На ту сторону (джен)

Да катилась бы она в пекло, эта война. Они уже победили ад, стерли в прах. Аллилуйя! И разве могло быть иначе? Хорошие парни должны побеждать в финале. Но, как оказалось, это была лишь прелюдия, а не счастливый конец. Возникла серьезная проблема: куда теперь девать грешников. И как вообще их определять? Ведь с языческими богами, издавна занимавшимися взвешиванием душ, они, между делом, тоже покончили. Зачем? Они, в общем-то, были безвредными, и, как оказалось, даже полезными. Тут для многих представителей небесного воинства открылась неприятная правда, о которой некоторые хоть и догадывались, но предпочитали помалкивать. Единственный оставшийся архангел, заняв место Отца, фактически с катушек съехал. По его твердому мнению проблема с грешниками решалась очень просто: нет человечества — нет греха. Недовольные ангелы, пытавшиеся что-то возразить и даже устроить бунт, ушли в небытие вслед за демонами. Бальтазар не желал самому последовать их участи, хоть категорически был не согласен с небесным боссом. Вот тут как говорила одна знакомая дамочка: «Куда ж ты денешься с «Титаника».

Не то чтобы Бальтазар так уж прям любил людей, хоть среди них и встречались интересные экземпляры, как, например, та его знакомая. Просто без них стало бы скучно. Люди изобрели виски, рок, Камасутру, в конце концов, множество других забавных вещей. Теперь же они догадались, как лить пули из ангельских клинков, и сдаваться так просто не собирались. Ну, окей, силы все равно были не равны, когда-нибудь усилиями англов человечество окажется истреблено. За кого тогда возьмется Михаил, не пощадивший даже собственных братьев? Если земля станет безлюдной, небу уже не нужно будет так много ангелов.

На все вопросы есть четкие, твердые, как гранитный камень, ответы. Эта могильная плита уже начинает давить, а ты вроде живой еще пока, и при всех вариантах — выбора нет. Остается только смириться и безвольно следовать приказам, не ожидая чудес. Отец не поможет. Невероятная крамола для ангела, но Бальтазар уже и сам начал сомневаться, а существует ли Он.

Потом как пощечина за его сомнения появилась лазейка. Причем в прямом смысле слова. Брешь к другому миру, где Апокалипсис прошел быстро и незаметно, как легкая человеческая простуда, судя по сведениям от явившихся пришельцев с той стороны.

— Мэри, Джок, Пит, Мэгги, Чарли… Джок?

Бобби Сингер, один из лидеров повстанцев, прикрывающий прохождение товарищей через портал, был уверен, что только что видел, как один из его соратников, Джок, уже прошел. И снова он? Наверное, показалось. Именно так должен был подумать Бобби. В этой суматохе и не такое привидится.

Нет. Глаза его не обманывали. Вместе с повстанцами в новый мир проскочил и кое-кто еще, причем не совсем человеческой природы.

Это была самая величайшая из авантюр. Бальтазара могли разоблачить еще на этапе инсценировки собственной гибели. Первой «жертвой» мальчика-нефилима стал личный помощник Михаила, его правая рука Захария. Тот самый, который прозвал нефилилима полукровкой. Просуществуй Захария чуть дольше, может быть прозвище и прижилось. Только серафим безрассудно решил, что может поймать полуангела голыми руками. Сначала темный дым, а потом горстка пепла — вот все, что от него осталось. Это было зрелищно. И жутко.

После такого идти на нефилима в атаку напрямую, лицом к лицу стал бы только идиот или псих. Бальтазар не был ни тем, ни другим, а самоубийцей и подавно, тем подозрительнее должно было казаться его намерение в лоб атаковать нефилима. Но останавливать его никто не собирался.

Все могло пойти совсем не по плану. Иллюзия расплывающегося густым черным дымом сгоревшего ангела могла оказаться неправдоподобной, или огненный шар, брошенный нефилимом, мог достигнуть Бальтазара до того, как, создав укрытие, тот успеет ретироваться. Обошлось. Полезно иметь репутацию исполнительного, верного солдата. Фокус удался, а шоу имело грандиозный успех. Какое-то время Бальтазара развлекали ошеломленные переговоры по ангельскому радио о подробностях его гибели и хвастливые речи мальчишки, который в подробностях в который раз рассказывал о расправе над одним из командиров отрядов Михаила. Потом самодовольство от собственной изворотливости сошло на нет, а восторг от удачного побега улегся. Возник банальный вопрос: ну и что дальше.

Если пришельцы и собирались возвращаться, то проход, как и весь лагерь повстанцев, оказался защищенным противоангельскими сигилами. Теперь только оставалось рыскать вокруг, стараясь держаться незамеченным, слушать и наблюдать. Гостей с той стороны прибывало. Среди них внезапно оказались и сородичи. Сначала Бальтазар решил, что это шанс договориться, даже выбрал возможного соратника. Кто еще мог так понять его метания, как не мятежный Люцифер, тем более, уже побывавший в плену у здешнего Михаила. Хорошо, что за пару мгновений до того, как Бальтазар уже собирался себя выявить, на чужого архангела выскочил один из разведчиков Михаила.

