...and have sex... (гет)

Всё сломалось в этом мире, и в её душе — тоже. Иначе не сидела бы пару часов в одной позе, с подбородком, пристроенным на колени, и руками в обхват лодыжек, и не где-нибудь, а на шикарной кровати в лофте Касла. И не смотрела бы в одну точку — на него, спящего и открыто улыбающегося во сне. Потратившего на неё так много сил, но это ещё вопрос, кто кого мощнее утомил и кто кому больше должен, а когда две сильных личности, два ярких индивидуума и антагониста встречаются на ложе, ничего хорошего не жди. Это в первый момент кажется, что вот она, пылкая страсть, увлекает в общий водоворот, сталкивает лицом к лицу и цепляет за душу и тело, но за жаркими и страстными объятиями всегда скрывается пустота. Будто бы с выбросом эндорфинов стирается нечто важное и духовное. То, чему определения сразу не придумать, но что вызывает сомнения и заставляет копаться в себе. А разве это с ней не постоянно так происходит? По сути дела — да, и жизнь весьма сложная, противоречивая штука, как и личная драма, что оставила в душе такой глубокий, болезненный след. Нет, не след, а рану, и нет такой силы, способной её зарубцевать. Ну, или пока нет.. Или все-таки да?

— Что же мы натворили, Касл... Ведь нам нельзя, и это я дала слабину...

Тяжко, глубоко вздохнув, Кейт перевела взгляд в окно: серое, неприглядное утро ещё только теплилось, и иногда казалось, что мрачные дождевые облака нависают практически над самыми крышами. И в такую погоду следует или валяться в постели (неважно — одной или с кем-то ещё), или же перебирать служебные бумаги, стопка которых за время её отсутствия только вырастет. И парни помянут её, наверняка, недобрым словом.... Ладно хоть, не последним...

А ведь ей реально было страшно там, на самом краю, и правду говорят, что в такие моменты, за доли секунды, перед глазами пролетает вся прошлая жизнь. И если бы не Райан, её жизнь так и осталась бы в чужих воспоминаниях, не её, и это было бы худшим наказанием и для парней, и для отца, и для него, Касла. Такие вещи понимаются лишь в последний момент, когда спадает внутренняя, духовная слепота, а теперь... Теперь ей нужно жить, потому близость и знания Касла невольно вселяли в неё надежду, хоть сердце и не признавало этого. И если учесть вышеизложенное, то и будущее у них не такое уже безоблачное. И не может быть таковым на сто процентов. Хоть и ближе, теснее стал к ней Касл, но открыться пока что не получится, нельзя. А почему? Просто она так устроена, чтобы привычно копаться в личном: это и обязательства, и клятва, данная на крови, где Касл вообще-то не при чём. Даже несмотря на его бескорыстную и неоценимую помощь. Даже на его откровение там, на кладбище, и его такт, и выдержку не только в последнее время. И помимо желания самой разобраться с делом мамы, попутно объявился ещё один смущающий момент: она стала бояться за него. Да так, как сама за себя никогда не боялась. Ей и не положено было бояться, раз она коп, но её долгожданный писатель и партнёр, такой неутомимый и страстный любовник всё же штатское лицо, за которое она несёт ответственность, и стоять перед его семьёй с повинной головой ну совсем не хочется. Но так ли всё должно было произойти, когда она, вымокшая насквозь, примчалась к нему вчера поздно вечером, не питая относительно ночи никаких иллюзий? Опрометчиво ли она поступила, неосмотрительно, импульсивно? Где-то да, где то нет. Или даже больше нет, чем да. А теперь что сделано, то сделано...

Под ложечкой противно и тягостно посасывало, и если не закинуть в себя что-нибудь съестное, усидеть возле Касла, даже любуясь его обнажённым телом, совершенно не получится. И Беккетт осторожно, стараясь не разбудить друга, соскользнула с ложа, прихватив с собой его рубашку (вдруг заявится Марта!) и, как была босиком, спустилась вниз: по-любому холодильник Касла не должен был пустовать. По дороге старалась не включать свет, вполне уверенно ориентируясь в полумраке.

А вот и кухня: это здесь она когда-то, как благодарный напарник, а не как любовница и друг, готовила для него омлет с беконом, но время меняет всё — мировоззрение, привычки, суть взаимоотношений и понимание происходящего. И если честно, то ей самой труднее, чем ему, притираться к новой плоскости отношений, но важно сделать первый шаг. Ей, а не ему, и те обстоятельства, что бросили её в его объятия, не должны выглядеть, как сиюминутная и импульсивная слабина, просто... Просто ей нужно было на кого-то опереться, кто принял бы её и не прогнал...

