Типичная ошибка жнеца (джен)

— Хочу напомнить, что я изначально был против как самой идеи, так и моего присутствия в столь изысканной компании, — сказал Себастьян, закидывая ноги на журнальный столик. — И только приказ моего господина, которому все еще не чуждо милосердие, заставил меня пожертвовать драгоценным временем.

— Если ты, демон, хоть на долю секунды подумал, что я испытываю удовольствие от общения с тобой… Или что мне тоже свойственно мило… как там его?

— Милосердие, босс. То есть любовь к ближнему.

— Умоляю, Рональд, — Уильям Т. Спирс слегка опустил очки и сжал переносицу двумя пальцами. — Я помню значение слов. Мной движет только забота о благе Департамента. Ситуация выходит из-под контроля.

— Разве это не значит, что наш кокетливый друг все еще не смирился с тем, что уже много лет как мертв? Праздновать день рождения — это так по-человечески, — глаза Себастьяна на секунду полыхнули красным. Ничего такого. Просто чтобы жнецы не забывали, с кем имеют дело.

— Да и что плохого в крутой вечеринке?! Мистер Сатклифф умеет устраивать развлечения.

— Мы все знаем, Рон, как трепетно ты относишься к своему руководителю, — скривился Уильям Спирс. — Но, позволь заметить, я имею доступ ко всем личным делам. И уверен, что ни одна из хоть сколь-либо значимых для Грелля Сатклиффа дат не приходится на середину декабря. Он выбрал ее только чтобы досадить мне. Едва мы справляемся с последствиями его «развлечений», как наступает время ежегодных отчетов, рождественских самоубийств и активизации нечисти. Я пятый год не могу вернуться домой раньше середины января! Или ты сам в восторге от сверхурочной работы?

— Но все же в прошлый раз мы отразили нападение болотных душегубов, босс. А в позапрошлом году — загнали обратно семирогого демона. Вряд ли мистер Сатклифф организовал это специально, чтобы вы задержались с отчетом и получили выговор от начальства.

Себастьян хохотал так, что едва не свалился со стула:

— Малыш не так давно с вами, да, Уилл?

— Просто Грелль Сатклифф — мой напарник, и я точно знаю, что он бесстрашен и отличный специалист. Хотя некоторая эксцентричность ему, безусловно, присуща. Но, согласитесь, это чаще всего идет на пользу делу. Вспомните хотя бы случай с зеркальной Моррой. Мистер Сатклифф два часа отвлекал ее обсуждением причесок и способов нанесения макияжа, пока тугодумы из отдела перерывали архивы, пытаясь понять, почему ее не берут обычные Косы Смерти. Или, вот, три месяца назад…

— Достаточно, Рональд, мы поняли.

— Видишь, на чем твой босс прокалывается каждый раз? — Себастьян улыбнулся самой обольстительной из улыбок, хранившихся в его арсенале. — Он сбрасывает со счетов человеческую суть жнецов. А я с радостью послушаю рассказы о незабываемых подвигах нашего очаровашки Грелля. Да не жалей пикантных подробностей, должен же я как-то компенсировать удовольствие от приготовления меренги, которого лишился этим вечером.

— Ни слова, Рональд!

— Не робей, малыш. Кому как не демону лучше всего понять запретное влечение.

Рональд Нокс покраснел до самых кончиков ушей, но предпочел замолчать.

— Итак, слишком болтливый коллега и неуважаемое исчадье ада, — со вздохом продолжил Спирс. — Я мог бы сразу обратиться к главе Департамента и нейтрализовать нашу головную боль на ближайшие две-три недели. На последнем задании он получил слишком подозрительную рану. Ради его же блага руководство согласится изолировать Сатклиффа в карантин. Но до Нового Года в мире уже планируется авария трансконтинентального экспресса, несколько крупных торнадо, взрыв на фабрике фейерверков, нападение одичавших оборотней на Шеффилд…

— И гей-парад в Рио, — добавил Нокс.

— Да-да, и это тоже. У меня каждая Коса на счету. И я предпочел бы, чтобы все, включая Сатклиффа, были в форме, а не отлеживались на больничных койках и не страдали похмельем, депрессией и комплексом неполноценности, как в предыдущие годы. А уж тем более, чтобы он сам не заскучал и не обрушил на наши головы еще какую-нибудь пакость, вроде той стриптизерши, питающейся чужими душами, которую пригласил выступать три года назад.

— Жаль, я не успел познакомиться поближе, — вздохнул Себастьян. — Забавная была особа.

— Из последней командировки Грелль приволок какой-то артефакт, — Спирс кривился и морщился так, будто речь шла о тонне конского навоза в подарочной упаковке. — И заявил, что это — для вечеринки ко дню рождения. А был он, между прочим, в Риме, где утихомиривал оживших в катакомбах скелетов, вознамерившихся обрести тела за счет людей, которых не было в наших списках. Как по-вашему, предвещает ли это обычные мирные посиделки в кабинете с тортом и чаем для коллег?

Себастьян громко фыркнул:

— Если бы так, то я был бы весьма разочарован в нашем старине Грелле.

