Игра в Совет и в любовь (гет)

Она смотрела на него всё время, пока он говорил.

И этот взгляд ему определенно нравился. Узнавание. Такое отчётливое и такое болезненное. Для неё. Ему же давно не было так весело!

Джерар буквально силой сдерживал рвущуюся наружу улыбку, крайне неуместную сейчас, когда в Совете обсуждали новые ограничения для магических гильдий. Речь шла о том, что можно и что нельзя колдовать на территории населенных пунктов. А также о допустимом ущербе от действий волшебников. И Джерар знал, что, объясняя детали нового законопроекта, ступает по очень тонкому льду.

Зал совета был до отказа заполнен представителями гильдий, независимыми волшебниками, журналистами и простым людом. Такая толпа уже сама по себе являлась нестабильной. Когда же речь шла об ограничениях и запретах, любое неаккуратное слово могло привести к общественному взрыву.

Но сейчас все мысли выступающего перед ними Джерара были поглощены Эрзой.

Она сидела в третьем ряду, напряжённая, как струна, и буквально пожирала его глазами. Джерару даже не нужно было смотреть в её сторону, чтобы чувствовать этот взгляд. Такой настырный и беспардонный, скользящий по лицу так, словно Эрза изучала его на ощупь, особенно тщательно проходясь по правой стороне, где располагалась алая отметка.

Будь они в более интимной обстановке, Джерар обязательно предложил бы ей не ограничиваться только взглядом. Но пока оставалось лишь произносить речь, ощущая на коже незримые касания. И бороться с нестерпимым желанием ответить на её взгляд.

Она смотрела на него с той самой минуты, как только вошла с мастером Макаровым в зал и увидела.

Джерар почувствовал её сразу. И не только потому, что ждал. Рано или поздно Макаров должен был привести на заседание Совета одну из самых талантливых волшебниц своей гильдии. К этому никогда не упускавший Эрзу из вида Джерар был готов. А вот к собственному волнению от её нахождения рядом — не очень.

Если бы Эрза могла убивать взглядом... Джерар и сам не был уверен в том, сделала бы она это или нет. Слишком много эмоций одновременно наполняли её сердце. Они читались на её лице, чувствовались в её энергетике. Он предсказал их все. Заранее. Как только ему стало известно, что Макаров в этот раз привёз Эрзу с собой. Такая чудесная смесь надежды, злости, боли, недоверия и... радости? Чувства, означавшие, что она ничего не забыла. Джерар был этому рад. И намеревался как следует разбередить рану. После выступления.

А пока он тщательно выверял каждую фразу, каждую интонацию, каждый жест, зная, что сегодня у него такая внимательная зрительница.

Происходящее в зале транслировалось при помощи магии на большие экраны, установленные в крупных городах, так что его могли видеть многие жители Фиора. И всё же сегодня свой спектакль Джерар играл только для Эрзы.

Никогда прежде роль советника Зигрейна, одного из Десяти Святых Магов Фиора, не требовала от него столько артистизма и убедительности. Опасность разоблачения заводила не меньше, чем сама встреча... со старым другом. И Джерар с наслаждением говорил, говорил, говорил...

— Я не мог не заметить, что вы очень внимательно следили за моей речью, — сказал он ей этим же вечером, на приёме, организованном для волшебников.

Лёгкий наклон головы, небрежная улыбка. Его Зигрейн всегда был чем-то средним между политиком и дамским угодником. И испытать, как далеко получится зайти в этом образе с Эрзой, Джерару хотелось до дрожи.

Её глаза казались глубже, чем море вокруг Райской Башни. Отражение Джерара тонуло в них. Скорее всего, по старой привычке. Он был не против. Ведь на самом деле это он собирался утопить Эрзу. По великому множеству причин.

Она смотрела на него как на призрака. И, судя по её выражению лица, уже тонула. В воспоминаниях.

