Две стороны одной монеты (джен)

Косой переулок был полон лиц: знакомых и не очень, дружелюбных и неприязненных, старых и молодых. Будущие школьники тащили своих родителей в магазины, закупаться к школе, старшекурсники чаще всего ходили за покупками сами или в компании друзей. Волшебники и волшебницы заполняли эту шумную улицу незадолго до начала учебного года, и сейчас Тео вынужден был пробираться сквозь эту толпу. Свои покупки перед последним годом обучения он уже сделал и отправил с домовым эльфом в поместье. И теперь его ждало другое дело.

Он был одет в брючный костюм. Пиджак с воротником-стойкой был застегнут на все пуговицы — добавь белую ленту на шею, и получился бы маггловской пастор. Но Теодор Нотт был одет во всё чёрное, без единого цветного пятна. Мантия была небрежно переброшена через локоть, пока он пробирался через толпу, чтобы уйти с этой улицы — его ждал Лютный переулок.

В начале лета отец поставил перед ним ультиматум — Теодор должен послужить делу Темного Лорда, или он отречется от сына.

Брендон Нотт сильно сдал после года заключения в Азкабане и не мог служить Темному Лорду как прежде. Так что вместо себя он предложил Хозяину своего сына, даже не спросив того, а хочет ли он присоединяться к Пожирателям. Нотта-старшего никогда не волновало мнение сына, особенно при условии, что он сам и так был у Лорда не на лучшем счету и всеми силами пытался сохранить свою жизнь. Так что Тео не оставили выбора. Стоило ему вернуться из Хогвартса, как его забрали на аудиенцию к Темному Лорду.

Лорд Волдеморт, чьего имени боялись как его слуги, так и его противники, расположился в Малфой-мэноре, пользуясь тем, что его не станут искать в поместье его раскрытых сторонников. Теодора проводили к нему в главный зал.

Тёмный Лорд, во всём своём величии, восседал на троне, установленном в конце зала. Пожиратели смерти безликими фигурами в однотипных масках стояли по всему периметру зала. Нотт-младший не был одним из них, и ему не раскрывали лиц и имён.

— Подойди, Теодор, — раздался ледяной властный голос, подавляющий его волю.

Тео нервно сглотнул и сделал несколько шагов вперёд, опуская на колени перед повелителем.

— Мой лорд, я прибыл, как вы и велели, — покорно склонил он голову, скрывая глаза за длинной чёлкой.

— Твой отец разочаровал меня, Теодор. Круцио.

Всё тело Тео пронзила резкая боль. Его словно разбивали на миллион крошечных кусочков, нанизывая каждый из них на острейшую иглу. Кажется, он кричал, но за всепоглощающей болью он не слышал даже своего голоса.

Но эта боль кончилась так же быстро, как и началась, по мановению палочки Волдеморта, которую он отвёл в сторону, разрывая заклинание.

Тео тяжело дышал, опираясь ладонями на холодный каменный пол. Из носа капало, кровавые цветы на мраморном полу расцветали с каждой новой каплей.

— Ты должен доказать, что ты не такой же трус и слабак, как твой отец, — отчеканил ледяной голос, на обладателя которого Тео не смел даже поднять взгляд. — Ты встретишься с моим информатором в Лютном переулке и доставишь мне то, что тебе передадут. Докажи свою преданность нашему делу и, возможно, позже ты получишь Метку и право стоять среди моих людей.

Тео молча кивнул, вытирая нос рукавом.

— А если ты вздумаешь предать меня, — зашелестел угрожающий голос, срывающийся почти на шипение, — то вы с отцом оба умрёте в адских муках. Я убью каждого, кто был тебе хоть немного дорог, у тебя на глазах. Я ясно выражаюсь?

— Да, мой лорд, — склонив голову, ответил Тео.

— Убирайся, — отмахнулся от него Волдеморт. — Тебя проинструктируют о твоей задаче.

