Англия - это не холодно (джен)

"Как же холодно!" — было первой мыслью, посетившей меня, едва я выбралась из теплой уютной кареты под холодный, пронизывающий осенний английский ветер. Уверена, девочки были со мной согласны. Я с усмешкой наблюдала за их слегка шокированными кислыми лицами, одно за другим озарявшимися неискренними улыбками.

Я тоже улыбалась. А что делать? Мы, лучшие ученицы школы Шармбаттон и будущие леди, обязаны держать лицо всегда. Улыбка и доброжелательный взгляд — вот наш девиз! И неважно, что тонкие шёлковые мантии совсем не спасают от жуткого ледяного ветра. И всё, чего хочется, — вернуться в карету и забраться в самый дальний тёплый уголок.

На нас смотрят. Нас оценивают. К нам присматриваются. Мы должны выглядеть безупречно, должны блистать, должны показать, что мы лучшие.

Легко и непринуждённо, как будто по залитому солнцем летнему лугу, пробежали мы по каменным плитам старинного моста к дверям величественного замка Хогвартс. И никто никогда не узнает, чего нам это стоило.

Я, как всегда, шла в первых рядах. Первая в учёбе, первая во всех мероприятиях, что не уставали устраивать наши преподаватели, чтобы нам не скучно было жить и учиться в Шармбатоне, первая во всём. И да, мне нравилось быть первой! Я всегда отдавала себе отчёт в том, что это тщеславие. Но что делать? Я такая, какая есть! А себе можно сделать поблажку. Это же я!

Холл в Хогвартсе поражал воображение своими размерами. А ещё унылой серостью стен и мрачностью обстановки. Я привыкла к изящному, воздушному замку Шармбатон, где серого цвета, казалось, не было вовсе. Стены же Хогвартса не вдохновляли. Даже развешанные по стенам картины не спасали положения.

Хорошо, что нам не придётся жить в этих стенах. Нас не так много, и в карете есть всё необходимое для уюта и комфорта.

Первым, кто нас встретил в дверях, был неприятный худой старикашка в заношенной одежде. Возле его ног вилась лохматая кошка с умным взглядом. Я сердечно улыбнулась старику. Он поклонился и улыбнулся в ответ. Ну что ж, заводить знакомства я всегда умела. Мало ли кто он? Вдруг пригодится?!

— Меня зовут Аргус Филч, — проскрипел старик, подхватывая кошку на руки. — Мне поручено проводить вас в Большой зал на пир по случаю вашего прибытия. Прошу за мной.

Мне казалось, обращался он исключительно ко мне. Так часто бывало. Девочки обижались, не понимая, что всего-то и надо доброжелательно со вниманием смотреть на собеседника. Так просто! Но они были уверены, что я постоянно "включаю" свои наследственные чары, и ненавидели меня за это. И ничто не могло поколебать этой их уверенности. Так им было легче. Легче думать, что всех моих успехов я достигла не потому, что способная, умная и не ленюсь. Нет, это я просто очаровала преподавателей, и они ставят мне высокие оценки лишь за красивые глаза!

Обидно. Но я, наверное, уже смирилась. Хотя и не простила некоторым своим сокурсницам бойкот, который они мне устроили пару лет назад. Их просто бесило, что преподаватели постоянно ставили меня в пример, выделяли и поощряли.

Никто не мешал этим ученицам часами просиживать в библиотеке наравне со мной, изучая дополнительную литературу. Но ведь нет!

Я же с замиранием сердца всякий раз ждала результатов за свои сочинения по всем предметам. Некоторые из учителей имели привычку даже зачитывать особенно удачные отрывки из лучших работ. Мои зачитывали чаще других, не уставая меня хвалить. И всякий раз сердце замирало от гордости и удовлетворения. Я справилась, я снова лучшая! Ради этих минут мне было не жаль времени, проведённого не за сплетнями и восторженеыми вздохами о мальчиках и новых нарядах.

Но объяснить что-либо этим тупым курицам было невозможно. Они просто однажды перестали со мной разговаривать. Совсем. И даже почти целый год умудрялись запрещать это делать всем остальным на курсе. При этом всячески старались задеть меня за живое, часто и с удовольствием громко обсуждая мои недостатки, из которых я, похоже, и состояла.

Поначалу я давилась слезами и приходила в отчаяние, не зная, как исправить ситуацию. Пыталась поговорить с каждой из восьми зачинщиц всего этого безобразия. Бесполезно. Все они были популярными девочками, знающими себе цену. И только я мешала им быть первыми. Они тоже не были глупыми дурочками. Им всё легко давалось, ну или так казалось со стороны. И все они задавали тон в школе. Решали, например, что модно в этом сезоне, и безжалостно высмеивали всех, кто не соответствовал. Я теперь не соответствовала всегда. Что бы я ни делала, они были непримиримы.

Я научилась не реагировать на их замечания и издёвки, оставаясь внешне спокойной.

