Черная бабочка в лучах заката (джен)

Маленький рыжеволосый мальчик сидел прямо на холодном каменном полу, обнимал свои колени и неотрывно смотрел на крохотное окошко под потолком камеры. Его совсем не интересовал клочок неба, окрашенного яркими красками заходящего солнца. Его внимание привлекло другое завораживающее зрелище — справа, на краю окна сидела крупная бабочка с аспидно-чёрными крыльями, на поверхности которых играли яркие всполохи заката, придавая насекомому мистический вид из-за огненно-красной ауры окружавшей его.

— Красивая, правда? — раздалось совсем рядом.

— Очень, — честно признался мальчишка. — Я видел бабочку на картинке в книжке и один раз — настоящую в саду. Но она была белой и далеко.

Послышались приглушенные звуки шагов, и справа, в его поле зрения, возникли босые ноги с ссадинами на коленках, которые едва прикрывал рваный подол некогда светлого платья. Мальчик поднял голову — рядом стояла девочка с волосами цвета того самого заката, что окрашивал клочок неба, и тоже смотрела на единственное окно. На вид она была несколько старше его самого, а её хрупкие запястья безжалостно стискивали точно такие же магические кандалы, как и у всех рабов Райской Башни.

— Она называется Чёрный парусник или Атрофанеура Семпера, — поделилась наблюдением девочка. И печально улыбнулась, словно вспомнила о чём-то не очень хорошем.

— Семпера, — повторил мальчик. — А откуда ты знаешь?

— Учительница рассказывала. Возле приюта, где я жила, был огромный луг с цветами, — пояснила она. — Там было много таких бабочек.

Мальчишка вновь перевёл взгляд на окно. И вовремя, потому что насекомое вспорхнуло и, преодолев короткое расстояние, снова уселось на камень.

— А они действительно чёрные? Ну, крылья? — он вскочил на ноги и вытянул руку, от всей души желая, чтобы бабочка подлетела ближе и может быть даже села на ладонь. Ему почему-то казалось, что и сама бабочка тоже этого хочет.

— Да, чёрные, — подтвердила девочка, с интересом наблюдая за действиями рыжеволосого мальчишки, — только брюшко красное. И на кромке задних крыльев есть красные пятна. Если она подлетит поближе, то ты сможешь увидеть сам.

— Красные как твои волосы?

— Да, как мои волосы, — отозвалась она, улыбнувшись такому сравнению.

Мальчик взволнованно выдохнул. А бабочка несколько раз медленно сложила и расправила крылышки, словно проверяла их перед полётом. А потом неожиданно вспорхнула и направилась к протянутой руке.

— Ах! — с его губ слетел восхищённый вздох, когда насекомое доверчиво уселось на раскрытую ладошку. Мальчишка замер, почти перестав дышать, и уставился на неё круглыми от изумления глазами. Как глядят только дети, ещё не потерявшие веру в чудо.

А бабочка медленно переступала лапками, щекоча кожу, и задумчиво шевелила усиками.

— Не двигайся, — шёпотом предупредила девочка и даже положила руку ему на плечо. — Видишь, вон там на задних крылышках...

— Да, вижу! Я ещё никогда не видел бабочек так близко... — благоговейно зашептал мальчик. — Она такая... такая щекотная и лёгкая! И такая красивая! И ты тоже красивая. Как эта бабочка.

— Как тебя зовут? — она вдруг ощутила к нему доверие. Странный мальчик с чистыми, как утреннее небо глазами и огненным буйством волос. Невероятно добрый. Он просто излучал тепло и обаяние.

— Накахара Чуя. Мне шесть лет.

— А меня — Эльза. Мне одиннадцать.

— Эльза? И всё?

— И всё, — кивнула она.

— А почему у тебя нет фамилии? — удивился Чуя.

Эльза пожала плечами.

— Не знаю. В приюте меня звали только по имени.

— А хочешь, я придумаю тебе фамилию? 

— Попробуй...

Чуя задумался. А бабочка снова сложила крылышки, словно хотела похвастаться своим красным брюшком и не менее ярким рисунком на краях задних крыльев.

— Я буду звать тебя Скарлет. Так звали бабочку в той книжке, которая мне нравилась. У неё были ярко-красные крылья и она путешествовала по разным странам.

— Эльза Скарлет, — задумчиво повторила Эльза. — А что? Мне нравится.

Она снова улыбнулась. Чуя задрал голову и широко улыбнулся в ответ.

