Бракованный Малфой (джен)

Драко рос хорошим, добрым и послушным мальчиком, который любил свою мать и восхищался своим отцом, которому во всём подражал. Он любил своих друзей: Панси и Блейза, искренне симпатизировал цветам, в особенности белоснежным лилиям, которые пахли просто восхитительно, и души не чаял в своём питомце — крылатом коне золотистой масти по имени Адо́нис.

А еще он любил тишину, покой и книги про интересные приключения пиратов или ещё кого-нибудь, которые (в тайне от его родителей) друзья приносили ему и которые Драко читал поздно ночью взахлёб.

С самого детства его жизнь была расписана до минуты. С кем общаться и дружить, где учиться и что сдавать, дальнейшая беззаботная жизнь и семейное дело. Да даже невеста у него уже была, вот только Драко с ней никогда не общался и даже не виделся. Но родители постоянно говорили, что она замечательная и очень милая. И Драко верил.

Его родители тоже были замечательные. Они постоянно дарили ему подарки, о которых Драко даже и не мечтал, или отправляли его к родственникам во Францию, которые были очень добрыми. А ещё у него был домовик по имени Габби, которая с самого его рождения была с ним и следила, чтобы с Драко не произошло ничего травмоопасного.

Родители были в меру строги и очень холодны. «Как настоящие Малфои», — говорил отец. — «И ты должен быть точно таким же». И Драко был уверен, что это вполне нормально, что родители так к нему относятся, и что он должен вести себя точно также.

«Тем более, я же не маленький, чтобы со мной постоянно сюсюкались», — каждый раз, не обращая внимания на тупую ноющую боль в груди, убеждал себя Драко поздно вечером, слушая Габби, которая читала ему сказки или рассказывала какие-то мифы и легенды про фантастических существ.

А потом все начало катиться по наклонной.

Драко исполнилось одиннадцать, и он отправился в Хогвартс, где, как и хотели его родители, поступил на Слизерин. В тот же день он в пух и прах рассорился из-за какой-то ерунды с сыном главы Аврората, Джеймса Поттера, — Гарри Поттером, за что потом получил первую в своей жизни кричалку от отца, в которой тот сетовал на то, что Драко настолько беспомощен и жалок, что даже не смог завести знакомство с «правильным» человеком. Про то, что Гарри Поттер просто ему понравился и он не считает его «правильным» другом (если бы тот стал для него им), Драко даже не упомянул в своём ответном письме, где искренне извинился перед отцом.

Всю ночь после этого инцидента Драко лежал на своей кровати в позе эмбриона, уткнувшись в подушку, и еле-еле сдерживал слёзы. Отец впервые так отозвался о нём, Драко. О собственном сыне.

В итоге под утро Драко убедил себя в том, что отец сказал это лишь в пылу ярости и что на самом деле тот так не думает. А ещё Драко зарёкся разочаровывать своего отца. И начнёт он с того, что прекратит распускать нюни и как следует отдохнёт.

Ведь он настоящий Малфой!

* * *

Драко смотрел на своих друзей и знакомых и, честно говоря, завидовал. У тех, по их собственным словам, были такие хорошие и тёплые отношения с родителями, что он, смотря на свою семью, чувствовал себя жалким.

Да, его постоянно задаривали очень дорогими подарками, какие бы он ни попросил; да, он ни в чём материальном не нуждается, но как бы хотелось, чтобы мама с папой относились к нему хотя бы на капельку также, как и другие к своим детям.

А после он собственными глазами увидел, как породному могут относиться друг к другу родители и их дети.

Драко в очередной раз поцапался с Поттером-младшим (положа руку на сердце, Драко мог с уверенностью сказать, что виноват очкарик), и их родителей вызвали в школу.

Пока их отчитывал директор Дамблдор и Макгонагалл, Драко явственно чувствовал на себе недовольный взгляд отца (мама не смогла прийти, потому что гостила во Франции), ощущая себя бельмом в чужих глазах. Он поёжился и бросил недовольный взгляд на Поттера-младшего. Не то чтобы он считал этого придурка виноватым во всех его, Драко, бедах, но просто не мог понять — почему тот постоянно цепляется? Ведь Драко и сам понял, что ему не светит дружить с ним. У Гарри Поттера уже и так есть друзья: Грейнджер и семейство Уизли.

Сам Драко уже сомневался в наличии у себя друзей. Блейз и Панси отдалились от него, и теперь они просто знакомые — не больше. Конечно ещё были Крэбб и Гойл, но те просто выполняли поручение своих родителей и постоянно находились рядом, чтобы помочь, а потом попросить за эту помощь что-нибудь взамен. Например, сделать за них домашнее задание или объяснить непонятный им материал.

