Личная жизнь лорда Волан-де-Морта (гет)

Дамблдор с победоносным видом взглянул на Волан-де-Морта.

— Но у тебя нет самого главного, Том. Того, что делает Гарри Поттера намного сильнее тебя.

— Да, и что же это? — усмехнулся темный волшебник. Он, впрочем, уже знал ответ. Мог бы и не спрашивать.

— Любовь, — пафосно заявил его соперник.

— Боже мой, профессор, — устало вздохнул Волан-де-Морт, — ну вот скажите, почему вы все так уверены, что у меня нет личной жизни?

…

К окну спальни Мэри, на уровне третьего этажа, подплыл огромный букет ее любимых цветов. Она удивленно взглянула на него, а потом, догадавшись, в чем дело, закричала от радости и бросилась вниз.

Спустя несколько часов, лежа в постели, Том ласково провел рукой по ее волосам и задумчиво произнес:

— Люблю тебя, Мэри. Люблю и сам себе удивляюсь. Не должен же вроде. Бессердечная я, говорят, тварь. И к тому же безносая. Вот как ты терпишь меня такого, а, Мэри? Я тут не выдержал и заявил Дамблдору, что встречаюсь с лучшей женщиной на свете и готов бросить мир к ее ногам. Но он мне говорит, мол, не любовь это, Том, а только тщеславие.

— Газлайтер этот твой Дамблдор, милый.

— Чего?

— Только ты можешь знать, что чувствуешь, Том. Чужая душа — потемки. И сердце тоже.

— Ну, для легилимента не такие уж и потемки, — усмехнулся Волан-де-Морт. — Однако у Дамблдора никогда не получалось проникать в мое сознание.

— Вот и не забывай об этом. Что по-настоящему важного он может знать о тебе?

Волан-де-Морт помолчал, а потом вдруг сказал:

— Иногда я думаю, что стоит махнуть рукой на это все, даже на Поттера. И просто жить здесь с тобой. Столько, сколько получится. Мне так стыдно бывает, Мэри, из-за того, как редко я здесь появляюсь.

— Я очень счастлива, когда ты приходишь, Том. Но у каждого из нас должны быть своя жизнь и свои цели.

— Тебе ведь совсем не по душе бывают мои, Мэри…

Волан-де-Морт очень грустно посмотрел на нее.

— Не по душе… Но это твои цели, Том. Они важны для тебя. И потому я не хочу, чтобы ты жертвовал ими. Нет, это было бы совсем неправильно, Том.

— Ты так удивительна, любовь моя.

И они еще долго лежали в постели, не засыпая, и говорили и говорили друг с другом обо всем на свете…