Не по-настоящему (джен)

— Ты мне мерещишься, Сэмми. В Бункере, по ночам. Ты и тут и там. Странно, да?

Прежде из сдавленного тугим комом страха горла не получалось вытолкнуть ни слова. Дин приходил и молча высиживал разрешенные двадцать минут возле койки брата. Он, головная боль, выдавливающая глаза, парализующий ужас и огрызавшаяся жжением при каждом вдохе Метка Каина.

Наконец на восьмые сутки голос — севший и слегка чужой — прорезался. Но не дождался никакого отклика. Перечеркнутое завязкой от дыхательной трубки бледное лицо — какое-то жесткое, как будто вытащили из морозильной камеры — не дрогнуло ни болью, ни удивлением, ни пониманием, ничем. Даже цифры на мониторе над койкой остались теми же, и так же по черному экрану ползли разноцветные кривые.

Дину хотелось спать и разучиться думать. А пальцы скручивало судорогой от нестерпимой потребности взять Сэма за руку и ощутить хоть какую-то ответную реакцию. Малейшую. Пустяковую. Ничтожную. Но он запретил себе прикасаться к брату после того, что натворил.

После того, как собственными руками сделал его беспомощным. Молотком, со слов Каса.

Дин не помнил этого — ни минутки, ни мгновения. Он вообще мало что помнил. Четко — только собственную смерть. Вошедший в грудь по самую рукоять клинок и острую, режущую, ослепительную боль — вот и все, пожалуй. А дальше — непроглядное ничто с редкими всплывающими из ниоткуда картинками, которые будто бы не о нем. Плоская, блеклая мазня, как паршивый комикс: мешанина черноглазых лиц, кровь, мерзость, тьма — демонические будни.

Пробуждение в темной комнате Бункера тоже запомнилось не особо и выдалось туманно-одуряющим. Дина колотила крупная дрожь. Мышцы одеревенели. Мир перед глазами плясал и качался. Рядом стоял Кас и смотрел пугающе серьезно. Сначала — в глаза. Потом — на руки.

Руки в засохшей крови.

«Кого это я?» — хотел спросить Дин, потому что дошло не сразу. А когда, кажется, все-таки дошло, в сердце заполз и сжался страх. Такой, какого Дин давно, а может, вообще никогда не испытывал — тошнотворный, мучительный, безнадежный.

Кас приблизился к нему. Дину показалось, что его рука вот-вот ляжет ему на плечо. Но в последнее мгновение пальцы поджались, и Кас отшатнулся — поспешно и даже как будто пугливо, словно Дин мог укусить.

«Это был не ты. Не совсем ты. А я не успел вовремя вмешаться», — сказал Кас дальше и растоптал Дина, не сходя с места, одними словами. Медленно, осторожно и все равно невыносимо болезненно рассказал о демонизме, о попытке все исправить и о страшном исходе.

Демон забил Сэма молотком. Дин забил Сэма молотком.

Дин не смог выслушать спокойно. Животный, неконтролируемый ужас скрутил его, и он только каким-то чудом не свалился со стула на пол. Хотя, пожалуй, этого ему хотелось больше всего: свернуться клубком в дальнем холодном углу и больше не двигаться.

Сейчас, спустя несколько дней отчаянного ожидания, Дин по-прежнему хотел того же, но не поддавался. Потом он успеет загрызть себя. Потом он сможет обдумать все хоть тысячу раз, пока в голове что-нибудь не сломается — так, что никто не починит. Все потом. А сейчас он искал, искал, искал.

Заклинание. Благодать Каса. Целителя. Ведьму. Что угодно, что могло бы помочь Сэму, который, по словам докторов, без чудесного вмешательства вот-вот умрет. Дин даже всерьез подумывал повторить авантюру с «лечением изнутри» и запихнуть в Сэма какого-нибудь ангела. Лишь бы сдернуть его с больничной койки. Если Сэм возненавидит его после этого — на здоровье, Дин как-нибудь переживет. Однако Кас ясно дал понять, что затея провальная. Сэм уж точно не клюнет на эту уловку во второй раз. Да и вряд ли найдется ангел-доброволец.

Дин все равно искал хоть что-то, как заведенный механизм: по двадцать часов в сутки, отупев от усталости и брезгливо отмахиваясь от любых лишних эмоций.

Дин наклонился вперед, сцепил мелко дрожащие руки между колен и пристально посмотрел на Сэма. Обездвиженного, утыканного трубками, с толстым слоем повязок на голове и с внушительными кровоподтеками вокруг глаз.

— Молчишь? Ну и молчи. Другой ты, который в Бункере, тоже неразговорчивый.

Никакого ответа. Хоть вскрывай без наркоза — не пикнет. Просто тело.