Драко почувствовал на своём плече отцовскую руку, которую тот очень сильно сжал, из-за чего Драко тихо пискнул от боли, но так, чтобы не привлечь к себе внимания. Скорее всего на плече останется синяк.

Отец явно был им недоволен, и им предстоял очень неприятный разговор. И Драко оказался прав. Как только их отпустили, а родители обоих мальчиков заверили директора, что обязательно проведут беседу со своими детьми, отец вывел его из кабинета и в первом же пустующем коридоре отчитал:

«Ты должен!..»

«Обязан!..»

«Так надо!»

«Так нужно!»

«Подумай о матери, у неё со здоровьем проблемы! Из-за того, что она рожала ТЕБЯ! Скажи спасибо!»

«Ей уж точно не понравится, когда она узнает, как ты себя ведёшь!»

«Мать тебя рожала не для того, чтобы ты постоянно дрался с кем-либо и портил репутацию Малфоев!»

«Ты Малфой! Веди себя соответствующе!»

Драко, опустив голову, лишь кивал и сдерживал слёзы, вспоминая, как там, в кабинете, краем глаза увидел, что, хоть мистер и миссис Поттер хмурились и обещали провести воспитательную беседу, всё равно смотрели на своего сына тепло, поддерживающе сжимали тому плечо и еле сдерживали улыбку, а их глаза сияли озорными искрами.

Как бы Драко хотелось, чтобы родители хотя бы раз сказали, что гордятся им, или посмотрели точно также. Хотелось хоть раз почувствовать себя любимым. И к чёрту эти дорогие подарки! Ему этого всего не нужно!

«Ты Малфой! А Малфои всегда лучшие во всём!» — ворвались в мысли Драко слова отца.

«Не значит ли это, что для того, чтобы ты, папа, гордился мной, мне нужно лишь быть лучше всех?» — подумал вдруг Драко. И эта мысль надолго засела у него в голове.

* * *

Он стал поистине настоящим Малфоем. Холодным, язвительным, отчуждённым, лучшим во всём, не порочащим репутацию родителей. Он пытался не обращать внимания на шёпот вокруг, стал ловцом на втором курсе; прекратил драться (благо Поттер после той беседы с директором на первом курсе прекратил до него докапываться), начал получать высшие баллы по всем предметам. Допоздна засиживался в библиотеке, штудируя каждую книгу, которая была хотя бы отдалённо на тему проходимого материала.

Беда пришла на пятом курсе, откуда не ждали.

Тогда команда Слизерина переодевалась после тренировки и Драко поймал себя на мысли, что засмотрелся на обнажённое тело охотника Пьюси. Испугавшись этого, Драко побыстрее отвёл взгляд и, как можно скорее одевшись, выскочил из раздевалки, убеждая себя в том, что просто завидует телосложению Пьюси и ничего большего. Вскоре этот инцидент был благополучно забыт, а Драко полностью погрузился в подготовку к OWLs.

Вспомнил он об этом лишь тогда, когда на первом матче Гриффиндор-Слизерин засмотрелся сначала на фигуру Пьюси, а после отметил, что Поттер-младший в солнечных лучах выглядит просто восхитительно. Засмотревшись, он чуть не упустил из виду снитч, который в итоге всё же поймал прямо под носом у Поттера, а потом, пока команда праздновала победу, испугавшись того, что стал ненормальным, побежал к, как он думал, единственному человеку, который смог бы ему помочь, — Северусу Снейпу, декану Слизерина и его крёстному.

Он всю свою жизнь думал, что, когда вырастет, у него будет жена и ребёнок, которых он будет любить больше своей жизни. И, когда он смотрел на красивых девочек и ничего к ним не чувствовал, Драко думал, что это нормально, просто он ещё слишком мал для этого. Когда все поголовно начали с кем-то встречаться, Драко смотрел на них и не понимал, что с ним не так. Почему, представляя рядом с собой какую-либо девушку, он ничего не чувствует? Почему он засмотрелся на Пьюси, а затем и на Поттера?

Крестный на его вопросы лишь ответил, что с ним всё нормально и такое бывает. Потом прочёл небольшую лекцию о том, что существуют волшебники, которым нравится свой собственный пол и в этом нет ничего ужасного. Он должен лишь разобраться в себе и принять себя таким, какой он есть.

Ушёл Драко от крёстного, уже успокоившись. Но вскоре совершил огромнейшую ошибку в своей жизни. В своём очередном письме, которое он должен был написать отцу, он упомянул о том, что понял, что ему нравятся мальчики. Ответа на это письмо он так и не получил. Зато вскоре отец сам пожаловал в школу и объявил, что с этого момента после занятий к Драко будет приходить колдопсихолог. При этом отец смотрел на него словно на кусок мусора, а Драко не мог понять, что сделал не так. В чём он провинился?

