Каждый дружит, как умеет (джен)

Прошло две недели с того памятного вечера Хэллоуина, когда Кубок огня определил чемпионов Турнира Трёх волшебников. А десять дней назад состоялась церемония проверки наших волшебных палочек.

Вспомнить особо нечего. Мы болтали с Седриком о разных пустяках. Я немножко флиртовала. Ну так, для тонуса. Если что, это у меня в крови, хотя чары на мужчинах использовать не пробовала и не собираюсь. Неспортивно потому что.

Седрик улыбался, щурил глаза и делал вид, что заинтересован. Душка, одним словом!

Виктор тоже поглядывал в нашу сторону, при этом хмурился и делал вид, что ему всё равно. Фигушки! Не на ту напал! Я-то вижу, что ему хочется к нам в компанию. Интересно, что именно его сдерживает?

Потом пришёл Гарри. Как всегда потеряный и ничего не понимающий. Стоило ему появиться, всё тут же пришло в движение. Забегал устроитель всего этого мероприятия Людо Бэгман. Как чёрт из табакерки откуда-то выскочила самоуверенная дамочка с квадратным подбородком и хищным красным маникюром. Как оказалось — известная лондонская журналистка. Она немедленно утащила Гарри в какую-то комнатёнку, кажется, это была кладовка. Я только сочувственно посмотрела вслед. Бедняжка! Такая из кого хочешь все соки выжмет.

Потом появился директор Дамблдор и вызволил Гарри из загребущих толстых пальцев журналистки. Надо было видеть несчастные глаза мальчишки! Похоже, ему досталось.

Мы дружно потащились куда-то ещё, где нас ждал худой жилистый старик с цепким взглядом светло-голубых глаз. Он оказался мастером по изготовлению волшебных палочек. Большинство английских волшебников знали его в лицо с одиннадцати лет.

Мастер внимательно проверил наши палочки, начав с моей. Розовое дерево и волос моей бабушки-вейлы. Вот как, скажите, можно это определить, просто взяв палочку в руки? Ну ладно дерево: оно снаружи, его видно. Но волос?!

Всегда восхищалась профессионалами, мастерами своего дела. Этот был как раз из таких. За орхидеи, наколдованные мне моей же палочкой, отдельное спасибо. И как догадался, что я их люблю? Говорю же — профессионал.

После фотосессии для газеты нас наконец отпустили. Ничего особенного.

Если не считать вышедшей назавтра статьи в их газетёнке "Ежедневный пророк". У нас такие издания считаются жёлтой прессой. Сплошные сплетни!

Гарри просто распяли, растерзали, поковырялись во всех больных местах. Зато об остальных участниках турнира ни слова, лишь имена. Блеск!

Сначала я возмутилась, но Верони быстро вправила мне мозги:

— Флёр, чего ты бесишься? Не упомянули тебя, и слава всем богам! Гарри вон упомянули, тоже так хочешь? Ты лучше подумай, с чего вдруг на него так набросились? Или не вдруг?

Конечно, я рассказала подруге о своих умозаключениях по поводу участия Поттера в турнире. Она со мной согласилась, и мы вместе решили по возможности присматривать за парнишкой. И сейчас, после её слов, я задумалась: а правда, с чего столько внимания?

Нет, ну, понятно — герой Британии, победитель тёмных сил и всё такое. Да ещё такой скандал при определении участников турнира. Прямо всё на него сходится. Вот же "везунок"! Но уж слишком статья ядовитая.

— Ты права, подруга, — прищурилась я, глядя на поклонниц Диггори, стайкой окруживших своего кумира и наперебой сующих ему под нос злополучную статью. — Это похоже на заказ. Вот только чей и для чего? Кому спокойно не живётся?

— Собираешься в это влезть? — обеспокоенно посмотрела на меня Верони.

— Да нет, конечно. Специально не полезу. Но если что узнаю, найду способ донести информацию кому надо.

— А кому именно?

— Всем заинтересованным лицам из числа тех, кого это будет касаться, — я широко улыбнулась. Меня отпустило. Принятие решения всегда помогает мне взбодриться. Ненавижу состояние "не знаю, что делать".

После той статьи прошло уже десять дней, в течение которых я с нарастающим раздражением наблюдала, как Гарри почти в одиночку противостоит целой школе. Это живо напомнило мне бойкот, который я пережила пару лет назад благодаря своим сокурсницам. Я очень хорошо представляла, что именно сейчас чувствует Гарри. Это действительно больно и обидно. А уж когда от близких людей! Я бы не простила.

А вчера мадам Максим попросила меня остаться после урока этикета. В Хогвартсе вообще не было такой дисциплины (а жаль, многим пригодилось бы), и мадам вела для нас дополнительный курс.

