Сказка об Орофере, Инглим и Ивовой Деве (гет)

Обыден мир без эльфов,

Их не хватает тут —

Они живут лишь в песнях,

Что барды нам поют!

Эпидемия «Феанор»

Было время, когда я колесила по всей Европе, собирая материал для исследования — различные устные предания и сказки об эльфах. И в одном из маленьких пабов под Берлином, на самой границе с огромным лесным заповедником, ко мне подсел местный дядюшка совершенно неопределимого возраста, низенький и полный, с курчавыми, чуть тронутыми сединой волосами и добродушной улыбкой.

— Я слышал, вы собираете истории об эльфах, мисс? — спросил он, и в его добрых синих глазах заплясали загадочные и весёлые огоньки.

— Да, я делаю проект для университета, и если у вас есть для меня история, я была бы очень признательна, — ответила я, откладывая в сторону книгу, которой скрашивала свой одинокий ужин.

— О, история у меня есть, и еще какая! — оживился дядюшка. — Я услышал её от своего деда, а тот — от своего; она дюжину дюжин раз передавалась из уст в уста от человека, который лично услышал её от народа, что живет под холмами, и не изменил в ней ни слова — именно в таком виде ее рассказывал на ночь своему сыну златовласый король лесных эльфов. Давным-давно…

Давным-давно, когда мир был юным, а небо освещали лишь мириады ярких звёзд, на берегу большого озера жили три эльфийских народа — Миньяр, Татьяр и Линдар. Миньяр были самыми мудрыми, они умели читать знаки звёзд и ветра и лучше всех понимали природу, а волосы их были подобны спелым колосьям пшеницы. Татьяр были самыми умелыми и любопытными, ум их вечно жаждал постичь природу вещей, а руки не знали покоя. Линдар же, самый многочисленный народ из трёх, более всего любили пение, танцы и сказки, и не было в этом никого искуснее них. В те счастливые времена три народа жили в мире и согласии, не зная горя, и крепкие узы дружбы связывали их.

В племени Миньяр жила одна прекрасная дева по имени Инглим, Сияющая Изнутри. Прекрасное лицо её светилось добротой, мудростью и спокойствием. Инглим лучше всех знала тайны деревьев, цветов, трав и всего прочего, что росло на земле и питалось ею. Она умела всматриваться и вслушиваться в растения, и они охотно делились с ней знаниями, поэтому никто не знал лучше Инглим, где и когда отыскать орехи, семена, грибы или определённые цветы, какие ягоды и коренья съедобны, а какие лучше не трогать. И любила она одного юношу из Линдар по имени Орофер, стройного, высокого и светлого ликом, с волосами серыми, как кора молодого бука, и большими серыми глазами. Голос Орофера был прекрасен и завораживал вне зависимости, говорил ли он или пел, а петь он очень любил, как и танцевать, и был одним из лучших в танце. Со своими друзьями, другими молодыми эльфами и эльфийками из Линдар, они часто собирались вместе, чтобы петь и танцевать под звёздами. Иногда приходила туда и Инглим, но не танцевала со всеми, а садилась в сторонке и любовалась красотой и гибкостью Орофера. Он тоже приметил её и полюбил в ответ.

Однажды Орофер с друзьями нашли прекрасную ивовую поляну. Она была на берегу озера, и самая большая и старая ива свешивала ветви прямо в воду, а другим концом поляна примыкала к лесу. Она была почти идеальной округлой формы, и на ней росли цветы с великолепным ароматом. Эльфы сразу придумали танец, который можно танцевать, встав в круг и взявшись за руки, и много дней провели на этой поляне, радостно танцуя и распевая песни.

В один из дней пришла и Инглим полюбоваться на своего жениха. По своему обыкновению, она села в сторонке, опершись спиной на одну из ив, и смотрела, улыбаясь, на Орофера, а он, нежно глядя на невесту, пел и танцевал ещё прекраснее, чем обычно. Но что-то в этот раз не давало покоя Инглим, и она стала внимательно всматриваться в растения на поляне и вслушиваться в их голоса. Когда эльфы закончили петь и танцевать и возвращались домой, она сказала Ороферу:

— Возлюбленный мой, не танцуй больше на той поляне. Есть немало других чудесных мест, которые я могу показать вам — запруду, где растут нежные кувшинки и ирисы, рощу с прекраснейшими красно-жёлтыми клёнами или же поляну с травой, чьи верхушки напоминают розовый пух, но не ходите больше на ивовую поляну.