Бабочка на его ладони несколько раз сложила и расправила крылышки, а затем вспорхнула и полетела к окну. Эльза с грустью проследила за ней и увидела ещё одну бабочку, незаметную прежде, которая теперь летела за первой. Она была немного меньше, а её крылья отливали огненным золотом — маленькая бархатная бабочка с оранжевым крыльями.

— Если бы я умел летать, — с тоской вздохнул Чуя, провожая бабочек печальным взглядом, — я бы тоже улетел. И забрал тебя с собой.

— Мы обязательно выберемся отсюда, — пообещала ему Эльза, слегка потрепав по голове. Он поднял голову, пронзив взглядом полным отчаяния, и спросил:

— А ты знаешь, как называется вторая?

Эльза кивнула.

— Расскажи мне ещё про бабочек...

Наутро Эльзу увели стражники, и больше Чуя её не видел.

* * *

Каждый день, собирая камни, он вспоминал Эльзу и чёрную бабочку, которую они видели. И каждый вечер, смотря на окно камеры, ждал, что Эльза вернётся и снова будет рассказывать ему про бабочек. А она почему-то больше не приходила. Вскоре Чуя даже стал понимать из-за чего. Дни шли, и в коридоре раздавались только глухие шаги надзирателей. Но он всем сердцем верил, что когда-нибудь они с Эльзой увидятся снова. Ведь не зря взрослые говорили: нужно просто очень верить.

К тому же, ему казалось, что с той чёрной бабочкой было связано что-то очень важное — вот только Чуя никак не мог понять, что именно. Он подозревал, что теперь эта бабочка у него в голове и постоянно посылает ему сигналы. Только расшифровать их смысл без Эльзы он не мог.

Но Чуя не сдавался и мысленно представлял, как однажды закат поделится с ним алым сиянием. Тогда он сорвёт кандалы, взмоет в небо и беспрепятственно улетит с проклятого острова, подобно той бабочке. Но прежде обязательно отыщет девочку по имени Эльза. Девочку с волосами цвета заката. И тогда всё обязательно наладится. Чуя в этом не сомневался.

Как-то раз он даже спросил у надзирателей, где держат Эльзу. Но те ничего не ответили. Только приказали молчать.

Мечты, конечно, хорошо, но свобода, как и бабочка, по-прежнему оставалась страшно далёкой и недосягаемой.

* * *

Чуя собирал камни, когда услышал шум и крики. Он поднял голову.

— Работай, малявка! — прорычал надзиратель, для устрашения активируя магическую печать, что пронзала тело болезненным электрическим разрядом.

Чуя упал на четвереньки, пережидая приступ боли. Отдышавшись, он медленно подобрал с земли камень и положил в тачку к куче других. И вдруг увидел, как на ладони несколько раз вспыхнули красные искорки. Чуя поднёс руку к глазам. На тыльной стороне появилось слабое красное свечение, которое выглядело как-то странно — то почти гасло, то разгоралось снова. Будто заходящее солнце подсвечивало кожу. В тот момент ему даже показалось, что она стала горячей. Чуя моргнул и опустил руку.

— Не сдавайтесь! Мы должны сражаться!

И тогда Чуя увидел её — Эльза бежала по холму, облачённая в подобие доспеха, и размахивала настоящим мечом. Её правый глаз был скрыт повязкой, ноги и руки в ссадинах и кровоподтеках, но всем видом она излучала решимость. Алые волосы яростно трепал ветер, а заходящее за спиной солнце окружало хрупкую фигурку огненным ореолом, придавая ей поистине мистический вид. Бабочка, которая едва выбралась из кокона.

За её спиной двигалась толпа рабов, вооружённых не только мечами и копьями, а также кирками и лопатами. Вот только им противостоял более сильный враг.

Магические стражники больше похожие на иссохших мумий разинули пасти, готовясь к атаке.

В глазах Эльзы промелькнул страх.

И Чуя рванул вперёд.

Магической взрывной волной его отбросило на несколько метров, и он кубарем прокатился по камням, сдирая в кровь ладони и колени.

Когда он попытался подняться, тело не послушалось. Внутренности словно сдавило невидимыми тисками, а руки и ноги налились неподъемной тяжестью. Песок и осколки камней хрустели на зубах, а горло саднило. Но самое противное, что липкий страх прорывался наружу и не давал нормально дышать.

— Эльза... — прохрипел Чуя, с трудом поднимаясь на четвереньки, — беги...

Он не верил, что она услышит, но каким-то чудом это произошло. А потом Чуя увидел, как она со всех ног бросилась к нему, лавируя между рабами и стражниками, прикрываясь от ударов небольшим и совершенно бесполезным деревянным щитом. Видел, как её сбил с ног огненный луч солдата, и как Эльза упала, покатившись вниз по склону.