— Постойте, постойте, босс… Вчера… Нет, позавчера… Мистер Сатклифф вызвал меня по очень срочному делу. Я думал, он опять ноготь сломал, или кружева пожелтели и не подходят под оттенок камзола А он мне и говорит: «дружочек Рон», да, так и сказал «дружочек Рон, побалуй скучающую леди, принеси ей книжку, чтобы скрасить одинокий вечер на дежурстве». Ему новые туфли ногу натерли, вот он сам и не желал ходить в Седьмой отдел.

— Я начинаю думать, что жизнь закваски для теста гораздо насыщенней и интересней, чем будни Департамента Жнецов, — Себастьян зевнул, невзначай показывая клыки.

Но Спирс не парировал остроумную реплику — его обычно спокойное лицо вдруг исказила странная гримаса.

— И ты принес? — угрожающе тихо спросил он.

— Ну да… «Непристойные баллады римских куртизанок». А что такого?

— И ты не знал, что Сатклиффу запрещен вход в Седьмой отдел со времен печально известного инцидента с Живородящим Книжным Червем?

— Да откуда я мог это знать?! В конце концов, это же просто стихи! А мистер Сатклифф тонко чувствует поэзию.

— Рим, восставшие скелеты, книга заклинаний под видом сборника пошлых песенок. Скажи-ка, Рональд, не просил ли тебя милейший Грелль купить к вечеринке вина, называемого «Кровь Юпитера»? — вдруг оживился Себастьян.

— Четыре ящика, а что? Ух и дорогущее оно.

— Замечательно. Я, пожалуй, пойду. Передайте мои извинения Греллю, подарок пришлю с курьером. У нас с господином Сиэлем возникли неотложные дела в… Пожалуй, в Монголии.

— Стой, демон! — Спирс и Нокс выхватили косы, преграждая путь к двери и окну. Чавкающая газонокосилка Нокса уже успела отгрызть часть стула, на котором сидел Себастьян.

— Если ты что-то знаешь, то говори!

— О нет, Спирс, кто я такой, чтобы лишать нашего друга Грелля одной из лучших вечеринок в его предельно скучной жизни?

Себастьян наслаждался моментом. Жнецы и демоны не созданы для мирных бесед, и чаще всего их встречи похожи на турниры по сквернословию или на вдохновляющую проверку боевых реакций. Но в этот раз в глазах у Спирса и Нокса отчетливо читалось желание растерзать Себастьяна на клочки и допросить каждый с максимальным пристрастием. Как, должно быть, невыносимо понимать, что даже в этом случае демон не проронит лишнего слова!

— Ладно, — наконец сказал Спирс, пряча Косу. — Ты корыстен, как и все демоны. Что хочешь в обмен на информацию?

— То, что привез Сатклифф из Рима.

— Считаешь, он отдаст артефакт по доброй воле?

— В противном случае у тебя появятся серьезные проблемы с сотрудниками и много, очень много сверхурочной работы. Готовься, Спирс, если Сатклифф собирается активировать Печать Калигулы, то с минуты на минуту начальство пришлет тебе длиннющий список душ. Только собирать их будет некому.

Себастьян согнулся в шутливом поклоне, а после прошествовал к двери мимо Спирса. Справедливости ради: даже не задев его плечом.

Спирс кинулся к телефону, лихорадочно набирая номер отдела информации. Нокс никогда не видел главу Отдела по надзору настолько встревоженным и нетерпеливым. Тот пристукивал пяткой и барабанил пальцами по стене, пока ждал, когда с той стороны поднимут трубку. Вопрос крутился у Нокса на языке и сорвался сам собой:

— Калигула? Что за хрен? Имя кажется знакомым.

— Сразу видно, что тебе не хватает образования. Надо было старательней посещать занятия в академии. Калигула — прославленный римский император, его случай рассматривается в курсе «Особенности и казусы демонических контрактов».

— А-а, — хлопнул себя по лбу Нокс, — точно! «Типичная ошибка жнеца № 24».

— Верно, — кивнул Спирс и быстро сказал в трубку: — Спасибо, я так и думал. Что ж, контракт Калигулы еще действует. Можешь себе представить, насколько разъярен демон, по вине жнеца тысячи лет связанный контрактом с мертвецом. Господин услал его с приказом, не подозревая, что в этот день умрет, а типичная ошибка №24…

— Состоит в ненадлежащем исполнении обязанностей, невнимательном и слишком быстром просмотре Пленки Жизни, при котором жнец упускает ключевое событие, — отчеканил Нокс. — В случае Калигулы жнец не заметил момент заключения контракта и оборвал связь души и тела. Тем самым отпустил душу и лишил демона возможности полакомиться ею и завершить контракт. Этот демон должен ненавидеть жнецов.

— С тех пор мы помечаем Пленки Жизни всех заключивших контракт особым знаком. Но труп Калигулы был тайно сожжен, а не похоронен по правилам, поэтому достоверно неизвестно, остался ли цел глаз с печатью. Бюро информации утверждает, что контракт не аннулирован, а следовательно…

— Неужели мистер Сатклифф решил в качестве развлечения призвать на вечеринку демона Калигулы?

