Мечтатели с обрыва (джен)

— Нет, вот ты мне скажи — зачем Вы это затеяли? Зачем вваливать столько ресурсов в эту яму? Вы же там жить не сможете?

— Не начинай по сотому разу. Нам так хочется. Это мечта всех нас. Всех, кто не погряз в рутине, Всех кто хочет почувствовать на щеке тепло от костра. Чтобы соль на коже и капли росы на траве... .

— У вас доступ к виртам закрыт?

— Вирты это все не то. Там не по-настоящему.

— Ну подкопите тройки, купите тур на Родину и ощущайте на здоровье. На следующий оборот планируют скидки для тех, кто на собственных мехах.

— Ага. Тебе все шуточки. Там на наши выходы на пляж билеты продают посмотреть.

Так то Мила была та еще заноза. Не стоило ей подставляться, когда торгуешься за место или договариваешься о рассрочке. Фил не упустил момента поддеть Милу на ее бзике, когда они вместе оказались в команде дистантов-контролеров.

Станция дистанционного управления вращалась на стационарной орбите Марса между орбитами Фобоса и Деймоса и висела над экватором чуть севернее истоков долины Маринера -семидесятый градус долготы . Энтузиасты 'Марсодрима' вложились в десяток её полостей и поле батарей-зеркал, хотя это и влетело им в копеечку. Такого огромного сооружения , висящего в пустоте, а не вкопанного в щебень астероида, не было даже на орбите Родины. Большая часть зеркал подсвечивала контрольный бункер, вкопанный в южный склон четырехкилометрового обрыва долины Маринера. И сегодня команда снабжения из дистантов Фила и Милы будет туда спрыгивать. Сначала с орбиты, а потом с обрыва.

Филу не нравилось название 'дистант'. Вот 'телемат', как однажды придумал великий провидец Лем, нравилось. Про себя и в логах Фил так и называл свой аватар.

Рабочий сезон Фила заканчивался, а Мила по Марсу фанатела и имела пай на станции. Такие напарники встречались редко. Обычно контрактеры работали вместе и не пересекались в парах с пайщиками. Но Филипп и Милена имели , как это называлось, 'органическую связь' то есть были знакомы до... . Но это совсем другая история.

Ощутились привычные щелчки разъемов на хабах и телематы зашевелились в сбросовых контейнерах в стартовом тоннеле.

-Гокираба. — Фил торжественно произнес давно заготовленную шутку.

-Это твоя новая заочница? — Мила язвила автоматически. Заноза по умолчанию.

-Это такое древнее заклинание астронавтов.

-Похоже на гоблинское имя.

-Горючее, кислород, радио, батареи. Во имя Мерфи — поехали. — Фил старался соответствовать моменту.

-А! В оригинале это звучало не так... .

Банг! Разгонник выстрелил связкой контейнеров из пусковой шахты газового завода на Фобосе. Голосовой канал на спуске не используют — идет телеметрия. Искинсы искинсами, но Мерфи ловит мечтателей.

Ба-банг. — ускоритель довернул контейнеры на траекторию скоростного спуска с орбиты. Они не газированная пемза из парниковой смеси, которой начиняют Марсианское небо с Фобоса. Им сутками на орбите крутится не с руки.

Следующий час был наполнен разнообразными переживаниями от сигналов акселерометров и вестибулярного аппарата. У одного из контейнеров провернуло крепление при отстреле ускорителя и искинс отстрелил в пару с ним симметричный исправный. Тормозной конус надулся штатно, но его пришлось сбросить раньше. Иначе выходил такой недолет, что посадка могла закончится полем обломков на южном склоне хребта отделяющего плато Синай от истоков долины Маринера — Лабиринта Ночи. А Филу с Милой надо было как можно ближе к южному обрыву ниже 'по течению' долины.

Искинс не подкачал. У него единственная функция — посадить нас. Он посадку отрабатывает все время со своей активации. Лет десять субъективных, причем Марсианских.

Пузыри надувшиеся перед посадкой вокруг контейнеров отделились от опорного ствола совсем близко от обрыва — верст сто, не больше. Их стряхнуло толчком основного посадочного импульса в пятидесяти метрах над ржавым песком. Телематы и искинс до посадки упакованы в опорный ствол. Финальный посадочный импульс расшвырял песок и камни выхлопом тормозного двигателя. Очередным искусственным кратером на Марсе стало больше. Ствол на мгновение замер над 'следом посадки' и начал заваливатся в оседающую тучу пыли. Пироболты сработали еще до того, как ствол коснулся песка — посадочная конфигурация напоминала комок перекрученной взрывом арматуры. Но это запланированный хаос. Деформация воткнувшихся в песок штырей, на которые распалось середина опорного ствола, аккуратно разложила его начинку по склону посадочного кратера. Финиш.