— Ничего себе. Теперь я уже все видел, — после того, что Люцифер сделал с несчастным ангелом, нужно было еще от легкого шока отойти. Это было сродни каннибализму, а Бальтазара передернуло, будто из него самого благодать до капли выкачивают.

Слишком долго он топтался возле лагеря, так недолго было себя и выдать. В следующую случайную встречу в засаду разведчиков едва не попал другой архангел. В этот раз Бальтазар благородно пришел на помощь, хотя и задумался: стоит ли тот мир сожженных мостов, если тамошние архангелы, в кого не ткни, все такие потрепанные.

В этот раз Отец, если уже выражаться фигурально, столкнул его с Гавриилом. Из всех архангелов катящегося в тартарары мира Бальтазара Гавриил ему был наиболее симпатичен. Такой себе добродушный простак все время пытающийся примирить братьев. За что и поплатился: был убит Рафаилом по подозрению в переговорах с Люцифером. Михаил не оценил стремление брата выслужиться перед ним и казнил Рафаила за убийство архангела. История мутная, имела совсем не ангельский душок, но никто не стал особо докапываться до дрязг высших и приняли все как должное.

Гавриил другого мира оказался тем еще пронырливым пройдохой, предложение его было довольно сомнительным и подозрительным. Приняв его Бальтазар не смог бы больше никак противостоять архангелу, лишившись даже простой возможности в очередной раз сбежать. Только это был его единственный шанс хоть как-то выбраться из этого замкнутого круга, и Бальтазар решил за него ухватиться и довериться. Гавриил не собирался возвращаться и собирался провернуть трюк с собственной смертью, похожий на тот, что недавно провернул Бальтазар, но у него собственной благодати, видите ли, не хватало.

**

Пока еще трудно судить что-то о новом доме, но пиво тут вполне приличное. Значит, можно жить. Устранить на время оригинального Джока, оставив крепко спать в темном углу, и позволить себе распить с новой компанией бутылку пива или чего-то покрепче. Празднуя переселение в мир без войны, гости быстро обживались. Выдать себя за своего тут оказалось несложно. Поддакивай и слушай, может, что-то новое узнаешь. Вот здоровяк, не разделявший всеобщего веселья, выдал действительно странную новость: Гавриил геройски погиб, защищая беглецов от Михаила. Допустим, Бальтазар не так хорошо знал этого Гавриила и переоценил его изворотливость. Где-то даже досада кольнула — так бесполезно потратить забранную благодать. Или все же фокус удался? Что ж, его дело, Гавриил заверил, что она со временем восстанавливается. Они оба исполнили каждый свою часть сделки. «А по ту сторону каждый сам за себя», — кажется, так сказал Гавриил.

— Не подскажешь, как на двор выбраться, свежим воздухом подышать? — попросил Бальтазар того самого страдающего верзилу.

— Да, конечно, — растерянно ответил тот.

Вдаваться в особенности здешних перипетий можно по скуке, когда будешь в лучшей форме. Тем более по тому, как легко провожатый ориентировался в запутанных коридорах бункера, можно сделать выводы, что тут он не новичок. Какие отсюда выводы и что предупреждал напоследок Гавриил?

«И лучше не связывайся с Винчестерами. Если не убьют, то задергают».

— Бальтазар? Но как?

Прежде чем недавний собутыльник это произнес, Бальтазар успел кожей почувствовать, как исчезает наложенная Гавриилом маска — сплывает как вода.

— Винчестер? Да как-то так…

Вот и познакомился с одним из тех самых пресловутых братьев, неважно с каким. Пока тот еще не успел опомниться, Бальтазар приложил руку ко лбу Винчестера, приказывая ему забыть все и немного поспать. На это сил еще хватило, хотя надрез на шее, сделанный Гавриилом, начал ныть. Рана уже не сочилась благодатью, но пока еще не затягивалась. Благодать нужно было скрыть или от нее частично «избавиться» хотя бы ради того, чтобы уйти «с радаров» здешних ангелов, хоть того же Кастиэля или мальчика. Логичное обоснование, чтобы позволить чуть ли не до капли себя выкачать. Только вот без нее родной Бальтазар чувствовал себя слишком слабым, слишком похожим на человека. Сейчас бы испариться отсюда, но невидимые, неподвижные крылья торчали за спиной бесполезным рудиментом. Поэтому Бальтазар просто, переступив через мирно спящего Винчестера, пешком отправился в новую жизнь.

Это оказался действительно прекрасный мир: такой тихий и спокойный. Следовало добавить ему немного рок-н-ролла. Планы на будущее были просты и грандиозны: затаиться, восстановиться, попробовать все.