Три Крестоманси (джен)

— Выше голову, — доброжелательно произнес Кристофер. — Габриэль не настолько ужасен.

Он подозревал, что это принесло бы больше пользы, если бы он заметил нервозность Кота раньше, в поезде, или если бы его голос звучал с достаточной уверенностью в своих словах. В данный момент он скорее жалел, что не отменил этот визит в пользу деловой встречи с Великими Магами Первой серии, прибывшими, чтобы уже в двадцатый раз пожаловаться на мага-отступника из их конклава, который пытался устроить диверсию в Родственных мирах. Такрой обещал, что Габриэль будет хорошо себя вести во время первой встречи с Котом, но Кристофер на горьком опыте знал, что это не слишком много значит. Стоит только представить, как он заведет разговор о той унизительной неразберихе с Девятой серией и апельсинами-корольками!

Кот, со своей стороны, изучал носки ботинок, что ясно показывало, как мало пользы приносили старания Кристофера быть благожелательным. Он сменил тактику.

— В любом случае, мы будем дома к чаю, — сказал он в самой величественной своей манере и почувствовал гордость, когда Кот просветлел.

Этого приятного удовлетворения хватило на всю дорогу в машине, которая доставила их до дома Габриэля, и даже первые несколько мгновений ворчания Габриэля вместо приветствия.

— Что на этот раз?

— Такое впечатление, что вы не рады меня видеть, — парировал Кристофер и положил ладонь на плечо Кота, подтолкнув его вперед. — Я привел Кота познакомиться с вами. Однажды он станет моим преемником.

— Наслышан, — Габриэль сосредоточенно поджал губы. — Подойди сюда, Эрик.

На мгновение Кристофер озадачился, кто такой Эрик, а потом вспомнил, что это вообще-то настоящее имя Кота. Фрэнк и Кэролайн пришли бы в ужас. Справедливости ради, Кот выглядел не менее озадаченным.

— Здравствуйте, — произнес он и на целый сантиметр передвинулся к оценивающему взгляду Габриэля.

Великие небеса. Определенно Кристоферу давно пора вмешаться.

— Кот прекрасно продвигается в обучении, — сказал он и небрежно добавил, поскольку хотел получить шанс поговорить о том, как быстро Кот освоил телепортацию, не говоря уже о его природной склонности к трансформации: — особенно в практических аспектах.

Естественно, после этого Габриэль на следующие пятнадцать минут устроил Коту опрос по самым темным аспектам теории магии. Кот явно понял не больше одного слова из семи, что было ненамного лучше понимания Кристофером одного из пяти. Габриэль мог быть по-настоящему сбивающим с толку, когда пытался наказать Кристофера, что, похоже, и происходило прямо сейчас. Это было даже более незаслуженно, чем обычно, поскольку Кристофер понятия не имел, что такого сделал, чтобы расстроить Габриэля. При виде упрямого выражения лица Кота, когда его попросили объяснить чудотворные свойства молекул воды, Кристофер поймал себя на том, что сочувствует ему. Ему придется сделать нечто поистине великодушное, чтобы компенсировать это Коту.

Как всегда, Габриэль вскоре после этого перешел к делу.

— Я не уверен, что одобряю оставление поста Крестоманси в семье. Это не титул кардинала, чтобы дарить его в Рождественском чулке любимому племяннику.

— Полагаю, — парировал Кристофер, — я должен пойти выбрать из других кудесников с девятью жизнями, которые на улице валяются.

Габриэль вздохнул:

— Знаю, в твоей ситуации были… смягчающие обстоятельства. Я был бесконечно рад, когда у Роджера и Джулии обнаружились двойники. Но, Кристофер, ты правда думаешь, что разумно…

Когда вызов пришел в первый раз — слабый, но настойчивый, — Кристофер в первую очередь испытал облегчение. Он больше не хотел слушать, как Габриэль очерняет способности Кота, когда бедный Кот стоит здесь же. Если бы это был кто-то другой, Кристофер приписал бы такое поведение старческому слабоумию, но Габриэль никогда особо не заботился о слушателях, когда речь шла о критике в адрес Кристофера. Он прочистил горло и как раз собирался извиниться, когда пришел второй вызов, еще более громкий, и Кристофер с некоторым удивлением заметил, как Габриэль дернулся.

