За стенами (гет)

Азкабан. Самое страшное слово для всех, кто вырос в волшебном мире. Азкабан, а ещё — дементоры. И как же так вышло, что я, наследник и продолжатель древнего магического рода Лестрейнджей, оказался здесь без единого шанса на спасение? И если бы только я! Со мною Рабастан — вторая надежда рода! — и Беллатриса. С нами ещё молодой Бартемиус Крауч, который когда-то выбрал мою жену в качестве негласного наставника в пожирательском деле. Мы вместе оказались в большой, сырой и очень холодной камере Азкабана.

Если когда-нибудь на Страшном суде меня спросят о людях, сыгравших наибольшую роль в моей жизни, я не задумываясь назову два имени: Беллатриса Блэк и Тёмный лорд Волдеморт. И сейчас, накануне суда, который навсегда закроет меня за стенами Азкабана, я не могу не вспоминать их обладателей.

Я любил их обоих — и Темного лорда, и Беллу, — и продолжаю любить. Совершенно разной любовью, но одинаково сильно и одинаково долго.

Я знаю Беллатрису с детства, ведь наши родители близко знакомы, как и все древние чистокровные семейства. Но лишь в юности я заметил, как она красива, талантлива, горда, как предана своим идеалам. Как раз тогда меня представили Тёмному лорду, и я подумал, что Беллатриса с её верностью магическим традициям стала бы хорошим Пожирателем смерти, а значит — подходящей женой мне. С первого взгляда и навсегда я был покорен харизмой и внутренней силой Темного лорда и мечтал о спутнице жизни, которая разделила бы со мной это чувство.

Судьба жестоко посмеялась над моими мечтами.

Мне до сих пор больно вспоминать то время, и вовсе не потому, что я тогда был несчастен, а совсем наоборот. Мне было семнадцать лет, я происходил из знатной и богатой семьи, был одним из лучших студентов школы, хорошо играл в квиддич, помогал отцу выполнять поручения сильнейшего темного мага современности, встречался с красивой девушкой, на которой планировал жениться. Будущее, казалось, было определено и сияло яркими красками. В мечтах я видел себя к тридцати годам не меньше, чем помощником министра магии в новом мире, который мы построим совместно с Тёмным лордом, отцом не менее троих детей и мужем прекрасной Беллатрисы, которая станет к тому же моим верным соратником. Недавно мне исполнился тридцать один год...

В камере сыро и очень холодно, но мы пока не разлучены друг с другом. Каждый из нас прикован цепью к стене, для четырёх человек четыре угла. Наши цепи слишком коротки, чтобы мы могли прижаться друг к другу в попытке согреться, но я все же стараюсь приблизиться к Белле. Она глядит в небольшое зарешеченное оконце под потолком и губы её беззвучно шевелятся. Слева тихонько всхлипывает юный Барти Крауч. О чем он думает? Неужели жалеет, что пошёл с нами до конца? Рабастан по диагонали от меня сидит, уткнувшись лицом в колени. Спит? Он может.

Будь проклят тот рождественский бал, когда я представил Беллатрису этому чудовищу! Я ведь сам, сам тогда подвёл её к Тёмному лорду! Я им безмерно восхищался и любил, как подростки любят своих кумиров, и мне не терпелось познакомить с ним Беллу.

После того вечера она перестала отвечать на письма, а при встрече в школе после каникул пробормотала невразумительное извинение. На свидания, правда, продолжила приходить, но я видел, что ей в тягость мои прикосновения. Оживлялась Белла только когда речь заходила о Темном лорде. И ведь подумать только, я рассказывал ей о нем! Белла внимательно слушала и хотела знать больше, а я, как дурак, упивался её вниманием! Я, признаться, думал, что Беллатриса просто увлеклась кем-то другим, и, как позже выяснилось, был недалек от истины, но мне и в голову не могло прийти, что предмет её воздыханий — сам Тёмный лорд.

Истина выяснилась случайно. Я уже окончил школу и был Пожирателем смерти, когда отец заговорил со мной о семье:

— Родольфус, тебе уже восемнадцать лет. Ты нашёл себе невесту?

Я удивился, но ответил:

— Надеюсь, что да. По крайней мере, Белла ни разу не дала мне решительного отказа...

Отец помрачнел:

— Ты говоришь о старшей дочери Блэка?

— Да. Отец, в чем дело?

Отец медленно, словно нехотя, произнёс, глядя в сторону:

— А дело в том, мой дорогой Родольфус, что мне сегодня стало известно, что Сигнус Блэк хлопотал о браке своей старшей дочери с Томом Реддлом. Сказать, кто это такой или сам знаешь? Причём Сигнус упомянул, что делает это не по собственной инициативе, а по просьбе этой самой дочери!

Я был оглушен известием. Поведение Беллатрисы, её настойчивые расспросы про Темного лорда вдруг предстали передо мной в другом свете. Та, которую я считал своей невестой, хочет выйти замуж за другого! За того, кому я предан всей душой! Вот почему она сторонится меня, словно держа за стенами своей жизни!

В тот вечер я впервые напился.

