, ослабленного Азкабаном, они действовали особенно сильно. Гарри уже даже не слышал собачьего поскуливания. Он боялся, что тот уже… Тот… Это не прибавляло уверенности в себе и в своем заклинании.

Гермиона пыталась что-то сделать. Не сотворить Патронус — нет, это то немногое, что его подруга не умела, но… Золотая цепочка блеснула в отблеске полной луны.

— Ну, давай, давай же… — доносилось до Поттера, тщетно пытавшегося сотворить защитника.

Он хотел было крикнуть ей, но не мог отвлекаться. Сириус. Он его не слышал! Больше нет! И как же подобрать счастливые воспоминания?!

Звон стекла донесся на него, словно откуда-то из далека, но крик Гермионы, полузадушенный, отчаянный он уловил точно. Тёмные силуэты столпились вокруг неё.

Неизвестно откуда у Гарри взялись силы, он вскочил на ноги и, не обращая внимания на хрустнувшие осколки, отпихнул схватившего лицо Гермионы дементора. Тот уже сбросил капюшон.

— Экспекто… — в последний раз тыкнул он палочкой в раскрывшуюся пасть… Крик подруги слился с предсмертной мольбой матери, и свет для Гарри померк навсегда. Он так хотел спасти её, но кажется лишь только купил несколько секунд боли…

* * *

В тот день двое пытались спасти дорогих им людей. Один герой лишился тела, но сохранил пламя души. Другой потерял душу, но тело было живо, хоть и пусто, как выеденное яйцо. Вселенная не любит пустоты… Да и близкий человек Гарри Поттера всё ещё был в опасности. Путь Рока Ли продолжится. И на сей раз у него будет не одно лишь упорство, но и настоящий талант.

* * *

Она разбила маховик. Разбила их единственный шанс на спасение. Гермиона всхлипнула. Склизкие, костлявые руки охватили её лицо. Она не сопротивлялась, что проку… Они все сегодня умрут. И Гарри, и Сириус Блэк, оказавшийся безвинно осужденным… Дементорам всё равно кого высасывать. Они дорвались до юных пылающих душ.

Вот только вместо того чтобы грустить о собственной канувшей в бездну судьбе, Гермиона думает, что Макгонагал её убьёт. Напоследок её душит смех — не самая страшная эмоция перед концом... Кажется, схвативший её дементор удивлён. Правильно, пусть тот, кому достанется её первый и последний поцелуй, думает, что она свихнутая.

Однако, агония и безнадежность не успевают захлестнуть её. Гарри отпихивает дементора — грубо, по-магловски, но… Он дает Гермионе несколько минут. Или точнее секунд, растянутых на вечность, где она вынуждена наблюдать за тем, как её лучшего друга лишают души. Грейнджер кричит. Кричит громко и надрывно. Она не выдержит, если так всё закончится… Только не для Гарри… Не для мальчика-который-выжил и должен был освещать собой путь других. Ладно она, но он…

Гермиона сжимает кулаки, чувствуя, как цепляет с земли осколки маховика времени. Профессор говорила, что это великий и загадочный артефакт. Говорила, что тот обладает поистине страшной силой. И она его разбила… Может… Может, в нём остались хоть крупицы магии? Сердце стучало гулко где-то в районе горла, голова практически не соображала, и привычная логика отказывалась приходить на помощь, кровь сочилась по истерзанным стеклянной крошкой пальцам… Дементор всё ещё удерживал Гарри, а она… Ничего не могла сделать.

Глупая, глупая грязнокровка, что прочитала половину Хогвартской библиотеки, она не знала, что ей сейчас делать. Странно, но осознание этого придало сил. Гермиона больше не пыталась мыслить, отдавшись странному наитию. Считается, что стихийная магия встречается только у детей, ещё не бравших в руки палочки. Но это неправда! Гарри прошлым летом раздул свою тетушку просто на эмоциях.

