Символический жест (джен)

Новая волна боли угасла, так и не достигнув пика, и щупальца, брезгливо копошившиеся в его воспоминаниях, обмякли, а вскоре и вовсе сгинули. Должно быть, его мучителей что-то отвлекло. Локи с трудом приоткрыл глаза, и первое, на что упал взгляд — это Другой, медленно оседающий на пол с кинжалом в спине, на фоне оцепеневших, изломанных силуэтов охранников-читаури. Кто-то, кого он не мог как следует разглядеть из-за полумрака и плававших перед глазами темных пятен, нависал над ним, и от его пальцев струились смутно знакомые зеленоватые дымчатые нити. Локи отшатнулся и только тогда понял, что руки свободны. Разорванная цепь лязгнула о каменный пол.

Это, конечно же, было видение. Они все чаще посещали его, когда он в полузабытьи валялся в углу камеры после наставлений Другого. Иногда ему мерещился голос Тора, иногда матери, последний раз и вовсе привиделся кошмар о том, что его, вместе с принесенными с охоты тушами, швырнули в угол зала, в самой глубине которого угадывался восседающий на троне Один. Мимо, не замечая его, проходили эйнхерии, а он никак не мог докричаться до них, объяснить, что все это чудовищная ошибка, потому что рот его был словно зашит стальной нитью, а когда наконец из горла вырвался хриплый рык и все к нему обернулись, он прочел застывшее на их лицах выражение страха и отвращения, с ужасом осознавая, что его асгардское обличье тает, как лед под весенним солнцем, и на ультрамариновой коже проступают страшные ритуальные шрамы. До этого случая он и не догадывался, что можно испытать облегчение от того, что очнулся на цепи в компании биороботов.

На этот раз видение было приятным, хотя и не очень реалистичным. У освободителя было его же лицо, если не считать отсутствия синяков и кровоподтеков. Локи с горечью подумал о том, что уже даже собственное подсознание смирилось с тем, что он никому, кроме себя, не нужен.

— Вставай, — пришедший протянул ему руку. — Пора уходить.

Локи медленно поднялся. Не было причин, чтобы не подыграть. Чем дольше длится бред, тем позже возвращаешься к скверной реальности. Стоять без посторонней помощи не получалось, его замутило и повело, но прежде чем он рухнул обратно, двойник удержал его, крепко обняв за плечи. Локи не успел удивиться неожиданной плотности галлюцинации, так как в этот момент раздались тяжелые шаги и дверь распахнулась, заставив их обоих вздрогнуть и замереть. На пороге стоял сам безумный титан.

— Куда это вы собрались? — пророкотал он.

— Подальше отсюда, — пробормотал двойник, и в лоб Таносу полетел ярко-зеленый световой сгусток. Тот взвыл и слегка покачнулся, но устоял, а в следующую секунду пошел на них, неспешно и неумолимо, как тяжелая боевая машина. Локи крепче прижался к двойнику, словно бы это могло отсрочить неизбежное, а Танос подходил все ближе и ближе, отметая атакующие его зеленые вспышки как надоедливых мух. Это надвигалась реальность, чтобы растоптать и рассеять его сладостное видение.

Однако двойник не сдавался, и вот уже пол под Таносом покрылся льдом, из-за чего тот заскользил и начал терять равновесие. Локи понимал, что это лишь временная отсрочка, но одобрил действия двойника. Если бы он не был бы так истощен, то и сам попытался провернуть нечто подобное, только без льда. Существует огромное количество скользящих субстанций, и вовсе не обязательно полагаться на грубую стихийную силу, присущую отвратительным низменным существам с холодной отсталой планеты. Однако двойнику была несвойственна щепетильность, и он, не сбавляя темпа, продолжал расширять ледяную поверхность под ногами титана.

Локи не мог не признать эффективность маневра. Он даже на миг поверил, что Танос вот-вот рухнет, но, конечно же, этого не случилось. Таким древним и могущественным существам, как титаны, присущи не только грозная внешность и физическая сила. Лед пошел трещинами и начал крошиться. Локи обреченно смотрел, как Танос делает шаг и еще один. Фиолетовая рука уже потянулась к нему, когда двойник резко дернул его куда-то в сторону.

