За гранью (джен)

Стоило открыть глаза, и яркий свет вынудил болезненно зажмуриться. Для начала хотелось понять, где он находится. Все еще жмурясь, Клаус предпринял новую попытку. В этот раз всё прошло менее болезненно.

— Вот те на...

Он совсем не ожидал обнаружить себя в больничной палате. Писк аппаратов наводил на мысль, что пациент скорее жив, чем мёртв. Ухмыльнувшись, Клаус поспешил покинуть койку. Ничего не болит, значит, вполне можно вставать.

Осматривая больничную палату, он пытался вспомнить последние события. Вечеринка, выпивка, скользкая дорога, резкий свет фар. Похоже, до дома он не доехал.

Клаус обреченно вздохнул. Элайджа опять будет читать лекции о вождении в нетрезвом виде и ключи от тачки наверняка заберет. И когда уже брат перестанет играть роль заботливого папочки и отвяжется?

Он решил не ждать появления медсестры или врача. Проще найти самому — и пусть выписывают. Странно, что нет Кэролайн, да и вообще, в палате он был один.

Попытка открыть дверь не увенчалась успехом: пальцы вместо того, чтобы сомкнуться на ручке, проходили сквозь неё.

Клаус растерянно посмотрел на руку

— Что за чёрт, — пробормотав, оглянулся он в поиске ответа. Взгляд остановился на койке, точнее, на лежавшем на ней человеке. Подошёл к ней словно во сне и попытался коснуться лица. Как и в случае с дверью, ничего не вышло. Новый взгляд на руку, и Клаус только сейчас заметил, что она бесплотная и сквозь неё проглядывает койка с лежащим на неё телом. Его собственным телом.

— Я сплю? — задавая вопрос, он надеялся, что это так. — Это просто какой-то дурной сон, — прошептал он, глядя на свое перебинтованное и опутанное проводами тело. Машинально коснулся пластыря, державшего на запястье катетер. От него провод шёл к капельнице с каким-то прозрачным раствором. Клаус прочёл название, но оно ему ничего не сказало.

Неожиданно его оглушил больничный шум. И Клаус обернулся, чтобы понять причину.

— Элайджа, — улыбнувшись, он сделал шаг в сторону вошедшего брата. Но заметив, как тот смотрит на койку, остановил свой порыв обнять.

Сколько они не виделись? Год? Два? А всё глупая ссора. Ему тогда так хотелось задеть брата побольнее. И Элайджа уехал, не сказав и слова на прощание. А после их столкновения превратились лишь в мимолётные пересечения. Брат хоть и оставался в доме, но их привычное времяпровождение отменилось. Элайджа старался сделать всё, чтобы надолго не оставаться поблизости. Пара минут утром, ещё пара вечером. Вечно в себе, в делах или проводил время со своим псом. Но не с ним. Похоже, тогда он его серьёзно задел.

Брат здесь, а вот его драгоценной Кэролайн не видать. То ли милая невеста где-то застряла, то ли вовсе решила не приходить. А может, просто устала? Все прошлые дни провела у его койки, а теперь отдыхала?

Успокоив себя таким образом, Клаус попытался сесть на свободный стул, но вместо этого провалился сквозь него, на счастье, ничего себе не повредив. Выругавшись сквозь зубы, поднялся. Почему в таком случае он не провалился под пол? Вопросов стало ещё больше.

Часы на стене противно тикали, отсчитывая секунды его жизни и пребывания Элайджи в палате. Клаус пару раз попытался поговорить с братом. Извиниться за ту глупость, благо тот ничего не слышал. А то, наверное, рассмеялся бы, услышав, какую околесицу он несёт.

Элайджа выглядел вымотанным. Кажется, с момента их последней встречи он постарел лет на пять. Нет, Клаус видел брата уставшим и серьезным. Только вот сейчас он был каким-то обреченным, и от этого было почему-то больно.

Новая попытка сесть увенчалась успехом. Это Клаус понял лишь потом. Сейчас же, сидя рядом, рассматривал брата. Вот тех морщин раньше точно не было. Да и взгляд какой-то потухший. А вот раньше… Раньше там горел огонь.