Чего-чего, а этого у Грейнджер было сейчас хоть отбавляй. Осколки засветились, а дыхание на секунду вышибло из груди. Дементор откинул Гарри, словно выпитую банку сока. Он не спешил надевать капюшон и смотрел прямо на неё. Вспышка, и то, что когда-то было маховиком времени, исчезает в ней… Темные фигуры берут их в плотное кольцо, Грейнджер изворачивается, чтобы в последний раз посмотреть на Гарри. Часть её не верит, что теперь он хуже, чем мёртв, что её друг теперь просто оболочка — овощ… Она всхлипывает, но перед тем, как навсегда отдаться в бездну отчаяния, замечает, что тот приподнимает голову.

— Гарри! — кричит Гермиона, чувствуя, как сжимается что-то внутри. Овощи так не могут. Неужели тот снова… Снова обманул не только смерть, но и саму судьбу. Волна облегчения прокатывается по её телу. И плевать, что их положение не изменилось. Это чудо вдохнуло в неё новые силы. Так вдохнуло, что Грейнджер обрушивает кулак прямо на челюсть дементора. А тот, привыкший к смирившимся и подавленным жертвам, даже не уворачивается. Хруст гнилой кости отвратителен, но Гермионе он кажется слаще шелеста страниц новой книги.

* * *

Он не умер. Просто потому, что если бы Ли умер, Нейджи бы не преминул встретить его. О, тот бы не упустил такой возможности!

И всё же… Ли оказался в странном месте. И тело — то было цело и никогда не испытывало на себе технику врат, но не это главное. Оно было маленьким. Как у подростка. И воспоминания, что потоком хлынули ему в голову, не принадлежали Ли. Он не был Гарри Поттером, хозяином этого тела. Тот храбрый мальчик был сражен неведомым для мира Ли чудовищем. Но его подруга — та, которую тот так отчаянно пытался спасти… Глаза Ли расширились. Девочка с чересчур большими передними зубами лихо вмазала дементору в район челюсти. Рука сама собой сжала кусочек дерева, с помощью которого здесь творили что-то похожее на ниндзюцу, однако тепла, что было в воспоминания Гарри, Ли не почувствовал.

Всё это было странно, но времени на раздумья у него не было. Он должен был спасти эту девочку. И делать это лучше проверенным способом. Пусть это и не его отточенное годами тренировок тело.

Деревяшка была отброшена за ненадобностью, а Ли с криком: «Это вам за Гарри Поттера!» — бросился в атаку. Дементоры не действовали на него. Он и близко не подпускал излучаемое теми отчаяние и страх — ведь тем не место в сердце того, кто горит пламенем юности и весны.

Твари оказались застигнуты врасплох. Дементоры не ожидали, что найдется тот, кто презрит страх и отринет отчаяние. Они не ведали пощады, но боялись света, боялись уверенности и силы, что излучал тот, кто только что был выпит ими досуха вместе с добавочкой в виде огрызка чьей-то гнилой душонки. Дементоры дрогнули. И отступили. Впервые в истории.

* * *

— Мисс Грейнджер, вы уверены? — Дамблдор одной рукой подливал умиротворяющего бальзама Минерве, а другой нервно выдергивал волоски из своей роскошной бороды.

В голове у чувствовавшей себя разбитой Гермионы почему-то всплыла картинка из прочитанной в детстве книги, где джинн из бутылки — старик Хоттабыч — вырывал подобным образом волоски и творил с их помощью настоящие чудеса. Вот бы и профессор Дамблдор так мог! Просто выдрал бы волосок, нашептал на него — и Сириус Блэк снова бы стал собой, а не безучастной ко всему оболочкой. Логическое мышление окончательно отказало ей… После того, чему она стала свидетелем.

— Да, профессор, уверена. Дементор поце… — слово не понравилось Гермионе. Не таким должен был быть первый поцелуй её друга. Грейнджер покраснела и поправилась. — Выпил душу Гарри и откинул в сторону. Но потом тот встал и, выкрикивая странные бодрящие слова, начал мутузить дементоров — у тех только плащи летели! Я никогда ничего подобного не видела! И я… Я тоже под конец начала драться с ними за жизнь безо всякой магии, но Гарри двигался так, словно занимался восточными единоборствами, как минимум! А потом… Они сбежали. Бросили нас и улетели, оставив тело Сириуса. А Гарри… Деловито проверил его и сказал, что тут уже ничем и не поможешь и что дементоры могут вернуться с подкреплением, схватил меня за руку и потащил к замку. По пути мы встретили вас. Дальше вы знаете.