От третьего вызова у Кристофера зазвенело в ушах, а Габриэль поджал губы, но самое тревожное — то, что Кот испуганно развернулся с расширившимися глазами:

— Что…

Это всё, что он смог сказать до того, как вызов захватил полностью. Кристофер успел порадоваться тому, что Кот находил телепортацию такой легкой, прежде чем мир мигнул и исчез, и он обнаружил себя на тошнотворно знакомом пляже с белым песком.

— Проклятье, — пробормотал Кристофер, поскольку, хотя ситуация стоила слов покрепче, здесь был Кот, который мог услышать, а кроме того, он здесь теперь вроде как по официальному поводу.

Так что он повернулся убедиться, что Кот и Габриэль преодолели переход целыми и невредимыми.

И они преодолели. Кот вставал на ноги, отряхиваясь от песка, тогда как Габриэль сидел на ближайшей дюне, приподняв брови.

— Гм, — произнес он, когда Кот пронесся мимо него к Кристоферу, и Кот виновато неуклюже остановился.

— Так пойдет? — осмелился произнести он и взмахнул левой рукой.

Песок рядом с Габриэлем взмыл в форме кресла, зависшего над землей. Габриэль с ворчанием устроился в нем и вплел достаточно собственной магии, чтобы оно двигалось, куда он захочет.

— Не помешало бы несколько подушек…

Кристофер не слишком незаметно закатил глаза и наколдовал из воздуха набор белых подушек с оборками.

— …тем не менее, благодарю, юный Эрик.

— Теперь, когда это улажено, полагаю, ни один из вас не заметил, кто мог призвать меня?

— Нас, если ты не обратил внимания, — сказал Габриэль одновременно с вопросом Кота:

— Где это место?

— Пятая серия, Кот, в которой мир разделился на острова вместо материков, — Кристофер начал чувствовать приближение дикой головной боли. — И, конечно, я заметил. Чего я не понимаю, так это что с этим делать.

— С чем? — Кот, видимо, не посчитал ответ удовлетворительным. — Зачем им я? Я еще даже не Крестоманси!

Он выглядел по-настоящему встревоженным, как если бы еще не осознал, каким потрясением может быть выдернутым сквозь Родственные миры в мгновение ока. Лучше сейчас, чем никогда, грустно подумал Кристофер. Поскольку он не мог обещать Коту, что этого не случится снова, Кристофер решил выглядеть как можно более рассеянным и надеяться, что Габриэль решит, будто он сосредотачивается. Судя по ястребиному взгляду Габриэля, это не особо сработало, но, по крайней мере, он достаточно пожалел его, чтобы объяснить Коту.

— Подозреваю, нам не повезло привлечь внимание нескольких людей, отчаянно призывающих Крестоманси в прошлом, настоящем и будущем, — он сделал достаточно долгую паузу, чтобы Кот осознал, что это подразумевает. — Призыв сработал, даже если не точно с тем человеком, которого они хотели. Подозреваю, близость трех Крестоманси, независимо от того, состоят ли двое из них на службе в данный момент, сбила магию так, что она притянула нас троих, вместо одного Кристофера.

Кот нахмурился:

— Но почему сюда, если звали разные люди? Разве мы не должны каждый отправиться в то время, из которого нас звали?

— Потому что это момент, когда временная линия наиболее чувствительна к изменениям, — ответил Кристофер. — Нас всех притянуло, как железо к магниту. Мы еще не дошли до этой части в твоем обучении, но когда дойдем, ты увидишь, что временная магия кошмарно проблематична. Сейчас лучше поверь мне на слово.

