Я поговорю с тобой через своё молчание (джен)

Хэ Сюань в глубине души осознавал, что с ним происходит. Осознавал, но упорно отрицал это. Просто игнорировал пустоту внутри, продолжая жить дальше. Тенью бродил по своей резиденции, бесцельно пялился в свитки с довольно интересной и новой информацией из мира смертных, подолгу вглядывался в горизонт. Касался пальцами холодной морской воды. Бывало, часами не думал ни о чём, а иногда, наоборот, прокручивал в голове каждый момент прошлого.

В какой-то момент он ощутил, что этой пустоты стало слишком много. Настолько, что она его буквально душила, мешала жить, погружала в омут апатии. Нужно было избавиться от этого чувства, отвлечь себя. Освободить.

Хэ Сюань решил использовать один из самых действенных методов — выговориться. Но, так как близких у него не было (а тем, с кем всё же можно поговорить, он такого точно не расскажет), выбор пал на бумагу. Ей можно поведать самые страшные секреты и самые запретные мысли.

Он ещё не знал, о чём конкретно будет писать, но всё же подготовил чистый лист и чернила. Сел за стол, и… осознал, что чувства его не облекаются в слова. Совсем. Никак.

Хэ Сюань скривился и досадливо ткнул кончиком кисти в бумагу, оставляя на той чёрное пятно. Провёл от него случайную линию, когда поднимал руку. И в этот момент его осенило, как можно выразить всё то, что скопилось в душе. Так даже лучше: не нужно ломать голову в поисках подходящих слов. Достаточно просто чувствовать и следовать за полётом фантазии.

В юности он был хорош в изящных искусствах: помимо каллиграфии ему прекрасно давалось мастерство рисования. Последние несколько столетий, ведомый местью, Хэ Сюань не отвлекался на подобные занятия, однако сейчас ничего не мешало вспомнить, воскресить прежние навыки.

Под кистью медленно обретало форму изображение красивой заколки в чёрных волосах. Такую носила его сестра. Похожую носил Ши Цинсюань в своём женском обличии…

* * *

Теперь он рисовал постоянно, как только выдавалась свободная минутка. Часто выходил к морю и, сидя на берегу, выводил на бумаге аккуратные линии. Все его рисунки были лишены ярких красок: лишь чёрные и серые оттенки. Но в них скрывались его чувства. Его воспоминания. То, что он когда-то ценил и любил.

В памяти возникали образы родных. Моменты, когда он был счастливым, свободным, и не знал ещё, что его судьбу скоро украдут. Они неизменно смешивались с тем, чем он жил последние века. Здесь были изображения веера и изящного ханьфу, бокал вина в тонкой руке и мерцание духовной силы на длинном клинке. Сцена того, как кто-то смотрит уличное представление и покупает для него сладости у лавочника. Танец стройной девушки с нежной улыбкой и тут же, на другом листе, образ задорной красавицы, которая зазывает за собой в шумную толпу. Сражение с пещерным демоном и то, как изящный юноша уснул в библиотеке прямо на развёрнутом свитке. Прогулки по крышам и отдых в лодке среди озера. Негасимые фонари, уносящиеся в небо. Глупый момент, когда они заблудились и в темноте лазили по болоту, пытаясь найти подходящее место для начертания сжатия тысячи ли. Пьяные объятия и звездопад, на который загадывались наивные желания.

Так много всего…

Хэ Сюань поймал себя на том, что смотрит на эти рисунки с улыбкой. Пустота, наконец, отпустила его.

* * *

В небольшом монастыре, затерявшемся среди старого леса, занимались совершенствованием заклинатели, не имеющие возможности присоединиться к знаменитым школам ввиду своей бедности. Среди них находился новичок, который всего за пару месяцев успел зарекомендовать себя как терпеливого, старательного и талантливого человека. Этот юноша был нищим, из бродяг-попрошаек столицы. Однако его слова о том, что он на самом деле выходец из богатой семьи, не были пустым звуком: настоятели монастыря провели для него экзамен и обнаружили потрясающие познания о тёмных силах, талисманах и магических печатях. Отличные навыки в изящных искусствах, хорошую базу в самосовершенствовании. Такие умения могут быть лишь у того, кто имел возможность с детства получать образование.

Проблемой являлось то, что юноша имел физические недостатки: у него долгое время были сломаны нога и рука, кости срослись неправильно, из-за чего он не мог полноценно заниматься с мечом. Но молодой человек не печалился. Он нашёл себя в медитациях и занятиях с веером, которые не требовали серьёзных нагрузок. Помогал в библиотеке, поражая архивариуса своей начитанностью в области литературы, географии, истории, политики, военного и торгового ремесла. Ему прочили прекрасное будущее в роли учёного и наставника, который сможет передать свои знания следующим поколениям. Кто-то даже намекал на то, что с такими талантами и до вознесения можно добраться…

Однажды ему принесли запечатанную папку, сказали, что её попросил передать молодому мастеру странный господин в чёрных одеяниях. Заинтригованный, юноша открыл печать, заглянул внутрь. И, к удивлению присутствующих, разрыдался.

Один из послушников испугался, что в папке сокрыто нечто ужасное, кинулся к своему товарищу, чтобы убрать опасную вещь, но, посмотрев на то, что так расстроило его, увидел лишь чёрно-белые прекрасные рисунки…

* * *

Три года спустя по миру пронеслась весть: в одном маленьком бедном монастыре вознёсся юный мастер. Он стал богом милосердия — защитником бедных и обездоленных.

Небесная столица давала молодым богам возможность быстро обрести влияние и богатство, но новый небожитель отказался от всего, что ему предлагали. Он спустился в мир смертных и вернулся в родной монастырь. Выбрал там нескольких помощников и с их помощью начал исполнять молитвы своих последователей.

Постепенно любовь к нему росла, тут и там появлялись новые храмы. В одном из них однажды появился высокий бледный мужчина в чёрных одеяниях. Он молча прошёл к статуе божества, остановился, разглядывая его утончённое лицо. После долгой паузы зажёг благовония и рядом с ними положил на алтарь новый рисунок, где было изображено бескрайнее чёрное море.

Уходил из храма мужчина со спокойствием в душе. Он был рад тому, что всё так обернулось. Им уже никогда не видать общих моментов, но, по крайней мере, больше не осталось сожалений о порушенных судьбах.

Ши Цинсюань доказал, что достоин быть божеством.