— А маховик времени? — внезапно спросила профессор Макгонагал, заметив отсутствие цепочки на шее девушки.

— Разбился, — опустив голову, пробормотала Гермиона. — Простите меня! Дементоры окружили нас, и я хотела воспользоваться им, чтобы спастись, но руки дрогнули и… — она всхлипнула, хоть и осуждения в глазах преподавателей не увидела.

— Министерские всё перешерстили на месте и ничего не нашли, ты уверена? — мягко спросил директор.

— Да, когда Гарри целовали… Осколки маховика осветились и исчезли, а ещё я чувствовала что-то необычное. Профессор Макгонагал, у вас точно не будет проблем из-за меня?

— После того что из-за этих министерских крыс пришлось претерпеть вам, пусть только попробуют заикнуться! — громко рявкнула Минерва, в лице которой читалось желание вонзить когти прямо в раздобревшую физиономию Фаджа.

Гермиона испуганно икнула, Дамблдор бросился успокаивать своего заместителя. А где-то в больничном крыле вовсю отжимался тот, кого в Хогвартсе знали, как Гарри Поттера, отчего у его друга Рона, лежавшего там же с перебинтованной ногой, дёргался глаз.

* * *

— Гарри… — Дамблдор замолк, пораженно глядя на то, как неистово качает пресс Поттер, которого мадам Помфри была вынуждена привязать к кровати, потому что тот: «Отжимался, приседал, пытался ходить на руках и делал иные странные вещи со своим телом, профессор!»

— Здравствуйте, — не отвлекаясь от своего занятия, поздоровался Гарри (?). — Понимаете, я должен тренироваться! Это тело слишком слабо!

— Профессор, он будет в порядке? — в ужасе дёрнул за мантию Дамблдора младший Уизли, лежавший там же и всё это время наблюдавший за тем, как «его лучший друг сходит с ума».

— Разумеется! — откликнулся вместо директора сам Гарри (?). — И тебе Рон следует заняться собой! Движенье — это жизнь! И именно тогда, когда мы молоды, нам нужно усердно тренироваться и становиться сильнее!

— Гарри, — путы рухнули. — Выйди, нам нужно поговорить.

Стоить ли говорить, что Поттер вышёл за Дамблдором не просто на своих двоих, а на руках, с трудом удерживая равновесие?

— Ух! — выдал весь красный Гарри, принимая вертикальное положение. — Потребуется много тренировок! Но ничего! Скоро я так обегу весь Хогвартс! И не один раз, а целых сто, а потом двести. затем триста и…

— Ты ведь не Гарри? — Дамблдор вырвал из бороды очередной волос.

— Нет, — тот не стал лгать. — Но у меня осталась память этого храброго юноши! Я был бы счастлив получить такого ученика как он, хотя Гарри и не хватало мотивации и усердия… Но я бы сделал из него первоклассного шиноби!

— Вам не стоит говорить всем, что вы не Гарри, — покачал головой Дамблдор, принимая какое-то решение. — Если вы не хотите окончить свою жизнь в качестве подопытного в отделе Тайн. Да, ваше поведение может измениться после недовершённого поцелуя дементора. Это станет вашим щитом. Это и слова мисс Грейнджер, которая откажется от своих показаний, где дементор полностью выпил её друга. Однако, взамен вам придется занять место Гарри… Кем бы вы ни были. Но я чувствую, что вы благородны и сильны духом. И раз у вас есть его воспоминания, то вы знаете, как важно мальчику-который-выжил и далее оставаться таковым.

— Это потому что ваш враг жив? И все взрослые маги рассчитывают на подростка? — не отрываясь от отжиманий, пыхтя, спросил Ли. — Я не буду говорить, что это глупо, но я согласен с вашими условиями. Я умер слишком рано, и во мне хватит огня, чтобы помочь вам! Тем более, я вижу: здесь есть, как достойные учителя, так и ученики! Я почту за честь опробовать и ту, и другую роль.

— Меня поражает ваш энтузиазм, — невольно восхитился Дамблдор. — Что до спрятавшихся волшебников… То вы правы лишь отчасти. В нашем мире многое решают пророчества, и одно из них как раз о Гарри и Волдеморте, который верит в него, а значит, придёт за вами.