Перед ними вырос полупрозрачный прямоугольник в человеческий рост, и Локи несказанно обрадовался. Теперь-то он понял, что все это значит, и знал, что сейчас произойдет. Портал — символ последней черты. Его призрачное я проведет его на другую сторону, и наконец все закончится. Он напряг последние силы, и они с двойником не сговариваясь рванули к порталу, чтобы нырнуть в спасительную неизвестность.

* * *

Но даже в посмертии ему не суждено было обрести покой. Как только они рухнули на холодный гладкий пол, на самой периферии зрения засверкали вспышки и раздался разъяренный рык титана. Двойник тотчас же вскочил на ноги и встал в оборонительную стойку, тогда как у Локи хватило сил лишь на то, чтобы доползти до ближайшей стены. Он подтянул колени к груди, уткнулся в них лицом и сжался в комок.

Его мутило от резких движений, пульсировали потревоженные раны, а под закрытыми веками в черноте плясали красные вспышки. Он чувствовал, что еще немного, и сознание оставит его. Голова раскалывалась от тупой боли, и в ней громом отдавался разъяренный голос Таноса. Фоном к ругательствам и угрозам шел сухой электрический треск. Это было как-то связано с грозой, Тором и нелепыми надеждами на спасение, поэтому Локи заставил себя поднять голову и открыть глаза.

То, куда он попал, не походило ни на одно из принятых в Асгарде описаний послесмертия. Посреди полупустого темного зала мигал давешний прямоугольный портал, из которого наполовину высовывался безумный титан, бешено и безуспешно пытающийся пролезть вслед за ними. Где-то в районе живота из него торчала палка, искрящая белыми вспышками. Приглядевшись, Локи удостоверился в том, что это кочерга, и еще раз убедился, что бредит.

Вокруг плясали розоватые тени, отчего трещины на стенах зала изгибались и дрожали. Двойник, бормоча ругательства, лихорадочно возился с каким-то девайсом, а рядом на вычурном письменном столе сидел упитанный мальчик в давно вышедшем из моды асгардском наряде и флегматично разглядывал беснующегося титана.

— Очевидно же, портал рассчитан на определенный вес, — наконец изрек он, — неудивительно, что заклинило.

Двойник невнятно огрызнулся, но мальчика это не смутило. Он пожал плечами и, достав откуда-то упаковку сока, стал потягивать его через соломинку, более не интересуясь происходящим. Локи завистливо облизнул потрескавшиеся губы и отвернулся. Некого винить, если даже персонажи собственной галлюцинации конченые эгоисты.

Тем временем двойник отчаялся разобраться со своим девайсом и в сердцах метнул в Таноса еще одним светящимся сгустком зелени. На миг портал покрылся рябью и по его поверхности замелькали фиолетовые формулы из непонятных значков, после чего разъяренный Танос снова проявился в проеме. Мальчик неспешно и издевательски захлопал в ладоши.

Локи отстраненно отметил, что у его угасающего сознания своеобразное чувство юмора, и этот вывод моментально подтвердился. Откуда-то сбоку выскочил крошка-аллигатор в смешном рогатом шлеме и в прыжке вцепился Таносу в запястье, повиснув на нем, как белье на веревке. Титан взвыл и замахал рукой, пытаясь избавиться от новой напасти, но аллигатор держался крепко и при этом балансировал хвостом. Двойник и мальчик засмеялись. Это, и правда, было так уморительно, что Локи не мог к ним не присоединиться. Он захлебывался смехом, хрипел, кашлял и все никак не мог остановиться, даже когда у него пошла носом кровь, а хохот перешел в сухие рыдания, отдающиеся в сломанных ребрах. Его трясло, и перед глазами стояла мутная пелена от слез. Сознание неотвратимо погружалось в черный туман, и он больше не мог этому противиться.