— Отчего же, любовь моя? — спросил Орофер. — Чем плоха наша поляна?

— Увидела я на ней круги из ядовитых грибов, дурманящие цветы и старую иву, что корнями крепко стоит в земле, а ветви глубоко опустила в воду. В таких местах живут не дети Эру, но детища Арды — духи природы, — ответила мудрая эльфийка.

— Добры эти духи или злы? — спросил удивленный Орофер.

— Не знают они ни добра, ни зла, а лишь законы леса да свои желания, — ответила Инглим. — Не дано нам понять их природу и мысли, как и им не дано понять нас. Думается мне, что не к добру нам их тревожить. И чувствую я, что ива наблюдает за тобой.

— Не беспокойся, моя дорогая, — беспечно ответил Орофер. — Не верю я, что эта благословенная земля может причинить мне зло.

Однако же эльфы послушали Инглим, она показала им другие чудесные места, как и обещала, и они стали ходить танцевать туда и надолго забыли про ивовую поляну.

Но однажды захотелось им снова станцевать тот танец, что так хорошо подходил под форму поляны, и спеть песню, куда так прекрасно вплетались шум волн озера и шелест ивовых крон. Когда они пришли на старое место, им показалось, что трава там стала еще мягче, а цветы прекраснее, и их аромат — сильнее и слаще. Эльфы веселились от души, пели и танцевали, и ритм становился всё быстрее и быстрее; они кружились, пока не упали в изнеможении на мягкую траву.

Орофер лежал прямо возле старой ивы, вдыхая аромат цветов, как вдруг услышал откуда-то сверху голос своей возлюбленной, который звал его по имени. Подняв голову, он увидел, что Инглим сидит на нижней толстой ветви дерева у самой воды и нежно смеется.

— Ах Орофер, дорогой мой Орофер, любишь ли ты меня так же, как я тебя? — спросила эльфийка, ласково улыбаясь.

— Люблю тебя больше всего на свете, милая моя, ты же знаешь, что моё сердце принадлежит тебе! — пылко ответил Орофер. — Спускайся скорее сюда, приди в мои объятия!

— Так позови меня замуж, Орофер!

Эльфийка сидела на ветке, совершенно не намереваясь спускаться, и лишь продолжала улыбаться.

— Моя светлая звезда, выйдешь ли ты за меня замуж?

Орофер решил, что возлюбленной вздумалось поиграть с ним, ведь будущую свадьбу они как раз недавно обговорили.

После этих слов эльфийка наконец спустилась на землю и взяла Орофера за руку. Она вдруг показалась ему еще прекраснее, чем прежде, и в окружении ивовых деревьев в её обычно голубых глазах отражалась колдовская зелень.

— Идём, любимый мой, мы должны поторопиться и пожениться как можно скорее, — эльфийка потянула возлюбленного к лесу.

— Куда мы идём, милая? — спросил Орофер, идя за ней как зачарованный.

— В глубине леса течёт широкий ручей, там, под большой раскидистой ивой, ждёт нас моя сестра, она нас и обвенчает, — ответила эльфийка и ускорила шаг.

Инглим сидела на опушке леса и занималась шитьём, когда вдруг налетел резкий ветер, растревожив кроны высоких деревьев, и в шорохе листьев она услышала: «Беда, беда! Ивовая дева уводит Орофера в лес!»

Инглим вскочила, бросила шитьё и со всех ног помчалась к ивовой поляне. Там она увидела спящих эльфов, среди которых не оказалось Орофера. Тщетно пыталась Инглим разбудить их, но ничего не выходило. От дурманящего запаха цветов у неё у самой закружилась голова, и она оставила эльфов спать на поляне, отправившись дальше в лес. Инглим примечала каждую травинку, на которую ступали ноги её возлюбленного, каждую ветку, что его касалась, и безошибочно следовала за ним, а листья деревьев всё шептали: «Ты должна поторопиться, свадьба скоро состоится!»

Наконец, почти у самого ручья, что тёк в глубине леса, ей удалось их нагнать. Она отчаянно прокричала имя Орофера, и он обернулся, с ужасом понимая, что всё это время с ним была не его невеста. Повернувшись к той, что вела его за руку, он увидел деву с кожей, напоминающей ивовую кору, серебристо-зелёными волосами и зелёными глазами. В ужасе он попытался выдернуть руку, но дева лишь крепче сжала свои сильные пальцы.