— Флёр, как ты готовишься к первому туру? Он совсем скоро, — спросила мадам, приобняв меня за плечи. Она всегда очень тепло ко мне относилась. Впрочем, как и все преподаватели в Шармбатоне.

— Мадам, — чуть нахмурилась я. — Если честно, не совсем понимаю, как вообще можно готовиться к тому, о чём не имеешь ни малейшего понятия. О чём думали устроители турнира, даже не намекнув нам, что нас ждёт?

— Ты права, дорогая. Ты абсолютно права, — проворковала мадам Максим. — Именно поэтому я постаралась выяснить, что тебя ждёт в первом туре.

Ну, слава богам! У кого-то всё-таки есть здравый смысл и элементарная логика. Даже к обычным экзаменам дают вопросы, по которым нужно готовиться. А тут смертельно-опасное состязание, а мы как в тумане тычемся и ничегошеньки не знаем.

— И что это будет? — затаив дыхание, спросила я.

— Драконы. Это будут драконы.

— Боже! — выдохнула я. — Живые?

— Ну конечно, живые! И очень даже огнедышащие. Я их видела этой ночью. Очень страшно, но и прекрасно! Такие величественные, красивые...

— И большие, — не удержалась я от сарказма.

Мадам Максим рассмеялась:

— И это тоже. Но я уверена, ты что-нибудь придумаешь. А теперь беги. Скоро отбой. А то, может, останешься сегодня здесь? Места в карете много.

— Пожалуй, вернусь в Хогвартс, — немного смутившись, ответила я. — Может, ещё в библиотеку успею.

— О! Ты всегда любила читать. Я помню. Ну, хорошо. Тогда тебе пора. И помни, я верю в тебя, милая. Беги.

И я побежала. Полетела со всех ног, горя нетерпением поделиться новостью с Верони.

Поначалу не собираясь оставаться жить в замке, я вскоре передумала, оценив удобство небольших уютных спален на двоих с мягкими кроватями и отдельной душевой в каждой комнате, которые предоставил нам Когтевран. Если бы не ярко-синие пологи над кроватями и незнакомый вид из окна, можно было бы почувствовать себя дома, в нашей спаленке в Шармбатоне.

— Драконы? — изумлённо посмотрела на меня Верони, когда я, соблюдая все меры предосторожности, сообщила ей потрясающую новость. — Это же очень опасно!

— А никто и не обещал, что будет легко, — веселилась я.

— Тебе совсем не страшно? — спросила подруга.

— Совсем, — радостно подтвердила я. — Я же вейла, пусть и на четверть. Никто не знает всех наших возможностей. Все видят только, как мужики слюни пускают, и не пытаются смотреть глубже. И это замечательно! А мы, между прочим, магические существа. Так же как и драконы. А уж между собой магические существа всегда договорятся. Ну знаешь, рыбак рыбака... и всё такое. Только надо потренироваться немного. Я очень давно не взывала к крови вейл. Но бабушка меня хорошо учила, так что я всё помню. Да не переживай ты! Всё будет хорошо! На самом деле это легко.

— Легко, конечно! Скажешь тоже, — проворчала подруга, но я уже видела, что она успокаивается.

— Для меня легко. Давай-ка подумаем лучше, как нам предупредить нашего мальчика. Да и остальных тоже.

— О! Ты права. Они-то не вейлы. Им ещё придумывать, как одолеть дракона.

— Именно! Завтра же постараемся выяснить, что известно остальным. А сегодня — спать!

А назавтра первой парой поставили трансфигурацию. И это было очень удачно, потому что трансфигурация — единственный урок, на котором мы встречаемся со Слизерином и присоединённой к ним группой Дурмстранга.

Виктор всегда сидел один. Вот не знаю почему. Может, когда-нибудь расскажет. Чемпионам было строго-настрого запрещено не только принимать помощь учителей, но и друг другу помогать. Соперники же! Но мы по-другому воспитаны. Да чего уж... к тому же у меня есть Верони!

— Привет, — услышала я её громкий шёпот. Она уже сидела рядом с Виктором, ничуть не смущаясь. Вот такая она у меня. — Что читаешь?

Виктор молча показал ей обложку книги. Верони удовлетворённо хмыкнула и пересела ко мне, провожаемая непонятным взглядом Крама.

— Он читает про драконов, — шепнула она мне на ухо. Ну, понятно. Каркаров тоже подсуетился и всё разузнал. Что ж, хорошо. Виктор в теме. Остались двое. Вот почему я не умею остаться в стороне?! Я не я буду, если не влезу с непрошенной помощью. Дурацкая натура — всех жалко!