Дин сжал зубы, чтобы не завыть монотонно в потолок — белый-белый, каких в Бункере нет.

Другой Сэм появился на четвертые сутки, когда Дину вовсю стало казаться, что Бункер насквозь провонял кровавым запахом железа и болью, и повсюду мерещились страшные сцены расправы над Сэмом. Рубашка в крови, волосы в крови, лицо в крови. Дин видел, как вздымалась его грудь при каждом рваном вдохе, как подрагивали приоткрытые губы, и видел, как он бил брата снова, снова и снова — в молчаливом нечеловеческом исступлении. На кухне, в библиотеке, в архиве, в спальнях, в гараже. Хотя Дин точно знал, что все случилось в одном из коридоров. Кас проговорился — хотел бы соврать, да так и не научился толком. Тем более озверевшему от злости, отчаяния и нестерпимого жжения Метки Дину.

В ту ночь еле живой после изнурительных поисков чуда Дин дополз до постели и уже скорее во сне, чем наяву услышал негромкий короткий смешок. Голосом Сэма. Где-то рядом. И лишь внутреннее чутье вынудило Дина поверить, что это ни черта не сон.

Сама по себе с глухим щелчком включилась настольная лампа. Дин, щурясь и покрывшись мурашками, увидел Сэма. Он стоял в дверях и выглядел таким реальным, что Дин не сразу взялся убеждать себя, беззвучно шевеля губами, что это не по-настоящему.

Не по-настоящему. Не по-настоящему. Не по-настоящему.

Сэм в больнице. А это галлюцинация.

Галлюцинация будто услышала, увидела, прочитала мысли Дина и недоуменно повела бровями. Совсем как настоящий Сэм.

Дин вздрогнул и попытался разглядеть в этом Сэме жирные доказательства его нереальности — не нашел. Попытался вскочить с постели и приблизиться — не вышло, ватные ноги совершенно не поддавались.

А Сэм усмехнулся и исчез, оставив Дина один на один с бешено колотящимся сердцем.

— Он каждую ночь приходит. Сегодня тоже приходил. Сидел в библиотеке. Книжки листал.

Дин явственно услышал шорох старых хрупких страниц и мотнул головой, чтобы вытрясти этот звук из головы. Галлюцинация явилась, когда ночью он копался в книгах в поисках спасения. Какое-то время Дин старался не обращать внимания, потом — зажал уши и закрыл глаза. Затем Сэм отшвырнул книгу, которую небрежно рассматривал, и приблизился. В этот момент Дин не сдержался, сжал руку в кулак и, не соображая, врезал ему под дых — сильно, резко, яростно. Рассчитывал промазать, ощутить холод или пустоту. Но почувствовал теплую ткань рубашки и так и не понял, чего хотел больше: оттолкнуть прочь или, вцепившись железной хваткой, сгрести к себе.

Сэму следовало согнуться, закашляться — но он даже не шелохнулся. Только губы дрогнули в усмешке. Кажется, Дин его забавлял. Он исчез, как всегда, неслышно. А Дин подскочил в ту же секунду и разнес на куски, загнав в ладони занозы, оба стула — свой и тот, на котором еще недавно сидела галлюцинация.

Неплохие были стулья. Деду и другим хранителям такая выходка вряд ли бы понравилась.

— Кас говорит, его нет. Это глюки из-за недосыпа. Ты тоже так считаешь, Сэмми?

Сэм не шевелился. От размеренного шума аппаратов, запахов жестких простыней, лекарств и болезни голова шла кругом. Дин сцепил руки в замок едва ли не до хруста в пальцах. Зажмурился до рези в глазах с наивной детской надеждой, что это все не по-настоящему. Это не Сэм в коме, а он сам после стычки с Метатроном. И все кругом — зыбкий обман.

Дин открыл глаза и понял, что к ним присоединился третий. Выбрался из Бункера. Замер у громоздкого аппарата. Другой Сэм, дьявольски похожий на настоящего. Дину пришлось зажать рот рукой, чтобы не расхохотаться во весь голос — страшно и безумно. А в следующую секунду галлюцинация усмехнулась, протянула руку и коснулась лба Сэма поверх слоя бинта. Едва-едва. Кончиками пальцев. Дина передернуло от омерзения, потому что никто не смел трогать безответное тело брата.

— Я не хотел, чтобы так получилось, Сэмми, — сказал он сквозь зубы, глядя на галлюцинацию. — Я все исправлю. И когда ты поправишься, сможешь сам разделаться со мной. Как угодно. Только дождись меня, ладно?

Последний взгляд на настоящего Сэма — и бледная тень, оставшаяся от Дина, выскользнула в больничный коридор. Галлюцинация метнулась следом.