Шляпа скажет правду (гет)

Гермиона, Рон и Гарри вбежали в огромный зал Школы магии и волшебства.

Горящие глаза, улыбки, радость встречи с тем, чего никогда не ждали от своей не очень веселой жизни. Такие подарки судьбы надо ценить!

Только Рон всегда знал, что рано или поздно ЭТО случится. Ведь живые примеры постоянно были перед его глазами — добрые, честные и любящие родственники. То, чего был напрочь лишён Гарри. А Гермиона, хоть и обожала своих родителей, но подумать не могла о существовании практически параллельной реальности, никакой фантазии бы не хватило это вообразить.

Как чудесен этот сверкающий, играющий всеми красками мир! Впереди только успех и счастье. Ведь свой беспроигрышный билет они вытащили.

* * *

На платформе 9 и ¾ всё сложилось замечательно. В поезде мгновенно нашли общий язык, поняли, что учебный год как начнётся, так и продолжится отлично. Теперь рядом друзья, незаметно будет лететь время. Осень за окном — просто шикарна.

Уизли и Грейнджер сразу поняли, кто такой Поттер. Не понять это было просто нельзя. Грейнджер раньше всех изучала всё новое и неизведанное, слышала уже и жуткую историю семьи Поттеров, о Волдеморте. Гарри она узнала, не видя шрама. Такие глубокие и печальные глаза — пережитое оставило шрам и на его душе. Пообщавшись, почувствовала сестринскую привязанность к этому зеленоглазому парню.

Маленькой белобрысой ложечкой дерьма в огромной бочке мёда оказался только отпрыск рода Малфоев, как он представился сразу и всем, задрав нос, высокомерно и презрительно.

Обращался он, конечно, только к Гарри. Гермиона и Рон были для него пылью, которая могла бы испортить носки его выдраенных до блеска ботинок. Если бы эта пыль смела коснуться Драко. Ну, уж нет! Этого он никогда не допустит.

Грейнджер знала себе цену, имела острый ум и не менее острый язычок. Но в коридор выходила с неохотой. В соседнем купе засела четвёрка аристократов-дегенератов. И каждый её выход сопровождался очень пошлой и злой шуткой, которая подстёгивала её как плеть, заставляя ускорять шаги, почти пробегать мимо.

— Ты бы причесалась хоть с утра, Грейнджер, твоей гриве только лошади могут позавидовать. Хотя и лошади знают, что такое гребень. Куда уж тебе…

— О, грязнокровка заскучала. Стала чаще показываться! Хочешь втереться в доверие к богатым и знаменитым? Ну, я иногда разрешу тебе принести мне кофе с утреца. Но оставляй его у входа. Не хочу начинать день с кошмара.

— Грейнджер, Грейнджер, зайди на минутку, — лицо грустное, глаза опустил, в купе нет его дурковатых дружков, наверное смолят папироски в тамбуре… Вдруг все-таки бывает таким стыдно? Перед парнями-то хорошо выпендриваться.

Заглянула в купе:

— Что тебе, Малфой? — строгость в голос всё-таки добавила.

— Знаешь, хотел сказать тебе важное… Ты уж не держи зла…

— Нну, ладно… Мир, — протянула руку, в ответ на протянутую ей. Зачем начинать с кем-то враждовать. Гермиона была доброй и отзывчивой девочкой. Глаза Малфоя так чисты, невинны… Красивы? Возможно. Грейнджер одолели странные чувства. Всё-таки кровь аристократа даёт свои несомненные плюсы — точёные черты лица, четко очерченный рот, белоснежная кожа, а волосы лежат безупречно. Злой, противный Малфой внезапно стал преобразовываться в чуть смущенного и очень симпатичного Драко. Пусть и с глупыми шуточками, и с недостатками. Но потянуло к нему явно не как к другу.

— Не держи зла… — тихо повторил он. И вдруг завопил, — Держи крысу!!!

Эта скотина успела спереть Коросту, и сейчас она извивалась прямо в руках у девчонки.

Инстинкт сработал быстрее разума. Короста полетела обратно к «дарителю», а Гермиона, завизжав, запрыгнула на диванчик, зачем-то задрав юбку значительно выше колен.