Отчаянный надрывный крик вырвался из его горла.

* * *

Эльза со стоном открыла глаза и попыталась подняться.

Когда взгляд прояснился, она увидела Чую, что загораживал её собой. Его майка была разодрана в клочья, обнажая свежие ушибы и ссадины на тщедушном маленьком теле. Чуя едва держался на ногах, с левого виска по щеке стекала струйка крови, но он стоял. Объятый ореолом яркого алого сияния. Стоял, раскинув руки в стороны и дрожа от напряжения всем телом. А перед ним, подсвеченные красным и едва касаясь остриями тела, парили в воздухе два десятка магический копий стражников.

— Беги, Эльза... — не оборачиваясь, натужно произнёс Чуя. Он шумно выдохнул — и копья рухнули ему под ноги, а вместе с ними осел и сам мальчишка.

— Чуя! — Эльза успела поймать его голову, чтобы он не ударился о камни и бережно положила себе на колени.

— Это же была магия, да? Моя магия? — дрожащим, но невероятно счастливым голосом спросил он, пока она убирала со щеки прилипшие от крови пряди.

— Верно... твоя... — всхлипнула Эльза, не переставая успокаивающе гладить его по голове.

— И она красная... Как пятнышки у той бабочки... Семпера. Я запомнил...

— Молчи, дурак... — сквозь слёзы улыбнулась она.

— Я хотел научиться летать, чтобы мы стали свободными...

Его последующие слова заглушили новые магические взрывы и крики рабов.

Эльза наклонилась, прикрывая Чую от падающих осколков камней и пыли.

— Я никогда не думал, что смогу увидеть подобную улыбку снова, в таком месте как это… Свобода живёт в наших сердцах, малец, — раздался впереди чей-то хриплый голос.

— Дедушка Роб... — всхлипнула Эльза.

Такого мощного взрыва Чуя никогда видел прежде. Их с Эльзой с чудовищной силой отшвырнуло назад. А когда он сумел разлепить глаза, Эльза сидела возле магического браслета, оставшегося от старика, который пожертвовал собой и использовал остатки своей магии, чтобы защитить детей. Всё, что запомнил Чуя — странная татуировка в виде диковинного существа на его спине.

Из левого глаза Эльзы брызнули слёзы, рассыпавшись хрусталем по острым камням. А на её губах застыл безмолвный крик.

Эльза запрокинула голову и закричала, и её тело охватило алое сияние. Она словно обезумела. Все орудия, что валялись неподалёку взмыли в воздух. Эльза поднялась на ноги, окинув стражников мрачным взглядом, и сделала резкое движение рукой вперёд — и орудия, повинуясь её алой магии, послушно устремились к целям.

Чуя невольно затаил дыхание.

Когда пыль осела, по толпе мятежников прокатился восторженные гул — тела стражников, поверженные их же оружием, валялись по всюду, куда падал взгляд.

И над ними гордо стояла Эльза, крепко сжимавшая меч в руке, — бабочка, что обрела свои крылья.

— Береги себя, Чуя, — он почувствовал как сухие потрескавшиеся губы обожгли его лоб. — Я только спасу Джерара и вернусь.

Она глубоко вдохнула и вскинула меч.

— Я... обрету свободу! За мной!

* * *

Эльза сидела на песке и невидящим взглядом смотрела на пустой песчаный берег. Её била дрожь. Она вспомнила, как рассказывала Чуе о бабочках.

Боже... Она никого не смогла спасти... Она такая никчёмная...

Джерар изменился, Роб — погиб, а Чуя, как и остальные рабы, остался в Райской Башне.

Рыжеволосый мальчик с глазами цвета утреннего неба, мечтавший научиться летать.

Эльза попыталась встать на ноги, но тут же без сил рухнула обратно. Лучше бы она умерла от рук стражников — тогда бы она больше ни о чём не сожалела. Сейчас же она чувствовала только одно: жить незачем. Впрочем, так или иначе, но она умрёт, если не найдёт способ всё исправить.

Эльза горько заплакала.

Нет. Ни за что. Она будет жить. Она вступит в магическую гильдию Хвост феи. Она станет самой сильной и свободной бабочкой на свете... Только где искать эту гильдию? Она даже не знает, куда идти. А на горизонте — только небо и тёмные горные вершины.

Эльза посмотрела вверх — над нею беззаботно порхала бабочка.

Чёрная бабочка в лучах холодного лунного света.