Возможно, она даже бросилась бы в атаку, не будь вокруг столько людей. Даже его статус члена Совета вряд ли бы стал преградой. Но напасть на советника здесь, тем более, после того, как Совет удовлетворил просьбу их гильдии о прощении, — было слишком даже для нее. Джерар специально попросил Уртир заменить его на приёме прошений, когда понял, с кем в этот раз явился Макаров. И сейчас, наблюдая за Эрзой, он видел, что решение было верным. Джерар едва сдерживался от того, чтобы отобрать у неё бокал прежде, чем тот треснет в судорожно сжатой ладони.

Позже так и произойдет. И он уведет её в свой кабинет, где поможет вытащить осколки и обработать раны. Пустяковые на фоне тех, что ему доводилось видеть на её теле в прошлом. Но достаточные для того, чтобы ситуация всколыхнула воспоминания ещё сильнее. И немного их сблизила.

Но по-настоящему всё закрутилось в миг, когда в ответ на его фразу она прошептала: «Джерар».

Он даже не собирался соблазнять её, пока не услышал этого сухого надтреснутого шёпота, от которого враз перехватило дыхание.

Она стояла перед ним такая растерянная и так трогательно не понимала, что ей дальше делать. Готовая драться, но не позволяющая себе этого, чтобы не подвести друзей. Точно такая же, как тогда, когда он вышвырнул её из Райской Башни. Только ещё более красивая.

Хрупкая Эрза, которую никто кроме него не встречал. Хищник внутри него был в восторге. И Джерар просто не мог отказать себе в желании её получить.

Он хотел бы прошептать ей на ухо «Я скучал» — и посмотреть на реакцию. Позже он не раз будет так делать. Уже в качестве Зигрейна.

Но тем вечером Джерар лишь удивленно приподнял вверх бровь и переспросил:

— Джерар? — лоб прочертила морщинка, а вежливая улыбка на лице уступила место внимательной заинтересованности. — Вы знали моего брата? Сколько вам лет?

Реакция, которую он репетировал часами. Точнее, одна из них. В ожидании их встречи Джерар обыграл все возможные варианты развития событий. Ведь от этого зависела тайна его личности, его план и цель всей жизни.

Конечно, Эрза купилась. Против интригана его уровня у неё не было ни шанса.

А еще Джерар знал, что наивная добрая девочка внутри неё искренне хотела, чтобы его история про похищенного в детстве брата-близнеца была правдой, и ей не пришлось сейчас разбираться с Джераром. Но он всё равно продолжил усыплять её подозрения, засыпая собеседницу подробностями своей биографии.

Благо она была проработана им до мелочей: члены Совета и Святые Маги слишком публичные фигуры, чтобы иметь пробелы в судьбе.

Конечно, он ненавязчиво расспрашивал о Джераре, изображая закономерную братскую заинтересованность. И от того, как она мялась и уклонялась от ответов, сердце билось чаще. Чёрт возьми! Они были тогда совсем детьми. Столько лет прошло. Но она помнила. И держала в себе такую уйму чувств! Каждое из них так или иначе было направлено на него. Это грело и так приятно пересекалось с собственными эмоциями и воспоминаниями.

Они стояли на балконе и говорили о прошлом, пока Джерар планировал их настоящее. Эрза врала ему про рабовладельческий корабль, на котором её перевозили вместе с Джераром, прикрывая наличие Райской Башни и имеющихся у него заложников. А он считывал её боль, исподтишка придумывая способы ковырнуть рану сильнее.

Но обмен был честным. Он почти не врал о своих чувствах в связи с утратой несуществующего брата, выволакивая на свет и собственную застарелую боль. У мальчишки, которым его притащили в Райскую Башню, тоже была семья. И Джерар мешал ничего не значащие для него воспоминания ребёнка с пустотой, которую ощутил, когда Башню покинула Эрза. А в мечты о воссоединении семьи вкладывал своё желание воскресить Зерефа.

Видят боги, он сам почти себе верил!