Забывшись, Клаус протянул вперёд руку, намереваясь накрыть ею лежавшую на подлокотнике ладонь брата. Но опять ничего не вышло. Расстроившись, он опустил взгляд.

Снова шум из больничного коридора привлек его внимание. А вот брат, похоже, ничего не заметил. Или просто делал вид, что ничего не услышал.

— Мистер Майклсон, — вошедшая медсестра несколько раз позвала его брата, но, не получив отклика, подойдя, мягко коснулась плеча. Только тогда Элайджа, словно очнувшись, повернулся к ней.

— Да?

— Мистер Майклсон, время посещений, к сожалению, подошло к концу, — ободряюще улыбнувшись, медсестра передала Элайдже пакет. — Здесь некоторые вещи вашего брата.

— Спасибо.

Кивнув, Элайджа бросил ещё один полный боли взгляд на лежавшее на койке тело и вышел из палаты. Клаус совсем не ожидал того, что его словно на ниточке протащит следом, сквозь закрытую за ушедшим Элайджей дверь. Мимо поста медсестры, по больничному коридору, прямо до лифта. Скорость передвижения была такой быстрой, что он снова отключился.

Открыв глаза, Клаус осмотрелся, вокруг была знакомая обстановка фамильного особняка Майклсонов. Все такое близкое и родное, даже самые обыденные вещи. Сейчас они казались другими.

Клаус глубоко вздохнул. Он чувствовал каждой клеточкой своего "тела", как некая невидимая сила потянула его наверх. Сопротивляться ей было невозможно. Пара мгновений, и его протащило сквозь дверь отцовского кабинета. Не успев затормозить, Клаус полетел прямо в спину брата, рефлекторно выставив руки перед собой.

Элайджа вздрогнул, словно ощутил невидимое прикосновение, и вновь поднял взгляд на портрет. Пальцы прошлись по мазкам. На портрете все было иначе: родители еще живы. Мама с нежностью обнимает сыновей, отец как всегда спокоен и суров, но все они выглядят счастливыми.

Клаус медленно перевел взгляд на брата. Тот стоял, приложившись лбом к руке отца.

— Я не смог уберечь его. Ты всегда говорил, что деньги и власть решают все. Только вот зачем они мне сдались, если я ничего не могу изменить? Он умирает, чтобы я ни делал — это бесполезно.

— Не бесполезно, — прошептал Клаус, кладя неосязаемую руку на плечо брата. — Я вернусь к тебе, я сделаю все возможное.

Размышления прервал входной звонок. Элайджа рефлекторно повернулся в сторону двери. Клаус молча отошел в сторону, уступая брату дорогу. Глупо, ведь тот его даже не заметит. Минуты текли, а Элайджа не спешил узнавать, кто там пожаловал. Вскоре в дверь постучали, и после разрешения войти зашёл дворецкий:

— Мистер Майклсон, там мисс Форбс.

Кивнув, Элайджа отпустил дворецкого и вскоре покинул кабинет. Клаус не стал задерживаться и последовал за братом. За проведённое в больнице время успел соскучиться по невесте. Жаль только, ни обнять, ни поцеловать сейчас не выйдет.

Меньше всего он ожидал натолкнуться на брата и невесту, стоявших около лестницы. Похоже, Кэролайн не стала ждать и сама поднялась. Улыбаясь, Клаус смотрел на неё.

Как выяснилось, Кэролайн приехала узнать, как он там, не нужно ли чего отвезти в больницу. И, получив неутешительные новости, развернулась уходить.

Пока Кэролайн рылась в сумочке, Элайджа отвлёкся на звонок. Сбросив вызов, он предложил проводить ее, благо самому нужно было уехать. В отчаянии всплеснув руками, Кэролайн кивнула, пробормотав что-то про забытый где-то блокнот с клиентами. И уже во время спуска спросила, может ли задержаться и поискать его в комнате Клауса, отговорившись, что её потом заберёт подруга. Элайджа, конечно же, кивнул, давая ей разрешение.

