Свет во тьме (джен)

Одним прекрасным летним днём Гарри решил перебрать вещи в шкафу, что-то выкинуть, что-то оставить; одним словом — убраться. Не то чтобы он любил это занятие, просто тётя Петунья требует, чтобы он приводил свою комнату в порядок самостоятельно. Мол, она и так убирается во всём доме, так зачем ей лишняя работёнка? Носки его подбирать? К слову, не обычные, а подаренные домовиком Добби, один с узором из мётел, а другой — со снитчами.

Вся его одежда уместилась на одной полке, а вот две другие просто пылились. Гарри не знал, под что её оборудовать, поэтому так и оставил. Глубоко вздохнув, он принялся за прикроватный столик.

Пыль благополучно была вытерта, мусор утилизирован. Но когда взгляд Гарри упал на колдографию в деревянной рамке, время вокруг будто замерло. Счастливо улыбающиеся мама и папа стояли в обнимку, а позади них с ветвей деревьев срывались осенние листья. Они что-то говорили друг другу, но Гарри не мог услышать, что именно.

Потеря родителей была неутолима. Гарри до сих пор помнил тот день, когда впервые спросил у тёти Петуньи, где же его мама и папа? Почему у других девчонок и мальчишек они есть, а у него нет? Тогда она ответила, что всему виной автокатастрофа. И он поверил.

Но когда появился Хагрид и сказал, что Лили и Джеймс Поттер были великими волшебниками, он почувствовал настоящую гордость. Но вместе с тем и ужасную тоску, которая не отпускает его до сих пор. Каждый раз, когда он узнаёт подробности той ночи в Годриковой впадине, его душа разрывается от злости и ненависти.

Пусть они и не были святыми, — впрочем, как и все остальные, — он всё равно будет любить их и гордиться. Они старались как могли сделать его пребывание в этом мире комфортным, благодаря им он стал достойным человеком. Правильно ли они поступали всегда или нет — уже другой вопрос. Одно можно утверждать с полной уверенностью: они отдали за него жизнь. Не раздумывая ни секунды. Не сожалея ни о чём. Они сражались за него, как ни один человек на свете. Потеря родителей — одно из самых тяжёлых испытаний в жизни. Принять их гибель и отпустить — очень непросто.

Гарри никогда не видел их настоящих. Вживую. Нет, никогда. Иногда он ловил себя на мысли, что завидовал тем детям, у которых есть большая семья, любящие родители, братья и сёстры. Взять даже Рона…

— Ну всё, хватит! — ставя памятную колдографию на место, одёрнул себя Гарри и залез под кровать.

Там лежало множество книг, подаренных Гермионой, и несколько штук фантиков от конфет, которые Рон, скрепя сердце, пожертвовал ему.

Верные друзья. Они были одними из тех людей, которых Гарри в первую очередь боялся потерять. Самые лучшие и преданные, он не сомневался в них ни на секунду. Они всегда были добры к нему, разделяли с ним его горе, не отказывали в помощи. Они настоящие друзья, которых нужно бояться потерять. Их встреча — самая большая удача в жизни Гарри, и Волдеморт не посмеет отобрать их у него. Он не допустить этого, даже ценой собственной жизни.

В самом дальнем углу лежали две уменьшенные заклинанием мётлы: «Нимбус-2000» от профессора МакГонагалл и «Молния» от Сириуса. А ведь сначала он думал, что это именно Сириус убил его родителей. Как же он был тогда зол! А оказалось… Оказалось, что всё сложилось куда лучше. Гарри обрёл крёстного отца и самого настоящего анимага в одном флаконе! За несколько дней, что им было отведено, они настолько сильно привязались друг к другу, что… Гарри даже не нашёл нужного сравнения. А это приглашение погостить у него на всё лето! Гарри был невероятно счастлив. Но… они ищут его и пытаются вернуть в Азкабан.

Очень обидно, что жизнь так устроена: приходится прощаться с самыми родными и любимыми. С теми, для кого он был центром Вселенной. Но никому от этого никуда не деться. И эту боль придётся испить до дна. Причём даже когда станет легче, она всё равно время от времени будет возвращаться. С любимой песней, что он случайно услышит на улице, со старыми очками отца, на которые наткнётся в шкафу, с маминой любимой чашкой…

А больней всего — в праздничные дни, когда Гарри особенно остро осознавал, что остался один. Хотя семья Рона немного восполнила то, чего он не получал в детстве. Молли Уизли относится к нему, как к родному сыну, Артур — как к сыну, остальное рыжеее семейство — как к брату.

