Болеть (джен)

Свой поступок Гарри мог объяснить только болезнью. Ну, там: температура, спутанное сознание, бред... Наверное, люди в таком состоянии делали вещи и постраннее. Хотя ничего более странного, чем отправить сову Северусу Снейпу, Поттер придумать бы не сумел.

Не Гермионе, которая примчалась бы через минуту, вывалила на него все сведения, почерпнутые из справочников, поставила пять-шесть подходящих диагнозов и пригласила врача.

Не Рону, который битый час бы ахал, переживал, а потом вызвал по камину Молли, и весь веселый бардак Норы за считанные секунды переместился бы в дом Поттера. Чтобы кормить, лечить, укутать в кусачий свитер, растереть вонючей мазью по семейному рецепту и спешно женить на Джинни, потому что с ней ни одна зараза соперничать не сможет.

Не Невиллу и Луне, чтобы одна, гладя по голове и скармливая с ложечки медовый взвар, рассказала ему о болезнях маленьких мозгошмыгов, а второй без долгих разговоров переправил бы больного друга в Святого Мунго.

Даже не Драко, в конце концов, предоставив любимому врагу решать, что будет проще: отравить Поттера с целью прервать мучения или все же попробовать помочь, поскольку Малфой, в общем-то, уже смирился с несправедливостью этого мира и наличием в нем одного конкретного гриффиндорца.

Но нет!

Он.

Написал.

Снейпу.

Температура была высокой, мокрые волосы противно липли ко лбу, перед глазами все плыло... Через какое-то время Поттер немного пришел в себя и обнаружил, что лежит навзничь на влажной от пота, скомканной постели, дрожит от озноба и при этом сжимает в руках сломанное перо. Чистые листы пергамента разлетелись по полу.

Несмотря на то, что помянутый в бреду Снейп был весьма нелестного мнения о его умственных способностях, сделать несложный логический вывод Гарри сумел даже в таком болезненном состоянии. И то, что все мытарство с отправкой письма ему только привиделось, как ни странно, скорее разочаровало: повторить свой подвиг еще раз, когда сознание более-менее прояснилось, он бы не смог.

Отбросив бесполезное перо, Гарри обхватил себя руками за плечи в тщетной попытке согреться: жар сменил озноб, и теперь Поттеру казалось, что весь его скелет превратился в лед, медленно промораживая кровь в жилах.

Вроде бы где-то вдалеке стучали и громко звали по имени. А еще, похоже, открывался камин. Гарри, пребывая в полуобморочном состоянии, этого не слышал. Он лежал, свернувшись в клубок, и думал, что, наверное, так и умирают от переохлаждения — просто засыпают.

Сухая теплая ладонь легла на лоб. Гарри чуть ли не замурлыкал от удовольствия и даже потянулся, стараясь продлить контакт с источником тепла.

Над головой ехидно хмыкнули, и Поттер с трудом распахнул глаза, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Мерлин, какой логичный бред!

— Не стоит говорить про логику, — холодно заметил Снейп, роясь в шкафу. Наконец он нашел какие-то домашние вещи, носки и плед, которым и накрыл Гарри поверх одеяла. — Тебе нужно в больницу.

— Нет, — отказался Гарри и вновь закрыл глаза.

— Не глупи, Поттер. Это серьезно. Тебе нужно в больницу.

— Для чего? — устало спросил Гарри. — Чтобы вокруг меня опять хороводы водили? Или какой-нибудь медбрат заработал деньжат, продав желтой прессе колдофото моего филея в прорези больничной рубашки? Или очередная девица после дозы снотворного залезла бы ко мне под одеяло: не замуж потом выскочить, так хоть прославиться? Нет. Я не хочу. Все нормально, честно.

— Как все запущено. Хорошо. Лежи здесь.

— Вот ведь, а я как раз собирался полетать на спортивной метле, — пробурчал себе под нос Гарри. — Кто из нас после этого не дружит с логикой?

Сколько прошло времени, он не смог бы сказать. Но его голову приподняли, а затем почти силой влили какое-то воняющее старым веником горькое питье. Хотя, вообще-то, Гарри и не сопротивлялся особенно: лекарство было горячим, а это компенсировало все прочие его недостатки.

— Тебя необходимо протереть, чтобы смыть пот — иначе не согреешься, переодеть и перестелить постель.

— Ага...

Гарри перехватил начавшее было сползать одеяло и прижал его к груди.

— Поттер, — сдержанно проговорил Снейп. — Вот скажи, что я там не видел?

— А что ты там видел? — Гарри скосил глаза и чуть не фыркнул от смеха, несмотря на то, что каждое резкое движение отдавалось болью в голове. — Не желаю валяться голым перед человеком, который называет меня исключительно по фамилии. Это извращение.

— Поттер... Гарри... Пожалуйста, полежи спокойно.

— А потом ты меня поцелуешь?

— У тебя точно бред.

Гарри счастливо улыбнулся и даже приподнял руки, позволяя стянуть с себя пропотевшую футболку. И протереть все тело влажным полотенцем, хотя холодно было так, что он не чувствовал конечностей, а мокрую кожу неприятно стягивало. Зато, когда его обтерли насухо, засунули в чистую пижаму с носками и перестелили постель, лежать оказалось действительно комфортно. Хоть и ни капли не теплее.

— Не уходи, — стуча зубами, попросил Поттер, поймав Снейпа за руку. Пальцы были настолько восхитительно-теплыми, что Гарри обхватил их обеими ладонями.

Северус вздохнул, огляделся по сторонам, словно искал возможность сбежать, поднялся и принялся расстегивать рубашку. Где-то в процессе спасения умирающего Героя он успел снять свой неизменный сюртук, так что теперь не пришлось воевать с рядом бесконечных мелких пуговичек. Умиротворенный Гарри отвернулся, прикрыл глаза и зарылся носом в свежую наволочку.

Сзади что-то прошуршало, потом кровать прогнулась под тяжестью второго тела, а уверенная рука поплотнее закутала их обоих в одеяло.

Когда озябшие ступни очутились между чужими горячими икрами, а к спине прижалось, согревая, сухощавое сильное тело, Поттер вдруг понял, что вот оно — счастье. Он завел руку назад, нащупал чужое запястье и потянул на себя, устраивая узкую ладонь на своей груди.

Было тепло и спокойно.

Конечно, когда температура спадет, а к нему вернется способность мыслить, он обнаружит, что проснулся в постели с Северусом Снейпом...

Но он подумает об этом завтра.