Превратности судьбы (гет)

Воздух можно было резать ножом, тишина звенела в ушах. Тяжёлое дыхание Рона нагнетало обстановку. Гарри прислонился к противоположной стене коридора, чтобы мандраж друга вдруг не перекинулся на него, но не помогло. Поттера бил озноб, пришлось взять в руку Старшую палочку, чтобы успокоиться. С тех пор, как они потеряли подругу, вся мозговая работа упала на его плечи. Целый год всё валилось из рук, без Джинни он бы не справился. Как Гермиона это выносила? Казалась, она знала ответы на любые вопросы.

— Гарри? — прошептал Рон.

— М?

— Я не узнал её тогда…

— Я тоже… Но это не повод от неё отказываться.

Они стояли в коридоре из чёрного мрамора. Света фонарей не хватало, чтобы разогнать давящую тьму и хоть как-то прогнать дурные мысли. Большая дубовая дверь, окованная железом, была наглухо закрыта. Друзья поочерёдно бросали на неё взгляды. Но она никак не открывалась.

— Видел сегодняшнюю газету? — Рон мял руки от невыносимого ожидания, а суд всё никак не начинался.

— Нет, — отстранённо произнёс Гарри и поднял взгляд на друга. — Что там?

— Ей всё-таки придумали кличку… Убийца чистокровных!

Поттер лишь устало кивнул, от такого Гермионе будет трудно отмыться. Особенно, если считать всех заседающих в Визенгамоте так или иначе относящими себя к поборникам чистоты крови, хоть и не так фанатично, как Тёмный лорд. Но теперь он мёртв и кто-то должен следить за тем, чтобы не поднялась новая волна, которая сметёт уже их. А идея подсократить поголовье чистокровных впала в головы многим. Особенно, когда у них перед глазами появился такой яркий пример.

Конфликты вспыхивали один за другим, хоть Министерство магии и старалось их тушить или всячески предупреждать. Вскрылось множество старых обид, а после войны к ним добавились ещё несколько сотен. С пожирателями не церемонились, закрывали в Азкабане до конца жизни, но к поцелую дементора никого не приговорили, что вызывало недоумение. Раздор между маглорождёнными и чистокровными волшебниками пошёл на следующий виток спирали и никто не знал как оборвать эту цикличность, хоть и восходящую.

— Гарри?

— М?

— У меня сомнения касаемо твоего плана. Это же Малфой, ты забыл?

— Я ничего не забыл, — Поттер вскинул голову, как будто его оскорбили. — Он — чистокровный, уже его приход будет что-то значить. Вспомни, что я сказал!

— Мы здесь ради неё.

— Даже если она сама этого не хочет, — добавил Гарри. — Тем более Малфой наш должник, пора платить по счетам.

После битвы за Хогвартс прошло уже пять лет, четыре из которых они вели жесткую и бескомпромиссную войну, унёсшую большую часть тех, с кем Гарри и Рон были знакомы. Последний же год прошёл как в тумане, ведь пришлось вернуться к началу, в школу, и закончить её наконец.

Из места счастья, где каждый уголок хранил детские воспоминания, Хогвартс в одночасье превратился в камеру пыток. Обугленные от заклинаний стены и запачканные кровью полы привели в исходное состояние, но участники войны всё прекрасно помнили. Да и как тут забыть, когда мерещатся трупы в коридорах, а молчаливые призраки друзей и учителей скользят там, где только что смеялись и любили.

— Гарри?

— М?

— Я вспомнил первый год, — Рон улыбнулся. — Как думаешь, мы бы добрались до философского камня без неё? Её могли легко распределить на Когтевран к другим умникам и тогда мы бы не стали друзьями.

— Львиное трио, — пробубнил Поттер. — Пришлось бы нам больше учиться, не полагаясь на спасательный круг в её лице. Как на седьмом курсе, мы же справились.

— А она сдавала ЖАБА в Азкабане. Уверен, её баллы лучше наших.

Поттер улыбнулся:

— А по поводу другого факультета… думаю, мы всё равно стали бы друзьями.

— Сомневаюсь, — качнул плечами Рон. — У нас большинство парных занятий со Слизер…

Его голос оборвался на полуслове.

— Тогда было бы даже проще. Она была бы полным изгоем и мы протянули бы ей руку дружбы.

— Ох, я не уверен. Я был ещё тем придурком на первом курсе. Дружить со слизеринкой?

Лифт остановился на этаже с противоположной от двери стороны. Дверь открылась.

— Помяни змей и они тут как тут, — брезгливо бросил Уизли, увидев блондина.

Драко вышел из лифта и подошёл, облокотился на стену в шести шагах от Гарри.

— Уизли. Поттер.

— Малфой, — кивнул ему Рон.

Гарри уставился в пол. Всех семикурсников после войны загнали на один факультет, факультет сплочения. Газетчики всё сильно приукрасили: фотография Малфоя и Поттера, пожимающих друг другу руку, разорвала магическую Британию. Эта идея нового директора пришлась всем не по нутру, но эксперимент продлился лишь год и все смирились. Хотели даже выпустить заключённую 1.5.1 из Азкабана… Место Грейнджер оставалось пустым целый год, как напоминание о случившемся, как отголосок прошлой жизни.

— Твой план не сработает, Поттер.

— Тогда ты труп!