Тишина заброшенного дома... (гет)

Тишина заброшенного дома...

Тишина заброшенного дома,

И в прихожей старое пальто…

Ей здесь каждая ступень знакома

Старой лестницы, но все уже не то.

Вновь войдет в дом, где когда-то счастье

Билось птицей об оконное стекло.

Где под ярким Солнцем и в ненастье

Были двое… А теперь — никто.

У нее давно уже заботы,

Муж и дети, дом, работа, быт…

Только каждым вечером субботы

Вовсе не домой она спешит…

И под пальцами скользнут привычно

Корешки давно забытых книг…

И его рубашка, как обычно,

Запах столько лет спустя хранит.

Вновь зароется лицом в свою подушку —

Сколько же ночей на ней спала?

Вспомнит мягкую игрушку,

Что он подарил и дочке отдала.

Старое письмо перечитает,

Ведь оно одно-единственное — ей.

И заботливо она уже стирает

С рамки пыль, и смотрит все нежней

На лицо, покрытое щетиной,

Взгляд тяжелый его серых глаз.

И на то, как вместе они были

Сняты в первый и в последний раз.

Ничего ей больше не осталось,

Только дом и пожелтевший снимок…

Только исчезает вмиг усталость,

Стоит посмотреть на них, почти счастливых…

И хотя уж позади осталось

Ну без малого почти шестнадцать лет.

Отчего-то на секунду показалось —

Только-только он ушел.

Вернется ль? Нет…

Любит муж, заботливый и добрый

Ласковый, забавный и родной,

Только все равно забыть чуть хриплый голос

И усмешку на губах ей не дано.

Дочка выросла уже, на мать похожа.

Те же губы, нос, и тот же самый лоб.

Только вот глаза, то ласковей, то строже —

Серые. Разрез — как у него.

Нет, она его, поверьте, не любила,

Ведь нельзя любовью эту жизнь назвать…

Но те месяцы, что жизнь им подарила,

Она вечно будет вспоминать.

Полублизость, полуотдаленность,

Странное и тонкое родство.

Не любовь, и даже не влюбленность.

Что-то вроде. Что-то более того.

Проклинают и зовут садистом,

Никогда уже им не узнать,

Как улыбка, искренне и чисто,

То лицо умела озарять.

И умел как становиться нежным

Хмурый и всегда тяжелый взгляд.

И касания шершавых рук, и та усмешка,

И уход, не оглянувшись ни на миг назад.

И давно уж замужем, конечно,

Только все же помнить будет век.

Как умел зверь становиться нежным.

И что жил в убийце человек…