Эрза была задумчивой, тихой и осторожной. Она искренне пыталась щадить его чувства, не рассказывая о том, каким его «брат» стал в конце. Вместо этого она вспоминала, насколько хорошим другом был Джерар. А он сам любовался её улыбкой, обращённой в прошлое, и делал вид, что не замечает влажного блеска в глазах.

— Да, — ответил он ей. — Таким я его и помню. Знаешь, пока он был с нами, мне никогда не влетало от родителей. Хотя я был старшим. Когда нас наказывали за проказы, Джерар брал всю вину на себя.

Она вздрогнула от этих слов и все-таки сжала бокал слишком сильно. Разговор располагал к выпивке, и это был уже пятый из принесенных ей Джераром. В том, что касалось алкоголя, Эрза была не искушена почти так же, как в интригах. И он искренне веселился, спаивая её.

Красное вино залило руку, платье и грудь над декольте. Полумрак в его кабинете превратил красное в черное, но всё равно оставил ощущение, что это кровь. Кровь и правда была. И Джерар разобрался сначала с ней, бинтуя Эрзе руку, и лишь потом взялся за салфетки.

Он и сам не знал, как смог остановиться. Сумрак кабинета сыграл ему на руку, скрыв и румянец, проступивший на лице, и охватившую его дрожь возбуждения. Джерар смог даже ничего не начать, когда вел рукою с салфеткой от ключицы до выреза платья и обратно, а Эрза подавалась навстречу и закусывала губу, глядя ему в глаза. Он видел, что она достаточна пьяна, чтобы позволить ему себя поцеловать или даже больше. О, он был уверен, что сумел бы сделать так, чтобы она захотела большего.

В том, что касалось любви, Эрза была тоже совсем неопытна. И Джерар лично собирался заполнить эти пробелы. Но точно знал, что пока она в таком состоянии, прикасаться к ней нельзя. Иначе одной ночью всё и закончится. А он совершенно точно не собирался довольствоваться мелочами.

Ещё немного, и отпускать её, не получив желаемого, войдёт в привычку, думал Джерар, глядя, как она нетвёрдой походкой направляется ко входу в свою гостиницу.

И конечно, он был ни при чём, когда мастера гильдий, собравшиеся в столице, получили приглашение на трёхдневный прием от обожающего волшебство мецената, а потом Джейсон из журнала «Волшебник» вдруг решил написать про оружейницу из «Хвоста Феи».

Совершенно случайное стечение обстоятельств. Но со стороны Зигрейна, наконец-то нашедшего ниточку к «пропавшему брату», казалось логичным пользоваться любой возможностью снова поговорить с Эрзой.

Он вытаскивал из неё подробности и детали, то ловя её на несоответствиях в истории, то закрывая глаза на спасительную ложь. О! Джерар даже слегка гордился тем, как тщательно она оберегает его секреты. И предпочитал не брать в расчёт, что вообще-то Эрза делает это не ради него.

Он показывал ей столицу, чередуя достопримечательности, прогулки по маленьким запутанным улочкам и походы «вон в то кафе, где просто потрясающие тортики». Одновременно он оказывал ей знаки внимания. Почти неуловимые. Из тех, что могли легко сойти за вежливость.

Впрочем, внешность Джерара притягивала Эрзу к нему больше всех возможных ухаживаний, вместе взятых. Внешность и возможность делиться воспоминаниями, которые мог понять лишь он.

Но период сближения все равно затянулся. Эрза не слишком часто оказывалась в их краях. У него же Совет отнимал слишком много времени и сил, чтобы разъезжать по стране самому. Зато теперь Джерар следил за ней ещё пристальнее, используя полученную информацию, чтобы находить поводы для якобы случайных встреч. Как истинный строитель R-системы, Джерар был аккуратен и умел ждать. А броня Эрзы с каждой их встречей становилась тоньше.

Их первый поцелуй случился осенью, когда она заскочила в столицу на пару дней, возвращаясь с очередного задания.