Но, как и всегда, возражать не стал. Ведь отец лучше него самого знает, что ему нужно.

С этого момента к нему стал ходить колдопсихолог, миссис Джонс, — замечательная и добрая женщина, которой хотелось доверить все свои секреты и мысли. И, разобравшись в себе с помощью этой чудесной женщины, Драко окончательно убедился в том, что он гей и девушки его однозначно не привлекают.

Ближе к пасхальным каникулам эти встречи прекратились и Драко поехал на каникулы домой. Там его встретили куда холоднее обычного, а вечером отец вызвал его к себе в кабинет, где, когда Драко вошёл, сидел за рабочим столом со стаканом огневиски в руках, и прямо с порога заявил:

— Мне всё равно, что миссис Джонс сказала, что ты не болен. Но я лучше неё знаю, что с тобой не так. Ты ещё слишком мал, чтобы что-то решать.

Драко опустил взгляд и стал слушать, периодически кивая головой.

— Ты Малфой, и тебе должны нравиться девушки! И хочешь — не хочешь, но ты должен Роду, поэтому после школы ты выйдешь за Асторию Гринграсс, она родит от тебя наследника, и вы будете жить здесь, в Малфой-мэноре! Позже спасибо мне скажешь… И да, завтра у нас будет приём здесь, в мэноре, и я хочу, чтобы ты не высовывался, чтобы никого не заразить. Просто стой где-нибудь в уголке, не забудь улыбаться и быть вежливым. Свободен!

Драко вновь кивнул и, понурив голову, поплёлся в свою комнату. И он мог поклясться, что, перед тем как закрыть дверь, он услышал, как отец, вздохнув, пробормотал: «Мой сын побил все рекорды по уродству». Все слова, которые ему говорили Северус и миссис Джонс, вдруг забылись, остался только факт, что отец недоволен им. И Драко против воли согласился с отцом. Он урод…

На приём в мэнор пришло много народа, и Драко, честно говоря, чувствовал себя не в своей тарелке. С ним здоровались, натянуто улыбались и периодически кидали на него нечитаемые взгляды, и Драко в какой-то момент подумал, что отец рассказал всем, что он болен, что он не такой, что он ненормальный. Вдруг стало нечем дышать, и Драко поспешил уйти… куда-нибудь, где почувствует себя в безопасности, но на первом же повороте, где не было ни души, сполз по стенке и уткнулся носом в колени, сотрясаясь от рыданий. В первый раз за десять лет. Он прекратил плакать ещё с пяти лет, после слов отца о том, что настоящие Малфои не плачут. И вот сейчас снова. Ну и какой он после этого всего Малфой?

Бракованный Малфой. Ха, ну что за насмешка судьбы?

— Эй, ты чего?

На его плечо легла чужая тёплая рука, и Драко напрягся.

— Ты плачешь?

Драко побыстрее стёр с глаз слёзы и как можно ровнее ответил, смотря куда-то в сторону:

— Нет, конечно. Да и с чего бы? Я не плачу.

— Да, ну хорошо тогда, — на какое-то время собеседник замолчал. — А я вот заблудился и не могу найти дорогу до сада. Можешь помочь?

Сначала Драко хотел огрызнуться и сказать что-нибудь… такое, но потом вспомнил слова отца («…быть вежливым») и вздохнул:

— Да, почему бы и нет? Пошли, провожу.

И, повернувшись, он увидел того, с кем всё это время разговаривал. Гарри Поттер. Тот, с кем Драко не смог подружиться ещё на первом курсе. Что ж, ладно. Пусть будет так. Он повёл Поттера по извилистым коридорам в сторону сада и, когда они пришли туда, Драко уже хотел было уйти, как Поттер схватил его за руку, смутившись:

— Это, возможно, не моё дело, но всё же спрошу. Почему ты плакал? Может, я могу помочь?

Драко усмехнулся и покачал головой. Ну и вот чем ему могут помочь? Да и нужна ли ему чья-либо помощь?

— Тогда, если ты захочешь, конечно, мы могли бы просто посидеть здесь где-нибудь и поговорить, не хочу оставаться один.

Драко не знал, почему, но последняя фраза засела у него в голове. Он осмотрелся: недалеко от них стояла беседка. Драко вздохнул:

— Можем посидеть в беседке, но не советую тебе говорить именно со мной. Вряд ли моему отцу это понравится, да и твоему тоже…

— С чего бы им должно не понравиться? — недоумённо посмотрел на него Поттер-младший.

Драко замялся, но всё же ответил, отвернувшись в сторону:

— Я могу тебя заразить…

На это Поттер только лишь рассмеялся:

— И что? Ну заразишь. Так я потом вылечусь.

