Ночь созерцания звезд (гет)

Сверху едва заметно перемигивались звезды. Небо было покрыто светло-пурпурным покрывалом из пушистых облаков, напоминая Северусу сладкую вату и парки развлечений из его детства. Конечно, можно сколько угодно спорить: детство Снейпа едва ли можно было назвать счастливым, его жизнь была далека от удовлетворения, и сам он не причислял себя к оптимистам. Северус усмехнулся и сжал кулон в кулаке: сегодня была ночь созерцания звезд. Та самая, когда его счастье вернется к нему. Его собственная драгоценная звезда вернется домой.

Снейп покачал головой, борясь с приступом неожиданного гнева на себя самого: он не был эгоистом, когда-то он швырнул саму свою жизнь на алтарь так называемого Великого Блага, поэтому был прекрасно знаком с понятием: «самоотверженность». Но почему тогда его внутренний голос издевательски комментирует сейчас всё происходящее до боли знакомым тоном Гермионы? Северус крепко зажмурился: он скучал по ней как сумасшедший. Все эти годы он скучал по ней. Он считал месяцы, недели и секунды. Он наблюдал за звездами и учился радоваться лету. Его лету без нее.

Она появилась в его семнадцатилетней жизни, подобно некой звезде, которой он никогда не осмеливался загадывать желания. Его раздирали на части личные судьбоносные решения: следовать ли за Волан-де-Мортом или идти и жить своей жизнью счастливо, не заботясь о том, что мир сходит с ума и вокруг него плетутся интриги? Ему нужен был знак свыше, и девушка с копной каштановых кудрей и сияющим золотым Маховиком времени в руке стала именно таким знаком. Она никогда не скрывала от него правду, за что он был безмерно благодарен: она сказала ему, что она Гермиона Грейнджер, его ученица из будущего, которая пришла в прошлое, чтобы подарить ему немного счастья, которого он всегда был лишен.

Он ей не поверил. В конце концов, Северус всегда славился блестящим оптимизмом, и видел в людях только хорошее. Конечно, он захлопнул дверь перед самым ее носом и сделал единственное, что у него лучше всего получалось: он замкнулся в себе. Он не нуждался в поблажках от мира. Будущее или нет, но Северус не верил в счастливые совпадения. Гермиона могла вывести из себя даже мертвого. Гермиона, провалившая собственный счастливый конец, была природной стихией, с которой нужно было считаться.

Конечно, она могла выбрать остаться в своей временной развязке, где Волан-де-Морт был побежден, где царили только разочарование и разбитые мечты, и где она никогда не была бы счастлива. Вместо этого Гермиона предпочла иное. Она решила изменить ход истории, и это, по ее мнению, значило заставить Северуса Снейпа почувствовать себя достойным счастья. Всевозможные льготы, сопровождающие этот вывод, прилагались. Счастливый Северус будет сражаться за правое дело, и он никогда не пожертвует собой в совершенно благородном, но абсолютно глупом припадке самопожертвования. Гермиона имела собственное твердое мнение обо всем, что происходило со всеми ними в прошлом. В ее ментальном дворце миром управляла логика.

Она решила использовать свой собственный способ плетения интриг по отношению к Северусу. Она сняла дом напротив его собственного дома в Спиннерс-Энд и бросилась в бой. Каждый день Гермиона с энтузиазмом мыла окна, вела бесконечную войну с сорняками, заполонившими травяной сад, пекла яблочные пироги и морковные лепешки, пытаясь заманить внутрь вечно голодного семнадцатилетнего Северуса. Она сажала травы и цветы, как маггловские, так и волшебные, она красила стены дома во все оттенки синего, а ночью шла в свой сад, чтобы насладиться созерцанием звезд.

Северус, одуревший от скуки и отчаяния, приобрел привычку наблюдать за ней, исподтишка выглядывая из-за угла родительского дома. Гермиона заинтересовала его. Беспокойная юность, травмирующее детство, которое ничему не научило его, кроме как умению выживать, и вот теперь она молча предлагала ему разделить с ней кусок пирога и чашку чая. Он был настороже. Она приручала его, как приручают опасное животное. Он не был животным, и она действительно хотела стать его другом. Он тосковал по другу и компании.

Их сближение произошло сразу после того, как Гермиона намеренно испортила некоторые ингредиенты и произвела грандиозный взрыв, который разрушил половину ее крыши и раскрасил ночное небо множеством ярко сияющих фейерверков. Гермиона философски пожала плечами и запрокинула голову, чтобы посмотреть на звезды. Мягкие шаги Северуса тревожно приближались к ней:

— Эй, ты там в порядке, лэсс?

Гермиона улыбнулась.

— Это был впечатляющий способ испортить зелье!

Северус с любопытством поинтересовался:

— Что это за зелье, которое снесло полдома и чуть не убило тебя в процессе?

— О, это было Волчье Противоядие!