* * *

Выныривая из вязкой темноты на поверхность, он обнаружил, что его все еще окружают темные потрескавшиеся стены зала и все так же мигает и вспыхивает молниями прямоугольный портал, но что-то все же изменилось. Теперь вопли титана заглушали раздраженный женский голос и доносящееся из дальнего угла громкое ритмичное чавканье.

Вид на корчащегося в портале Таноса загораживала женщина в потрепанном боевом облачении. Она ходила взад-вперед, размахивала руками и вдохновенно ругалась. В ее внешности и жестах было нечто неуловимо знакомое и смутно опасное. Однако Локи с первого взгляда понял, что она была скорее из тех, кто убивает без рассуждений, чем из тех, кто наслаждается мучениями жертвы. Опыт последних месяцев научил его безошибочно определять подобные склонности, и это открытие обнадеживало. Женщина была здесь главной, это Локи тоже понял сразу по тому, какой виноватый вид был у двойника, когда она обзывала его балбесом и спрашивала, из какой дыры он притащил с собой грязное лохматое чучело. Кажется, она имела в виду Локи, но он не успел обидеться, потому что именно в этот момент по мановению ее руки портал с застрявшим титаном исчез и Локи испытал такое глубокое облегчение, что был готов простить ей любые оскорбления.

— Зачем ты туда полез? — продолжала орать на двойника женщина. — Мы же договаривались, что будем изучать варианты Канга и разрабатывать стратегию, а не мстить разным мелким злодеям. Их миллионы, миллиарды в каждом отдельном моменте мультивселенной! Чего ты добьешься? Ничего! Потеря времени и ненужный риск!

Своим обостренным чутьем Локи вдруг определил, что орет она совсем не потому, что злится на человека с его лицом, и что тот смиренно терпит нападки вовсе не потому, что опасается ее. Это сбивало с толку. В безответности двойника и в неуверенных взглядах, что женщина бросала на него в перерывах между обвинениями, было нечто непонятное и неправильное, но Локи не успел догадаться, что именно, потому что на него накатила новая волна слабости и мир снова померк.

* * *

Он не знал, сколько прошло времени до того, как он окончательно очнулся. Сначала вернулись звуки — тихие голоса, потрескивание дров в очаге и вездесущее чавканье. С замирающим сердцем Локи прислушался к своим ощущениям. Боль все еще присутствовала, но она притупилась, отошла на второй план. Он лежал на мягком и чистом, ему было тепло, от него больше не разило кровью и потом, а еще он ощущал такую ясность и прилив сил, будто бы начала возвращаться истощенная магия. Последнее было настолько невероятно, что Локи впервые позволил себе робкую надежду на то, что его спасение не плод галлюцинаций.

Он приоткрыл глаза. Сверху, прямо над ним, сквозь прозрачный потолок сверкали огнями розово-лиловые фейерверки: линии разрастались, вспыхивали и пересекались. Должно быть, это был салют в честь победы над Таносом. Сами победители, двойник и давешняя женщина, сидели напротив него на сдвинутых креслах и тихо переговаривались. Из того, что она позволяла ему держать себя за руку, Локи заключил, что они помирились.

— Я догадывалась, что ты что-то замышляешь, но мне казалось, что ты скорее притащишь Тора или Мобиуса. — говорила она.

— Я пока не готов встречаться с Тором, — отвечал двойник. — И не так уж легко отыскать именно того Мобиуса, который... с которым...

— Очень жаль, — перебила его женщина. — От них толку было бы явно больше. Ты ведь не думаешь, что этот фрукт станет нам помогать, когда оклемается?

— Конечно, нет, — фыркнул двойник. — Я же не идиот.

Локи понял, что решается его судьба, и приподнялся на локтях.

— Пожалуйста, не сомневайтесь в моей благодарности, — прохрипел он, — я сделаю все, что в моих силах, чтобы отплатить вам за добро.

— Он сейчас пообещает перила с Бифроста и кокосы с Иггдрасиля, — скучным голосом произнесла женщина.

— Я знаю, — вздохнул двойник.

— Поверьте мне... — Локи захрипел и закашлялся.

