Pacification (джен)

Оби-Ван прятал всё нетерпение и закрывал себя щитами, допуская лишь одну мысль: сегодня, после стольких лет, они снова встретятся. Какой будет эта встреча, он не думал. Не позволял себе представлять её и размышлять о ней.

Они могли бы встретиться раньше, но после посвящения Кеноби в рыцари Квай-Гону разрешили-таки взять на обучение Скайуокера, а самого Оби-Вана послали с миссией на далёкую планету, после Джинн вместе с новым падаваном отбыли на пару лет, а затем снова пропал Кеноби. И вот спустя семь лет бывшие мастер и падаван наконец смогли встретиться — да ещё и в мирной обстановке Корусанта.

Квай-Гон Джинн вместе со своим падаваном возник в коридоре, спокойный, безмятежный. И только в его глазах Оби-Ван заметил тень усталости — а так и не скажешь, если не присматриваться. Энакин наоборот был живым и весёлым, осматривал уже ставшие родными стены, но учителя не дёргал. Кеноби укрепил свои щиты, чтобы его бывший мастер — не допусти Сила — не уловил те эмоции, которые молодой джедай прятал.

Они поклонились, приветствуя друг друга. Квай-Гон рассматривал Оби-Вана, а тот рассматривал его падавана, и оба джедая думали одно и то же: «Как же вырос».

— А ты повзрослел, — первым нарушил тишину Кеноби и улыбнулся Скайокеру. — Какие ощущения от обучения?

— Если б не скучная теория, было бы лучше, — пожал плечами парень, которого теперь сложно было назвать Эни — в силу его возраста.

— И бесполезные медитации, — усмехнулся Джинн.

— Я стараюсь!

Оби-Ван фыркнул.

— А как там на краю Галактики? — сменил тему падаван.

— Пустынней, чем на Татуине. Скучно, — пожал плечами молодой джедай.

— Вот бы побывать там, — протянул Энакин почти мечтательно.

— Не советую. Топливо закончится — взять негде. И связь плохая, — добавил Оби-Ван, переведя взгляд на бывшего учителя.

— Но задание ты выполнил хорошо, — кивнул тот, а потом повернулся к Скайуокеру: — Эни, иди к себе. Меня сегодня можешь не ждать. И не забудь помедитировать перед сном.

— Да, учитель, — пробурчал Энакин, поклонился и быстрым шагом направился в сторону жилого этажа. Всё-таки ещё ребёнок.

Квай-Гон подождал, пока падаван скрылся за углом, и жестом попросил Оби-Вана следовать за собой. Джедаи медленно прошествовали к выходу в полном молчании. И пока Кеноби укреплял щиты, Джинн наоборот открывался — и удивлялся прочной защите бывшего ученика, чувствуя одновременно гордость и горечь.

На улице ещё было светло, но рыжие лучи постепенно клонящегося к закату светила окрашивали всё вокруг, напоминали, что скоро здесь будет темно. Квай-Гон остановился посреди сада, словно выбирая направление, и бывший ученик с удивлением уловил смятение.

— Как проходит его обучение? — осторожно поинтересовался Оби-Ван.

— С тобой было проще: ты сам тянулся ко всем знаниям, а Энакину иногда нужен вдохновляющий пинок. Давно ты посещал наше место?

Кеноби с удивлением посмотрел на мастера и увидел внимательный взгляд.

— В тот раз, — ответил он и на всякий случай пояснил: — Вместе с вами.

Джинн вдруг вздохнул и направился в скрытое место сада, которое они обнаружили, когда Оби-Вану было четырнадцать с половиной лет. Это было их тайное место, где они иногда медитировали и делились переживаниями. То место, в котором Квай-Гон Джинн допустил привязанность.

Разросшаяся трава создавала подушку, кусты вокруг поляны отгораживали от внешнего мира, а раскидистая крона дерева прятала от случайных глаз из Храма. Тогда, много лет назад, юный падаван во время тренировки упал в дыру между кустами, заслоненную ветками, и случайно найденное место стало тайником для него и его учителя, местом, где они добились единства.

Кеноби вдохнул полной грудью и почувствовал, как щиты начинают рушиться. Заново отгораживаться от бывшего учителя не захотелось.

— А я был здесь месяц назад, — мастер сел на своё место под деревом и откинулся на его ствол.

— Энакин найдёт нас здесь? — спросил молодой джедай, усевшись подле бывшего учителя.

— Нет, это наше место, я никому о нём не рассказывал. Возможно, ты когда-нибудь приведёшь сюда своего падавана.

Оби-Ван покачал головой и уставился на видневшиеся верхушки зданий. Светило клонилось всё ниже, отдавая огненно-рыжие лучи этой части планеты. Под кустами начал скапливаться мрак, трава темнела, но там, наверху, было много света.

— Расскажи о себе, — попросил Квай-Гон, смотря на освещённый профиль бывшего падавана.

— Мисси проходят удачно, всё больше представителей разных планет просят меня, джедая, сопровождать их в опасных путешествиях. Я чувствую, что мои навыки оттачиваются лучше, теперь я стал более умелым бойцом и в какой-то степени дипломатом. Только медитировать в последние месяцы не получалось — слишком много событий, времени было не выкроить.

Кеноби всё смотрел вперёд, никак не поворачивая головы в сторону собеседника. Он жмурился от красных лучей, попавших ему прямо в глаза, но позу всё равно не менял.

— А что чувствуешь?

Молодой джедай пожал плечами. Лучи последний раз скользнули по его лицу и затерялись в окнах строений. На поляне стало темнеть.