Драко поджал губы. Если бы всё было так легко, то он бы уже давно выпил это лекарство и стал бы нормальным, а отец бы, наконец-то, стал бы гордиться им!

— Эй, я тебя как-то обидел? — перед его лицом появилась обеспокоенная мордашка Поттера. — Прости, меня пожалуйста. Я не хотел.

Он протянул руку и стёр слезинку со щеки Драко. Сам же Драко испуганно отшатнулся от него и начал нервно осматриваться по сторонам:

— Тебе всё-таки не стоит со мной…

— Да почему?! — крикнул Поттер. — Ты до сих пор думаешь, что заразишь меня чем-то? С чего ты взял, что вообще сможешь? Или дело в чём-то другом? Если просто не хочешь со мной разговаривать — так и скажи!

— Я… я хочу, — опустив голову, тихо ответил Драко, — но мой отец…

— Я ему ничего не скажу, — мягко ответил Поттер. — Договорились?

Драко посмотрел на него и увидел, что тот ему улыбается.

Они потом ещё долго разговаривали на различные темы, и Драко должен был отметить, что из Поттера-младшего вышел хороший собеседник, с которым уж точно есть о чём поговорить. Но это всё не отменяет того факта, что весь разговор Драко был напряжён и осматривался по сторонам. Поттер же этого не замечал или делал вид, что не замечает, за что Драко был ему благодарен.

До того, как уйти, Поттер извинился за то, что тогда, на первом курсе, отверг предложение Драко подружиться, и признался, что сделал это потому, что его родители неприятно отзывались о Люциусе и он решил, что и сам Драко такой же. А ещё Поттер протянул руку и предложил стать друзьями. Драко, замявшись в нерешительности, хотел было отказаться, но Поттер решил всё за него: схватил бледную ладонь в свою, улыбнулся и попрощался, сказав: «Надеюсь, мы скоро встретимся в Хогвартсе. До встречи!». А Драко так и остался стоять, недоумённо смотря вслед ушедшему Поттеру.

* * *

Все каникулы Драко провёл у себя в комнате, не решаясь выходить из неё. Он был уверен, что отец вряд ли будет рад видеть его, своего никчёмного сына, не оправдавшего его ожиданий (Драко был уверен, что тот именно так о нём и думает). А матери как всегда не было дома. Хотя и она не то чтобы была бы рада его видеть. Поэтому лучше уж было сидеть здесь в компании книг и учебников и готовиться к предстоящему экзамену.

Когда Драко, наконец, вернулся в Хогвартс, он не ожидал, что когда он первым делом засядет в библиотеку и будет читать учебник по расширенному курсу зельеварения, к нему на соседний стул сядет Поттер:

— Я как знал, что ты здесь, — вздохнул он. — Ты прямо как Гермиона, только вот она хотя бы отдыхает, а ты — нет.

— Уже совсем скоро экзамены, у меня совсем нет времени на отдых, — Драко перелистнул страницу.

— Ну, надеюсь, ты хотя бы на каникулах нормально отдохнул от этих учебников.

Драко решил промолчать и не отвлекаться. Не будет же он говорить, что надежды Поттера тщетны? Драко достал перо и сделал себе пометку на полях учебника, а Поттер воскликнул:

— Неужели всё было именно так? Ты хоть когда-нибудь отдыхаешь?

— Конечно же я отдыхаю, Поттер, — не отвлекаясь от своего занятия процедил сквозь зубы Драко. — Что же я по-твоему делаю ночью?

— О Мерлин, Драко, — сложив руки на столе, лицом на них упал Поттер, — я не это имел в виду. Когда ты в последний раз был в Хогсмиде?

— Тогда, когда вышел с поезда на станции «Хогсмид». Вчера вечером, получается.

Поттер побился лбом об свои руки и простонал:

— Ты невыносим. Ты знаешь об этом?

— О, правда? — усмехнулся Драко. — Не знал, честно.

— Драко, я серьёзно. Когда ты в последний раз ходил в Хогсмид, как все остальные?

Драко вздохнул:

— Ты ведь не отстанешь, да? — Поттер кивнул. — Вот не понимаю, зачем тебе эта информация.

— Мне нельзя поинтересоваться, когда в последний раз мой друг был в Хогсмиде?

Драко, напрягшись, резко выпрямил спину и посмотрел на него:

— Друг?

— Ну да.

— То есть ты проводишь со мной время, а потом я тебе за это помогаю?

— Что? — недоумённо посмотрел на него Поттер. — Прости, но ты так сказал об этом, как о какой-то сделке…

— Так это же и есть сделка, — как само разумеющееся ответил Драко. — Разве нет? Ты общаешься со мной и в случае чего помогаешь. В уплату долга ты можешь потом потребовать что-нибудь взамен.