«Твои мать и отец не хотели бы, чтобы ты лил слёзы годами и не радовался жизни после их ухода. Те люди, которые так много значат для тебя, желали бы совсем другого: чтобы ты продолжал жить, открывая каждый день что-то новое и прекрасное. Ведь это было целью их жизни на Земле — чтобы их ребёнок был счастлив. Потому ты не должен подвести своих родителей ни в коем случае», — вспомнились ему слова, сказанные Альбусом Дамблдором, когда он застал его, смотревшего в зеркало Еиналеж.

Под мётлами удобно устроилась карта Мародёров, которую ему приподнесли близнецы Уизли. Фред и Джордж... Самые весёлые, неугомонные и безнадёжные шутники. За проказы им часто доставалось, но — как они тогда сказали? — «Правила созданы для того, чтобы их нарушать». Гарри вспомнил, как они со всем радушие подарили ему крышку от унитаза, когда он лежал в лазарете после схватки с Квиреллом. Конечно, позже она была конфискована, но главное ведь внимание!

Гарри вылез из-под кровати, смахивая с растянутой кофты пыль, и чихнул от её обилия. Букля в клетке отозвалась громким «уху-ху», словно тем самым говоря: «Будь здоров».

— Спасибо, — Гарри протёр очки и поднял глаза на подоконник, где и стояла клетка с совой.

Подарок Хагрида — доброго и немного неуклюжего лесничего. Он вспомнил, как тот в их первую встречу привёз Гарри самый настоящий и первый в его жизни торт собственного приготовления. Ох, как тогда Гарри был ошарашен, но счастлив! А как они, бывало, вечерами сидела в его хижине и пили чай. Клык тогда так любовно облизывал его... Несколько недель от него потом все «шатались» и зажимали носы.

Гарри невольно улыбнулся. Оказывается, в его комнате было столько подарков. Он и не подозревал об этом до сего момента.

Вдруг на подоконник, возле клетки с Буклей, приземлилась другая сова: коричневая с белыми редкими пёрышками, а в клюве был зажат конверт. Гарри сразу понял от кого оно. Широко улыбнувшись, он подбежал к сове, осторожно забрал письмо и выпустил птицу, пока дядя Вернон не услышал.

Но не успел он развернуть конверт, как на подоконник села другая сова и теперь совершенно иного вида, чем-то напоминающая Буклю. На этот раз беды было не миновать: совы что-то не поделили друг с другом и устроили в доме «караоке».

— Потте-е-ер! — послышалось с первого этажа.

— Ну всё, лети уже! — Гарри еле-еле удалось выпроводить недовольную сову со скверным характером, прежде чем в комнату пожаловал дядя Вернон.

Пристально оглядев комнату, а затем и самого Гарри, и не найдя ничего интересного, он с какой-то мнимой подозрительностью захлопнул дверь. Гарри облегчённо выдохнул и развернул оба письма.

«От Рона и Гермионы», — он не смог сдержать счастливой улыбки.

Нужно радоваться каждой минуте жизни и каждому новому рассвету. Не забывать о том, что даже теперь, когда его матери и отца нет рядом, они всё равно рядом. Как бы это не называли: параллельными мирами, светлой памятью в душе или ещё как-то, суть одна — его родители всегда остаются с ним. Он не может увидеть их, не может слышать, но всегда чувствует присутствие.

Его друзья всегда рядом. Он может их услышать, может почувствовать — и это прекрасно! Они помогают ему радоваться, смеяться и наслаждаться этой жизнью. Они — та ниточка, что удерживает его в этом мире.

Несомненно, пустота, которая образовалась в его сердце, всё равно существует, и от этого никуда не деться. Со временем боль постепенно отступила, но полностью — не исчезнет никогда. Он научился жить с ней. Радоваться жизни и громко смеяться с этой дырой в сердце. И в этом состоит его жизнь. Именно этого больше всего хотели бы его ушедшие родители — знать, что он живёт, знать, что он справился, знать, что он стал их продолжением на этой Земле. А, значит, всё было не зря. И верные друзья всегда помогут в этом.