Время, Рани и Доктор (гет)

— Это не восхищение. Это очарование. И печаль. Если бы только Рани могла направить свои невероятные таланты на сторону добра…

Доктор, находящийся в компании двух лакертиан и Мелани Буш прямо посреди логова одной из злейших своих противниц, задумался на пару секунд. Впрочем, на то он и повелитель времени, чтобы за пару секунд успеть передумать столько мыслей, сколько человек и за год не сможет.

«Она абсолютное зло, абсолютное! В этой женщине нет ни грамма порядочности, совести, до чего же у нее дьявольски изощренный ум! Да у каменной глыбы и то больше чувств, чем у нее!»

Доктор никогда не мог относиться к Рани спокойно и равнодушно. Ни сейчас, ни в годы учебы в Академии. Рани, носившая тогда другое имя, держалась надменно, ходила с гордо поднятой головой и еще в юности презирала окружение в лице таймлордов, даже самых высокопоставленных, считая их недалекими ханжами и бюрократами. Она не понимала, почему должна зарывать свои блестящие таланты в землю из-за каких-то идиотских, неизвестно кем придуманных правил, когда перед ней открываются поистине головокружительные научные перспективы. Всю жизнь сидеть на Галлифрее, боясь высунуть нос за рамки дозволенного, — это не по ней. Доктора восхищала ее независимость.

Доктора восхищал ее ум. Едва ли можно было найти во всей Академии более способную к естественным наукам ученицу. Рани жадно стремилась к знаниям, впитывала их в себя, как губка, непременно желала испробовать теорию на практике. Она любила экспериментировать, выдвигала бесчисленное количество гипотез и не боялась подтверждать их. Доктора восхищала ее смелость.

Доктора огорчала ее холодность. Похоже, Рани никогда не воспринимала его всерьез, как и Кощея, ныне называемого Мастером, как и других студентов из Деки. Это была странная дружба, но все-таки дружба, со временем сошедшая на нет и превратившаяся во что-то чудовищное.

Доктора огорчала ее жестокость. Рани не гнушалась ради достижения научных целей ничем. Для нее вообще не существовало норм морали: еще бы, мораль — это ненаучная категория, а значит, бессмысленная и не имеющая права на существование. Лишь глупцы вроде Доктора могут позволить себе играть в эти дурацкие игры и строить из себя праведников, не являясь таковыми даже на десятую часть. По крайней мере, Рани была честна сама с собой.

«Ты готов отказаться ходить из-за боязни раздавить насекомое под ногами?»

В одном месте собраны гениальные умы человечества. Для Рани они не более чем насекомые под ногами, которые вот-вот послужат масштабному эксперименту. Возможно, самому масштабному в истории Вселенной. По какому же критерию она их отбирала? Признать кого-то гением, кроме себя, для нее было достаточно трудно.

— Твое очарование взаимно, — звонко проговорила Мел, подойдя к одной из ячеек. — Только взгляни, она и для тебя оставила место.

Повелитель времени присоединился к спутнице и потрясенно прочел надпись, светящуюся красным: «Доктор». Кажется, это единственная взаимность, которой ему следовало ожидать от Рани.