А на выходе из аудитории Виктор сильно удивил, сунув в руку записку. Тайком сунул, вроде как просто мимо проходил и случайно задел. Интересненько! И что у нас тут? Одно слово и одна цифра:"1.Драконы". Вот же молодец! Я его предупредить хотела, а он сам о том же думал. Пожалуй, мальчик не безнадежен. Будем дружить!

С Гарри было вообще всё просто. Он сидел в библиотеке, обложившись учебниками и книгами по драконоведению, и тоскливо смотрел в окно. Бедняга! От полок его лохматая подружка тащила ещё целый ворох свитков.

Я ретировалась, пока она меня не заметила. И так ясно, что он уже знает, а встречаться с этой его подружкой как-то не тянет. Не знаю, чем я ей насолила, но от взгляда прямо поёжиться хочется, столько в нём ненависти.

Остался Седрик. Если знает Гарри, то, скорее всего, и Седрик тоже. Но проверить надо.

И вот я сижу в Большом зале за ужином, стараясь не подавиться от злости.

Нет, ну вы только посмотрите на этого павлина! Мало ему свиты из игроков сборной, теперь рядом постоянно вьются стайки девиц, судя по выражению лиц, готовых на всё. Прямо зла не хватает! И чёрт бы с ними, пусть бы вились. Но они задирают Гарри! Придумали какие-то дразнилки. Мимо молча не пройдут. И Седрик молчит! Чуть укоризненно смотрит на них, но молчит, подлец!

— Успокойся, — накрыла мою руку своей Верони. Она, конечно, поняла, из-за чего я готова взорваться. — Просто поговори с ним. Пусть он своих фанаток приструнит. И перестань на него пялиться. Решат ещё, что ты влюбилась.

— Что? — возмутилась я. — Я?! В этого... в этого...

Я просто не находила слов!

— В этого, в этого, — рассмеялась подруга. — Ты бы себя сейчас видела! Успокойся, говорю. Давай после ужина его выловим, и ты выскажешь ему всё, что сейчас в тебе кипит.

— Даже не знаю, выдержит ли он всё, — прошипела я.

— Тем хуже для него, — пожала плечами Верони. — Взгляни-ка лучше сюда.

Я проследила за взглядом подруги и поперхнулась-таки трижды проклятым тыквенным соком. С Хэллоуина, что ли, запасы остались? Каждый день, кроме этой гадости, за столом попить нечего.

Чжоу с самым несчастным видом пялилась на стол Пуффендуя. Седрик! Ну конечно! Ведь теперь он чемпион! А девочка по всяким героям с ума сходит. Роджер Дэвис чемпионом не стал — забыли Дэвиса. Седрик — чемпион? Смотрим на Седрика.

Ох ты ж зараза! Да она и на Гарри поглядывает! Что, красавица, никак не определишься?

Мы с Верони переглянулись, прыснули, и меня отпустило. А мозги я этому другу сердечному вправлю. Или я не я буду!

Подкараулить Седрика удалось только на следующий день. Собственно, я и не караулила. Просто подождала у выхода из Большого зала и внаглую протиснулась к телу чемпиона.

— Надо поговорить, — зло прошипела я, хватая его за руку и вытаскивая из толпы. И пусть думают, что хотят.

Все потрясенно молчали, шокированные мои напором. Седрик даже не сопротивлялся, послушно семеня следом.

— Дайте им поговорить, — услышала я громкий голос моей подруги, пытавшейся в одиночку сдержать начинающую приходить в себя свиту. Удачи ей!

— Скажи, Седрик, — ласково начала я, остановившись в нише у окна. — Ты мне друг?

— Ну, друг, наверное, — неуверенно ответил он, с подозрением глядя на меня. Не поверил ласковому тону. Молодец!

— Без "наверное". Друг, значит? — я подбоченилась и сменила тон. — А Гарри ты кто? Друг или враг?

— Ну точно не враг! К чему вопросы?

— А ты не понимаешь?

— Не очень, вообще-то.

Вот выбесил сейчас! Не понимает он. Придётся объяснить!

— Ты заметил, что твои сокурсники и все другие прочие с ними вместе проходу ему не дают? А он и так не в шоколаде купается. Думаешь, он хотел в турнире участвовать? Думаешь, ему весело? Думаешь, он мечтал в чемпионы попасть?

— А что, нет? — вдруг нахмурился Седрик. — Он же бросил своё имя в Кубок. Всех обманул, между прочим.

— Вот, значит, как ты думаешь. То есть ты специально ничего не делаешь, чтобы своих поклонников приструнить.

— Лично я ему ничего плохого не сделал. А за остальных я не в ответе, — упрямо поджал губы Седрик.