— Но это странно, — почесал затылок Поттер. — То есть почему нельзя просто общаться и бескорыстно помогать друг другу? То, что ты описал, не является дружбой.

— А чем же тогда? — вновь уткнулся в свои записи Драко.

Поттер в ответ лишь вздохнул, а потом сказал:

— Ты так и не ответил на мой вопрос. Так, когда?

Драко отложил перо в сторону и задумался:

— Хм, после Рождества, наверное. Мне нужно было купить новые перья и чернила. Теперь ты доволен?

Поттер нервно хохотнул и уставился на него, словно на восьмое чудо света:

— Серьёзно? А ты хотя бы раз был в Сладком королевстве?

— Нет, не был, — пожал плечами Драко, разворачиваясь к тому лицом. — Да и зачем мне ходить туда? Я и сладкое-то не ем.

Поттер выдохнул и решительно посмотрел на Драко:

— Решено, на выходных ты идёшь со мной в Хогсмид. И отказ я не принимаю.

Драко вздохнул и обречённо кивнул. Зачем спорить, если всё уже решили за него?

В итоге на выходных они все же пошли в Хогсмид и уже там заглянули в Сладкое королевство, где Поттер скупил чуть ли не все имеющиеся сладости, как-то странно поглядывая на Драко (когда они вернулись, Поттер заставил Драко попробовать ВСЁ). После они заглянули в паб «Три метлы» и купили там по сливочному пиву в бутылках на вынос.

А ещё они заглянули в Волшебный зверинец, где Драко увидел больших пурпурных жаб, которые, ели дохлых мух. У окна поблескивала панцирем в драгоценных камнях гигантская черепаха (Драко понял, что это огненный краб). Также там были ядовитые оранжевые улитки в аквариуме, кролики и кошки любых расцветок; клетки с каркающими воронами, а ещё корзина забавных гудящих мохнатых шариков кремового цвета. Пройдясь, Драко заметил в просторной клетке на прилавке чёрных крыс, которые прыгали через скакалку из собственных хвостов. Он как раз засмотрелся на них, когда к нему сзади подошёл Поттер, держа что-то за спиной:

— Они тебе нравятся?

Драко отвлёкся от крыс и повернулся к нему, вздохнув:

— Если честно, не знаю. Они смешные, но не думаю, что хочу купить себе хотя бы одну.

— Ясненько, — как-то задумчиво кивнул Поттер. — А что насчёт кроликов?

Они подошли к клеткам, где сидели кролики, и Драко задумчиво оглядел их всех, наткнувшись взглядом на чёрный комочек, который глазками-бусинками смотрел прямо на него:

— Думаю, я бы купил себе одного.

— Но?..

Драко посмотрел на Поттера и с сожалением сказал:

— Вряд ли моему отцу это понравится.

— Так если ты ничего не скажешь отцу, то он ничего и не узнает, — с этими словами Поттер вытащил из-за спины руки, в которых сидело два маленьких комочка: один чёрного, а другой белого цвета. — Я просто подумал, что если куплю их и ты возьмёшь чёрного, то мы будем всегда помнить друг о друге, даже когда нас нет рядом. Ну и вот.

Драко завороженно протянул руку и осторожно погладил сначала белого, а потом и чёрного крольчонка:

— А можно, я тогда назову твоего белого?

— Конечно же можно! — рассмеялся Поттер. — Если что, это два мальчика.

Драко на какое-то время задумался. Как бы назвать кролика? Нужно что-то такое, простое, но в то же время изящное...

— И́рис! — воскликнул Драко и неуверенно улыбнулся. — Как тебе такое имя?

— Мне очень нравится, — кивнул Поттер. — И раз уж на то пошло, то твоего я назову Клевер.

— Клевер? — выгнул бровь Драко.

— Ага, — кивнул тот. — Держи, — он протянул Драко чёрного кролика.

Драко очень аккуратно, боясь навредить животному, взял кролика и бережно прижал его к своей груди. И вдруг стало так тепло на душе, что ему не удалось сдержать счастливой улыбки.

* * *

— Не хочешь вместе потренироваться в заклинаниях? — Поттер плюхнулся на соседний стул возле Драко так, что ножки стула издали противный звук и мадам Пинс угрожающе посмотрела на них.

— Потренироваться? — не отвлекаясь от эссе по трансфигурации, спросил Драко и задумчиво пожевал кончик пера.

Поттер как-то странно выдохнул, но всё же ответил:

— Угу, тебе же нужно попрактиковаться в DADA, ведь профессор Люпин хотел провести практическое занятие, вот я и подумал, что мы можем вместе подготовиться.

