Пока ты умирала (гет)

Белла Свон покинула земной мир то ли тринадцатого, то ли пятнадцатого июня. Точную дату никто не запомнил, и уж тем более — не записал, и потому Карлайл, поглядев по сторонам, аккуратно подрисовал тройке на надгробии хвостик.

Первым с облегчением вздохнул Эдвард Каллен, который устал намекать жене, что их брак себя исчерпал. Эдвард приводил примеры из жизни друзей, частенько подсовывал Белле статейки об убийствах жен мужьями, даже написал маркером на холодильнике: «Хорошую вещь браком не назовут», но Белла то ли притворилась слепой, то ли ослепла на самом деле. Особое подозрение Эдварда вызвала новость о беременности жены.

Неожиданное прибавление в семействе Калленов обсуждали трое суток. В особняк были вызваны все родственники до седьмого колена, и один из дедушек, доктор математических наук, почуял неладное.

— Если теоретически принять за точку отсчета первую брачную ночь, то получается, что нас всех ввели в заблуждение. Правда, если применять логарифмический способ подсчета…

— Чаво? — Эдвард, до усрачки напуганный будущим отцовством, грыз ногти на руках, а когда они закончились, потянулся к ногам.

— Гипотетически с момента первого совокупления прошло на порядок меньше времени, чем должно было пройти при таком сроке беременности, из чего я могу сделать вывод, что Белла специально фальсифицировала данные…

— Ча-а-аво?

— Да тебя кинули как последнее чмо!

— Дедушка! — воскликнули Каллены хором.

— Ой, ну хорошо, тебя обманули как глупца. Так лучше? Правда суть не меняется.

— То есть отец не я?

— Эдя, ну подумай сам, — дедушка Каллен разговаривал с внуком как с пятилетним малышом. — У тебя было два яблока, одно яблоко ты отдал Эммету. Сколько яблок у тебя осталось?

— Да хрен я Эммету свое яблоко отдам, — надулся Эдвард.

— Папа! Ну причем тут яблоки? — Эсми закатила глаза.

— Я просто пытаюсь объяснить, что Белла не может быть на девятом месяце, если они, я извиняюсь, переспали неделю назад. Это не поддается законам математики!

— Слышь, Эдь, чо старый говорит. Ты какие-то законы нарушил, — Эммет заозирался по сторонам, будто проверяя, нет ли вокруг полицейских.

— Это не я!

— Давайте вычислим дискриминант…

— Папа, вы еще график постройте! Эту, как ее? Гиперболу. Или параболу. Сыночке на шею скоро чужого ребенка повесят, пока вы теоремы доказываете.

Смерть Беллы решала проблемы разом.

Элис, получив печальное известие, напротив, взгрустнула. Еще четырнадцать пар ненужной обуви валялось в шкафах, а дарить ее стало некому. Все подруги Элис были подкованы в вопросах моды, и выдать прошлогодние балетки за последний визг парижской моды не удалось бы при всем желании.

Розали мысленно примерила новое черное платье, которое как нельзя лучше подходило для похорон. Несколько десятилетий случая «прогулять» обновку не представлялось, ведь в семье уже давно никто не умирал.

Эммет рассчитывал подложить в гроб магнитофон с записью голоса Беллы и «посмотреть, как весело будет».

А Джаспер обрадовался просто так, потому что в душе был гадким и злым.

* * *

— Господа, я собрал вас здесь, — начал Карлайл, комкая в руках окровавленную салфетку, — чтобы сообщить ужасное известие…

Комната, набитая вампирами, затаила дыхание.

— Нас раскрыли?!

— Куда бежать?

— Как жить?!

— В холодильнике пусто?!

— Эммет, мы же не жрем.

— А. Точно.

— Случилось ужасное… — Карлайл, заметив, что семья не осознала размера несчастья, притопнул ногой и приложил ладонь к глазам.

«Фейспалм», — зафиксировал Эммет на салфетке.

— Ну все, — заключил Джаспер, — это как минимум на полчаса, — и достал томик Коэльо.

— Щас споет! — испуганно пригнулся Эдвард.

— Джаспе-ер, — Элис подергала его за штанину.

— Ну не сейчас, Элис, ты видишь, Карлайл вот-вот расплачется, надо скорчить траурную физиономию.

— Джаспе-ер…

— Ну ладно, дай я угадаю, что ты хочешь мне сказать. Несомненно, такой мужчина как я не может оставить тебя равнодушной, мои светлые кудри кажутся тебе нимбом, а глаза — очами раскаявшегося олененка. Ты хочешь запереться со мной в спальне, чтобы предаться животной страсти, но, увы, мы вынуждены выслушивать зануду Карлайла…

— Нет, дорогой, я хочу тебе сказать, что ты книжку вверх ногами держишь.

— Лю-ю-ю-ди! Лю-ю-ю-ди! — Розали, вбежав в комнату, снесла дорогущую вазу, пару стульев и наступила на ногу Эсми.