Клаус разрывался, за кем последовать: за уходящим братом или за спешащей в его комнату невестой. Возможно, это их последние дни, минуты вместе. И как бы ни был тяжел выбор, он всё же пошёл за Кэролайн.

И совсем не ожидал, что та сделает остановку возле кабинета брата. Оглянувшись, Кэролайн несколько раз дернула ручку, но дверь не открылась.

— Чёрт, — бросив бесполезное занятие, она всё же прошла в комнату Клауса. Движимый любопытством и желанием понять, что именно только что наблюдал, он последовал за ней.

Кэролайн по-хозяйски осматривала комнату. Было ощущение, что она проводит обыск. На кукольном личике все сильнее проступало недовольство.

— Чёрт, ничего, — раздраженно прошипела Кэролайн, доставая телефон и набирая номер.

Стоя у стены, Клаус в задумчивости покусывал губу. Что происходит? Кому звонит Кэролайн? И что она, собственно говоря, ищет? Зачем ей понадобилось проникнуть в кабинет Элайджи? Что-то подсказывало, что не прическу поправить. Это она могла сделать и в его комнате.

Гудки не прекращались, похоже, её собеседник — сообщник? — не спешил брать трубку. Наконец на том конце ответили, и Клаус замер: этот голос ему был хорошо знаком. Слишком хорошо. Кэтрин Пирс. Бывшая Элайджи. Их отношения, как помнил Клаус, закончились не очень хорошо для нее. Если ему не изменяла память, брат застал её с другим. Имени "счастливчика" Клаус не смог бы сейчас назвать. Но Элайджа просто вышвырнул эту шалаву за дверь. Она потом пару раз пыталась увидеться с братом, поговорить, но Элайджа все попытки проигнорировал. Охране были отданы чёткие распоряжения насчёт неё и её дружка.

Теперь появились ещё пара вопросов: откуда Кэролайн знает Кэтрин и, главное, зачем она сама здесь?

— Как успехи? — от елейности в голосе Клауса передёрнуло. Правильно брат сделал, что послал её.

— Отвратительно. У Клауса ничего, а кабинет Элайджи заперт.

В отчаянии Кэролайн запустила пальцы в волосы, не замечая, что портит свою идеальную причёску.

— Ищи лучше, должно быть хоть что-то. Посмотри в других комнатах. Чему я тебя учила? Глупая блондинка, — голос Кэтрин сейчас напоминал шипение змеи, и увидев, как побледнела Кэролайн, Клаус хмыкнул.

— В других комнатах? Кэтрин, здесь этот чёртов дворецкий шастает. Смотрит, чтобы не лезли куда не надо. Да ещё и этот пёс. Ты забыла предупредить, что твой бывший держит у себя собаку.

В отчаянии махнув рукой, Кэролайн приземлилась на кровать.

— Ах да. Как я могла забыть про эту шавку. Всё время так на меня смотрел, словно мечтал перегрызть горло. Тупая псина.

Услышанное вызвало улыбку: Клаус помнил, как взбесился отец, когда брат притащил домой щенка овчарки. И назвал его Рин Тин Тин. Откуда брат взял кличку, Клаус легко догадался, а отец тогда заявил, что за щенком Элайджа будет присматривать сам. Элайджа и присмотрел. А теперь Рин отплачивал ему тем же. Хороший пёс, надо будет потом купить ему что-нибудь.

— Да какая разница. Чёртов пёс слушается только его и в комнату меня не пропустит. Там и замок не нужен, — продолжая возмущаться, Кэролайн вскочила. — Выдрессировал же. Из чужих рук ничего не берёт.

— Н-да. Ладно. Забудь про комнату. Надо думать, как быть дальше. Если Клаус умрёт, тебя, как и меня, вышвырнут за дверь. Уходи, пока не заметил дворецкий или эта чёртова псина чего не унюхала.

— Знаю, — раздраженно произнесла Кэролайн. — И почему он не мог умереть после свадьбы? Не отвечай. Вопрос риторический.

Сбросив вызов, Кэролайн закинула телефон в свою бездонную сумочку и, уничтожив следы своих поисков, поспешила покинуть комнату.