Тео вырвался, наконец, из плотного потока людей, заполнявших Косой переулок, и ступил в Лютный. Едва появилась возможность, он тут же набросил на себя мантию и надвинул капюшон на лицо, скрывая свои черты в его тени. Короткое заклинание со взмахом палочки, и его голос больше не выдаст его, став на порядок ниже.

Он должен был встретиться с информатором в местной таверне, где собирались все отбросы общества, которых не пускали даже в «Дырявый котел». Быстрым шагом Нотт направлялся к месту встречи, придерживая капюшон, чтобы не открывать лица. Наколдовав Темпус, он убедился, что не опоздал и придёт первым, как и договаривались.

Теодор толкнул дверь в кабак, и ему в лицо тут же ударил смрад: смесь сигаретного дыма, дешёвого алкоголя, пота и чего-то скисшего. Его едва не вырвало прямо на пороге. Аристократам, сколь тёмные делишки они бы ни вели, не пристало появляться в таких местах. Но у Тео не было выбора, если он хотел жить.

Он прошёл вглубь кабака, жестом призывая официантку, женщину в теле, которая пошла следом за ним, вытирая руки о фартук далеко не первой свежести, если судить по серо-желтому оттенку ткани и разрозненным пятнам.

— Чего вам? — рыкнула она, когда Тео уселся за маленький столик в дальнем углу зала.

— Ваше фирменное, кружку эля и глоток огденского, — ответил басовитым незнакомым голосом Тео и бросил ей пару серебряных монет.

Официантка поймала монеты, бледнея. Она точно знала, кто заказывал такой набор, и чаще всего у них на руках были татуировки. Судорожно кивнув, она поспешила на кухню, не задавая лишних вопросов. Тео поправил капюшон, чтобы кроме будущего собеседника никто не мог увидеть его лица, и откинулся на деревянном стуле.

Заказ не заставил себя долго ждать. Смахнув передником со стола разбросанные ошмётки пищи от предыдущего посетителя, официантка поставила перед ним тарелку с какой-то похлебкой, кружку эля и стопку огневиски. Стоило ей отойти от стола, Тео сдвинул стопку к противоположному стулу, который должен был занять информатор. Сам он пригубил эль и едва не выплюнул назад — кислятина! Похлёбка воняла так, что он едва сдерживал рвотный позыв, но отодвинуть её от себя не смел — он следовал протоколу, выполняя строгий порядок действий, по которому его должен был узнать человек, с которым он должен был встретиться.

Свет снова загородила грузная женская фигура.

— Кажется, я сказал, что мне ничего не надо, — процедил Тео, отмахиваясь от официантки, как он полагал. Однако женщина оказалась скрыта за капюшоном и уверенно села напротив него, опрокинув стопку огневиски залпом.

— Ты?.. — обомлел Тео, узнавая информатора, когда та подняла на него лицо.

* * *

Миллисента Буллстроуд всегда была серой мышью. Пухлая, несуразная полукровка, не отличающаяся ни умом, ни связями, ни внешностью. В лицах других людей, когда они бросали на неё взгляды, было либо безразличие, либо неприязнь, а то и ненависть. Когда она только пошла в Хогвартс и надела мантию с зелёной оторочкой, она поняла, как люди умеют клеймить.

Она везде была лишней. Слизеринцы избегали её: не травили открыто, но и не делали вид, что она им хоть сколько-нибудь интересна. Она просто была, и всегда одна. Оставшиеся три факультета всегда смотрели на неё волком просто по факту её принадлежности к «змеям». И так мечты маленькой Милли о том, что в школе она найдёт друзей, пошли прахом.

Шли годы, и ничего не менялось. Вокруг Миллисенты витали сотни масок, и ни одна из них не выражала хотя бы вежливого интереса. Она невидимка, человек, на которого всем наплевать. Её отец, растерявший всё наследие древней чистокровной семьи — рядовой журналист в «Пророке», мать вообще сквиб. Куда тут Миллисенте в высшее общество? Да хоть в какое-нибудь...

Но всё изменилось, когда Милли увидела татуировку на руке Драко Малфоя. Тогда она поняла, что ей нужно делать, чтобы её заметили.

