Одно слово (джен)

— Авада Кедавра! — зелёная вспышка озарила окрестности.

Нарцисса стояла мертвенно-бледная и испуганная. В паре шагов от неё Беллатриса суетилась у тела Тёмного Лорда — не было понятно, жив он или нет.

Наконец, тот открыл глаза и попробовал встать, к великому счастью ярых его приспешников.

— Вам помочь, мой Лорд? — услужливо и несколько заискивающе произнесла Беллатриса.

— Я в состоянии подняться самостоятельно, — отрезал Тёмный Лорд. — Мальчишка… Он мёртв?

— Я могу проверить! — радостно отозвалась Лестрейндж.

— Нарцисса. Проверь.

Малфой вздрогнула, но не посмела ослушаться приказа и медленно пошла к телу Поттера.

Нарцисса осторожно склонилась над Гарри. Её холодные руки коснулись груди мальчика. Прикрывая их лица своими волосами, женщина едва слышно прошептала:

— Драко жив? Он в замке?

— Да… — послышался такой же тихий ответ из уст Гарри — ровесника её Драко, её любимого и единственного сына.

Это короткое «да» не оставляло Нарциссе выбора. Её сын жив, он в замке! Она знала, на что идёт, и чем это может обернуться. Малфой почти не колебалась.

— Он мёртв!

Эти два слова были единственным путём к воссоединению её семьи; да, сейчас она солгала, причём самому Тёмному Лорду. Нарцисса никогда не была столь успешна в окклюменции, как её сестра, но в этот момент пришлось вспомнить все уроки, которые ей давала Беллатриса. Внутри себя Малфой молилась, чтобы Лорд не проверял её. И эта молитва была услышана.

Стоило Нарциссе замолчать, как Пожиратели весело закричали, и поляну осветили зелёные вспышки в честь триумфальной победы Тёмного Лорда. Малфой поспешила вернуться поближе к мужу, который тоже показывал своему повелителю своё восхищение, крича во весь голос. Нарцисса тут же схватила его за руку и не отпускала больше: ни пока Пожиратели двигались к замку; ни пока Лорд произносил свою пламенную речь, хвастаясь, что убил самого Гарри Поттера; ни даже тогда, когда «воскресший» мальчик соскочил с рук Хагрида. В этот момент женщина потащила Люциуса в замок, чтобы не попасться на глаза Тёмному Лорду и отыскать волшебные палочки.

Малфои обшарили каждую залу, каждый уголок Хогвартса; палочки, наконец, были найдены: обе они принадлежали каким-то Пожирателям, которых Нарцисса видела в своём доме, но разве можно запомнить из всех?

Люциус с женой шли по коридору, когда Нарцисса увидела Драко. Бледный, испуганный мальчик побежал к матери; она кинулась ему навстречу. Прижимала к груди, плакала, целовала, проводя рукой по его волосам. Она чувствовала себя счастливой: Драко здесь, он жив. Её муж тоже с ней, они вместе. Они рядом. Они живы.

Нарцисса не раз вспоминала ту сцену на поляне. Но никогда, ни в тот самый момент, ни после, ни когда она с мужем и сыном сидела в Большом Зале Хогвартса, прижимаясь друг к другу и не совсем понимая, имеет ли право тут находиться, никогда она не жалела о том, что сделала. В тот день она не предавала Лорда, потому что никогда не была его приспешницей; потому что в её груди билось сердце, в котором живёт самая настоящая и искренняя любовь к своей семье.