— Ты считаешь, что устроить оргию в день рождения — не в стиле Грелля?

— Не думаю, что он таким образом решил оставить Департамент без сотрудников. Но у мистера Сатклиффа богатая фантазия….

— Что ж… — процедил Спирс, глядя на вновь зазвонивший телефон. — Мы будем готовы.

Два дня спустя вечеринка в честь несуществующего дня рождения Грелля выдалась людной, как никогда. Приковылял даже старый Джексон, Коса которого служила ему костылем. Хозяин торжества в новом ярко-алом плаще метался по залу, принимая поздравления, и напоминал фантастическую птицу. Правда, шума и блеска производил столько, будто на птицу сверху упала хрустальная люстра.

Уильям Т. Спирс мрачно прогуливался между тесно расставленных столов, тщательно контролируя состояние подопечных. Старательно инспектировал крепость напитков и без зазрения совести отбирал бокалы у тех жнецов, которые были готовы перебрать с горячительным. За тостами следовало выступление французского кордебалета, за ним — опять тосты, группа специально приглашенных циркачей, вновь тосты и американский джаз. Грелль Сатклифф наслаждался происходящим и старался усыпить бдительность гостей. Когда в зал ввезли огромный, как айсберг, торт, украшенный алыми розами, Грелль вспорхнул на сцену, вырывая из рук очередного певца микрофон.

— Как я счастлив, — начал он, — что все вы сегодня пришли ко мне на свидание. Не так-то легко организовать достойный вечер для столь требовательной публики. Но я рад видеть, что коллеги ценят мои усилия. Все, даже Джексон, как я скучал по твоим седым кудрям! Ах, любовь, любовь, только она требует самых красивых слов…

Грелль вздохнул — слишком глубоко и ненатурально на взгляд Спирса, и принялся читать скучнейший латинский сонет, слегка подвывая и закатывая глаза.

Спирс аккуратно прочистил горло и махнул рукой Ноксу. Тот пнул соседа по столику, а тот — похлопал по плечу жнеца, сидящего рядом. И, не успел Грелль дочитать заклинание, служившее призывом демона, как все жнецы были готовы пустить в ход Косы Смерти по сигналу.

Грелль патетично вскинул руку — в ней сверкнула хрустальная склянка с болтающимся внутри человеческим глазом, и тут же полетела вперед, разбившись о рампу.

Демон возник, как обычно и возникают призванные демоны — ниоткуда. Просто воздух пошел густой рябью, уплотнился, вокруг запахло гнилой рыбой и тлеющей плотью, а посреди осколков, в луже дорогущей «Крови Юпитера» выросла чешуйчатая громада, сверкающая глазами и клыками и бьющая длинным жилистым хвостом. Порождение тьмы казалось голодным и невероятно счастливым. Оно облизывалось и капало слюной, протягивая когтистую лапу к ближайшему жнецу.

Грелль выхватил свою бензопилу, но Спирс не давал приказа нападать на демона. Как ни жаль было ценного сотрудника, сколько бы возни ни предстояло потом с объяснительными и отчетами — проблема вечеринок Грелля сейчас могла бы решиться радикально. Раз и навсегда. И, может, демон отвлекся бы убийством одного жнеца, безусловно, виноватого в том, что подверг жизни своих коллег такой опасности.

— Себастьянчик! — заорал Грелль, размахивая Косой и отпрыгивая от мощных ударов взбешенного демона. — Твой выход! Я же говорил, они не станут меня спасать!

Гигантский торт разлетелся на мелкие куски, когда из него выпрыгнул Себастьян Михаэлис в своем истинном обличии.

— Оказывается не все демоны такие красавчики, как ты! — успел выкрикнуть Грелль, цепляясь за занавес. Тяжелое бархатное полотнище треснуло от удара крылом, и Грелль пролетел над клацающей пастью чудовища, на ходу пнув его каблуком прямо в нос.

— Завораживающее зрелище, правда? — выдохнул он, приземлившись как раз рядом со Спирсом и поправляя растрепавшуюся челку. — В битве двух демонов есть первозданная красота. Кстати, ты позволишь Себастьяну развлечься или все же прикажешь жнецам пустить в ход Косы? У Себастьяна, конечно, давние личные счеты с демоном Калигулы, но не хотелось бы, лицезреть дворецкого дома Фантомхайв с одной ногой или, что еще хуже, без головы.

Уильяму Т. Спирсу изменила его обычная выдержка. Он схватил Грелля за лацканы нового плаща, затряс как грушу и заорал, почти перекрывая шум боя:

— Идиот! Я должен тебя задержать! Ты нарушил все мыслимые правила!

— Конечно! — Грелль с трудом оторвал его ладони и теперь расправлял смятую ткань, досадливо цокая языком. — Иначе ты выделил бы трех тупиц, которые точно не справились бы с демоном. У тебя же всегда не хватает людей для сверхурочной работы. К тому же, знаешь, как сложно организовать явку всех приглашенных на вечеринку? Вечно кто-то отказывается по самым дурацким поводам.

Уильям Т. Спирс вздохнул и отдал жнецам приказ атаковать демона.