— Ну уж нет, дорогой мой Орофер, ты принадлежишь мне! — сказала Ивовая дева. — Я давно заметила тебя и полюбила, а с тех пор, как вы перестали приходить на мою поляну, меня съедает чёрная тоска. Сама я не могла покинуть дерево, которое меня породило, уж такова моя природа, но твои слова любви освободили меня, и как только мы обвенчаемся, ты навеки будешь принадлежать мне и будешь петь и танцевать только для меня, — с этими словами она вновь потащила эльфа к ручью.

«Ну конечно! Песня!» — озарило Орофера, и он запел.

Он пел ту прекрасную старинную песню, что впервые спела первая в Арде мать своему первому младенцу — нежную и убаюкивающую колыбельную. Повинуясь его прекрасному чарующему голосу, стих ветер, склонились к земле венчики цветов, даже время, казалось, застыло, и хватка цепких, похожих на ивовые прутья пальцев на его руке ослабла. Ивовая дева закрыла глаза и опустилась на траву, погружаясь в глубокий сон. Заканчивая последний куплет, Орофер отступил назад к Инглим, они взялись за руки и побежали подальше от ручья.

Пробежав уже треть пути, они услышали сзади треск веток и поняли, что Ивовая дева их настигает. Тогда Инглим взмолилась о помощи к растущим густо под ногами низеньким кустам ежевики, и когда Ивовая дева пробегала сквозь них, то запуталась ногами в их колючих побегах, застряла и упала, и беглецы побежали дальше. Ещё треть пути они пробежали, и снова сзади послышался треск веток — Ивовая дева поднялась и вновь их нагоняла. Тогда Инглим взмолилась о помощи кустам орешника, и когда Ивовая дева пробегала сквозь них, они лупили её своими тонкими ветвями, словно плетями, не давая пройти, и беглецы снова смогли улизнуть. И когда они подбегали уже к самой ивовой поляне, вновь Ивовая дева начала нагонять их.

Орофер закричал громким, взывающим голосом:

— Пробудитесь же, братья! Вставайте, сёстры! Беда настала!

И тогда спящие на поляне эльфы пробудились ото сна, вскочили и схватили Ивовую деву. И сказал тогда Орофер:

— Обманом и хитростью ты, Ивовая дева, получила от меня слова любви, они предназначались другой, моей возлюбленной Инглим, чей облик ты приняла. Не люблю я тебя и никогда не полюблю, так возвращайся же ты туда, откуда пришла! Здесь твоя ива, и здесь твоё место.

В тот же миг Ивовая дева страшно закричала, растворилась дымом и вновь появилась на той ветке, где Орофер впервые её увидел, но уже в своём истинном обличье.

— Что ж, Орофер и Инглим, вы победили меня, — молвила тогда она. — И теперь я над вами не властна, но не думайте, что я ничего не могу уж сделать, — с этими словами Ивовая дева зачерпнула воды из озера и брызнула ей на влюблённых эльфов. — Вы вскоре поженитесь, и у вас родится единственный сын — высокий, как его отец, и златокудрый, как мать. Будет он править огромным лесом, и покуда останется от этого леса хоть единое дерево, не суждено ему пересечь океана ни живым, не мёртвым, и станет он до конца времён Духом этого Леса.

Так сказала она и исчезла.

Эльфы сразу покинули ту поляну и никогда уж больше туда не приходили, а если кто и пытался её снова отыскать, то не смог — пропала она, словно и не было.

— И что же было дальше? — взволнованно спросила я.

— Ну, ты ведь и сама знаешь!

Его глаза вновь загадочно замерцали, и он слегка кивнул, взглядом указывая на книгу, которую я читала уже, наверное, сотый раз в своей жизни — «Хоббит, или Туда и Обратно». Когда я обернулась к своему собеседнику, его уже и след простыл, словно его там никогда и не было.

Солнце клонилось к закату, мне хотелось добраться до отеля засветло, потому что дорога шла через лес, и я пустилась в путь. Идя по лесной тропинке, я думала об этой истории, и хотите верьте, хотите нет, но меж деревьев вдали я увидела зелёный плащ и отблеск длинных золотых волос.

Быть может, это был всего лишь луч солнца и моя фантазия, проверять я, конечно, не стала, ведь всем известно — в лесу, которым правит Лесной Дух, ни в коем случае нельзя сходить с тропы.