Клаус последовал за своей теперь уже бывшей невестой. Жаль, ничего не предпринять, а то, как там сказала Кэтрин, вышвырнул бы её за дверь.

Задумавшись, он чуть не влетел в стоявшую столбом Кэролайн. Сначала Клаус не понял причины: может, снова что задумала? А потом, посмотрев вперёд, увидел сидевшего рядом с комнатой Элайджи Рин Тин Тина. Пёс не рычал, не проявлял никаких признаков агрессии, просто смотрел на Кэролайн.

Громко сглотнув, Кэролайн медленными шажками прошла мимо собаки. Клаус аж чувствовал, что ей хотелось броситься прочь, но ей, как и большинству людей, было известно: бег лишь спровоцирует собаку на нападение. На самом деле Клаус её прекрасно понимал: слишком хорошо он знал, как брат тренировал пса. Видел, на что способна эта собака. Кэролайн было чего бояться. Если бы Рин Тин Тин решил, что она угроза, то уйти не дал бы.

У лестницы Кэролайн оглянулась: Рин Тин Тин не остался на месте, прошёл за ней и, словно что-то обдумывая, ждал, пока она поспешно спустится и уйдёт. Взглядом, полным разочарования, Клаус смотрел ей в спину. До этого момента он видел в Кэролайн лишь свет. Рядом с ней был счастлив как никогда ранее. А теперь чувствовал лишь пустоту.

Сейчас он понимал брата, который после всего не пожелал больше видеть Кэтрин. Разочарование — то чувство, которое надеешься никогда не испытать. А почувствовав хоть раз, можешь потерять ещё кое что важное — доверие. Единственный человек, которому Клаус сейчас готов был поверить, находился вне дома. Жаль, Элайджа не узнает ничего из этого. Оставалось надеяться, что всё образуется. Что он скоро очнётся. А РинТи присмотрит за братом в его отсутствие.

Задумавшись, Клаус продолжал смотреть вслед Кэролайн. Пальцы всё ещё сжимали перила, а он стоял и обдумывал, как быть. Из задумчивости вывело тихое "тяв" и непродолжительное ворчание. Повернувшись на звук, Клаус неожиданно для себя встретился взглядом с Рин Тин Тином. Слишком осмысленным и серьезным тот был, словно пес действительно его видел.

Поворчав, Рин протянул лапу, словно хотел коснуться или по привычке выполнял команду. Продолжая пристально смотреть, облизнувшись, наклонил голову набок.

— Ты меня видишь? — шокированно произнес Клаус, подходя к псу. Тот утвердительно гавкнул и завилял хвостом.

Коротко усмехнувшись, Клаус присел на корточки и погладил пса. Тот продолжал сидеть, смотря на него. Рин Тин Тин порывался его лизнуть, только Клаус не был уверен, что у пса это получится. Оставалось лишь надеяться, что в скором времени он сможет по-настоящему коснуться шерсти. И Рин Тин Тин подаст ему лапу.

Опустив взгляд, Клаус горько выдохнул. Брат понятия не имел, что Кэролайн не стоило впускать в дом.

— Присматривай за ним, ладно? — если бы его кто сейчас видел, повертел бы, наверное, пальцем у виска. Но на его счастье поблизости никого, кроме Рин Тин Тина, не оказалось. Многие сочли бы разговор с собакой глупостью. Только после всего Клаус так не считал.

Улыбнувшись, провёл раскрытой ладонью по шерсти. Удивительно, но больше ни к чему не удавалось прикасаться, лишь Рин Тин Тин был осязаем.

Неожиданная боль вынудила сжаться. Будь он живым, наверное, задержал бы дыхание. Словно сквозь вату послышался обеспокоенный скулёж Рин Тин Тина. Клаусу с трудом удалось поднять взгляд на пса. Сосредоточиться не получалась. Боль на секунду отпустила, и он уже "выдохнул" с облегчением, как всё вернулось. В последнюю секунду лишь заметил, что Рин Тин Тин, встав, потянулся к нему.

И вновь тьма приняла его в свои объятия.