В течение нескольких минут Драко молчал и дописывал последний абзац, а потом отложил перо и повернулся лицом к Поттеру, который терпеливо ждал ответа:

— Думаю, это неплохая идея. Только нужно найти подходящее место.

— Об этом можешь не волноваться, — подмигнул ему Поттер, и Драко вдруг почувствовал, что краснеет, поэтому поспешил отвернуться, сделав вид, что собирает свои записи.

«Нет, нет, только не это. Даже не думай об этом», — панически вертелась у него в голове мысль, и он, сославшись на то, что ему нужно проведать и покормить Клевера, поспешил уйти.

* * *

— Ты готов? — поинтересовался Поттер, стоя сзади и направляя палочку на дверцу шкафа, в котором кто-то грохотал. — Это обычный боггарт, которого мы проходили на третьем курсе…

— Вот только мне так и не удалось на практике применить на нём заклинание, потому что очередь до меня так и не дошла, — нервно поглядывая в сторону шкафа, ответил Драко.

— Ну, зато теперь получится. Готов?

— Честно? Нет, но такой ответ ты всё равно не примешь, — вздохнул Драко. — Открывай уже!

Поттер кивнул и направил палочку на дверь, шепча заклинание. Ручка повернулась, и дверь приоткрылась. Несколько минут ничего не происходило, и Драко напрягся, сжав в руке палочку. Но потом дверь открылась ещё шире, и из шкафа вышел… Люциус Малфой.

— О, кто это у нас? Мой непутёвый сын.

Драко впал в ступор и не смел пошевелиться, смотря на своего отца, который всё продолжал, смотря на него с отвращением:

— Ты не настоящий Малфой! Где это видано, чтобы у Малфоев, да и у людей в целом были гомосексуальные наклонности? Это болезнь, и мы тебя от неё вылечим! Ты слышишь?

Драко понурил голову и кивнул. Рука с сжатой в ней палочкой задрожала и повисла вдоль тела. Драко почувствовал себя беспомощным и бесполезным маленьким зверьком, сидящим в клетке, из которой ему никогда не удастся выбраться. А ещё ему стало обидно и… страшно, ведь сзади стоял Поттер и всё прекрасно слышал. Вот сейчас он узнает, что Драко ненормальный, и прекратит с ним дружить. И правильно сделает! А слова отца всё лились и лились рекой, и Драко ничего кроме них не слышал:

— Это отвратительно! Такие, как ты, не заслуживают жить в этом мире! Не будь ты нашим единственным сыном, я бы выжег тебя с гобелена!

Отец вдруг замолчал, а Драко посмотрел в его сторону покрасневшими глазами, тот стал каким-то бесформенным, закружился, завертелся и разделился на две части. Одна из них так и осталась отцом, а другая приняла форму… матери. Драко втянул носом воздух. Он всегда считал свою маму самой красивой, и даже сейчас, несмотря на искаженное равнодушием и злобой лицо, она являлась таковой. Мама ничего не говорила — просто смотрела на него, но этого было достаточно, чтобы горькие слёзы, стоявшие в глазах, полились по щекам, его тельце затряслось, а он почувствовал себя виноватым. Виноватым в том, что он такой и его болезнь не лечится, в том, что родителям приходится терпеть такого непутёвого сына.

Вдруг закружилась голова, сдавило в груди и участилось дыхание. Драко осел на пол и обхватил себя руками, зажмурившись.

— Посмотрите на него. Разве так ведут себя настоящие Малфои? Ты ничтожество!

Драко больше ничего не слышал. Он зажмурился ещё сильнее и накрыл уши руками, раскачиваясь взад-вперёд и бормоча: «Отец прав… он совершенно прав...».

Кто-то обхватил его руки и отвёл их в стороны, Драко замотал головой, словно сквозь воду слыша, что ему что-то говорят, и попытался вырваться, но его обхватили ещё сильнее и прижали к чему-то мягкому. Этот кто-то стал поглаживать его по волосам и укачивать словно ребёнка. Через некоторое время Драко против воли расслабился и прекратил вырываться. Погружаясь во тьму, он краем уха услышал успокаивающий и мягкий голос:

— Не слушай их, ты нормальный и не болен… Всё будет хорошо, вот увидишь.

Хотелось бы в это верить.

* * *

Что удивительно, после этого случая их общение с Поттером так и не изменилось. Они больше не затрагивали тему боггартов, переключив всё своё внимание на других существ, за что Драко был безмерно благодарен. Так пролетели экзамены, шестой и почти весь седьмой курсы, и вскоре им уже нужно было сдавать NEWT, как к Драко прилетел филин с письмом от отца, в котором тот написал, что Драко необходимо приехать домой на пасхальные каникулы. И всё, больше ничего.

