Сделаем вид, будто держимся за руки (джен)

Нет, этот парень совершенно не умеет пить. Тридцать пять лет человеку, а меры своей не знает. Впрочем, до этого я видел его пьющим лишь однажды, пару лет назад. Тогда это был безобидный бокальчик пива. Но вчера… Черт, как тебя только не стошнило, Сатору?

Фуджинума Сатору. Герой всей моей жизни. Навзничь спит на моей кровати, тонкая струйка слюны стекает из уголка губ на подушку. Его телефон разрывается от звонков, хотя на часах только полшестого утра. К чему это упорство, Айри?.. Пусть и запоздало, все-таки Сатору повстречал свою Эм-Джей.

Я приоткрыл окно и, закурив последнюю оставшуюся сигарету, уставился на просыпающийся город. Через минуту лучи восходящего солнца вонзились в мои и без того воспаленные глаза. Еще совсем недавно я так любил лето… Никакого холода и снега — лишь ласковый теплый ветер, ясное голубое небо и улицы, играющие яркими красками. Сейчас же, когда вся эта красота расстилается перед глазами, меня переполняет гнев. Хочется устремить руки к небу и ударить по нему разрядами молний. Быть может, тогда пойдет дождь, и люди на улицах скроют под зонтами свои счастливые физиономии. Хочется закричать подобно банши, так, чтобы даже на окраине города услышали: «Будущее мертво!» Быть может, тогда люди на улицах перестанут трепаться о прошедших Олимпийских играх в Лондоне и прочей ерунде… Увы, мне не по силам ни то, ни другое.

Конечно, мои рассуждения наивны. Это большой город, и ежедневно здесь кто-то гибнет, пропадает без вести, становится жертвой насилия. Что до трагедии, коснувшейся меня и Сатору — это лишь одно из тысячи других подобных происшествий за текущую неделю. Вот только… это единственное происшествие в одночасье разрушило незримую крепость, которую я возводил на протяжении стольких лет. Словно это была и не крепость вовсе, а замок из песка. Я вкладывал силы, здоровье и — что принять особенно тяжело — все свое время. Но этого оказалось недостаточно, чтобы предотвратить беду. И сейчас, когда я ощущаю внутри себя такую пустоту, что боюсь не найти сил жить с этим дальше, я задаюсь вопросом: по кому из нас эта трагедия ударила сильнее всего?

С этими мыслями я обернулся на Сатору. По-прежнему спит, даже не меняя позы. Конечно, ему меньше всех нужно переживать о случившемся. Сатору свое отвоевал, он заслужил этот отдых. Как бы мне хотелось сейчас оказаться на его месте, спать так же крепко. Без снов. Когда я вообще ложился в последний раз? Несколько дней назад, быть может, недель? Надо посмотреть, какое сегодня число… Кнопка на наручных часах начала заедать. Да и неважно. Помню, как Савада подарил мне эти часы, в тот день исполнился ровно год с начала нашей совместной работы. «Равняйся на эти часы, юный Кобаяши. Работай так же безотказно, несмотря ни на что» — гласила записка внутри подарочной коробки. Касио, водонепроницаемые. Кажется, с тех пор я их ни разу не снял. Когда твои биоритмы расстроены, тяжело ориентироваться во времени. Поэтому часы мне нужнее, чем даже телефон, на который все равно кроме Савады и Сатору почти никто не звонит.

…Мне страшно спать. Девять долгих лет, с того самого дня, когда я все вспомнил, меня преследуют одни и те же сны. Больше всего на свете я боюсь выяснить, что вина за случившееся лежит на мне самом. И где-то среди этих сновидений сокрыта истина, от которой я бегу как от огня…

Но, похоже, настал момент, когда я угодил в тупик.