— Какое противоядие? — шокированно воскликнул он, забыв обо всех своих прежних подозрениях и тревогах.

— О, знаешь ли, та самая панацея для оборотней, сваренная по твоим собственным улучшениям и ремаркам. По крайней мере, того тебя из моей версии будущего.

Гермиона продолжала тараторить, а глаза Северуса загорелись энтузиазмом. Он схватил ее за руку и потащил в сторону дома, чтобы забросать ее всевозможные вопросами обо всем на свете и предложить ей чашку своего знаменитого чая.

Северус любил чай. Он дарил ему тепло, приятно пах и успокаивал. У него было огромное количество разных чаев со всего мира. Гермиона нежно улыбнулась, глядя на его коллекцию. Северус притворился, что не замечает ее осторожные и далекие от слизеринской учтивости попытки подружиться с ним. Он заваривал чай для них обоих.

— Ты, должно быть, страдаешь от шока после того взрыва, — пробормотал он, почти заняв оборонительную позицию, и сунул кружку с небольшим сколом в ладонь Гермионы.

— Почему ты мне помогаешь? — спросила она, насмешливо приподняв бровь, в фирменном жесте будущего Снейпа. Северус впился в нее взглядом.

— Ты навязалась мне, как приклеенная, твой кот бегает туда-сюда по обоим нашим садам, ты полностью испортила урожай целебных трав, а твои эксперименты с зельями портят мои вечера запахом дыма и невыносимой вонью. Пора мне научить тебя, как испортить себе жизнь по всем правилам и как сварить что-нибудь полезное.

— Хорошо. Но давай сначала посмотрим на звезды, — ухмыльнулась Гермиона и, схватив его за руку, бесцеремонно потащила на лужайку перед домом.

Так и начались их удивительные отношения.

Большую часть времени она его раздражала. Он сводил ее с ума своей угрюмостью, замкнутостью и упрямством. Она пыталась научить его наслаждаться жизнью, которую они проживали. Гермиона пыталась внушить ему, что больше не нужно быть застенчивым, измученным юношей и что он может выбрать свой собственный путь, свободный от старых предрассудков. А Северус… Северус заваривал ей чай и отчаянно хотел верить ее словам. Гермиона прислушивалась к его чувствам, а он не выражал их вслух.

В их почти фантастическом мире ведьм и волшебников не было сказок, но Северусу так хотелось верить в свои желания на падающие звезды, которые Гермиона научила его загадывать. Он знал, что она исчезнет через пару лет, когда ее волшебный песок из Маховика времени превратится в ничто, но он был готов ждать ее сколько потребуется.

Они стояли под вишневым деревом в ее саду, вокруг них рассыпались нежные розовые лепестки, Гермиона нервно возилась со своим кулоном-звездой и сдерживала слезы. Всю предыдущую неделю она плакала, знаменуя свой скорый уход. Их дни были заполнены планами, которые следует исправить, и вещами, которые следует сделать, чтобы предотвратить или избежать всего, что должно было случиться. Их ночи были наполнены болезненной нежностью, с которой Северус осторожно вытирал ее слезы, целовал ее заплаканные веки и давал обещание ждать ее независимо от того, сколько времени им потребуется.

Она ненавидела себя за то, что так навязалась ему, но она знала, что он был лучшим, что могло когда-либо случиться в ее жизни, независимо от прошлого, настоящего или будущего.

— Я люблю тебя, — закричала она, подавившись всхлипом и сжимая его черную футболку с обложкой альбома Led Zeppelin.

— А я тебя, лэсс, всегда.

Его слова все еще звучали в ее ушах, когда магия Времени внезапно вырвала ее из его объятий и швырнула в небытие…

И теперь, спустя целую жизнь и каких-то тринадцать лет, взрослый и очень отчаявшийся Северус с нетерпением ждал, когда к нему вернется его двадцатилетняя путешествующая во времени ведьма. Он знал, что Гермиону ждет длинный список цветных планов и еще более длинный рассказ обо всем, чего ему удалось достичь в ее отсутствие, о тех, кого он спас, о тех, кто спас его, но он смотрел только на нее. Он сжал ее кулон в ладони, чтобы руки не дрожали, и сделал первый шаг под дерево. Воздух вокруг него заискрился. Он зажмурился, пытаясь сглотнуть ком в горле. Теперь у него были поседевшие виски и в целом огромное разочарование в жизни, но он сдержал все свои обещания. Он любил ее.

— Северус… — прошептала Гермиона срывающимся шепотом и бросилась в его объятия. Ей было наплевать на его угрюмое и несколько шокированное выражение лица, на его раздражение на себя и окружающих, он снова был здесь, снова в ее объятиях. И она собиралась научить его снова наслаждаться жизнью.

Ярко светила луна, звезды нежно мерцали с неба, они страстно целовались под вишневым деревом и любили друг друга как никогда раньше.

Они отыскали свой дом друг в друге.