Нехорошее предчувствие свернулось где-то внутри Драко, но ему ничего не оставалось, кроме как выполнить просьбу-приказ отца…

Драко уже привык к равнодушному приёму, поэтому, приехав домой, не удивился этому, а сразу же поплёлся к себе в комнату, где как всегда в одиночестве планировал провести все каникулы (благо, его никто не трогал). Но утром на следующий день в его комнате появился домовик, сообщив, что отец ждёт его у себя в кабинете, и подпортив тем самым все планы Драко.

— Сегодня к нам на ужин придут Гринграссы, — припечатал отец, стоило Драко войти к нему. — Они довольно влиятельны и твой брак с Асторией через пару месяцев будет довольно выгодным. Не подведи меня и произведи хорошее впечатление на них.

— Да, отец, — сжав кулаки, процедил сквозь зубы Драко и кивнул. — Я могу быть свободным?

Отец только лишь махнул рукой в сторону двери и уткнулся в свои документы. Драко поспешил к себе в комнату, где упал лицом в подушку.

Пара месяцев. Пара месяцев — и ему нужно будет жениться на девушке, которую он вряд ли когда-нибудь полюбит. И уже ничего нельзя сделать…

* * *

Ветер вперемешку с дождём хлестал его по лицу, так и норовя попасть в глаза, и телу, намочив дорогие рубашку и брюки. Промокшие светлые волосы попадали вместе с водой в глаза, а ботинки были безжалостно испорчены. Вода текла по нему ручьём, а Драко, трясясь, просто стоял и смотрел на резные ворота, всё никак не решаясь постучать.

Драко очень нравился дождь, ведь когда стоял под ним, то мог с лёгкостью списать влагу на своём лице на капли дождя и ему поверят.

Было уже довольно поздно для гостей, и Драко не хотел тревожить своим неожиданным визитом хозяев поместья, но и обратно к себе домой, где не чувствовал себя в безопасности, возвращаться не хотел. Лучше уж тут, на улице.

И только он развернулся, чтобы пойти и прогуляться вдоль домов, как кто-то схватил его за локоть, разворачивая обратно.

— Драко? Что ты здесь делаешь? Да ещё и в такую погоду? С тобой всё хорошо?

Драко смотрел в обеспокоенные глаза Поттера, а потом просто обнял его, уткнувшись тому куда-то в плечо, и зарыдал, цепляясь за единственного человека, которому не всё равно на него, Драко, которому плевать, кто он такой, и кто ему нравится, который… просто находится рядом.

Поттер на какое-то мгновение окаменел, но после покрепче обнял и прижал Драко к себе, успокаивающе поглаживая по спине.

Драко никогда никому не позволял к себе прикасаться, но с Поттером всегда всё не так, как с остальными. С ним было комфортно и тепло. Даже сейчас.

— Милый, ты куда пропал? — раздался где-то совсем рядом женский голос. — Ты же… о, Мерлин! Вы чего тут встали? Давайте, живо идите в дом! А то простудитесь ещё. Я налью вам по чашке горячего чая.

Поттер чуть-чуть отступил и посмотрел Драко в глаза:

— Пойдёшь?

Драко на это лишь кивнул и шмыгнул носом, а через пару минут уже сидел в сухой одежде на диване, закутанный в теплый плед и с чашкой горячего чая, возле камина, а возле него, тоже с чашкой в руках, сидел Поттер.

— Прости меня, — прошептал Драко.

— За что? — приподнял бровь Поттер и сделал глоток.

— Ну, за то, что так неожиданно ворвался и что так себя повёл, — он замялся, — ну, я про то, что произошло на улице…

— В этом нет ничего ужасного! — махнул рукой Поттер. — Лучше расскажи, что произошло.

Драко тяжело вздохнул:

— Помнишь тот случай с боггартом? — дождавшись, когда Поттер кивнёт, но продолжил:

— Мой… отец хочет, чтобы я после сдачи NEWT женился, — Драко смотрел исключительно в пол, боясь поднять взгляд, — а я не могу… Сегодня я познакомился со своей невестой… она такая ужасная. Холодная, как кусок льда, чёрствая… отец рассказал ей о моей проблеме…

Драко почувствовал, как его плечо ободряюще сжали, и только сейчас понял, что его опять трясёт.

— Она такая же, как и мой отец, начала давать советы, чтобы вылечить меня… Я не хочу жениться на ней…

Поттер выхватил у него из рук чашку и отставил её в сторону, обнимая:

— Забудь о ней и об отце. С тобой всё нормально, слышишь? Они просто этого не понимают и не хотят понимать.

Драко кивнул и всхлипнул.

— Не хочешь остаться у нас на ночь? У нас найдётся для тебя свободная комната. Останешься?