Они прогуливались в тени только что открытого для посещений древнего храма у южной границы города. Джерар любовался профилем Эрзы, а она задумчиво рассматривала резные барельефы на стенах.

— Красиво? — спросил он, проследив за направлением её взгляда.

— Нет, — лицо Эрзы приобрело уже знакомое ему мрачное выражение. — В таких местах я постоянно думаю о тех, кто их построил.

И Джерар как никто знал, о чём она сейчас говорит.

— Думаешь, это были рабы?

— Не знаю, — повернувшись к нему спиной, она смотрела вглубь центральной анфилады. — И знать не хочу.

— Думаешь, вас хотели заставить что-то строить? — вкрадчиво начал Джерар, делая шаг к ней.

В той истории, что она придумала для него, Эрза сбежала с корабля на лодке во время шторма. По её версии, она не слышала, куда и для чего их везли.

Знающему правду Джерару доставляло удовольствие раз за разом бередить воспоминания, проверяя её готовность открыть ему больше.

— Думаешь, — его руки успокаивающе сжали её плечи, — мне стоит поискать какой-нибудь храм?

Волосы Эрзы пахли полевыми цветами, и желание зарыться в них лицом было нестерпимым. Самое невинное из всех обуревавших его рядом с ней желаний.

А потом она повернулась.

Руки сами обхватили её спину, заключая в объятия. Щеки Эрзы вспыхнули, а ладони упёрлись ему в грудь, не давая сократить дистанцию. Она дрожала, и Джерар был уверен, что дурные воспоминания тут ни при чем.

Его пальцы коснулись её подбородка, приподнимая его себе на встречу. Губы замерли в каком-то миллиметре от её губ.

— Страшно? — прошептал он.

Слово, имеющее на неё почти магическое влияние.

В ответ Эрза прижалась к его губам сама. Решительно, напористо и совершенно неумело. Мгновение Джерар забавлялся этой неопытностью, а потом перехватил инициативу, подчиняя губы Эрзы своим и замедляя темп. Превращая поцелуй из яростного в нежный.

Он целовал её уверенно, властно и всё же очень целомудренно, одними губами. Именно так, как было правильно для неё сейчас.

Тело Эрзы в его руках понемногу расслаблялось, становясь податливым. Губы мягко вторили его движениям, позволяя Джерару себя вести. И он вёл, распаляя её и себя самой этой неспешностью.

Полыхнула магия, и Джерар скорее почувствовал, чем увидел, как доспех Эрзы сменился на нечто куда более открытое. Возможность чувствовать обнажённую кожу под пальцами буквально свела его с ума.

Джерар стиснул Эрзу с новой силой, крепче прижимая к себе, а потом разорвал поцелуй, понимая, что это единственный способ не перейти рамки приличия.

— Я с ума по тебе схожу, знаешь? — хрипло прошептал он, зарываясь лицом в алые волосы.

Сердце бешено стучало в груди, а запах Эрзы кружил голову, пока Джерар судорожно пытался отдышаться.

Она мелко дрожала в его объятиях, уткнувшись лицом ему в грудь. И казалось, стоять так можно вечно.

С того самого момента всё пошло гораздо быстрей. Разрешение прикасаться к Эрзе так, как ему хотелось, развязало Джерару руки. И он рушил её стены одну за другой. К взаимному удовольствию.

Строгая и сосредоточенная Эрза в любви оказалась совершенно ненасытной. Местами даже пугающей. Это было просто прекрасно! Будучи настоящим чудовищем, Джерар считал своим долгом холить и лелеять её темные фантазии, а порой и подкидывал новые.

Как ни странно, это никоим образом не отменяло горящий в ней свет. Да Джерар и не стремился его гасить. Может быть, слегка запачкать...

В его личной системе приоритетов Эрза стала вторым, чего стоило желать, после воскрешения Зерефа. И Джерар, давно назначивший её жертвой своему богу, самозабвенно позволял себе влюбляться всё сильней. Нерушимо связанный с Зерефом, он знал: простого мага S-класса для ритуала недостаточно. Чтобы жертва была действительно принята, нужно пожертвовать тем, кто по-настоящему дорог.