— Что ж, я буду готов! Ваш враг познАет силу юности, и я отомщу ему за Гарри Поттера! Да, Дамблдор-сенсей!

* * *

— Нет, Петунья-сан, я не хочу остановиться! Дайте мне ещё грязной посуды — это отличная тренировка! Я чувствую, как закаляется моё терпение, когда я отскребаю присохшую к кастрюле гречку — о да!

* * *

— Дадли, тебе никогда не стать чемпионом, если ты не хочешь бегать! Я знаю, что ты умеешь бить, но порой нужно сначала догнать цель, а потом выбить из неё дурь! И нет, если ты или твои друзья ещё раз обидите тех, кто слабее вас, то я снова покажу вам силу своей юности! И я не шучу! Любая сила должна использоваться во благо! И что… Да, ты похудеешь! А если нет, и весы покажут меньше пяти килограмм за неделю, то ты обежишь всю Тисовую улицу пятьсот, нет тысячу раз! Верно? Я не слышу тебя?

— Так точно, Гарри-сенсей! — проклиная всё, прокричал взмыленный Дадли. Ненормальный Поттер вернулся этим летом куда более ненормальным! Нет, он не стал превращать всех подряд в жаб, он даже свою палку ни разу не достал! Неизвестно, какой бес вселился в него, но с первого дня он только и делал, что тренировался как проклятый, превращая даже работу по дому, за которую брался с охотой, в тренировки! Неожиданно, но и мама, и папа увидели в этом знак свыше и спихнули Дадли к нему тренироваться. Бешеный ЗОЖник — вот кем стал Поттер! Да ни один тренер так не изгалялся над ним! Зато… Большого Дэ к началу учебного года было не узнать. Не жир, а мышцы, не кроличья еда, а нормальная, но взамен тренировка! Не тихие проклятья и стоны поверженной малышни, а восторженные вздохи прекрасных и не очень дам, которых кто-то пытался обидеть или ограбить. О, Гарри-сенсей умел находить им дело!

* * *

— Наконец-то достойный противник! Держись, садовый гном! Это отличная тренировка, спасибо, Молли-сан!

* * *

— Турнир Трёх Волшебников? Я должен участвовать, ведь это шанс встретить достойного соперника! И плевать, что участвовать можно лишь совершеннолетним! Никто не остановит пламя моей юности!

* * *

— Гарри… — Рон замялся. Его друг был сам не свой после того, как его немного подсосал дементор. Даже слизеринцы опасались над этим шутить. Все знали, кто напугал до чёртиков даже тех тварей. Но какие-то вещи всё же были перебором. — Гарри, я все понимаю, но ношение зеленого костюма не патриотично! Мы же гриффиндорцы!

— Зелёный цвет — цвет юности! — упрямо отвечал Ли, шокируя своей утренней пробежкой прибывших шармбатонок. А всё потому, что он-таки нашёл в мире маглов свой костюм! Обтягивающий, дышащий и аэродинамичный! На уроках приходилось накидывать сверху мантию, он не спорил с правилами, но на тренировке…

— Зеленый — цвет смертельного проклятия! — не выдержав, гаркнул Рон.

— Порой, и юность может быть смертоносна! — заявил Ли. — Продолжаем бег, не отстаём! Ведь мы те, кто хочет пламенем своей юности поразить сердца прекрасных иноземных дам!

И толпа взмыленных гриффиндорцев, к которым примазалась пара пуффендуйцев, двинулась бежать дальше за своим Лидером. Уж что-что, а дар убеждения Поттер прокачал…

Клуб Юности принимал всех: и парней, и девушек, и младшекурсников, и старшекурсников, с любых факультетов и даже школ… Гарри в открытую твердил, что главное — это мир и дружба, ну и весна и юность, конечно.

* * *

— Снейп-сенсей, вы замечательный мастер, но учитель из вас хуже, чем из Какаши Хатаке. Почему Дамблдор вас держит? Ваша юность давно угасла, и хоть вы и похожи внешне на дорогого мне человека, но ваши поступки вас не красят! Возвышать слизеринцев и опускать всех остальных, оценивать работы учеников не по их способностям, а по цвету галстука — несправедливо! У Гермионы зелье ничуть не хуже, чем у Малфоя, так почему у неё — Выше ожидаемо, а у него — Превосходно! Почему у Невилла с Дином и Кребба с Гойлом одинаково опасное варево, но у гриффиндорцев — Тролль, а у слизеринцев — Слабо? Это лишает смысла всех стараться — все равно вы не завалите своих и не поставите высшую оценку остальным!