Драко не смог сказать «нет», поэтому вскоре лежал в кровати под толстым одеялом и тихо посапывал во сне…

Утром его разбудил Поттер и позвал завтракать. На кухне, когда Драко осторожно спустился вниз, звучал смех и царила тёплая атмосфера. Он так и застыл на пороге, не решаясь сделать очередной шаг и начав теребить рукава ночной рубашки, которую ему любезно одолжил Поттер и которая была чуть больше него.

Мистер Поттер и его сын сидели за столом и ждали, пока миссис Поттер накроет на стол, рассказывая друг другу нечто, из-за чего смеялись все вместе.

— Ты чего тут стоишь, Драко? — заметив его, спросил Поттер и улыбнулся. — Давай садись, мы только тебя и ждём.

Драко кивнул и сел на стул возле Поттера-младшего, всё ещё немного смущаясь.

— Прошу прощения, что вот так ворвался к вам.

— О, не нужно, милый, — улыбнулась женщина. — Мы всегда рады друзьям Гарри. Вот, держи, — она поставила перед ним тарелку с завтраком и осмотрела его. — Что-то ты очень худой, ну ничего-ничего, мы это исправим. А то тебе понадобится много сил, да, Гарри?

Она перевела взгляд на сына, а тот покраснел и подавился соком, который пил:

— Мама!

— Что «мама»-то? Я уже семнадцать лет мама!

Драко непонимающе посмотрел на Гарри, тот как-то нервно взлохматил свои волосы:

— Не обращая на мою маму внимания, Драко, она не знает, что говорит.

— Ах так? — возмутилась та, но было видно, что она не сердится.

Весь завтрак прошёл в дружеской атмосфере, Поттеры разговаривали, смеялись и пытались втянуть в разговор и Драко, который не привык к подобному, из-за чего всё время чувствовал себя неловко. Под конец к ним присоединился Сириус.

— А как там Нарцисса и Люциус? — спросил он, а Драко опустил голову, почувствовав ком в горле, и вздохнул:

— Ну, вроде, у них всё хорошо.

Драко заметил, как Гарри что-то показал Сириусу, и тот кивнул:

— Я рад.

Больше они к этой теме не возвращались, а Драко с каждой минутой чувствовал себя легче и… свободнее. Словно невидимые ранее цепи, оплетающие его с головы до ног, начали потихоньку исчезать. Он расслабился и чувствовал себя здесь в безопасности, так, как будто бы он жил здесь всё это время, как бы странно это не звучало. И не было никакого желания уходить отсюда.

— Драко, можно тебя на минуту? — тихо, чтобы никто не услышал, спросил Сириус, и Драко кивнул.

Они поспешили выйти из кухни и прошли в гостиную, где сели на диван.

— Возможно, это не моё дело, но как у тебя дела? Как семья? Ты хорошо с ними общаешься?

Драко какое-то время колебался, но всё же ответил:

— Не очень… — и, немного погодя, добавил:

— Ужасно, если честно.

— О, не переживай. Думаю, всё наладится. У меня вот тоже были довольно натянутые отношения с моей семьёй, наши взгляды на жизнь очень сильно отличались, и…

— И что ты сделал?

— Ну, я ушёл, и меня выжгли с гобелена.

— Просто взял и ушёл? — недоумённо уставился на него Драко.

— Ну да, — пожал плечами Сириус. — По началу было не легко, но я понял, что не один и что мне всегда помогут, ну и как видишь, я ни о чём не жалею.

— Вот бы и мне так же, — вздохнул Драко, сжав руки в замóк.

— Так ты же уже совершеннолетний. Разве нет? — Драко кивнул. — Ну так и в чём проблема? Они уже ничего тебе сделать не могут. Если тебе от этого будет лучше, то просто уйди... Драко?

«Я могу уйти», — билось у него в голове. — «Я просто могу взять и уйти».

Почему-то только тогда, когда кто-то другой сказал ему это, Драко понял, что это действительно так. Он может уйти, и его разве что выжгут с гобелена и лишат наследства. Но зато он сможет стать целителем, как и хотел в детстве (он очень надеялся, что ему в этом поможет Северус), и жить именно так, как хочет он сам. Любить того, кого хочет, и делать, что хочет. И для этого просто нужно уйти…

— Но куда? — скорее самого себя спросил Драко.

— Ну, если ты хочешь, то можешь ко мне, на Гриммо. Дом довольно большой для двоих, да и вместе жить веселее, — предложил ему Сириус.

— Я правда могу? И ты не против?

— Конечно же я не против, тем более… — он не договорил, потому что Драко набросился с объятиями, радостно улыбаясь.

Теперь-то уж точно всё будет хорошо.