Труди и Томми (гет)

Какое у мисс Розы было пальто! Залюбуешься. Цвет такой, как вот сирень бывает иногда, а какая вышивка! И дотронешься — нежное. Такое жаль и носить. У мисс Розы все вещи были — жаль носить. И сама она была уж до того нежная, ни дать ни взять сливки. И как только ходила своими-то ножками. Труди всегда жаль ее было в корсет затягивать, ведь как давит-то, должно быть! Зато уж она как затянется да поверх платье кружевное наденет — ну чисто фея вот.

Красиво они с женихом смотрелись, как на корабль шли. Тот уж хорош! Жених, корабль-то снаружи — ну, огромный, только внутри-то роскошь невиданная. Так вот, шла мисс Роза с женихом, и Труди только удивлялась, как это на них шеи-то не сворачивают. Жених, мистер Хокли, этакий высокий, статный да бравый, а мисс Роаз — ну, ни дать ни взять статуэточка. Только, должно быть, тесно ей было в этом костюме модном, потому что, когда Труди наконец к ней пришла, чтобы переодеться помочь, она, бедняжка, на стуле совсем измученная сидела. А может, жених покоя не давал. Больно уж мужчины-то иногда горячи да нетерпеливы.

Труди об этом думала, а у самой так сердце и схватывало. Что же у нее-то будет когда-нибудь? Хоть парни и посматривали, а сама она больно робка была, да и старая хозяйка строга. Как раз выкинет. А новое-то место попробуй найди.

На корабле, конечно, дел поменьше, чем на суше. Ушли господа обедать — можно и отдохнуть. Труди платок накинула прямо поверх формы, да и вышла на палубу постоять. Стемнело уже, вечерок холодный, ясный. Труди голову задрала, на звезды глядя, задумалась, да платок и отпустила. Соскользнул вниз — только и видела.

Что делать? Побежала вниз, искать. Так на нижнюю палубу и спустилась, смотрит — стоит и перил парень, держит ее платок да смеется. В зубах сигарета, из-под шляпы кудри выбиваются, а глаза такие — будто вот все на свете ему нипочем.

— Это вы, мисс, платками швыряетесь? Сами-то не замерзнете?

И легонько так, аккуратненько ей платочек накинул на плечи. Труди его поблагодарила, уйти хотела, а он и ответил:

— Нет уж, мисс, я вас провожу. А то еще заблудитесь, такая рассеянная.

По дороге и познакомились. Томми Райан его звали, ехал он в Нью-Йорк из Ирландии. Так хвалился, что этот корабль ирландцы построили, будто сам среди них был. А Труди все равно было, что он там говорит, больно уж хороши у него были кудри.

— А вот что, Труди, у вас ведь хозяева вечером в ресторане обедают? Навещу-ка я вас завтра, а? Или вы ко мне спускайтесь, прогуляемся да поболтаем.

— Вас ко мне и не пустят, пожалуй. Лучше я к вам спущусь.

Старая хозяйка ее уже хватилась, напустилась было ругать, да мисс Роза вступилась за нее. Пошла Труди помогать мисс Розе переодеваться, а видит — та еще печальнее, чем днем была, совсем будто силы закончились. И это Труди понимала. потому что, по совести говоря, видела она, что хоть мистер Хокли и красавец, а не любит его мисс Роза, вот не лежит сердце. А признаться не может — то ли его боится, то ли маменьки своей.

Увиделись они с Томми и следующим вечером, и после тоже. Целый день, бывало, Труди хлопочет — а в мыслях все одно, кудри Томми, такие густые, да глаза орлиные. И кажется ей, что океан не далеко внизу, а прямо вот под ногами, и палуба так и ходит ходуном. Она про это сказала мисс Розе, та ответила, что тут закачать не должно, и велела лечь и отдохнуть. Мисс Роза к слугам всегда очень добра была.

На третий день Труди с Томми поцеловались. Стояли рядом, на звезды смотрели, а Томми рассказывал, смеясь:

— У нас тут один парень засмотрелся на твою мисс! Ты представь олуха, а? Снизойдет она до него, как же!

— Мисс Роза красавица, как на нее не засмотреться.

— Ну... — Томми вдруг по волосам Труди рукой провел, она у него огромная была, тяжелая, но провел так бережно, будто птицу гладил. — Я красавиц и лучше видал. Одна вот прямо передо мной сейчас стоит.

— Все-то ты шутишь, — Труди вид сделала, что рассердилась. — Все-то тебе смешно.

— Да где же я смеюсь?

И вдруг он ее к себе прижал да этак к губам прильнул, точно вот всю бы сейчас выпил душу. Труди даже воздуха не хватило, ноги обмякли. Только и смогла охнуть, когда отпустил наконец.

У него глаза блестели, прямо лицо освещали, на лбу пот блестел. Труди руку на грудь ему положила самой почему-то плакать хотелось безутешно. Такая радость, что и не порадуешься, будто и сердца не хватает.

Они назад пошли тихонько и молчали, точно тайна между ними теперь была. И ведь была.

Вернулась Труди — а старая хозяйка снова злая. Мисс Роза мало того, что чем-то ей и мистеру Хокли, а может, еще кому за чаем не потрафила, так теперь ее найти не могли. Труди испугалась было, но тут мистер Хокли мисс Розу привел. Она велела набрать ей ванну. Мистер Хокли старой хозяйке сказал, мисс Роза чуть за борт не выпала. Труди еще страшнее стало. Это ж получается, пока они с Томми болтали, мисс Роза едва не погибла?