— Он мой герой! — шептались позже девочки в коридорах.

— Так ответить Снейпу, а затем с каменным лицом поблагодарить за отработку, сказав, что чистка Хогвартса — прекрасная тренировка! Да Поттер — полный псих!

— Но псих крутой! — заявили близнецы Уизли, разворачивая ночью плакат на стене Большого зала, гласивший: «Поттера в Чемпионы!»

* * *

— Ты молодец, Поттер. Я никому этого до тебя не говорил, но ты очистил даже больше, чем нужно. И это без всякой магии!

— Рад стараться, Филч-сан, можете ко мне обращаться! Этот замок с его размерами и количеством пыли — отличный вызов для моих возможностей!

* * *

— Чемпион Хогвартса — Гарри Поттер! — и практически весь зал взорвался аплодисментами. Даже Пуффендуй, у которого так и не выпал Седрик Дигорри, хлопал, пусть и не так рьяно. Даже со стороны Слизерина раздались пара жидких хлопков и свист:

— Давай, порви их всех, псих очкастый!

— Сила юности победит! — скандировал почти весь стол Гриффиндора с промытыми «Поттером» мозгами. И даже их декан, строгая Макгонагал, не удержалась от вздымания вверх кулака.

* * *

— О, я помню каждую проданную мною палочку! Тем более, что мистеру Поттеру после известных событий прошлого лета потребовалась новая! Вы крайне необычный клиент, мистер Поттер! Сменить перо Феникса на редчайший панцирь тысячелетней черепахи! Вы едва не разрушили мой фамильный магазин своей примеркой! Но палочка превосходна… Упряма, несгибаема и крайне сильна, как и её владелец!

* * *

— Всего на пару слов, Гарри… — нарощенные ноготки Риты уцепились в плечо Ли получше всякой горгульи.

— Вы решили рассказать читателям о силе юности? — удобно устраиваясь на ведре в чуланчике, обрадованно спросил Ли. — Тогда слушайте!

Никогда ещё Прытко Пишущие Перо не работало так быстро…

* * *

МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-СОШЁЛ-С-УМА ЗАРАЖАЕТ СВОИМ БЕЗУМИЕМ ОКРУЖАЮЩИХ! ОРГАНИЗОВАННЫЙ ИМ КУЛЬТ ПОД КОДОВЫМ НАЗВАНИЕМ «СИЛА ЮНОСТИ» НАБИРАЕТ ПОПУЛЯРНОСТЬ. ПО ПОСЛЕДНИМ ДАННЫМ, В ЕГО КЛУБЕ УЖЕ СОСТОЯТ НЕСКОЛЬКО ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ САМЫХ ИЗВЕСТНЫХ И БОГАТЫХ РОДОВ МАГИЧЕСКОЙ БРИТАНИИ! К НЕМУ ХОДЯТ УЧЕНИКИ ШАРМБАТОНА И ДУРМСТРАНГА! КУДА СМОТРИТ ДАМБЛДОР И МИНИСТЕРСТВО, ЕСЛИ ДАЖЕ Я, РИТА СКИТЕР, ЗАПИСАЛАСЬ ТУДА?!

* * *

— Сто пять, сто шесть… Хватит! Теперь отжимаемся на левой руке! И не забываем слушать профессора Бинса! — никогда ещё на уроках истории магии не было так оживлённо… Даже те, кто не состоял в клубе «Юности», например, большая часть слизеринцев, все одно вскоре не утерпели и начали делать «глупую зарядку». Так поспать им больше не удавалось…

* * *

— Но это очень сложная магия, мистер Поттер… — Макгонагал покачала головой. — Может, позже, на последних курсах.