Ах, Белла, задумывалась ли ты когда-нибудь, чего мне стоило прийти к тебе и сделать официальное предложение вступить в брак? Я безумно боялся отказа и даже был почти уверен в нем, хотя верил, что, дай ты мне шанс, я бы сделал тебя счастливой. Но ты повела себя неожиданно: подскочила и убежала. В растерянности я провел в вашей гостиной около четверти часа, пока ты не спустилась в сопровождении улыбающейся сестры. Нарцисса объяснила мне, что ты просто была очень смущена и не нашла, что ответить, но она скажет за тебя. Так в конце лета 1968 года ты стала моей невестой.

С тех пор прошло тринадцать лет. Скажи, Беллатриса, ты была счастлива со мной?

Я не задал свой вопрос вслух, но моя жена словно почувствовала его. Она посмотрела на меня и негромко спросила:

— Как ты думаешь, он вернётся?

Я подавил вздох и твёрдо ответил:

— Обязательно вернётся.

— Это хорошо, — удовлетворённо произнесла Белла, пытаясь плотнее закутаться в мантию.

Я рванулся вперёд, чтобы обнять её, согреть, но беспощадная цепь напомнила о себе.

— Не надо, Руди, — тихо сказала Беллатриса. — Я сама... я справлюсь...

И так всю жизнь.

Год после помолвки прошёл в постоянной тревоге, что Белла передумает. Она ещё училась в Хогвартсе, и мы почти не виделись, но я рассчитывал на свадьбу ближайшим летом, как принято в чистокровных волшебных семьях. Я не знал, что меня ждёт ещё один удар.

Незадолго до выпускных экзаменов Беллатриса сообщила мне, что пока не готова вступать в брак. Она ни в коем случае не отказывается от данного мне слова, однако считает нужным сначала стать Пожирателем смерти и достичь определённых успехов на этом поприще. Мне стало ясно, что Белла по-прежнему надеется стать женой Темного лорда, а я являюсь запасным вариантом. В тот вечер я отчитывался милорду о последнем поручении и еле сдерживал себя. Как же я ревновал и как мне было больно видеть соперника! Я бы проклял его... если бы не любил.

Проведя несколько дней в одиночестве в стенах своей комнаты, я принял решение разорвать помолвку. Нет, я ни разу не думал, будто повелитель ответит Белле взаимностью и сделает её своей женой. Но мне не хотелось быть ни запасным вариантом, ни рогатым мужем.

Мои планы расстроил отец, которому хватило одного взгляда на меня, чтобы понять, о чем я думаю.

— Родольфус, помни, что ты Лестрейндж. А Лестрейнджи всегда держат свое слово. Ты принял решение и должен идти до конца. В конце концов, подумай о Рабастане. Какой пример ты подашь брату?

Я уступил. А увидев Беллатрису после долгой разлуки, понял, что никогда не смогу добровольно от неё отказаться.

Чтобы не было так иссушающе больно, я почти заставил себя поверить, что мне все равно, что моя душа находится за ледяными стенами и не может ничего чувствовать. Даже когда однажды я увидел, как счастливая Беллатриса уходит в спальню с повелителем, я выместил боль на черноволосой маггловской девушке, а самой Беллатрисе не сказал ни слова.

Я ждал. Ждал, когда стану Белле законным мужем и она уже не сможет меня игнорировать.

Она и не смогла, хотя нельзя сказать, что не пыталась. Но патриархальное воспитание Блэков все же взяло верх, и она уступила. Мы были близки почти каждую ночь, Белла исправно отдавалась мне, но я прекрасно знал, что лёжа в моих объятиях она представляет, будто я — милорд. Не очень-то приятное чувство! Но я готов был пройти через это, потому что надеялся на появление ребёнка. Не то чтобы я ждал, что материнство изменит Беллатрису, о нет, я ведь не Тёмный лорд, чтобы зачать ей желанное дитя. Но я надеялся, что малыш (или малышка, тут уж как получится) даст мне то, чего не дала его мать.

Кто ж знал, что и этого мне не суждено! Беременность наступила лишь через шесть лет после свадьбы, но несмотря на все принятые мной меры (я сразу сделал невозможным участие жены в сражениях), Беллатриса потеряла этого ребёнка. Больше удача мне не улыбалась.

Я вновь оглядел сокамерников. Рабастан и юный Барти, кажется, задремали, а Белла по-прежнему глядит в темное окно, тепло улыбаясь своим мыслям. Мне нет необходимости спрашивать, о ком она думает. Я тоже думаю о нем и по-прежнему люблю его, как подростки любят кумиров, — но и ненавижу, как мужчина ненавидит счастливого соперника.

Я не знаю, что будет завтра. Лишь бы не поцелуй дементора, ведь я хочу жить. Мерлин, как я хочу жить! Не убивать и не партизанить, а работать в Министерстве магии, наслаждаться семейной жизнью с Беллатрисой в стенах родового поместья, принимать в гостях родных, друзей и, конечно, милорда. Этого уже не случится. Но всё же, как же мы жили с Беллой? Вроде и не сказать, что плохо. Но она так и не пустила меня внутрь своей души, оставив за стенами. Впрочем, Тёмный лорд поступил так же — не только со мной, а со всеми нами, готовыми идти за ним до конца.

Наверное, надо постараться поспать. Совсем скоро взойдёт солнце, и за нами придут, чтобы отвести на суд. Нам понадобятся все силы, чтобы достойно встретиться с нашими палачами.

И мы это сделаем.