— Успокойся, — сказал двойник. — Ты в безопасности, и никто не требует от тебя никаких обещаний. Придешь в себя, тогда и поговорим.

Он поднялся со своего места и протянул Локи стакан воды. Это была настоящая чистая вода, от которой не несло плесенью и химикатами для переработки, но пальцы у Локи дрожали, и часть бесценной жидкости пролилась на одеяло. Двойник отобрал у него стакан и сам принялся его поить.

— Почему у тебя мое лицо? Ты мой брат? — спросил Локи между глотками.

— Сиамский близнец, — фыркнула женщина.

Двойник закатил глаза.

— Все намного сложнее, — сказал он. — Мы в мультивселенной, и ты — это я, только до того, как... Я тебе позже объясню.

Локи наконец напился и откинулся на подушку. Раньше он и не догадывался, как полуобморочная слабость может сочетаться с блаженством.

— Ты еще даже не представляешь, насколько тебе повезло, избранник судьбы, — хмуро произнесла женщина. — Ты единственный из бесконечного числа.

Она подчеркнула слово «единственный» и многозначительно посмотрела на двойника. Тот опустил глаза.

— Все время, пока я был в этом проклятом месте, — сказал он, глядя в пол, — я грезил о том, что меня успеют спасти. Знал, что умер для всех, кому был хоть немного небезразличен. Умер во всех смыслах. Знал, что это пустые мечты, но все равно представлял, бредил, что каким-то чудом кто-нибудь придет и успеет освободить меня, пока меня не превратили в...

Двойник осекся и замолчал, кусая губы, и Локи почувствовал, как к горлу подступает колючий ком. Он тоже из последних сил цеплялся за свое сознание, пытаясь отстоять каждый рубеж, за который пытались проникнуть невидимые щупальца Другого, прекрасно зная, что было бы проще сдаться, что рано или поздно это все равно произойдет, но зачем-то сопротивлялся до последнего, надеясь непонятно на что.

— Ты же понимаешь, что невозможно спасти всех твоих... наших вариантов? — неожиданно мягко спросила женщина.

— Это просто символический жест, пусть хоть у одного из нас мечта сбудется, — глухо произнес двойник и повернулся к женщине спиной. Глаза у него подозрительно блестели.

У Локи вырвался задушенный всхлип. Двойник выдохнул сквозь сжатые губы и предпринял неуклюжую попытку погладить его по плечу.

— Все было не напрасно, — прошептал он, — ты молодец, что не сдался.

Очевидно, двойнику никогда в жизни не приходилось никого утешать или подбадривать, но Локи и этого хватило, чтобы по щекам покатились слезы.

— Надо взять себя в руки, — тихо сказал двойник, обращаясь не то к Локи, не то к самому себе, — Сильви не уважает слабаков.

Локи кивнул, понимая, что если сейчас даст себе волю, то уже не сможет остановиться. Слишком многое ему пришлось пережить, и слишком невероятным было его спасение. Он отвернулся к стене и вжался лицом в подушку. Ему уже почти удалось справиться с собой, когда он заметил, что что-то тычется ему в плечо. Вздрогнув, он резко развернулся и чуть не столкнулся нос к носу с крошкой-аллигатором, который тут же с клацаньем опустил передние лапы обратно на пол. Локи посмотрел вниз. Малыш мигнул желтым глазом и подтолкнул к нему изрядно погрызенную фиолетовую руку. Локи невольно улыбнулся.

— Можешь его погладить, — откуда-то сбоку раздался голос мальчика. — Не бойся, он не укусит.

Локи послушно провел ладонью по ребристой спинке аллигатора, и тот издал короткий урчащий звук.

— Локигатор принимает тебя в нашу стаю. — сообщил мальчик. — Это он поделился с тобой силой.

— Ты прекрасное и благородное существо, — наконец проглотив ком в горле, сказал аллигатору Локи. — Когда я стану правителем, я прикажу отлить в твою честь золотую статую или лучше высечь из цельного изумруда, в натуральную величину.

Аллигатор издал новую серию урчащих звуков.

— Он хочет и ту и другую, — перевел мальчик.