— Но, профессор, я не боюсь трудностей! Я буду упрямо тренироваться и освою анимагию, обещаю! Ведь я…

— Хорошо, мистер Поттер, но никакой самодеятельности! Тренироваться будете только в моем присутствии! — Минерве было сложно отказать, особенно, когда просят, используя запрещенный приём, а именно силу юности. Это вам не любовь Дамблдора, хотя, тоже может завять, как помидор! И везет же ей на ненормальных…

* * *

— Гарри, дракон — это очень серьёзно… — начал было Рон, но махнул рукой. Этот новый Поттер дракона на завтрак сожрёт и не подавится. Его даже Грюм побаивается, а это что-то да значит…

* * *

— Я назвал это пике «вертикальный Лотос»! — проходя мимо слегка зелёного Крама, заявил Ли, прижимая к груди добытое золотое яйцо и Нимбус. Полёты ему нравились, особенно в сочетании с приёмами тайдзюцу… У Хвостороги не было шансов... Как и у соперников.

* * *

— ВЫ ПОСМОТРИТЕ, ЧТО ТВОРИТ ПОТТЕР! ОН ПРЕВРАТИЛСЯ… ДА ЭТО ОГРОМНАЯ ЧЕРЕПАХА! МОРСКАЯ ЧЕРЕПАХА, ВЫ ПОСМОТРИТЕ-КА, КАК БЫСТРО ОН ПОПЛЫЛ ВПЕРЁД! ВПЕРЁД, САМЫЙ ЮНЫЙ ЧЕМПИОН! ВПЕРЁД, ПОТТЕР! — кажется, Людо Бэгмен охрип. И не он один. Державшаяся за сердце Макгонагал, клялась, что убьет засранца!

* * *

Полоса препятствий была лёгкой. Сфинкса Ли озадачил любимой мудростью Гай-сенсея, а соплохвостов Хагрида он встретил, как старых друзей. Боггарт, увидев его, поспешил подобрать полы и позорно сбежать. Дьявольские силки Ли пожёг люмосом… А вот и кубок — касание, рывок, и вот он на кладбище. К слову, местные кладбища совсем не походили на то, что осталось в Конохе… Не было здесь чувства спокойствия что ли…

Сбежавшей крысе не удалось его разоружить. Ли поймал дёрнувшуюся было палочку, а затем… Да, Хвосту досталось. Лучше бы тот и дальше жрал и спал, притворяясь домашним зверьком Рона Уизли...

— Никогда не предавай друзей, понял?! — орал Ли, вбивая скулящего Петтигрю в землю. — Это самое гнусное, что может быть в мире! Поттеры тебе верили! Из-за тебя Сириус Блэк до сих пор оклеветан! Ты расскажешь правду, чтоб тебя! Хоть ему это и не поможет… Понял? А это ещё что? — глаз Рока Ли дёрнулся, когда он увидел сверток с очень уродливым младенцем…

* * *

— Уберите это от меня! — визжал Фадж, чудом удержавшийся на своем посту после прошлогоднего скандала с дементорами. — Это что за гадость?

— Хотел бы я знать, — почесал в затылке Ли, глядя на свёрток с красноглазым безносым существом. — Но вот это — Петтигрю — настоящий предатель и убийца Поттеров! — и он толкнул поскуливающего Хвоста к министру…

Пока визг да дело, но в суматохе куда-то исчез и свёрток, и Грюм...

Позже настоящего Грозного Глаза найдут в собственном сундуке при обыске…

* * *

— Всегда уважал жаб, потому не стоит марать доброе имя этих существ сравнением с мадам Амбридж!

Тревор на руках Невилла, согласно квакнул.

Этим летом было жарко. На Ли и Дадли пытались напасть дементоры, но увидев, с кем предстоит им иметь дело, те развернулись и только плащи просвистели.

Позже к нему наведывались «Пожиратели», но Ли дал им пинка, а Дадли добавил, оказалось, это какие-то оборотни, которым заплатила какая-то «министерская дамочка, похожая на жабу».

Министерство так и не признало возрождение Волдеморта. Воочию его видел пока только Снейп, с которым у Ли по-прежнему не клеилось, но он признавал полезность профессора в качестве шпиона, хоть и не доверял полностью. Не пересмотрел же тот свои методы преподавания и систему оценки!