— Мы ведь живые существа, так? Если тебе одиноко, можно попросить Совет, чтобы на следующую миссию ты полетел с кем-нибудь.

— Только если там будет нужно скопление джедаев, — его улыбка ещё была заметна в наступивших сумерках. А небо оставалось светлым.

— Ты грустишь, — констатировал факт мастер. Оби-Ван никак не отреагировал, и Квай-Гон наконец выдал важную фразу, на которую долго решался: — А я соскучился.

Тот удивлённо обернулся и постарался скрыться за весёлой улыбкой:

— Это привязанность, мастер Квай-Гон.

— Я знаю. И мне часто не хватает твоих шуток.

Джинн говорил серьёзно, с нотой печали, и Кеноби внимал, словно юнлинг, каждому его слову.

— С Эни всё иначе. Как и прежде, я сравниваю его с другим учеником и снова нахожу различия. Твой случай был особым, ты старался не только потому, что тебе было интересно, но и потому, что не хотел этого лишиться. Да, вы оба своенравны, но Эни просто не может усидеть на месте, упорство в нём граничит с упёртостью. А изучение карты Галактики? Для вас обоих «это надо джедаю» кардинально различается. И мне порой не хватает твоего спокойствия.

— Бросьте, мастер, я был далеко не подарок, а уж тот побег…

— И всё же мудрости в тебе было больше. Мне в самом деле больше нечему тебя учить, всё, что ты должен приобрести, приходит с опытом.

Оби-Ван отвернулся и попытался увидеть звёзды, но небо было ещё слишком светлым. Он вздохнул.

— Мне вас тоже не хватает. Привязанность и все дела. Связь ученика и учителя. Угроза отказа. Отбытие в корпус и утрата надежды. Чудесное спасение, — он едва разборчиво бормотал, подбирая оправдания из прошлого и наплевав на щиты.

Квай-Гон улыбнулся и нежно тронул его щёку на пробу. Там, в реакторе, он думал, что у него не осталось времени, потому говорил самое важное, но прикосновением старался попрощаться с падаваном. Потом у них, конечно, состоялся разговор, но чувство незавершённости звенело как натянутая струна.

Молодой джедай перестал бормотать и повернулся в его сторону. В ту же секунду, словно по уговору, произошёл обмен эмоциями. Они оба скучали, им обоим не хватало присутствия друг друга. Джинн был его единственным мастером, его возвращением к жизни; он же был его единственной гордостью, самым любимым учеником. Против правил они стали семьёй, закрывались, стараясь не допустить ошибок. Но всё равно привязались друг к другу.

Оби-Ван зевнул, когда прямой контакт прекратился, а поляна погрузилась в темноту. Звёзды сияли тысячами, город и храм разгоняли мрак своими огнями, но здесь, в тайном месте, было темно и совершенно спокойно.

— И когда ты в последний раз нормально спал? — улыбнулся Квай-Гон, вспоминая старую привычку бывшего падавана засиживаться за чтением допоздна.

Тот пожал плечами и откинулся на ствол дерева. Они погрузились в уютное молчание, ощущая друг друга в Силе и подпитываясь этим, словно аккумуляторы. «Наверное так себя чувствуют отцы, когда их дети взрослеют и становятся самостоятельными, — подумал мастер Джинн, — и всё же нуждаются в поддержке».

Он чувствовал умиротворение. Такое, какого давно не было. По старой привычке, приобретённой в этом месте, Квай-Гону захотелось намотать падаванскую косичку на палец, и только потом вспомнилось, что Оби-Ван уже давно не падаван. За эту многострадальную косичку он часто его останавливал, напоминая, что мальчишка только ученик, и одновременно показывая, что он всё ещё его ученик. Энакина осаждать таким образом не хотелось, это действие было только между ним и Кеноби, слишком личное.

Тихое сопение известило, что бывший ученик заснул. Осторожно сняв плащ, Джинн укрыл его им. Неясное бормотание вызвало улыбку, а уже в следующую секунду его плеча коснулась голова. Вот Оби-Ван, похоже, своим привычкам не изменял. Тем интереснее было посмотреть на его реакцию теперь; в прошлом с каждым годом тогда ещё падаван всё больше смущался и чуть ли не отскакивал от учителя в таких случаях.

Мастер решил, что впал в транс, потому что вдруг очнулся от громкого звука, исходящего из храма. Чей-то молодой падаван что-то взорвал и теперь бегал от рычащего и подвывающего учителя. Кто из тех немногих джедаев, которые могли издавать подобные звуки, это был, узнавать совершенно не хотелось. Зато недовольное мычание под боком сразу заставило повернуть голову в его сторону.

Кеноби повозился на его плече, напряжённо замер, что-то осознавая, и рывком сел.

— Мастер, простите, я не хотел…

Он оборвал себя на полуслове, понимая, что «не хотел» он слишком многого. Квай-Гон тихо посмеялся и пригладил его волнистые пряди. Как же хотелось отмотать время назад и использовать данные годы, уже построив близкие отношения.

— А знаете, я впервые так быстро уснул за последние годы.

— Тогда нам стоит срочно лечь спать. У тебя ведь есть диван, где я мог бы примоститься?

— Вроде три года назад был. Интересно вы ходите в гости, мастер.

— Просто не ты один чувствуешь умиротворение, когда мы рядом.

Встав с холодной земли, они направились в Храм, чтобы впервые за семь лет уснуть в полном душевном покое. И даже взрывающие что-то падаваны не могли им помешать ощущать умиротворение.