Необходимость скоро потерять Эрзу делала их любовь особенной. Джерар ценил каждую её эмоцию, каждый момент с ней, зная, что время Эрзы стремительно утекает сквозь его пальцы. Восторженный трепет, который она вызывала в сердце, мешался с жестоким удовольствием хищника, играющего с добычей, образуя на выходе невероятную смесь. Эрза виделась Джерару хрупкой даже тогда, когда доминировала.

Что касалось ценности девушки, то переоценить её было сложно. Шанс найти другую столь подходящую жертву за время, оставшееся до завершения R-Системы, был равен нулю.

О, его Эрза была идеальной! Сильной, красивой, отважной, умной, талантливой... Она воплощала в себе его идеал девушки, одновременно являясь ключом к воплощению самой заветной мечты. У него было вдвое больше поводов любить её, чем у любого другого влюбленного.

И он любил. Со всей искренностью, на которую был способен.

Хотя тень Райской Башни и Джерара так и осталась стоять между ними незримой стеной. Даже когда в одну из ночей Эрза, рыдая, рассказала ему всё. От начала до конца. Он целовал её и обещал, что постарается помочь. Но, разумеется, не стал ничего делать.

Ошибкой с его стороны было даже не создать убедительную видимость.

Огромной ошибкой было позволить ей догадаться, что он не делает ничего.

— А чего ты хотела?! Я не буду разрушать свою карьеру, сообщая всем, что мой брат-близнец занимается запрещённой магией, пытаясь воскресить Зерефа, — произнес он самое логичное из пришедших на ум объяснений, когда она вломилась к нему в кабинет с обвинениями.

В Совете как раз проходили слушания по делу нескольких темных гильдий, взятых с поличным. Ведущий процесс Джерар был измотан донельзя. И катастрофически недосыпал. Он был зол, раздражен и, застигнутый врасплох, непроизвольно начал огрызаться.

— Там гибнут люди!

— Они везде гибнут. Каждый день. То, что я делаю здесь и сейчас, помогает другим.

— Там мои друзья!

— Ты не видела их почти семь лет. Это уже давно не дружба.

— Все это делает твой брат!

— Да. Но судя по тому, что ты рассказала, как раз он в помощи не нуждается.

Эрза дернулась, как от удара, и Джерар тут же понял, что перегнул.

— Зря я доверилась тебе, — она повернулась к нему спиной, кажется, собираясь уходить.

— Эрза... — он шагнул следом, судорожно подбирая слова, которые могли бы помочь с ней помириться.

Это была их первая серьёзная ссора. Не будь Джерар так ошеломлён её внезапностью, возможно, он смог бы предсказать то, что Эрза произнесёт дальше. Возможно, он успел бы придумать подходящий ответ.

— Ты ведь никогда не собирался ничего делать? — Эрза стояла к нему спиной, но от того, как звучал её голос, всё внутри похолодело. — Когда я рассказала тебе о Райской Башне, ты почти не задавал вопросов. Хотя до этого всегда находил, о чем спросить...

— Ты была слишком расстроена, — ответил он, хотя и сам понимал, что его слова звучат неубедительно.

Действительно, тему Райской Башни и её местонахождения он не поднимал. Это было слишком опасно и не несло никакой выгоды.

Его поиски «Джерара» изначально были лишь способом сблизиться с Эрзой. Заполучив её, он расслабился. Чересчур увлёкся. Никогда до этого не влюблявшийся Джерар с ней буквально потерял голову. И сейчас пожинал плоды.

Эрза порывисто обернулась. На её щеках блестели дорожки от слез. Но сами глаза были уже сухими. Она смотрела на него, и её взгляд был похож на выстрел.

— Ты знал.

Это не был вопрос. И Джерар почувствовал, как его охватывает отчаянье. Он не хотел терять её вот так.