Пока искинса извлекали из отсека управления и освобождали от лохмотьев амортизирующей пены, Фил порылся в его логах — точно за десятку тысяч только удачных виртуальных и двенадцатая реальная. Мила, конечно, заранее его выбрала. Пайщик какой попало не возьмет. Хоть и рутинная операция, и дистанты работают, а время терять на большом промахе не будет.

В отличие от всего остального груза, 'гильзу' искинса возвращали обратно на Фобос. Этот блестящий цилиндрик с разъемами датчиков на торцах был настоящим первопроходцем. Астронавтом. Ему бы наливали во всех барах Пояса за счет заведения, если бы у него был разум. А так — 'Искусственный Инстинкт' можно 'робот'. Но не нужно. Не поймут... .

Мехи Милы и Фила стояли, запрокинув верхние камеры, провожая шлейф возвратной ракеты.

— А ты неплохо смотришься на фоне камней. Сделай ... ммм ...умное лицо — я тебя запомню такой.

Ну и вот. Неотложные дела решили — ждем докладов от контейнеров и оглядываем окрестности. Последние два контейнера еще не ответили. Ждем.

Мда. Встать в соблазнительную позу телематом — это надо тренироваться. Вот текстурку наложу — будет память о третьей посадке. Очень выгодно длинные утренние тени подчеркивают унылость окружающей пустыни.

Как вот считать эти посадки? Ведь в реальности Фил оставался в полости Марсодрима. Через хабы его мозг управлял не телом, как обычно, а дистантом — человекоподобной фигурой, высотой чуть больше метра. У дистанта был собственный искинс, сохранявший равновесие, и даже умевший некоторое время шагать по маршруту, если не было других приоритетов.

На Фила ложилась нелегкая обязанность быть всегда готовым к неожиданностям. Например к изящно растопыренному дистанту Милы, приковавшему всё внимание зрителей в округе.

Всех двух, считая и искинса ближайшего контейнера. Исполнительный искинс преданно сигналил на всех доступных частотах, о том, что готов принять команду на плановое движение. Принимай, дружок. Будешь лидером. Собирай остальных в караван, направление движения есть — выбирай путь, что бы поменьше перепадов и катись к спуску на станцию. А нам с Милой надо разыскать молчащие контейнеры, сактировать их, если фатально сели и заканчивать миссию. Дистанты сами на станцию дойдут.

— Я к дальнему, его видно на обзоре — Мила уже пропала из визуального контакта, только пыль над гребнем ближней дюны.

Филу, как всегда, самое ответственное — второй неоткликнувшийся контейнер не наблюдался на обзоре с орбиты, маячок сигнала не подавал, но и обломки в вероятном месте его падения еще не обнаружили блицобзором со станции. Не рутина. Требует принятия решения на месте — мужская работа. Дистанат Фила, не спеша ускоряясь, марсианской трусцой, двинулся навстречу поднимающемуся диску Солнца.

Через пару часов неспешной рыси по каменистой пустыне дистант вышел к гребню довольно большого кратера. Километров пять в поперечнике, кратер почти полностью затерялся на фоне источенной ветрами и переметеннной низкими дюнами равнине. О том , что низкая гряда принявших цвет окружающего песка камней — вал древнего кратера, подсказала обзорная карта, услужливо подгруженная в обзор оператором базы. Отметка предположительного падения мутнела на противоположном берегу кратерного ложа. Однако прямо за грядой, которую дистант преодолел одним лихим прыжком, наблюдалось свежее поле потревоженных падением чего-то постороннего камней.

Остатки накачанного в прыжковый ускоритель маленькими дозами с каждым шагом дистанта углекислого газа из жиденькой атмосферы Марса, приняли толчок при приземлении на песок за грядой внутри кратера через выдвинутую штангу. С высоты прыжка места падения контейнера видно не было. Противоположный склон кратера всё еще был скрыт тенью. Если контейнер и был где-то там целый, то под самой грядой. Еще час ковылять.

Путь стал тяжелее — внутри кратера песок мягко проваливался под ступнями дистанта и пару раз пришлось ввалится набок и обходить или перепрыгивать слишком рыхлые места.