Тогда им показалось мало слов и они перешли к действиям. Начались подлянки. У меня пропадали вещи, одежда оказывалась испорчена, "случайно" проливалась вода на мою постель прямо перед отбоем, в душе вдруг заканчивалась вода, стоило мне раздеться (уж не знаю, как им это удавалось?).

В конце концов всё это настолько обеспокоило нашего декана, что она собрала нас в гостиной факультета, с тем чтобы разобраться в причинах происходящего.

Как сейчас помню слова одной из самых непримиримых моих противниц, Мари: "Знаете, мадемуазель Лиоре, если я ненавижу её с первого курса, вы не заставите меня полюбить её сейчас!"

Я и не знала, как важно было для меня, чтобы меня любили все. Вот все! Я с первых дней старалась подружиться с каждым, кто оказывался рядом. Никому и никогда не показывала негативных чувств, если они у меня были. На самом деле такое случалось очень редко. Человек должен был очень явно и недвусмысленно плюнуть мне в душу, чтобы я начала думать о нём плохо. Но уж если начинала, то перестать не могла. Я очень злопамятна и знаю об этом. Даже если улыбаюсь и помогаю — помню всё!

И вот теперь меня ненавидели. Ненавидели явно, не таясь. Не передать, как мне было больно. Я не понимала, за что. Ведь я хорошая! Я никому не сделала ничего плохого. Похоже, достаточно было того, что я просто есть.

И я смирилась. Одна значит одна. Пусть будет так. Тем более мадемуазель Лиоре переселила меня в отдельную комнату с персональной ванной, что, конечно, не добавило мне популярности. Зато теперь я могла не опасаться за сохранность своих вещей и никому не мешала, просиживая целыми ночами за книгами.

А потом появилась Верони. Нет, она и раньше была. Училась со мной с самого первого курса. Во всей этой истории с бойкотом она долго держала нейтралитет. Возможно, травля одной ученицы всеми другими не казалась ей такой уж ужасной, ведь она могла лишь представить, что я чувствовала тогда. Но однажды на уроке танцев мы оказались в паре (мальчиков у нас всегда не хватало, и порой за них разворачивались целые сражения).

Мари насмешливо и сочувственно смотрела на Верони, державшую меня за талию. Как же, прикоснуться к такой мерзости, как я! Но Верони не обращала на неё внимания и была совершенно спокойна.

— Ты пойдёшь в библиотеку после ужина? — вдруг спросила она.

— Как всегда, — осторожно ответила я. Не ждала ничего хорошего от окружающих, и от неё в том числе. Не знала, искренна ли Верони или во что-то играет со мной.

— Давай вместе, — спокойно улыбнулась девушка, закружив меня по залу. Сейчас она изображала партнёра и вела в танце.

— С чего вдруг? — удивилась я.

— Да просто, — чуть пожала плечами Верони. — Ты мне кажешься интересной. Может, попробуем дружить?

Вот так просто, в лоб! "Попробуем дружить". И мы попробовали. Вот она, идёт рядом со мной. Моя единственная подруга. Человек, которому я доверяю и которого люблю едва ли не больше, чем сестру. Моя Верони.

Тёплые воспоминания окутали, словно пушистый плед. Стало хорошо и уютно. Будто мы снова в моей комнате, скоро ставшей нашей. С разрешения декана Верони переехала в неё уже с начала нового учебного года. Комната маленькая, но уютная, а главное — только наша. Я давно перестала обращать внимание на Мари и её подпевал. Да и они подуспокоились. Но теперь мне и вовсе не было до них дела. У меня теперь была моя Верони! Держась за руки, мы бродили по замку, спускались в изумительно красивый парк с изящно подстриженными деревцами, гуляли вдоль уютного маленького прудика с золотыми рыбками (Верони обожает их кормить). И всегда и везде мы подолгу болтали обо всём на свете. Она понимала меня с полуслова, смеялась моим шуткам, подхватывала фразы и продолжала их вместе со мной. Мы стали словно близняшки, так много общего у нас оказалось. Не внешне, но по духу.

Вот и сейчас я взяла её за руку и вместе мы первыми подошли к дверям в Большой зал. Танец-приветствие был отрепетирован давным давно. Мы собирались эффектно появиться перед учениками Хогвартса. И это было великолепно!

Двери распахнулись. На нас уставилось множество глаз. Все, кто встречал нас на мосту у ворот замка, уже сидели за столами и ждали. А потом я подняла взгляд и обомлела, увидев украшенный горящими свечами потолок. И пусть он был затянут серыми тучами, такими же, как небо во дворе, но свечи, словно мириады звезд, ласково и радостно приветствовали нас. Какое-то родное тепло окутало душу и не торопилось отпускать.

"Пожалуй, мне будет здесь не так уж холодно!" — весело подумала я и закружилась в танце, приветствуя новый мир.