Русалка с севера (джен)

Девушка была очень напугана, она жалась к борту судна, дрожала, а весь ее вид буквально умолял пощадить ее. Но суровые мужчины не знали жалости.

Третий день дикий ледяной ветер не утихал, корабль бросало по волнам как щепку. Третий день ледяные иглы втыкались как дротики в паруса, разрывая, распарывая их на лоскуты. Третий день ни одна молитва не помогала унять шквальный ветер, не знавший пощады и усталости. Даже жертва, в виде смытых огромной волной за борт двух матросов, не смогла спасти судно — их несло на рифы.

Капитан был бывалым моряком, он знал: если сейчас ветер не утихнет — завтра их корабль налетит на острые иглы каменных зубов фьорда и никакими силами не удастся избежать этой участи. Только чудо могло их спасти. Мокрые, замерзшие, едва не валящиеся с ног от усталости, они собрались у мачты, пытаясь осмыслить происходящее и решить, что делать дальше. И в самый разгар спора кто-то вдруг вспомнил о старинной примете и девушке, запертой в каюте капитана.

Едва кто-то упомянул об этом, как наступила зловещая тишина. Капитан всматривался в обветренные, суровые лица и читал на них лишь неумолимую решимость. По старому обычаю девчонке следовало связать ноги, привязать к ним ядро или что другое потяжелее и отправить в дар морскому владыке. И только тогда ветер стихнет и успокоится, а шторм уйдет искать себе другую жертву. В их родах верили в это, и пусть это было давно — вера или суеверие все же еще были сильны.

Капитан тяжело вздохнул и протянул связку ключей своему помощнику. Девчонка заплатила за то, чтобы ее перевезли через холодное море, она искала своих родных, семью, но кого сейчас волновала ее плата и поиски? Разве стоит думать о деньгах, когда на кону жизнь? И что значит: жизнь никому неизвестной девки за всю их команду? Да если на то пошло — они готовы и золото ее в море швырнуть, следом за ней, лишь бы сработало.

Девушка испуганно пыталась понять, чего от нее хотят. Поначалу ей показалось, что ее хотят изнасиловать, но нет, они не пытались ее облапить или лишить одежды. Она ни слова не понимала в их варварском языке, а потому искала глазами капитана, с которым договаривалась о цене и перевозке. Но когда она наконец увидела его, тот отвел взгляд. А потом они стали вязать ей ноги.

Она вырывалась, пыталась брыкаться и царапаться, но мужчины только отмахивались от ее попыток постоять за себя и спасти свою жизнь. Рев ветра, хлесткие волны, заливавшие палубу, скрип снастей над головой — все это приводило в ужас несчастную жертву. И

вскоре она затихла, сжавшись на палубе и даже не пытаясь помочь себе и распутать связанные ноги.

Под громогласные хлопки изодранных парусов, мужчины, стоя у борта, затянули старинную песню, в которой просили владыку северных бурь и морей принять их жертву и пощадить судно. Это было древнее наречие северных племен, даже самые старые из них мало что понимали и пели больше по памяти, выучив эти слова с детства. Песня похоронными аккордами гремела над головой бедной жертвы, а когда зазвучал последний, ее подняли на руках и швырнули в море вместе с тяжелым ядром. Холодная вода сомкнулась над ее головой и люди замолчали.

Теперь, когда оставалось только ждать, когда возбуждение и воодушевление, охватившее их во время обряда, стало стихать, каждый задавал себе вопрос, правильно ли они поступили. И если нет — кто они теперь? Кем стали после того, как выбросили за борт, утопили невинную девушку, практически еще ребенка…

Волны сомкнулись над ней, и свет, которого и так почти не было видно из-за нависших слишком низко грозовых туч, стал стремительно исчезать, а вокруг оставались только тьма и холод. Она задыхалась, еще пыталась освободить ноги, в панике не понимая, что даже если бы у нее получилось освободиться и всплыть на поверхность, ее встретило бы открытое море, без какого-либо шанса на спасение. Но вскоре последние судорожные движения ее затихли, вода заполнила тело, что еще недавно жило и дышало, сковала холодом. И жертва уже не чувствовала, как древняя, темная магия окутала ее хрупкое тело, приняла его в свои объятья, мягко опустило на дно ядро и оставило возле него маленькую фигурку юной девы, так жестоко принесенной людьми в угоду своим суевериям.

Она не знала, сколько времени пролежала на холодном песке. Прошли дни, годы или века? Ее не тревожило ни время, ни холод, ни отсутствие еды или воздуха. Тишина и покой окружали ее,

она растворялась в них, прорастала как морская трава, впитывала их в себя. Она не помнила, откуда она, кто она, почему оказалась на дне. Она не знала, что это дно. Она ждала.

И однажды услышала зов. Тихий звук коснулся ее, и она даже не услышала, а скорее почувствовала его всем телом, всей душой, если у нее еще оставалась душа. Зов шел откуда-то из темноты, манил за собой, обещал все сокровища мира, счастье и радость, мир и покой… И она потянулась за ним. Оперлась на руки и попыталась встать на ноги, но с удивлением обнаружила, что за время, которое она пролежала на дне, ее ноги, связанные толстым канатом, срослись, и теперь у нее появился тонкий изящный хвост с полупрозрачными плавниками цвета моря. Мимолетно удивившись, она немного полюбовалась собой, легко скинула остатки истлевшего каната и, вытянув вперед руки, робко попробовала плыть. Оказалось, что это очень легко. Что плыть — это как дышать, просто и понятно, хоть она уже и не помнила, как это — дышать. Зато она поняла кто она. Она — русалка. Одна из тех дочерей моря, кто встречает чарующим пением корабли и заводит их к гибельным рифам. Кто до пояса остается женщиной, а ниже… она обернулась на свой красивый узкий хвост. Что ж, ее ноги были стройными, и хвост не уступал им в красоте, а плавать с ним под водой гораздо удобнее. И она поплыла, набирая скорость, стремясь поскорее добраться до тех, кто разбудил ее своим пением, кто звал ее, кто будет ее семьей. Теперь она понимала, кто это. Теперь она знала, что скоро присоединится к своим сестрам и будет наконец счастлива. А тем, кто облек ее на такую жизнь, она еще отомстит. А если их давно нет в живых — она найдет других, таких же жестоких и злых, не щадящих никого ради спасения собственной шкуры. Найдет и уничтожит, потому что чего еще заслуживают те, кто, оставив дома семью и детей, едва завидев высунувшуюся из воды по грудь прекрасную морскую деву, плывут на ее зов, забыв обо всем. Плывут на ее голос, забыв о долге и обязанностях, данных у алтаря…

Очередной корабль налетел на рифы и разбился. Слышались крики и стоны утопающих моряков. А морские девы лишь довольно ухмылялись, глядя на муки тех, кто еще недавно мнил себя сильными, смелыми и беспощадными...