После первого заметного следа от приземления мягкого мешка, в который был запеленут контейнер, искать направление на точку посадки стало легче. Характерный разброс песка не перемело.

Упс. Воронка. Контейнер ушел. Провалился в каверну. Теперь самоходному бочонку никак не добраться до цели. Он может только перекатыватся по маршруту перекачивая внутри себя воду. Манипуляторов и ускорителей на него не вешают — самоходный тюк может только не спеша катится по проложенной заранее трассе, избегая подъемов и препятствий. А тут миллионы лет песок ждал, когда на него свалится бочонок , что бы раздвинутся и провалится в пустоту оставшуюся от высохшего льда. А потом со стенок каверны привалить контейнер да так, что его теперь копать не перекопать.

Откуда только здесь, возле экватора, такой массив льда в рядовом кратере? Необычно и небесполезно. Ставим вешку и продолжаем циклограмму. Из графика не выбились.

* * *

Контейнер достали со дна каверны через сорок лет. Каверна стала деталью рельефа над стройплощадкой сооружения подледного купола. Гигантская, аномальная линза застывшего льда вышла к поверхности под песком на дне кратера,. Лед полукольцом окружал центральную горку кратера. верхушка сублимировалась и образовала зыбун. В него и угодил контейнер. Сейсмозондирование выдал картинку гигантских полостей заполненных льдопесчаной смесью. Такие же полости оказавшиеся ближе к поверхности, растаяв, образовали Лабиринт Ночи — исток гигантской Долины Маринера в сотне километрах к северу. А тут ледяные горизонты остались в том виде, как их застало вымерзание планеты миллиарды лет назад.

На километровой глубине в скважине, пронзившей тело ледяной жилы в самом широком месте подорвали 'чистый' стакилотонный термоядерный заряд. Место над подрывом заранее проткнули десятком шурфов, выходивших в вышележащие горизонты со льдом.

(Смотрите поясняющие схемы в иллюстрациях)

Раскаленный пар от бомбы-котла не должен был вырваться на поверхность, а равномерно заполнить заледенелые полости и растопить в них лед. Конечной целью было собрать в ложе кратера воду не дав лопнуть ледяной корке над ней и не испарить в разреженный газ драгоценную влагу. Когда горячая вода начала бить из отверстий штреков, выведенных на границу между льдом и дном кратера, вокруг труб развернулись полотнища-полусферы из пластика. Кипящая вода исторгала растворенный газ и сразу появились заготовки куполов. Пузыри газа упирались пленкой в ледяную корку не давая вырваться в жиденькую атмосферу Марса будущему воздуху Первого Купола. Постепенно, расплавив достаточно льда, рукотворное озеро соединило все трубы с надутыми над ними пленками с газом и оставалось только придать всему этому водоему удобный для жилья вид. Подтянуть ко дну и закрепить пленку газовых пузырей-заготовок крыши купола, Запустить в газ анализаторы и начинать чистить от грязи воздух (дышать человек им сможет нескоро). Развернуть трубы световодов и осветить дно кратера, впервые за миллиарды лет увидевшее солнечный свет.

Фил долго стоял у обледенелого бочонка контейнера, не обращая внимания на сигналы погрузчика, недовольного срывом графика выхода на поверхность. Последний привет провалившегося проекта 'Марсодрим' как-никак.

Так всё выглядело просто и понятно — растопить льды Марса сделав атмосферу ловушкой для теплового излучения. Переработать Фобос и Деймос на парниковые газы добавив пара от растопленных из-под песка льдов. Но тепловая машина планеты не развернулась на разогрев. Всё что вытапливали авторепликационные фабрики на склонах долины Маринера из миллиарднолетней мерзлоты вымерзало на полюсах и только. Парниковых газов из комков пемзы, сброшенных Небесным Крюком с Фобоса, хватило на несколько градусный подъем средней температуры на экваторе. И вымерзал "перхлорчего-то там" на полярных шапках так же , как углекислота. Предупреждали же, только кислородные реплифабрики, не меньше тысячи лет.

Но мечтатели хотя бы попробовали. Первый Купол на экваторе поддержал проект альтернативного освоения Марса локального терраформирования колонии Сильвана. Лед на экваторе, ускорил первый шаг и дал наработать опыт.

Подо льдами Марса будут расти, как грибы-трюфели, подледные купола. И еще не известно кого труднее будет найти — летающий командный пункт Небесного Края или подледный туннель с летящим на маглеве 'тунелелётом номер один'.