Просьбы и желания (гет)

— Не стоит относиться к этому существу, как к члену нашей семьи, — говорит отец, прежде чем отпустить их из дома.

Киллуа и не относится. Притягивает за талию, запускает ладонь под тонкую льняную блузку, накрывает губами жадный до прикосновений рот. И бегущая по венам кровь вспыхивает, несмотря на постоянно окружающий Нанику холод.

Она мелко вздрагивает в горячих ладонях. Прогибается навстречу, довольно щурится пустыми провалами глаз. Пересчитывает невесомыми пальцами пуговицы на его рубашке — и они враз непостижимым образом оказываются расстегнуты.

Худенькие руки-веточки ложатся на его плечи, окружают глубокой прохладой подземных пещер. То ли остужающе, то ли распаляя ещё больше. Липнут к коже влажно и эфемерно, как болотный туман, как клубящаяся внутри Наники мгла.

Киллуа бесстрашно пробует ее на вкус. Раз за разом. Погружает язык в потустороннее чёрное марево, распахнутое там, где у обычной девушки были бы губы. Кому нужны эти обычные?! Ловит ответное касание. Вязкое, тягучее движение затягивающей в себя тьмы. Возбуждающе и совсем не страшно. Уж ему-то к тьме внутри не привыкать.

Наника беззвучно смеется. Ведет по обнаженной коже требующими тепла ледяными ладонями. Одуряюще терпко пахнет смертью. Как и положено могущественному созданию из иного мира или выходцу из семьи профессиональных убийц. Оба варианта верны. Подчеркните тот, что больше нравится.

Ее поцелуй отдает лакрицей от недавно съеденных леденцов. Так по-детски, хотя в остальном они совсем взрослые.

Вытянулись, подросли. Киллуа сказал бы «возмужали». Но Наника умудрилась сделать это очень женственно. И теперь разительно отличается от брата Аллуки, с которым делит одно тело.

Нет, не так, поправляет себя Киллуа. Скорее, одно место в пространстве. Что тела у Наники и Аллуки не похожи, он знает наверняка.

Не перепутать. Даже со спины. Даже с закрытыми глазами, на ощупь.

Киллуа стискивает ее в объятиях при каждой трансформации. В тот же миг, как видит, что одежда брата виснет мешком на хрупкой девчачьей фигурке.

Оставляет следы поцелуев на молочно-белой коже. Жарко шепчет на ухо глупости вроде: «сходи со мной на свидание» или «останься до утра».

Это ещё один вычисленный им тип желаний, для исполнения которых Нанике нужны прикосновения. Много, очень много прикосновений. Такие особые желания, что их можно загадывать подряд бесконечное количество раз. Идеальные. Они не имеют цены, и Наника не требует в ответ выполнения своих просьб. Но Киллуа все равно воплощает в жизнь каждую. Угадывая даже те, о которых она и не подозревала.

До утра. До вечера. Пару часов — смотря как загадал.

А потом неловко улыбается, поймав взгляд вернувшегося на ее место Аллуки.

— У вас с Наникой особенные отношения? — полуспрашивает-полуутверждает брат.

И все это невероятно, просто безумно странно.

— Как порядочный человек, я готов жениться, — шутит Киллуа в ответ.

Хотя какие шутки? Он давно уже присмотрел подходящее кольцо.

Весь вопрос лишь в том, когда Наника произнесет: «Отдай мне свое сердце».