— Кажется, те таблетки для похудения, на которые мы тратим мою стипендию, не действуют, — Эдвард наклонился к Элис и обиженно шмыгнул носом.

— Белла не дышит!

— Белла… умерла, — воскликнул Карлайл, но продолжить ему не дали:

— Это ты утверждаешь или надеешься? — уточнила Эсми.

Элис всхлипнула и приложила к глазам кружевной платочек, Эммет пригладил волосы, а Эдвард нехотя спрятал в карман книжку «Сто рецептов красоты».

— Точно? — он вытянул шею, словно надеялся увидеть сквозь три стены.

— Зрачки расширены, на свет не реагируют, пульса нет, изо рта слюна вытекает. Как есть труп!

— О-май-гад.

— Ну блин.

— Да это же наш песик! У него тоже слюна.

— Я протестую, Белла не могла умереть.

— Почему? — Розали выпучила глаза, становясь похожей на рыбу.

— Потому что тупость бессмертна! — патетически воскликнула Элис.

— Белла составила завещание? — Карлайл приоткрыл один глаз и даже забыл, что надо плакать.

— Я наследник первой очереди! — Эдвард выпятил грудь. — Я же муж.

— Теперь ты вдовец, — поправил Эммет.

— А я… А я племянник ее троюродного дядюшки! — влез Джейкоб, все это время прятавшийся в подвале.

— А я адвокат, и у меня все записано! — вышел вперед Джаспер.

— Я считаю, что нехрен зря тратиться на похороны, — Розали скривилась: она не терпела, когда внимание обращали на кого-то другого. — Предлагаю убить трех зайцев одним выстрелом: устроить аукцион вещей Беллы, благотворительный концерт (Эдвард сыграет, а мы подпоем) и народные забавы с прыжками через костер и гаданиями.

— Надо бы на цветы скинуться, — Эсми неуверенно потянулась к телефону, но была остановлена мужем:

— А ты заплатила налоги? А кредит за июнь? Вот и спи спокойно, а на цветы пусть Чарли скидывается… вот, кстати, и он.

— Фа-а-ллен эндже-е-ел!.. — дурным голосом выводил Чарли, обнявшись с баночкой пива. Как он протянул на одном хмеле и солоде несколько лет, оставалось загадкой. Но вампирам было неудобно и даже немножко завидно. — Почему такие постные лица?

— У тебя дочь вообще-то умерла.

— Какая дочь?

— А у тебя их несколько?

— Только Рене не говорите, — и Чарли шаркнул ножкой.

* * *

На следующий день были разосланы стопиццот приглашений на похороны, в том числе всем членам рода Волтури, многочисленным родственникам из России и их соседям, потому что русские родичи отказались приехать без друзей. Уже томились в кладовой закуски, а под столом стыло вино.

— Кто спер два ящика белого сухого?..

А может, и не стыло.

Эдвард, хитро прищурившись и тщательно скрывая ухмылку, давил из себя слезу, но слеза получилась неискренней и скупой. И даже чуточку сладкой.

— Платья, юбки, каблуки…

— Элис?

— Сумочки! Лифчики! Журналы!

— Элис?

— Прокладки, тампоны, губная помада…

— Э-э?

— Крем для загара взя-я-яла, зонтик взя-я-яла, диск Майкла Джексона взя-я-яла…

— Элис, что ты делаешь? Все это не влезет в гроб. Да и мы не в Древнем Египте, где в гроб пихали все, что на балконе завалялось.

— Я в отпуск собираюсь, если что. Белле ведь диск Майкла Джексона все равно уже не понадобится, верно?

— А давайте?.. — выкрикнул Эдвард и, украдкой затерев пятерку на надгробии, накарябал цифру три. — Давайте сочиним прощальную поэму? Или оду, или как там ее называют?..

— Тост?

— Эпитафию! Я помню чудное мгновенье,

Передо мной явилась ты!

Но банка вкусного варенья

Затмила гений красоты! Джаспер, ты записываешь?

— Я же адвокат. У меня давно все записано.

— Или вот еще! Мороз и солнце! День чудесный!

Совсем не время помирать…

— Какой мороз? Сейчас июнь, — напомнил Джаспер, забыв увековечить поэзию в блокноте.

— Вот и я говорю, что совсем не время. Вечно меня никто не слушает.

* * *

— Слушай, Эдвард, в Форксе четыре тысячи человек, правильно?

— Ну.

— На похоронах больше шести тысяч человек… Не хочешь же ты сказать, что у вас так много русских родственников?!

— И вот опять нет повода не выпить! — Эдвард поднял бокал, но тут же получил ощутимый пинок от Эсми:

— Не те слова! Это другой сценарий.

— Встаньте, дети, встаньте в круг, встаньте в круг, встаньте в круг…

— Отберите у Эммета сценарий детского утренника! Это тоже не то.

— Сближенье наше сумраком объято! Сквозь толщу туч не кажет солнце глаз!..