— Но разве не должен… э… мистер де Витт помнить, в чем была проблема? Если один из вызовов пришел из прошлого, он слышал бы что-то о том, что случилось, разве нет? — Кот прервался, размышляя над вопросом. — Или, по крайней мере, мы должны были знать, что смогли исправить это, или сможем так, чтобы он не знал.

— Время, — ученым тоном произнес Кристофер, — одновременно фиксировано и постоянно течет. Возможно, мы уже сделали то, что надо, или же вернулись домой, обнаружив Родственные миры разоренными. Как я сказал, абсолютно кошмарно проблематична.

Габриэль кашлянул, что прозвучало подозрительно похоже на фырканье.

— Всё это хорошо, Кристофер, но когда ты собираешься обратить внимание на тот факт, что мы на этом пляже одни?

Они с Котом оба выжидающе посмотрели на него, словно ждали, что Кристофер решит все их проблемы только потому, что он действующий Крестоманси. Как нечестно! Они могли бы по крайней мере быть немного полезными. Кристофер вздохнул и заставил себя сосредоточиться, игнорируя головную боль.

— На этом пляже — да, — вслух подумал он, — но не в этом месте.

Итак всё сводится к этому. Он сделал, что мог, рассматривая возможности — безуспешно. Кристофер снял ботинки и носки и, как мог, закатал брюки, прежде чем ступить в прибой; не помогло, и сердце кольнуло от мысли, что сделает соленая вода с превосходным серым шелком. Ну, хотя бы шлафроки в безопасности.

Под любопытным взглядом Кота и неизменно осуждающим Габриэля Кристофер пошевелил пальцами в море и принялся ждать.

Они, конечно, поднялись на поверхность, хотя и не такие, как помнил Кристофер. Справедливости ради, их волосы и кожа по-прежнему были зеленоватыми, а нижняя часть тела заканчивалась рыбьим хвостом и плавниками, которые когда-то так сбивали его с толку. Но Глупые Леди, которых он помнил, гораздо больше были расположены громко смеяться, чем пронзать кого-то взглядом, и раньше они определенно не потрясали оружием, как сейчас. Их было пять — три с копьями, рукояти которых украшали щупальца, а остальные с коралловыми дубинками и взглядами, пронзающими, как ножи.

— Да? — рявкнула самая высокая из них, очевидно, их лидер.

Кристофер поднял руки самым впечатляющим жестом, каким мог.

— Я, Крестоманси, — произнес он.

В конце концов, представление — самое главное.

Но не для Не-Таких-Уж-Глупых Леди. Главная русалка приподняла бровь и пронзила его взглядом:

— И? Мы слышали об этом имени, которое может помочь в тяжелые времена, но не ожидали обнаружить, что оно означает лишь трясущегося старика, не достигшего зрелости ребенка и расфуфыренного павлина. А кроме того, мы в любом случае вас не звали. Чушь!

Они собрались уходить, и Кристофер снова вздохнул.

— Это я, — сказал он, — Клистоффе.

Он наполовину ожидал, что это не сработает, но лидер замедлилась и подозрительно уставилась на него через зеленоватое плечо.

— Раньше здесь жил клан наших сестер, — резко произнесла она, — который говорил о таком существе.

— Да, — сказал Кристофер. — Это был я, давно. Думаю, их нет нигде поблизости? Мы были очень дружны. Они давали мне подарки.

Все пять русалок развернулись, но приветливее не стали.

— Это было существо, — произнесла первая, — которое принесло с собой великую радость, а потом великое кровопролитие.

— Среди их подарков, — сказал Кристофер, сделав вид, будто не слышал, — было жемчужное ожерелье, вырезанное в виде черепов. Позже я узнал, что это было своего рода усыновление меня кланом, что дает мне право требовать от вас по крайней мере объяснения, леди.