После шестого курса она смогла добиться аудиенции у самого Тёмного Лорда! И тот смотрел на неё не как на пустое место, а как на ценный ресурс. Это была новая эмоция, отражающаяся на лице собеседника Миллисенты.

На удивление, знания её отца могли оказаться полезны для Волдеморта, чтобы тот мог перехватить контроль над прессой. И Милли поручили достать нужную Лорду информацию.

Она шла по Косой аллее, прижимая к груди папку с документами. Вокруг сновали сотни волшебников и волшебниц, но все смотрели сквозь неё. Их лица не выражали ничего при взгляде на Миллисенту, и она с чистой совестью отвечала им тем же.

«Вы все получите по заслугам», — эта мысль грела ей сердце, когда она окидывала взглядом счастливые семьи и веселые компании школьников. У неё не было ничего, поэтому она не испытывала даже малейших угрызений совести от того, что поможет лишить других людей всего. Она была даже рада стать частью этого и первая бросила бы камень. Магический мир не принял её, так пусть поплатится!

Милли свернула в Лютный переулок, накинула капюшон и изменила голос. Встреча в «Горшке гоблина» была назначена на полдень, так что она поспешила туда.

Кабак встретил её спёртым воздухом и отвратительными ароматами, но ей не было до того дела. Тёмный Лорд выбрал её, доверил ей ответственную задачу и придал смысл её серой жизни. И сейчас Милли была готова горы свернуть, чтобы получить вожделенную метку. Она мечтала о дне, когда Лорд отметит её как свою соратницу и она сможет отомстить всем тем, кто не пожелал даже смотреть в её сторону.

О, да, она отомстит всем, кто не будет служить её повелителю!

Миллисент оперлась на барную стойку, осматривая посетителей кабака. Она искала глазами условленный набор: фирменную похлёбку, кружку эля и стопку огневиски, приглашающе отставленную к пустому стулу.

Бледная официантка понесла заказ, который попадал под описание, и Милли внимательно провожала её взглядом до самого столика со сгорбившейся фигурой в плаще. Посетитель отодвинул от себя огневиски, и Милли тут же последовала к столу, стоило официантке скрыться.

— Кажется, я сказал, что мне ничего не надо, — резко ответил незнакомец, но Милли полностью проигнорировала этот вопрос, уверенно устраиваясь на стуле и залпом выпивая огневиски. Её глаза едва не полезли на лоб от крепости напитка, но Милли не жаловалась. Эта стопка была малой платой за возможность служить Ему.

— Ты?.. — она, наконец, подняла взгляд на своего собеседника.

Перед ней, сокрытый под капюшоном, сидел её однокурсник — Теодор Нотт. Миллисента растянула губы в самодовольной ухмылке.

— А ты внимателен, — снисходительно сообщила она. — Надеюсь, возможный хвост ты тоже сможешь не проворонить, курьер, — она пыталась задеть чувства аристократа, которому доверили лишь доставить документы, тогда как ей — куда более важную задачу — добыть информацию.

Миллисента широким движением бросила папку на стол перед Ноттом, встала и уверенным шагом направилась на выход из кабака, а, едва переступив его порог, аппарировала. Теперь ей оставалось только ждать, когда Лорд свяжется с ней, и гадать, хватит ли полученных от неё данных, чтобы получить Метку. Впрочем, даже если нет, она обязательно докажет свою пользу. Она приложит руку к Его победе. С ней будут считаться. Уж она это устроит.

* * *

Тео смотрел на свою однокурсницу и не узнавал её. Тихая зашуганная девочка превратилась в озлобленную девушку. В её глазах горел огонь, и Нотт прекрасно понимал, что она действительно присоединилась или присоединится к Тёмному Лорду за идею. У неё был такой же сумасшедший взгляд, как у Беллатрикс Лестрейндж, когда та бежала из Азкабана.

Тео уронил голову на руки. Он был окружён по всем фронтам. Ему не оставляли выбора.