Очень хотелось назавтра Томми увидеть, так чтоТруди не утерпела. Мисс Роза все равно днем куда-то ушла, так что Труди выскользнула потихоньку да сбежала в третий класс. Томми вышел к ней — а день такой был солнечный, у него кудри темным золотом заблестели. И глаза так смеются, да так ласкают.

Труди и думать забыла обо всем, что хотела сказать.

— Можно, я с тебя шляпу сниму? — только и спросила и тут же испугалась, какой он ее дурой посчитает. А Томми взял и снял шляпу, и Труди его погладила по волосам: этакие пружинки упругие. Оглянулась — вроде не смотрит никто, вышли какой-то парень, с виду итальянец, да девушка белокурая, да и дальше пошли. Труди и склонилась Томми на грудь, к сердцу прижалась, а оно этак бьется — гулко, тяжело. Точно у него горе какое.

— Ты, Труди, хозяев своих бросай, — проговорил слабо, точно болел. — Расчет бери, и в Нью-Йорке мы вместе будем. Я такой, как ты, больше не встречу, это я вчера еще понял. Люблю я тебя. Только денег раздобуду — в церковь поведу.

Труди только глаза подняла от удивления. Вот так, третий день знакомы — и уже под венец вести готов?

— Мы с тобой хорошо жить будем. Ты слушать умеешь — значит, умная. А я свое зубами выгрызу.

Труди не знала, что и ответить. Сердце все к нему тянулось, да думать-то ой как нелегко было. Но шаг-то — на всю жизнь! А мать что скажет? У нее же, кроме Труди, еще две младших дочки.

— Дай мне в этот вечер подумать. Завтра я тебе скажу. А сегодня вечером я не выйду к тебе, а то думать совсем не смогу.

— Ну вот, — покривился он.. — А у нас сегодня как раз вечеринка с танцами. Думал, спляшем с тобой. Ну ладно, на суше уж спляшем, значит. Ну хорошо, поди, подумай.

И снова мисс Розу вечером искали везде, а пришла она ночью, уставшая, но такая счастливая, какой ее Труди давно не видела. Да только мистер Хокли, видать, не обрадовался и так на нее кричал за завтраком, что стены тряслись, а под конец столик перевернул. Труди не знала, в чем дело, только поняла, что придется осколки долго собирать. Мисс Роза с кресла сползла и прямо на полу сидела. Попыталась Труди помочь, да и расплакалась, бедняжка. Всю ее трясло, Труди ее еле успокоила.

Вечером мисс Роза отпустила ее раньше, Труди и пустилась бегом к Томми. Все она решила еще той ночью. Соскучилась по нему так, что поняла: расставаться им никак нельзя.И стояли они на палубе в обнимку, и на закат смотрели. Он ей песни пел на ирландском, волосы целовал. Спустились потом в общий зал, там тот итальянец белокурую девушку держал за руку, а какая-то девчушка с куклой все куксилась и скучала. И вот тогда Труди и Томми станцевали: какая-то женщина села за пианино и стала играть, ее дети пошли в пляс, еще парочка, ну и они заодно. Труди вернулась, когда еще не было никого, и хотела отсидеться у себя в комнатке. Не тут-то было: явился сначала мистер Хокли со старым лакеем, ну да это ладно, Труди бы им не понадобилась. А потом пришли еще и служащие. Не сразу Труди поняла, что корабль-то остановился.

Сначала она думала, мистер Хколи из-за этого беспокоится: с кораблем что-то случилось, а мисс Розы снова нет. Но оказалось, его ограбили. И когда мисс Роза вернулась, Труди поняла, кто.

С ней какой-то парень был, при нем и нашли ожерелье, которого мистер Хокли хватился. Труди ясно стало, куда мисс Роза по вечерам отлучалась, и также понятно, зачем она этому парню нужна была. Осталось только к себе уйти, чтобы не видеть, что дальше будет: мистер Хокли нравом бы крут.

А потом им выходить велели. Труди живо поняла, что дело-то плохо. Мисс Роза с каким-то красивым мужчиной поговорила, мистер Хокли рядом стоял, и его передернуло. У Труди сердце зашлось. Что же, она сейчас сядет в шлюпку да уплывет — а как же Томми?

Когда старая хозяйка ее послала отопление включить, Труди стрелой понеслась. Да толь ко свернула-то не в каюты первого класса, а в другую дверь — ив низ, к третьему.

Только ей не повезло. Туда сунулась — заперто, нашла другой выход — тоже. Долго она так металась, видела людей, которые стучали по решеткам, умоляя их выпустить, но что сделать — не знала. Побежала было искать стюарда — и заблудилась совсем. Устала, пришлось сесть на лестницу и отдохнуть. А потом она поняла, что промочила туфли. Откуда-то все прибывала вода. И раздался жуткий, скрипящий звук.

Труди стало слишком страшно одной, она заметалась, ища выход.

..Томми она увидела все-таки: он был с итальянцем среди толпы, которая пыталась прорваться в шлюпку. Только на секунду она его увидела живым, а потом хлопнули выстрелы, и он упал. Труди хотела кричать, бежать к нему, но осталась стоять на месте. Она когда-то в церкви слышала страшные слова — "И Тебе оружие пройдет душу" — и только теперь почувствовала, каково это, что это значит. Ее саму будто бы прострелили. Она была мертвая. И сколько оставалось жить ее телу, уже не имело значения.