И он не прогнал её, а распахнул свои крепкие, бережные, комфортные объятия. И вот, побывав в его постели, с умиротворенным телом, но отчасти мятежной душой, она застыла посреди его кухни, терзая прикусом губу, и вновь мучается сомнениями. Конечно, ей не хотелось бы, чтобы её тут застали, хоть и не было в поступке чего-то предосудительного, но всё же, но всё же.. Пока ещё срабатывают внутренние установки, да и стены где-то держатся, но может быть, скоро и рухнут, а пока... Легкое и тайное чревоугодие...

Кофемашина была заправлена, а в холодильнике обнаружился незаветренный чизкейк, и она сейчас отъест от него половину. А потом сполоснет тарелку и чашку, и вернётся наверх. И будет смотреть на него спящего, пока не разгуляется утро. А затем отдастся с полной силой, и ещё, и ещё... Чтобы не подумал ничего такого..

Пирожное она съела в один присест, и целиком, даже не зацикливаясь на этом факте, и посуда была вымыта быстро. Несмотря на комфортную температуру в лофте, у Кейт как-то подзастыли ноги. Всего несколько минут наверх, и холодные пятки уже приткнулись бы к горячему животу Касла, но сделав буквально шаг, Беккетт неожиданно застыла, накручивая на палец каштановую прядку. И в голове как будто что-то щёлкнуло: интуитивно обозначилась какая-то важная, но почему-то подзабытая деталь. Деталь странная и непонятная: именно сейчас Кейт вдруг захотелось втайне от Касла побродить по лофту. Без его ведома и сопровождения, но в силу давней привычки полагаться только на себя. Что-то типа освоиться, осмотреться, глянуть на интерьер под другим углом, раз они стали ближе, и всевозможные угрызения совести она запрячет куда-нибудь поглубже. Конечно, многое творилось ею втайне от Касла, и вряд ли не будет этого в дальнейшем, но Кейт даже представить себе не смогла бы, чтобы Рик её заругал. Скорее — наоборот. Кинулся бы ей всё показывать и рассказывать, но не факт, что они побывали бы где-нибудь ещё, кроме спальни и столовой. И Марту стоило бы пока держать в неведении, хоть та и относится к Кейт более чем благосклонно. И кто знает, во что выльется их связь: ведь это всё "тараканы" и сомнения в её голове, а в отнюдь — не в окружающих.

Кейт посмотрела на часы, встроенные в мебель: почти четыре часа утра, а значит, экскурсия не займёт много времени. И пусть это будет ещё одним её секретом, ради которого стоит жить с тем, кто этого давно и несомненно заслуживает...

И она побродила около полок с книгами, посидела за его рабочим столом, цепляясь пальчиками за подлокотники, и провела ладонью по крышке его ноутбука: толстого слоя пыли на ней давно не касалась хозяйская рука. И спящая плазменная панель с содержимым её дела так и осталась выключенной: вот тут она точно была лезть не вправе, как бы ей этого не хотелось. Просто Каслу самому будет приятно рассказать о том, о чём она и так уж давно догадывается, и увидеть в его глазах и неподдельный интерес, и желание, и — любовь. Предвестников её новой грани будущего...

Лёгкими шагами, но с оглядкой Кейт поднялась наверх: Касл всё ещё спал, спиной к её половине, да ещё и подушку вторую сгрёб себе под живот. И Кейт уже не могла просто так лечь рядом, лечь и ничего не делать. Ей хотелось бы, чтобы Рик её нашёл, нашёл рядом с собой и засиял своей фирменной "касловской" улыбкой.

И вновь краешек её губы был болезненно прикушен, за уши заложены растрепанные прядки, и изящная женская фигурка растянулась рядом с крупной мужской. А когда её иззябшие ладошки, нырнув под одеяло, прижались к его теплому боку, а холодные пальчики ног, желая согреться, уткнулись в подколенные чашечки, Рик резко подскочил, как ошпаренный.

— Кейт? — в полуразвороте, он пялился на неё в изумлённом, сонном полубезумии. — Что случилось?

— Ничего, — Беккетт спрятала взгляд и улыбнулась так кротко и застенчиво, как никогда ещё для него не улыбалась. — Я проснулась... и не смогла заснуть.. Пока не вспомнила... одну твою фразу из... первой книги про Никки Хит.

— И... какую же?

— ...and have sex...