— Тьфу ты! — произнесла одна из русалок, держащая дубинку, вот только, возможно, «тьфу» было не тем словом, которое она использовала. Кристофер поспешно наложил временные заглушающие чары на Кота. — Клан Перламутровой Кости мертв! Почему бы и тебе, проклятье, не быть мертвым?

И на этот раз «проклятье» точно было не тем словом, которое она использовала.

— Потому, мадам, — вмешался Габриэль, явно решивший, что с него довольно, — что мы можем быть полезны вам, учитывая те тяжелые обстоятельства, о которых вы говорили, призывали вы нас или нет. Возможно, вы могли бы объяснить подробнее?

Этого банального вступления было достаточно, чтобы разрядить напряжение, каким бы необъяснимым оно ни было. Русалки с гораздо большим желанием говорили с Габриэлем, чем с Кристофером, так что Кристофер смог неохотно снять заглушающие чары. Похоже, те из них, кто выжил, сохранили талант к составлению звездных карт и прочитали в небе предзнаменования возрастающей опасности.

— У нас есть причины верить, что великая темная сила поднимется из этих самых вод, прежде чем взойдет вечерняя звезда. Но пока наши ученые еще не знают, что это означает, они уж точно не нуждаются в вашей помощи!

Значит, вызов определенно пришел не от них. Как странно. Однако Кристофер понимал, что не стоит спрашивать об этом, когда Габриэль так хорошо вел переговоры. Он не успел опомниться, как Габриэль очаровал их настолько, что русалки согласились не только содействовать в следящих чарах, но и устроить транспорт до того места, куда они могут привести. Как бы он ни отказывался признавать, это было действительно впечатляюще.

Русалки устроили нечто вроде плота для них троих, который тянули смеющиеся дельфины и который прыгал вверх-вниз, так что Кристофер замучился следить, чтобы кресло Габриэля оставалось неподвижным. И это было не самое худшее. Кот побелел. И его нельзя было осуждать, учитывая, что однажды он уже утонул (Кристофер снова испытал приступ угрызений совести, что не сумел спасти своих кузенов, какими бы неблагодарными идиотами ни были Фрэнсис и его несносная дочь, если не хуже), но Кристофер не видел способов оставить его на пляже, при этом обеспечив его безопасность.

Кристофер открыл рот, чтобы попытаться сказать что-нибудь подбадривающее, но в этот момент Кот покосился на него, спросив:

— Из-за чего русалки так обеспокоены? И что вы имели в виду тогда, Клистоффе?

Со своей обычной проницательностью Кристофер решил начать с более простого вопроса.

— У них есть на то причины. Плоть русалок — хотя сейчас она почти не используется, даже той бандой негодяев, с которыми вы с Дженет, к несчастью, познакомились — пользовалась большим спросом в некоторых колдовских кругах. Говорят, если ее правильно приготовить, она может даровать бессмертие. Правда, с неудачным побочным эффектом — в процессе делает потребителя буйно помешанным.

— О, — Кот был достаточно умен, чтобы разглядеть подтекст. Бессмертный злой кудесник — одна из тех проблем, которые лучше подавлять в зародыше. — А русалки, которые были вашими друзьями?

Он мог быть довольно решительным, когда хотел.

— Среди тех кругов, которые торговали плотью русалок, был круг одного контрабандиста, известного как Тень. К несчастью, он также оказался моим дядей. Я не знал об этом, пока не стало слишком поздно.

Горло Кристофера сдавило. К счастью, именно в этот момент Габриэль проревел:

— Сюда, мальчик! Помоги мне с креслом.

И Кот послушно пробрался к нему.

Как только они все устроились, дельфины начали буксировать плот и его пассажиров, тогда как русалки плыли рядом. К большому несчастью, они не могли дать никакой информации, которая была бы полезной в установке классических локационных чар, и, кажется, всё это готово было вылиться в новую ссору, пока Кот не спросил, как русалки передают направление друг другу.