Слишком рано.

Но если она обо всём догадалась, то другого выхода не было. Даже при том, что незаметно вырубить волшебницу её уровня в здании Магического Совета задача не из простых.

— Ты ведь уже нашел его, Зиг? — продолжала меж тем она. — Давно?

Плечи Джерара расслабились. Значит, еще не догадалась. Пока.

Можно было успокоиться.

Можно было попробовать соврать. Назвать время, которое бы её устроило. Сочинить кучу убедительных причин, почему подобраться к острову так трудно. Рассказать для успокоения про жизнь её друзей...

Раз она не поняла главного и считала их с Джераром разными людьми, он ещё мог выкрутиться. Снова стать для неё хорошим парнем.

Он наверняка знал, что сумеет найти подходящие слова. Знал и то, что Эрза тоже хочет, чтобы он нашёл их. Несмотря на всю её злость. Он видел это в её глазах, в напряжённом изгибе губ, в каждом судорожном вздохе...

Просто знал, что она не пришла бы сюда, если бы не хотела, чтобы он её удержал.

О! Он так хорошо её знал! И молчал, позволяя тишине вбивать клин между ними.

Ощущение вытекающего сквозь пальцы счастья захлёстывало его с головой. Стремительное, как никогда прежде, наполняющее грудь жгучей болью, оно переполняло Джерара так, что, казалось, разорвет изнутри.

— Как давно ты знал, Зиг?! — Эрза сорвалась на крик.

— Просто знал.

Горькая улыбка отчаянно рвалась наружу, но Джерар всё же смог сохранить спокойное лицо.

Сколько времени он сможет водить её за нос теперь, когда она так много знала? Месяц, два пройдет прежде, чем Эрза потребует от него решительных действий? А что потом? Держать её в Райской Башне на цепи?

Джерар не хотел запоминать её в цепях.

Он стоял и смотрел на Эрзу, запоминая такой, как сейчас, пока она пыталась заполнить интересующие её пробелы сама, перебирая в уме их недолгие отношения.

— Ты... — Эрза неверяще посмотрела на него. — Знал всё с самого начала?

Простое предположение. Без уверенности. Сказанное наугад, больше для того, чтобы он разубедил её. Джерар видел это отчетливо.

Искренне возмутиться сейчас было бы достаточно, чтобы она поверила.

Они могли расстаться по тысяче других причин. Ему не обязательно было выставлять себя не заслуживающим доверия подонком.

Ему даже нужно было успокоить Эрзу. Ведь всё знать и не пытаться помешать было в её понимании равно соучастию.

Он хотел бы её успокоить, но не мог. Опытный обманщик и интриган, глядя ей в глаза, Джерар был просто не в силах соврать убедительно. Да и не хотел он ей больше врать!

Вместо этого Джерар криво усмехнулся, предоставляя Эрзе самой сделать выводы.

Глаза щипало от подступивших слез, но улыбка вышла злой и циничной.

Первый раз она видела его настоящего, и Джерар с сожалением отмечал, что таким он ей не нравится.

— Но тогда почему ты... Зачем... — Эрза никак не могла подобрать слова, чтобы сформулировать вопрос.

Медленно Джерар подошел к ней, привычно коснулся волос, намотал алую прядь на палец... Эрза слегка отпрянула, но всё ещё ждала ответа.

— А почему нет? — усмехнулся он, пряча свою боль под циничной жестокостью. — Это была прекрасная возможность соблазнить красивую девушку...

След от той пощечины, казалось, ещё горел на щеке, когда его слуги привезли связанную Эрзу в Райскую Башню.

Джерар даже не удивился, узнав, что она смогла освободиться. Так было ещё лучше.

Эрза шла к нему сама, и от этого сердце радостно замирало.

Говорят, что именно третий раз приносит удачу. Джерар улыбнулся.

— В этот раз я уже не позволю тебе уйти, Эрза, — прозвучало в окутавшей его полутьме.