— Джаспер, положи на место Шекспира, он здесь неуместен.

— Тем более он давно умер!

— Шекспир бессмертен! Я адвокат, у меня все записано.

— Кто-нибудь, заткните Джаспера.

— Объявляю вас мужем и женой!

— Церемониймейстер был пьян.

— Э-э-эх, у-у-ухнем!

— Вы все мудаки! — Розали шумно высморкалась в рукав Эммета и заглянула в шпаргалку. Взбежав на помост, она выставила вперед ногу и начала: — Белла была человеком открытым и беззлобным, готовым прийти на помощь и снять с себя последнюю рубашку, если рядом голый друг…

— Слышь, Эдя, Белла тебе изменяла.

— Вот блин, изменила и смылась. Это она специально!

— Слушай, а почему все такие притихшие? — Чарли подергал Карлайла за рукав. — Даже через костер никто не прыгает… И все в черном. Случилось чего?

— Да нет, это дяди Волтури приехали.

Волтури наблюдали за похоронами с холма.

— Белла была умнее всех вас вместе взятых! — крикнул Аро. — Уходят лучшие!

— Клевый вброс, — одобрила Джейн. — Сейчас срач будет на тридцать три страницы каментов.

— Ма-а-рк? Запрети девочке сидеть целыми днями в интернете. Вчера она заявила мне, что забанила пару человек. Прихожу, а в комнате два трупа.

— Не два трупа, а вечный бан, Аро. Ты как будто первый день в сети.

— Кто это сказал? Это Белла-то умная? — Эдвард с грустью посмотрел на пустой бокал. — Да она только с третьего раза поняла, «бабушка, а почему у тебя такая холодная жопа?»! Я уже и так и эдак, и гугл в помощь, и блестел на солнце, и краснел в ультрафиолете, и в ресторане демонстративно не жрал!

— И что, догадалась?

— Ага, щас! Три раза переспросила, сколько мне лет. И ведь почти поверила, что семнадцать.

— Да это еще что! Когда Эдвард завязал ей глаза, посадил в машину и двадцать раз объехал вокруг дома, Белла не усомнилась, что они, блин, на остров приехали, — фыркнула Эсми. — Да будь у меня остров, стала бы я тут с вами тусоваться?!

— Да будь у меня остров, стал бы я его тебе дарить? — Карлайл вынырнул из-под стола, где искал мелочь — вдруг гости обронили?

— Жмот!

— Стерва!

— Невинная душа, загубленная неотесанными родственниками мужа… — Аро подлил масла в огонь.

— Да она изменяла Эдварду! — дедушка Каллен, потряхивая удостоверением доктора математических наук, поднялся из-за стола. — Согласно тригонометрическим таблицам…

— Ближе к делу!

— Ну, не при людях… — застеснялся дед и покраснел.

— Я адвокат, я записываю, — сказал Джаспер, и тот совсем разволновался.

— Метафорически выражаясь, Эдвард изучил своды пещеры уже после того, как черные копатели вынесли из нее все золото. Если вы, конечно, понимаете, о чем я.

— Археологи трахнули Беллу!

— Эммет, ты не умеешь мыслить высшими категориями, — наморщила нос Розали.

— Слушайте, давайте уже закопаем ее — и дело с концом.

— Уведите оппозицию из зала!

— Я буду жаловаться!

— Если что, я недорого беру, — Джаспер не упустил случая прорекламировать свои услуги.

— Черт, мы крышку гроба дома забыли!

— Так опускайте, я за крышкой не побегу.

— Кто написал на надгробии «Белла Свон, возраст — восемнадцать, интересы — вязание, самокопание и кулинария»? Это чо ваще?

— А чем это вас не устраивает фейсбук?

— Эм, никто не знает, почему на ленте написано: «От любящих внуков»? Что значит «на венок денег не хватило, пришлось взять с могилы бабушки Свон»?

— Белла! Белла! Да на кого ты нас?!

— Белла заняла у меня пять долларов и, как я вижу, отдавать не собирается…

— Джессика, уйди, а?

— Э-э, Карлайл?..

— Сама дура! Будь у меня остров…

— Карлайл…

— …да я бы там сад развел! И огород!

— Карлайл, можно тебя спросить, как врача?..

— Теперь понятно, почему ты за меня вышла! Остров собственный захотела!

— Карлайл, ты не знаешь, у покойника могут быть красные глаза? — Эдвард тыкал пальцем куда-то в сторону, но доктор Каллен его не слышал.

— …О-о, только на сто первом году совместной жизни ты нашла в себе силы признаться, что я не состоятелен как мужчина…

— Красные глаза? — Аро подошел поближе, развернул Эдварда к себе и пожал плечами. — А всем пофиг. У всех остров. Кстати, не хочешь присоединиться к разделу имущества?

— У нас нет острова, на самом деле. Зато есть спальня на сто пятьдесят человек.

— А. Ну да.

Март 2012