— Через песню, конечно, — был слегка недоверчивый ответ.

— Тогда почему бы не спеть то, что вы знаете, и позволить чарам сделать остальное? — сказал Кот.

Габриэль обратил на него настолько впечатленный взгляд, что у Кота порозовели кончики ушей, но Кристофер заметил, что он улыбается про себя.

Габриэль передвинул кресло назад, пока не оказался рядом с Кристофером и проворчал:

— Эрик, несомненно, слишком юн, чтобы на него подействовала их песня, а я слишком стар и измотан, но это не распространяется на тебя, знаешь ли. Ты видишь, что они готовы начать. Пожалуйста, скажи мне, почему ты не готов?

— Знаю-знаю, — огрызнулся Кристофер и подготовился.

Просто общество Габриэля заставляло его чувствовать себя обиженным подростком, точно так же, как присутствие Кота заставляло его чувствовать себя стариком, ответственным за всё на свете. Одновременное сочетание того и другого было крайне неприятным. Кристофер наложил на себя заглушающие чары, надеясь, что так он хотя бы получит немного тишины и покоя, или, может, даже немного отдыха.

Однако палящее солнце над головой не позволяло вздремнуть, а запах соленой воды заставлял Кристофера чихать. Ни Габриэлю, ни Коту это, похоже, сильно не мешало. С Котом их спутницы были ласковы — даже воинственные русалки питали слабость к детям. А Габриэль, судя по возбужденной жестикуляции, обсуждал с остальными русалками музыку. Кристофер с горечью подумал, как он рад, что хотя бы некоторые получают удовольствие. Он также надеялся, что Милли никогда не узнает об этом: он подозревал, что она найдет слишком забавным то, насколько мало пустынный остров в Пятой серии подходит ему, если встретиться с ним в реальности.

Наконец, они добрались до места, куда их привели русалочьи предсказания: еще один остров, но с блестящим черным песком, который неприятно сверкал на солнце. Он выглядел именно так, как Кристофер представлял себе место для логова злого кудесника. Он шагнул с плота, одновременно сняв чары, и сошел на остров вместе с Котом, и как только Габриэль перенес к ним свое кресло, русалки освободили дельфинов и скрылись следом.

За исключением еще одной русалки с дубинкой, которая не обращалась к нему раньше. Она на мгновение задержалась — только на время, чтобы сказать:

— Моя мать вылупилась в клане Перламутровой Кости. Она говорила, что они всегда знали тебя как невинное и доброе существо.

Затем она исчезла, но Кристофер понял, что после этого может держаться прямее.

И ничего не оставалось, кроме как найти маньяка-кудесника. Если использовать чары сейчас, это только насторожит его, так что Кристофер полагал, им придется взяться за дело старомодным способом. Он мог только надеяться, что нужное логово не находится высоко в горах или глубоко в недрах земли. Когда ему было столько лет, сколько Коту, он мог бы воодушевиться подобными вещами. Теперь он чувствовал только раздражение и усталость, хотя сражение еще даже не началось.

— Я нахожу, что стал слишком стар для подобного, — объявил Габриэль, и не типично ли это для него?

Кристофер, конечно же, не имел права на удовольствие хорошенько постонать, когда рядом Габриэль, куда старше него. Кот несся впереди обоих, совершенно забыв про их усталость и мучения. Кристофер решил, что он его тоже раздражает.

Кристофер уже готов был предложить небольшую передышку, когда снова почувствовал призыв. Это уже в самом деле чересчур. Они не понимают, что у него не сто рук? Однако ничего не поделаешь. Кристофер потянул с собой Габриэля и Кота в перемещающие чары, понадеявшись, что новое дело не займет много времени. К его удивлению и облегчению, новый призыв всего лишь перенес их на другую сторону того же острова, если блестящая черная галька под их ногами о чем-то говорила. Маленький коренастый человек с жидкими волосами сидел перед ними за столом. Если Кристофер надеялся, что они удачно наткнулись на злого кудесника, к которому шли, его ждало разочарование: этот человек скорее походил на того, кто убедит их открыть новый счет в банке, чем на того, кто попытается захватить власть над миром.