Успела заметить, что Малфой как-то подозрительно зыркнул на её коленки и смеялся уже не так заливисто, поперхнувшись своим сомнительным весельем.

Одернула юбку, отпихнула малолетнего идиота и побежала к ожидавшим её Гарри и Рону. Они слышали её визг и уже спешили на помощь. Но она не потребовалась. Красная, растрёпанная и гневная Грейнджер затолкнула их обратно в купе, захлопнула за собой дверь и, буркнув Рону, чтоб следил за живностью, стала хомячить шоколадные конфеты, разбросанные на столике у окна, чтоб хоть немного успокоиться.

Гарри наклонился, чтобы вытереть её перепачканное личико, дверь с хлопком отъехала, на пороге мелькало блондинистое чудовище.

— Ох, как трогательно, Поттер! Завел себе подружку? Так у тебя ещё не одна будет. Ты ж знаменитость. Не торопись и не разменивайся на таких дешевок!

Парни кинулись к нему, но эта сволота уже скрылась в сумрачном коридоре Хогвартс-экспресса.

* * *

Сейчас же наступал самый захватывающий момент. Их ждала Распределяющая Шляпа!

Плевать было на свист и дробные хлопки по столам со стороны слизеринской банды.

Плевать на подначивания Поттера, издёвки над Уизли и откровенно-наглые выпады в сторону Гермионы.

Рон и Гарри уже побывали под мудрой Шляпой. Шляпа никогда не ошибалась.

Уже Малфой, Крэбб, Гойл и Пэнси стали учениками факультета Слизерин. А Малфой так и вообще короновал сам себя, уверяя, что Принц в Слизерине может быть только один. И за ним просили не занимать.

Гермиона уверенно подошла к креслу, улыбаясь уселась под Шляпу, поёрзала немного. Страха не было, только любопытство и мурашки от ожидания одного чёткого и известного заранее ответа. Как чувствовала, как подсказывало сердце.

Шляпа прошелестела так тихо, что слышно было только Грейнджер:

— Прости девочка. Я могу говорить только то, что хорошо знаю и вижу…

И торжественно провозгласила:

— СЛИЗЕРИН!

Гермионе показалось, что на неё обрушился потолок.

— Нет! Не так!

Попыталась сдержать слёзы, но они хлынули из глаз — от обиды, от несправедливости.

Дамблдор выглядел удивленным, пожимал плечами и разводил руками. Шляпа изрекает правду и только правду.

Взгляд Грейнджер метался с одного родного лица на другое, ища защиты. Но друзья сидели понуро. Зато в Слизерине стоял дикий хохот. Драко потирал руки.

— Не бойся, Грейнджер, всего лишь 7 лет — и ты свободна. Но эти годы пройдут ЗАМЕТНО для тебя, я уж постараюсь, чтобы ты сбежала к своим маглам и никогда не позорила честь этой Школы своим присутствием. Пойми, нам тоже придется терпеть. Фууу. Это ужасно. Советую валить прямо сегодня.

Гермиона уныло прошла к столу Слизерина, присела на краешек скамьи. Ни одного доброго или сочувствующего лица. Подруг тут не заведешь. Все они — дети из очень обеспеченных семей. Эти мажорчики никогда её не поймут. Ад! Вот ради чего Грейнджер тянула счастливый билет.

Рядом прошуршал Малфой. Уселся недалеко. Зашептал с презрением:

— На такую как ты мог бы позариться только нищеброд Уизли. Но есть и приятная часть. Самое прекрасное зрелище на Земле — твои слёзы, грязнокровка. И прольешь ты их много! Или я не Драко Малфой.

* * *

Уж с кем, а с собой Драко был честен всегда. Тонкий расчёт, шантаж — и дело… в Шляпе.

Шляпа тоже может иметь карточные долги чести перед самым крутым аристократическим семейством.

А то, что Гермиона — любовь всей его жизни — он понял ещё на вокзале. Как только заглянул в эти ореховые глаза, почуял аромат свежести, и осенний лучик упал на её рыжую гриву.

Она должна быть рядом. Рядом, я сказал!