Сад забытых богов (гет)

Что ж, его тело так и не нашли. Казалось, он просто исчез отовсюду. Его портрет так и не пробудился, чтобы продолжать вгонять в ужас учеников и коллег, отпуская ядовитые комментарии даже из загробной жизни. Его покои в Подземельях остались защищенными от нежелательного проникновения, а его дом в Паучьем Тупике, казалось, был сокрыт одной из разновидностей заклинания Фиделиуса. Никто не знал, где он, никто не собирался это выяснять.

Они стерли его из своей жизни, как заклинание Scourgify стирает пятна крови с ослепительно белой материи или смывает чернила, пролитые на пергамент. Жизнь продолжалась. Ей не удавалось догнать эту жизнь. Конечно, у нее была работа, у нее были коллеги, с которыми можно было посмеяться, любящий парень, чтобы провести романтические ночи, кот, которого нужно кормить, и книга, которая ждет, чтобы ее прочли. Она просто лишилась искорки в глазах и решимости в голосе. Искорки, которую он однажды зажег в ней. И его больше не было.

Она знала, что это должно было случиться: в его жизни было достаточно неудач, чтобы он рано или поздно сломался. Он нуждался в покое, где бы он ни был. Она знала. Вряд ли от осознания этого ей становилось легче. Она ругала себя: он никогда не считал ее кем-то больше, чем просто бывшей ученицей, она могла навоображать себе всякого и поверить этому. Она потерялась без него.

Больше никаких остроумных замечаний. Никаких саркастических шуток. Больше никаких утешений, когда у нее случались приступы паники во время варки какого-то сложного зелья. Он никогда не говорил ей ничего успокаивающего, он просто был рядом с ней, он держал ее за руки, он нежно укачивал ее в своих объятиях, он заваривал ей свой знаменитый чай с тимьяном. С ним она чувствовала себя дома.

Теперь она была бездомной.

Никто не знал, что с ним случилось. Одни предполагали, что Пожиратели отомстили ему за предательство, другие сочли трагедию чистой случайностью, неудачей. Ей было все равно. Она скучала по нему как безумная. Шли годы, а она продолжала стоять на распутье. У нее появилась привычка приходить в его травяной сад и вести тихие беседы с цветами. Он называл его «Садом забытых богов», имея в виду, что при правильном знании трав можно исцелить любой недуг или проклятие, что все связано всеобщей гармонией: семя вырастает, растение обращается порошком или мазью, порошок превращается в зелье, а зелье становится лекарством.

Он не смог отыскать лекарство, чтобы спастись.

Она никогда не плакала. Ни перед ним. Ни на глазах у родителей. Но приходя в его сад, она решалась позволить себе слабость. По ее щекам текли слезы, оставляя соленые следы. Тяжелая ноша, лежавшая на ее сердце, становилась чуть легче. Осенний ветер ерошил ей волосы, как это делал он пару драгоценных раз в прошлом. Она ласкала цветы, нежно приглаживала шелковистые лепестки, вдыхала аромат.

Он никогда ничего ей не обещал. Она просто знала, что он всегда будет рядом. Она по-прежнему его ждала. И всегда будет. Они были как сирень и терновник, как пытка и невинность. Как любовь и вечное ожидание любви.

На мгновение она закрыла глаза и ощутила его присутствие. Его уверенную близость, что когда-то давала ей силы. На миг у нее перехватило дыхание от счастья. Она знала, что сегодня годовщина его смерти, она жила ради этих мимолетных моментов, когда так ненадолго сбывалось ее желание и утихала боль.

«Северус…» — прошептала она.

«Я буду ждать тебя, Персефона».

И она знала, что он навсегда останется здесь, в этом саду забытых богов. Ожидая возможности встретить ее, когда придет время.