Но он лучезарно улыбнулся:

— А! Вы, наконец, прибыли, как обещано. Я так давно ждал.

— Да, — сказал Кристофер. — Я Крестоманси. В чем проблема?

Этому человеку хватило воспитанности выглядеть должным образом впечатленным, или, по крайней мере, вежливо проигнорировать присутствие Габриэля и Кота.

— Никаких проблем, — ответил он. — Как раз наоборот. Я годами — и должен сказать, это честь, наконец, встретиться с вами! — изучал вас и ваши деяния. Надеюсь, вы простите вмешательство, но, понимаете, это было совершенно необходимо.

Кристоферу не хватило духу прерывать его, сказав, что понимает. Впрочем, Габриэль не испытывал подобных угрызений совести.

— Первая серия, — пробормотал он вполголоса. — Он источает ее запах.

— Наверное, вы думали, что вас перенесли сюда, чтобы остановить врага, — произнес человек, — но обещаю, что скорее я, Биксби, стремлюсь помочь вам, чем только могу! В эту серию, более того, в этот мир меня привела возможность послужить вам…

— Прекрасно, мой дорогой друг, — сказал Кристофер, прежде чем речь затянулась слишком надолго. — Полагаю, вы не видели поблизости сумасшедшего, торгующего плотью русалок?

— Сумасшедшего? — хихикнул Белби. — Вовсе нет. Но что касается русалок, что ж… — он достал пузырек с зеленоватой жидкостью и поставил его перед собой на стол. — Я подозревал, что у вас могут быть сомнения в связи с… неопрятностью всего дела. Понимаете, этот образец был собран естественными методами, совершенно безвредно.

Кристофер застонал. Похоже, ему все-таки придется иметь дело с кудесником, каким бы абсурдным он ни был.

— Понимаю, — произнес он и протянул руку. — Если вы просто сдадите свою контрабанду и пойдете со мной, не пытаясь проглотить всё, прежде чем я остановлю вас, мистер Бейли…

Бегби уронил челюсть.

— О, нет, — настойчиво произнес он. — Вы неправильно меня поняли, дорогой Крестоманси. Эликсир Вечной Жизни предназначен не для меня. А для вас.

Кристофер замер. Белламу, очевидно, принял это за поощрение.

— Только подумайте о благе, которое вы можете принести. Крестоманси были до вас и будут после, но у кого были такие приключения, как у вас? Кто встречал такой успех? Зачем рисковать тем, что однажды кто-то может занять должность, не обладая вашим умом и опытом? Выпейте это ради блага всех Родственных миров!

И на одно ужасное мгновение Кристофер задумался. Он посмотрел на Габриэля, изможденного и посеревшего от ответственности, и на Кота, полного здоровья и оптимизма. Он подумал о перспективе передать титул и о том, какое болезненное чувство вины она вызывала. Он задумался, что если…

Но тут Кот сморщил нос.

— Думаю, он не станет! — сказал он и пронзил взглядом Блейкели. — Что бы вы ни говорили.

— Думаю, нет, — согласился Габриэль, искоса посмотрев на Кристофера. — Иди сюда, Кот. Покажи мне, что ты сделаешь с этим жутким пузырьком.

Кот покосился на него, взмахнул рукой, и внезапно на столе вместо него оказалась хрустальная стрекоза. Она с явным удовольствием хлопнула стеклянными крыльями и взлетела в синее небо. Таким образом с Берри оставалось разбираться Кристоферу. Теперь он не так уж и напоминал безобидного банкира. Его улыбка медленно расплылась, а выражение глаз стало крайне злобным.