— Вот не ожидала от тебя. Знаешь, от кого угодно, только не от тебя.

Видимо, в моём голосе было столько разочарования, что Седрик наконец-то дал себе труд задуматься.

— Я что-то неправильно понял? — как-то неуверенно посмотрел он на меня.

— Ты всё неправильно понял, — тяжко вздохнула я в ответ. — Слава глаза застит, да? Ничего вокруг не замечаешь, так нравится быть самым популярным в школе?

— О чем ты говоришь? — всё больше расстраивался Седрик. Нет, он всё-таки неплохой. Просто недогадливый

— Не бросал он своё имя в Кубок. Что непонятного? За него кто-то бросил. И это опасный человек. Вряд ли он хочет Гарри добра.

— Почему ты так думаешь? — как-то подобрался Седрик, сверля меня посуровевшим взглядом.

— А ты сам подумай. Ему всего четырнадцать. Что он умеет? Вряд ли много. К тому же обмануть древний магический артефакт в его возрасте... Ты сам в это веришь?

— Мерлин! — потрясённо выдохнул Седрик. — Как я мог подумать? Вот дурак!

— Ага, — согласилась я. Ты — он и есть. А теперь представь: мальчик напуган, в ужасе, прямо скажем, турнир-то непростой и даже смертельно-опасный; ничего не понимает, имя-то своё он не кидал; все остальные участники старше и опытнее, а он вообще ни к чему такому не готовился; мало того — ему никто не верит, из друзей одна эта лохматая девчонка — все остальные отвернулись; и как вишенка на торте — твои поклонники и особенно поклонницы с их дебильными значками! А, чуть не забыла, ещё статья эта в газете, где всю его жизнь препарировали так, что хоть в петлю. Стыдно?

— Очень. Что теперь делать? — Седрик боялся взгляд на меня поднять. Ему действительно было стыдно. Ух ты, мой хороший!

— Срочно отзови своих прихлебателей. Хватит жизнь мальчишке портить. Она у него и без того не сахар.

— Но я их не натравливал! С чего они меня слушать станут?

— А ты слова правильные подбери. Ты же умный парень, староста даже. Короче, чтоб до завтра все значки исчезли, а Гарри пусть седьмой дорогой обходят, если уж головой думать не хотят.

— Я постараюсь.

— Да уж будь любезен. И ещё. В первом туре будут драконы. Ты знал?

— Что? — ошарашенно уставился на меня Седрик. — Откуда знаешь?

— Знаю. И не только я. Ты, похоже, единственный был не в курсе.

— Весело. И Гарри знает?

— И Гарри. Кстати, о Гарри. Давай-ка его немножко проверим на лояльность, — я подмигнула Седрику. — Делай вид, что даже не подозреваешь о задании. Он парень не глупый, вычислит, кому что известно. Посмотрим, придёт ли тебя предупреждать.

— Зачем его проверять? Нет, ты всё-таки стерва, — усмехнулся Седрик.

— Стерва, и горжусь этим. А вообще, смотря что ты понимаешь под этим словом. Но проверить надо. Вот Виктор проверку прошёл. Ему можно доверять.

— Да?

— Да! И не забудь удивиться, когда Гарри тебе про драконов рассказывать будет.

— Когда? Не если?

— Именно когда. Думаю, он наш человек. Но пусть докажет.

— Когда это мы все успели стать одной командой?

— Тогда это! Не задавай тупых вопросов. И нет, встречаться с тобой я не буду. Можешь глазки не строить.

Седрик расхохотался, чем привёл в замешательство ревниво следивших за нами фанаток.

— Гарри хотя бы догадывается, что у него есть такой друг, как ты? — Седрик очень внимательно смотрел на меня, наклонив голову.

— Не знаю, если честно. Но когда-нибудь догадается. Или сама скажу. Как настроение будет, — я игриво щёлкнула его по носу и танцующей походкой направилась к толпе встречающих.

— Я закончила, — радостно возвестила я. — Теперь он весь ваш.

— Ну ты даёшь! — скрестив руки на груди, на меня смотрел Виктор Крам.

— Держите меня! Он разговаривает! — преувеличенно-восторженно воскликнула Верони, закатывая глазки. Переигрывает!

Виктор только усмехнулся в ответ.

— Сказала? — задал он вопрос дня.

— Я ему много чего сказала, — улыбнулась я. — Но знаю, о чём ты. Да. Теперь все в курсе.

— Хорошо, — вот ведь лаконичный какой.

И тут в дверях появилась Грейнджер. Виктор проводил её тоскливым взглядом. Ой, как всё запущено! Ну что ж, как тут другу не помочь? Будем думать. Друзья — они же на то и друзья. От нас не скрыться.