«Ежедневный Пророк» пытался выставить Дамблдора и Поттера сумасшедшими лгунами, но в Хогвартсе им обоим верили. Даже слизеринцы шептались, что лучше псих-Поттер, чем не менее двинутый Тёмный Лорд. Первый хоть Круцио не кидается… Хоть и любит магловские единоборства и зарядку. Впрочем, с учетом того, что Драко Малфой в который раз убеждался, что маг без палочки — беспомощный котёнок… В тренировках был смысл. Потому как чертов псих Поттер и без палочки надирал ему зад, всегда сокрушаясь, что «здесь нет достойных противников», чем бесил до нервной дрожи!

* * *

Амбридж запретила все кружки, клубы, секты и сборища больше трёх лиц… Однако, «Сила Юности» была несокрушима: чем сильнее её запрещали, тем больше сторонников у неё становилось.

Просто тренировки теперь проходили везде: на отработках у Филча, у Снейпа, в оранжерее (кто больше сорняков выдернет!), в столовой (особенно любил Рон!), в Выручай-Комнате, о которой Ли сообщил эльф-домовик по имени Добби, в Запретном лесу, куда целым потоком им назначал отработки Хагрид…

А Тёмный лорд всё злился, что «абонент не абонент» — от связи с Поттером не осталось и следа. Потому Волдеморту ещё предстоит придумать, как заманить того в Отдел Тайн за Пророчеством.

* * *

Ошибались те, кто думал, что «команда зелёных» не способна на грусть. Ли скучал сначала по Нейджи, а теперь и по всем, оставленным в том мире друзьям. Особенно, скучал о сенсее... Как там Гай-сенсей без него? Заходит ли к нему Какаши, или ему шапка хокаге жмёт?

И всё же, здесь было неплохо, а хандрить подолгу не в характере Ли. Уизли — шумные и энергичные — напоминали чем-то ему Узумаки, Гермиона порой становилась похожа своим занудством и правильностью на Нейджи, но порой и что-то от Тен-Тен мелькало в её образе. Профессор Дамблдор напоминал старика Третьего, а Минерва-сенсей — отдаленно Пятую хокаге. Мало кто знал, но скотч строгая профессор обожала, и вообще юность в ней ещё жила! Настоящий Грюм походил на Ибики: тот же настрадавшийся и ожесточившийся параноик… А вот с трудом вороченный глаз у него был — ну точно бьякуган по свойствам!

Мир магов был куда более мирный, нежели мир шиноби. И все же существовали свои заморочки и тут.

Ли считал своим долгом обучить и привить силу юности всем, кто захочет. Ведь этим людям вскоре предстоит столкнуться с Волдемортом и его слугами. И они будут готовы! Ведь зелёную силу юности не погасить, как не остановить, вступившую в свои права весну!

Может, Ли и не великий герой как Наруто, но за этот новый мир постоит. Ведь таков его путь нин… волшебника!

* * *

Когда Двадцать лет спустя в Большой Зал Хогвартса войдут сразу семь Поттеров, директор Макгонагал украдкой выдохнет и скажет: «Ух, неужто последний!»

А всё потому, что сила юности и сила любви связаны чуть больше, чем она думала изначально. Да и семейство Уизли всегда славилось своей многодетностью, что нравилось Поттеру. Потому на седьмом курсе Гриффиндора в Хогвартсе сейчас учился черноволосый и густобровый Гай Поттер, на шестом — темноволосый, но ближе к каштановому цвету Нейджи, на пятом — рыженькая, чуть отливающая розовым, Сакура, на четвертом — рыжий, как солнце Наруто, на третьем — чёрненькая Тен-Тен, на втором — черноволосый Альбус, а на первом — такая же тёмненькая Миневра. От последних двух Макгонагал по-прежнему пребывала в шоке… Оба были Гриффиндорцами, тогда как Нейджи попал на Слизерин, Сакура — на Когтевран, Тен-Тен — в Пуффендуй, а Наруто также был распределен во львятник… Что-то ей подсказывало, что юная тёзка будет такой же, как и её братья и сёстры… Невозможной немного, а может и много, сумасшедшей, но вместе с тем… неотъемлемой частью Хогвартса.

Примечания:

Это должен был чистый стеб — хотите верьте, хотите нет.

Поздравляю всех с новым годом по лунному календарю!)))