Он ухмыльнулся:

— В итоге вы оказались таким же приверженцем правил, как остальные. Я так надеялся на свободу мышления с вашей стороны.

— Не люблю разочаровывать, — вежливо произнес Кристофер и, следуя примеру Кота, решил, что трансформация облегчит транспортировку Беллини, или кем тот был на самом деле, обратно в Первую серию, где его будут судить как отступника из Конклава Магов.

Он махнул рукой, и Бонни стал круглым безобидным тюленем, который прожигал их взглядом злобных глаз-бусинок.

— Хорошая уборка дурного мусора, — произнес Габриэль, не считая того, что «мусор» точно было не тем словом, которое он использовал.

* * *

Позже, когда они избавились от Бринсби и совершили два быстрых перемещения во времени, чтобы убедиться, что прошлый и будущий призыв приведут их всех сюда, Кристофер и Кот обнаружили себя точно там, откуда начали — снова внимательно стоящими перед Габриэлем, ожидая его разгромной оценки.

Но Габриэль только посопел и сказал:

— Я замерзаю. Сбегай поищи Розали, Эрик, и попроси у нее поссет.

Получив лазейку, Кот тут же умчался. Однако Кристофер не думал, что он был достаточно быстр, чтобы не услышать, как Габриэль громко заявил:

— Какой странный и замкнутый мальчик.

— Серьезно? — вопросил Кристофер, проигнорировав, как Габриэль нахмурился в ответ.

Потом лицо Габриэля смягчилось.

— Надеюсь, ты не обижаешься до сих пор, Кристофер. Я не собирался очернять способности твоего воспитанника или твою семью. Просто… — Габриэль тяжело вздохнул. — Понимаешь, тяжело смотреть на ребенка, которого ты полюбил, и знать, что однажды должен будешь переложить на него свое бремя. Я могу только представить, что это еще тяжелее, когда речь идет о твоей собственной крови.

— Не особенно, — сказал Кристофер. — Не думаю, что вы могли бы лучше воспитать меня, если бы я был или чувствовал себя хоть немного более несчастным. И я хотел пост, и не один год.

Это было совершенно очевидно. Кот всё еще слегка зеленел, когда задумывался о своем будущем, каким бы отдаленным оно ни было. Именно это заставляло Кристофера чувствовать себя таким виноватым, когда он с удовольствием представлял, как передаст Коту всю эту ответственность и в кои-то веки поживет для себя, настолько, что его на самом деле искушала мысль оставить должность себе навечно.

— Эрик дорастет до этого, — успокаивающим тоном произнес Габриэль. — И тебе даже не придется бояться, что он устроит неразбериху из-за того, что не понимает всю серьезность должности.

— Пожалуйста, — ответил Кристофер, — вы заставляете меня краснеть, — но он обнаружил, что снова улыбается. — Вы раньше назвали его Котом.

— Я такого не делал. Я звал его Эриком, поскольку это его имя.

— Вам следует быть осторожнее, — продолжил Кристофер. — Скоро его перестанет охватывать ужас от мысли о визите к вам, и что я тогда буду делать, когда мне надо будет наказать его?

Габриэль фыркнул:

— Уверяю тебя, мне нечего бояться на этот счет. Я приводил в ужас юных негодников еще до того, как ты сам был одним из них. А теперь иди, пожалуйста. Я устал и хочу спать.

И Кристофер ушел, поскольку где-то в глубине души у него выработался рефлекс делать именно то, чего хотел Габриэль. Но сначала он наклонился, чтобы мимолетно поцеловать Габриэля в изборожденный морщинами лоб.

— Доброго вечера, — произнес он, несмотря на то, что Габриэль уже закрыл глаза. — Я не мог бы пожелать лучшего отца.

Затем он спустился забрать Кота. Они всё еще могли добраться до дома вовремя, чтобы успеть на чай, а Милли обещала им эклеры.